6. Бледная поганка. Грибное проклятие

Автор:   Бледная поганка



- Легенда гласит: жил в начале XX века в городе Санкт-Петербурге юноша по имени, которое уже никто не помнит. Был он славного дворянского рода, богат, с известной фамилией. Учился сей юноша в Санкт-Петербургском Музыкальном училище. У нас, короче. Отец его был меценатом сего учреждения и юноше многое дозволялось. Имелась у него своя собственная комната для репетиций со своим собственным роялем. Черным кабинетным Steinway для ежедневного музицирования. Юноша денно и нощно занимался. Был он одержим музыкой до умопомрачения. Любил запираться в комнате и никого не пускал. Преподаватели делали ему все возможные поблажки и, хотя классы занятий он посещал редко, на экзамены являлся всенепременно и сдавал все предметы на отлично.

И вот однажды наступил день, когда отец юноши пришел в училище искать сына, ибо долго не видели его. Стали стучать в дверь, кричать, звать его, дверь юноша им не открыл. Ни единого звука не доносилось из-за дверей. Посовещавшись, решили взломать дверь. И что же нашли они - несчастный отец, испуганные ученики и преподаватели? В комнате стояла влажность, словно в оранжерее. Окна все запотели, на стенах появилась плесень. Юноша лежал навзничь на крышке рояля. Рояль весь зарос мхом и грибами на тонких ножках, которые колыхались, как будто от ветра. Самого юношу так же покрывали грибы. Они проросли из его глаз – открытых, мертвых, глядящих в белый потолок с люстрой и лепниной. Проросли из носа, из его разинутого рта. Опутали его целиком, пригвоздив беднягу к проклятому роялю.

Несчастного тихо похоронили, а рояль выкинули, вытащив его на задворки училища. Сунули в кусты недалеко от чугунной ограды. Так он там и стоял. Несколько раз хотели свезти рояль на свалку, но каждый раз что-то мешало убрать рояль с территории училища. То дворник, ни с того, ни с сего, взявшись за рояль, упал и сломал ногу. В другой раз на руководителя погрузки напала стая ворон и повредила ему левый глаз. Слухи распространились по городу. Люди шептались, что рояль проклят и подрядчики, ответственные за вывоз мусора, трогать рояль отказались. Абсолютно все. В итоге на рояль махнули рукой. Так он и стоял, год от года поливали его дожди, сыпал снег, и снова дожди и снова снег. Летом и осенью непременно росли из него грибы, и всем было очевидно, что весь инструмент сгнил, но каким-то чудом еще стоит, вселяя ужас в новых студентов. Каждый год, во время белых ночей, слышали, и не раз, звуки музыки, и говорят, будто видели человека, сидящего за роялем, весь он светился странным зеленоватым светом и самозабвенно играл.

Так вот, есть традиция, если студент хочет по-настоящему вписаться в студенческое сообщество, он должен пройти посвящение. Надобно непременно ночью пойти к роялю и сыграть на нем.

- Серега, а это обязательно? – спросил Василий. Парень в этом году поступил на бюджет, учился с ленцой, нехотя.

Серега – высок и красив, был представителем той редкой породы людей, которые нравились всем. Не делая ничего, он имел все, о чем только может мечтать молодой человек в двадцать лет.

- Ну брат, ты первокурсник, а хочешь тусить с нами, третьекурсниками. Мы с садика дружим, мы с Егором как братья. И мы как бы не против, но без посвящения никак. Давай, Васёк, вливайся в музыкальный коллектив. Был дуэт, а станет трио. Это ж событие!

Василий колебался. Ему было жуть как страшно.  Вроде обычная городская легенда, но стало ему от рассказа Сереги не по себе. Мерзкий холодок пополз по позвоночнику, но нестерпимое желание наконец завести настоящих друзей, побеждало страх. В школе Василий был особняком, ребята сторонились его, девчонки посмеивались. Нечем было ему похвастаться: невысокий, с заурядной внешностью, учился средне, не интересовался ничем. Остроумием не блистал, вообще никаких особых талантов не имел. Музыка – единственное, что он любил, но лень и этому мешала.

- А че, прямо сейчас надо идти?

- Если ты ссыкло, мы с тобой тусить не будем, - подытожил Серега.

