Бунт. 15 мая 1682 года

По слободкам, где жили, в то время стрельцы,
От бояр Милославских скакали гонцы.
Кричали, что поутру рано,
Задушили бояре Ивана!
Тут же бабки на площади стали вопить:
Они и царевен готовы убить!

Гулко с башни кремлевской ударил набат,
Заставив креститься стрельцов и солдат.
Звон тревожный звучит из приходских церквей,
Созывая на площадь служилых людей.

Колокольная медь не звонила, гудела,
Толпа собралась, волновалась, шумела.
Выходили стрельцы всех приказов с ружьем,
Всадник их направлял, потрясавший копьем.

Он кричал, в Кремль стрельцам надо дружно идти,
Чтоб измену боярскую там извести.
Убийцу Ивана средь них отыскать,
На месте его, как врага, покарать.

А когда, барабанный услышали бой,
То стрельцы, по привычке, построились в строй.
Из стрелецких слобод выходила пехота,
За отрядом отряд, и за ротою рота.

Дозорные, выглянув между зубцов
С башен и стен увидали стрельцов.
Как под бой барабанный стрелецкая рать
Из Зарядья к Кремлю принялась наступать.
Видно, как, фитили запалили,
Даже пушки с собой прикатили.

Колонна еще, от Смоленских ворот,
По Арбату, к вратам Боровицким идет.
От Крымского брода, вдоль брега реки,
Стрелецкие тоже шагали полки.
От заставы Бутырской, бутырцы идут,
Алебарды, мушкеты и пики несут.

Из ближних слобод, из дальних концов,
Шли четырнадцать тысяч московских стрельцов.
Будто в бой, с басурманами биться,
Под ногами у них пыль клубиться.

По мостам в Кремль вошли, разметавши кордон,
Ну, а стражников сонных, всех выгнали вон.
Никто не подумал ворота закрыть,
Чтоб за стены Кремля бунтарей не пустить.

Жаль, восставшие, поздно замечены были,
Те, кто древки у копий своих подрубили.
Когда же стрельцов в Кремль толпа прорвалась,
Превеликая паника там началась.

От стрельцов приказные не ждали добра,
Много, к жадным прилипло к рукам серебра.
Соборным попам было страха без меры,
Половина стрельцов – как никак, староверы.
Да и думным боярам, дворянам, дьякам,
Было много желающих дать по рукам.

В целом, кремлядь, тогда пребывала в смятение,
Все боялись, стрелецкое это волненье,
Может кончиться дикой боярской резней,
И власти потери, бояр над страной.

Видно в заговор Софья посвящена,
От греха спрятать брата решила она.
Чтоб Ивана стрельцы не могли разыскать,
А Нарышкиных всех принялись убивать.

На красно-крыльцо теремного дворца,
Залезли, два буйных и пьяных стрельца,
Машут саблями, громко кричали, вопили,
Чтоб царевича мертвого им предъявили.

Повернувши на пальце златое кольцо
Мать царица на красное вышла крыльцо
Двух царевичей, братьев, держала за плечи
К бунтующим, гордо, шагнула на встречу.

Очень скоро тот Софьи раскрылся обман.
Сам царевич Иван вышел к бунтовщикам.
Им царевич Иван объявить поспешил:
Что он жив, и его, никогда, и никто, не душил.

На короткое время затихла толпа,
Но хмельным опоили стрельцов не спроста
Было слышно из выкриков пьяных:
А не знаем мы этих Иванов!

Тут Боярин Матвеев
К стрельцам обратился, напомнил,
Что войском стрелецкий гордился.
Что против поляков водил их в походы,
Стрельцов он поддерживал в трудные годы.

Им Матвеев сказал, вы бунтует зря,
Вы опора, надежда и сила царя.
Стеньки Разина бунт подавляли,
А сейчас бунтарями вы стали.

Говорил он стрельцам,
Федор царь, уж, почил
Ну, а, новый царь, Петр,
Только власть получил.

Говорил, возвращайтесь вы Кремль поутру,
Целованьем креста, присягайте Петру.
И на краткий, на миг урезонил стрельцов
За кафтаны держали они наглецов.
Уговаривал их, уходить не спешил…

Но большую ошибку тогда совершил
Младший князь Михаил Долгорукий.
Он увидел стрельцов, взбунтовавшихся рать.
И как начал, как начал, как начал орать:

Эй, стрельцы, не толпись!
По домам разойдись!
Повторял много раз приказание,
И сулил им за бунт наказанье.

Тут его бородатый громила "принял",
Сказал ему: Ты с колокольни летал!
Из толпы слышен крик, и к боярину вмиг,
Потянулись стрелецкие руки.

И, с дворцова крыльца, два здоровых стрельца,
Под толпы бесновавшейся крики,
Подхватили его, и отправили вниз
На стрелецкие копья и пики.

Стрельцы превратились в воинствующий сброд,
Лучших убили своих воевод.
Ромодановский, князь, герой Чигирина,
Копьем был заколот предательски в спину.

Пролитая кровь всех лишила ума
На Матвеева сзади насели,
Старика подхватили в охапку,
Сбили наземь горлатную шапку.
То, Хованский, с Матвеевым рядом стоял,
Восставшим, предательски, подал сигнал.

А когда убиенных влачили тела,
Меж стрельцами тогда перепалка пошла.
Вон, там едет, боярин Матвеев,
Давай, разбегайся ребята, скорее.
А другие в то время кричали "пади":
Долгорукого князя влачат впереди.