Егор согласно кивнул. В их дружеском тандеме Серега всегда главный – выдумщик и заводила, а Егор – его верный оруженосец. Крупный, но складный. Тихий и простой. И эта простота не глупость, а открытость и доверчивость к людям.

Осень выдалась теплая и сухая. Дни стремительно укорачивались, темнело рано, и только фонари разгоняли мрак. Облака, что торчали на небе серой пеленой весь день, к вечеру разошлись, взошла луна, украсила собой небосклон. Приятный ветерок принес запахи ушедшего лета, взъерошил парням волосы, когда они прошли по алее, свернули за угол каменного серого здания и пройдя по невысокой траве, засыпанной желтыми листьями, оказались на небольшой полянке. Казалось, они попали в другой мир, в другую вселенную, где вовсе нет людей.

Серега, Егор и первокурсник Василий остановились в нерешительности.

Как и рассказывал Серега, прямо около кустов, примкнувших к ограде плотным рядом, стоял рояль. Удивительно, за сотню лет инструмент почти не изменился. Правда весь он был покрыт грибами на тонких ножках. Их шляпки, слушаясь каждого порыва ветра, клонились то в одну, то в другую сторону.

Василий попятился, но его подтолкнули в спину, и он обреченно побрел к роялю, всем своим существом не желая делать этого.

- Просто потыкай в клавиши и всё, – зашептал ему в ухо Серега, который шел сзади.

– Звука все равно не будет, там все давно сгнило. И быстро уйдем.

Каждый следующий шаг давался Василию тяжелее предыдущего.

Парни отстали. Василий брел один. Рояль приближался, а его страх креп, обретая собственную волю. Василию казалось, что он держится из последних сил, он чувствовал, как страх берет над ним верх, и может полностью овладеть им, и тогда неизвестно, что будет. Никогда раньше он не испытывал такого ужаса, и не знал, как с ним бороться.

Василий собрал всю волю, какая у него была, и наконец, сделав последний шаг, подошел к черному роялю.

Трясущейся рукой поднял крышку и обнаружил, что бекары белоснежно-белые. Света луны хватало, чтобы хорошо разглядеть их. Как это возможно – пронеслось у него в голове. Словно кто-то управлял его рукой, Василий нажал указательным пальцем ноту До. Раздался прекрасный чистый звук.

Василий приободрился, он будто бы забыл, что такой древний рояль не может издавать звуков. Это совершенно невозможно. Он сыграл правой рукой «Мерцай, мерцай звездочка». Простой детский мотивчик. Чем увлекло его музицирование ночью на древнем замшелом рояле, поросшем грибами, вряд ли он смог бы сам объяснить, но он играл, забыв про мучительный страх.

В отличие от своих товарищей, которые стояли поодаль и, раскрыв рты, смотрели ему в спину. Две пары глаз следили, как околдованные, за грибами на тонких ножках, которые все потянулись в сторону Василия, как только он начал играть. Игнорируя ветер, они словно бы хотели дотронуться до него. Парни увидели, как ножки грибов удлинились и, казалось, они вот-вот коснутся его руки. И вдруг Василий весь начал светиться, силуэт его замерцал, и весь рояль целиком, и все грибы на тоненьких ножках засияли зеленоватым светом.

Первый пришел в себя Серега. Он толкнул Егора в бок, тот обернулся, глянул ошалелым взглядом, и они не сговариваясь помчались прочь. Пока они бежали по траве, дальше по аллее, свернули к главному корпусу и припустили по тротуару, стремясь оказаться как можно дальше от рояля и от того, кто еще час назад был их другом, их преследовал навязчивый мотивчик детской песенки.

Каждый из друзей пошел к себе домой, они не обмолвились ни единым словом, так велик был шок. Не созвонились перед сном, как делали всегда. Оба легли спать рано, стараясь выкинуть из головы навязчивую мелодию. А она всё крутилась в их головах, точно старая пластинка, когда из-за царапины игла перескакивает назад, повторяя все тот же надоевший отрывок.

Спали они тревожно и приснился им один и тот же сон.

Вновь видели они Василия. Он сидел за черным роялем в длинном черном фраке, белой манишке, лакированных штиблетах, и играл. Играл он прекрасно, так, как не играл никогда. Голова его была странной неправильной фирмы. Она качалась из стороны в сторону в такт музыке и медленно раздувалась, как шарик, в который перекачали воздуха. Становилась она все больше, и больше, и больше. И наконец лопнула. Хлопок, и головы нет! Исчезла. А на ее месте явилось облако спор. Облако приняло форму головы, а потом налетел ветер и разметал их.

Серега и Егор пришли на пары рано. После ужасов вечера и кошмаров ночи им хотелось поскорее прийти в альма-матер и обсудить всю эту таинственную дичь, что произошла с ними накануне, а потом и ночью. Друзья с детства, они ничего не скрывали друг от друга.

Первой парой была музыкальная литература. Аудитория постепенно заполнялась студентами, парни тихо переговаривались.

- Мне такой жуткий сон приснился.

- И мне..

- Как будто Вася играет как бог…

- Да, и в концертном фраке…

- А голова его…

Друзья разом посмотрели друг на друга.

- Мы видели с тобой один сон, – Серега уставился на друга так серьезно, что у того засосало под ложечкой.

- Это что вообще было? – слишком громко воскликнул Егор и несколько человек обернулись к нему.

- Тихо. Потом обсудим. Гляди! Вася пришел. Че он тут делает, с третьим курсом?

Василий зашел в аудиторию. Серьезный, отстраненный, в черных классических брюках и белой рубашке, застегнутой на все пуговицы. На них не посмотрел. Его всегдашняя улыбка исчезла, и парни его едва узнали. К друзьям не подошел, сел в первом ряду, прямо напротив кафедры.

А потом, не дожидаясь, когда лекция кончится, Василий встал и молча вышел.

Еле досидев до конца лекции, парни кинулись его искать.

Звонили, он не брал рубку. Пошли в столовую, но и там его не было. По расписанию у него должна быть физкультура, но в спорт зале они Василия тоже не нашли.

Отчаявшись, решили зайти в класс, где занимался первый курс. Открыли дверь и остановились в дверях, не смея войти внутрь.

Большая классная комната, окно, занавешено белыми шторами, у окна стулья и пюпитры, концертный черный рояль у стены. Василий сидел за инструментом. Играл. Весь он, все его тело, все видимые из-под одежды части тела состояли из грибов. Соединенные друг с другом, как разноцветные пазлы – малюсенькие грибочки разного цвета и формы.

Василий повернул голову на звук открывающейся двери, не переставая играть, и друзья увидели, что и глаза его – это блестящие слизистые опята. Их матовый блеск не предвещал ничего хорошего.

Парни оцепенели, их парализовал ужас. Они только и могли, что моргать и часто-часто дышать короткими мелкими вдохами. Их непоколебимая уверенность в ясном и простом устройстве привычного мира, безвозвратно рушилась. И сам мир разваливался со сверхзвуковой скоростью, не давая им времени опомниться и приспособиться к новому порядку вещей.

Василий открыл рот, оттуда вылетело облако спор. Эти споры заполнили разом всю комнату. Споры поднялись к потолку, растворили его, как сахар растворяется в воде, и двинулись дальше, не встретив сопротивления.

Споры набились парням в рот, нос, попали в глаза, вызывав зуд и жжение. Они начали кашлять, отмахиваясь от спор руками, словно могли прогнать их. Парни наконец пришли в себя, мозг их еще не заработал как надо, но дал телу самую простую команду – бежать!

Парни кинулись вон из аудитории. Серега пришел в себя первым, он начал орать, что есть сил. Егор бежал молча.

Они неслись по коридорам альма-матер, из классов на крик высыпали студенты.

А споры летели за ним, словно рой пчел, оседали на коже людей, забираясь к ним внутрь.

_____


- От обеда до заката.

Ламповые будни на Питер FM.

В Консерватории имени Римского-Корсаково вчера произошли необъяснимые события.

Над крышей главного корпуса Консерватории весь вчерашний день висело странное облако. Четкой формы, похоже на шляпку гриба. Очевидцы заявляют, что весь день слышалась музыка. Она разносилась далеко за стены Консерватории и не стихала до вечера. Вечером того же дня музыка стихла, шляпка гриба лопнула, как заявляют очевидцы, и странное облако стало расширяться, как грозовая туча, закрыло солнечный свет. Ректор и весь преподавательский состав никак не прокомментировали фантасмагорические явления природы. С ними не удалось связаться. Один из очевидцев в нашей студии. Он ведет себя весьма странно, а при разговоре из его рта вылетают странные облачка, похожие на плотную дымку.