Остановите войну! или Чёрный тюльпан

 


Причиной для написания этого материала явилось горе. Огромное, повсеместное, не проходящее горе. Оно явилось внезапно. Явилось повсюду. Явилось сея насилие, страх, отчаяние, безысходность. Явилось вопреки здравому смыслу. Его появление вызвало вначале скорее недоумение, чем страх. Многие твердили: «Это недоразумение. Это ненадолго. На два-три дня. Максимум на неделю. Обо всём договорятся».

Я тоже так думал.  Так думали многие. Почему? Да потому, что те, от которых оно, это горе, пожаловало и те, к которым наведалось, прожили небывало длинную совместную жизнь. В течение этого времени произошло многократное смешение «тех с этими и этих с теми».  В результате все стали похожими друг на друга, как «Комаровы братья. Где тут Петя, где Серёжа не могу сказать я». Идентифицировать проще не по этническим признакам, а по территории проживания. Несмотря на это, Петя хочет быть Петей, а Серёжа Серёжей. Желание, казалось, безобидное. Но те, от которых зависит исполнение желаний, навязывают однообразие. Пусть лучше будет чурка с длинным носом наподобие Буратино, но одинаковая - для удобства. Тюльпан на ландыш не похож, ну и что ж. Пусть все будут тюльпаны.

Надежды на быстрое устранение недоразумения не оправдались. И тогда я вспомнил слова тестя о том, что беда придёт. Она неминуема. Его слова, сказанные почти четыре десятилетия до этого ужаса, оказались пророческими.

То было время больших преобразований с довольно сомнительным результатом для своей страны и внушительным для стран чужих. То было время больших споров ни о чём - беспредметных, бестолковых. В обществе всегда найдутся пустословы, готовые множить подброшенные, как бы из ниоткуда, мысли, факты, как правило передёрнутые или вовсе извращённые, но надёжно ложащиеся на мозги, истомившиеся от заскорузлой общегосударственной информации.


Проскакивали, но пока чрезвычайно редко мнения о том, что Советский Союз уже не отвечает современным требованиям. Он неуклюж и трудно реформируем. И на уровне подсознания формировался вывод: «Вот, если бы не этот много национальный конгломерат, то мы бы реформировались.  А так будем прозябать на обочине Мира». Кто рождал такие мысли непонятно. Но они, теперь это уже понятно, вбрасывались как для проверки реакции на них, так и для формирования мнения: «А почему бы и нет?». А выше упомянутые пустословы множили чью-то удачно запакованную снедь - в курилках, городском транспорте, электричках. В общем везде. Где бы они не находились. Работники они в большинстве своём никакие, а потрепаться и продемонстрировать свою продвинутость в самый раз.


Тесть, информацию о возможном развале Советского Союза, воспринимал как серьёзную угрозу и не сомневался, что она исходят из окружения президента. Многие, такие как я, на эти разговоры не обращали внимания. Нас больше привлекала информация о реформах. В результате которых, если не исчезнет дефицит всего, то хотя бы уменьшится. То есть на слуху была рыночная экономика и товарно-денежные отношения. Ну, и конечно, приватизация. Мы становились хозяевами своих предприятий: заводов, фабрик, карьеров, аэродромов, пекарен. В общем кто где работал, там он и становился хозяином. Об этом свидетельствовал ваучер. Бумажка с печатью, которая гарантировала, что часть завода твоя. То есть, если завод будет давать прибыль, то её часть твоя. А если убыток, то завод объявят банкротом, а тебя выкинут на улицу. Но такой сценарий не рассматривался.

 Каждый видел, что его завод чрезвычайно важен для страны и народа. То, что банкротят не по важности для страны, а из расчёта чьей-то личной выгоды никто не допускал. Ведь мы же бескорыстные советские люди. Это там у них на диком Западе человек человеку волк. А у нас человек человеку брат. Минимум – товарищ. И движение к коммунизму никто не отменял. Просто надо временно вильнуть вбок и глотнуть капитализма. Но это ненадолго. Готовящиеся изменения – это своего рода НЭП.

Такое сверху подкидывали, чтобы никто из настоящих коммунистов не упрекнул власть в предательстве дела Ленина. И сам президент неоднократно при случае говорил: «Насколько глубок Ленин!» Так что волноваться было не надо мы шли правильным курсом. Не давали сомневаться и лозунги, развешенные на всех видных местах предприятий – «Жить и работать по- ленински». Или что-то ещё в таком же духе.

                               
В то, что Советский Союз может рассыпаться на отдельные государства поначалу мало кто верил. Как будто не было предпосылок.
Все народы, граждане этой страны, жили в духовном единстве. Главное в единстве всех народов – равенство и братство. И гордость за отцов и дедов одержавших победу.

Все народы, являющиеся гражданами этой страны, во все советские времена жили по единому плану.  Главное в этом плане – победа коммунизма. Именно – победа. Не смена социально экономической формации по достижению каких--то экономических результатов, а победа. Но это в будущем. В тоже время на радио, из газет, или как образно говорится со всех утюгов, вещали: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». То есть стояли одной ногой ещё в социализме, а второй уже в коммунизме.

 А когда время, отпущенное на приход этого чуда цивилизации, начало истекать, и этот земной рай явно задерживался, начали продвигать идею, что поначалу должен основательно укрепиться социализм. Социализм строй прогрессивный, но с некоторыми недостатками. Например, при коммунизме каждому доступны блага по потребностям. А вот при социализме – каждому по труду. Как по мне, так это самый честный строй. Выкладывайся на всю и живи припеваючи.  Бери на честно заработанные всё, что тебе заблагорассудится и радуйся.


Но не всё так просто, как кажется. При социализме выкладываться есть где, но благ нет в наличии. Несмотря на то, что у тебя есть наличные. И ты, и такие как ты, создавали материю. Но, вопреки учению о том, что материя никуда не исчезает, её не было. Не было в свободной продаже ни холодильников, ни телевизоров, ни…, ни…, ни... За всем была очередь. А в очереди первые не те, кто создаёт это всё, а те - кто распределяет.

 Рассказ о том, как я покупал холодильник в наше социалистическое время я приведу в конце этого материала. Зачем? Чтобы проникнуться, что реформы по перестройке экономики государства на тот момент таки назрели. Многие считали, что не надо никаких реформ. Надо чуток что надо подправить в государственном организме и двигаться дальше. Мысль тоже правильная. Учитывая, что за настройку государственного организма берутся догматики и дилетанты с образованием марксистских и всяких политических курсов.  Но главное – какова истинная цель преобразований.


Власти после долгих лет неудобств и несправедливостей, неожиданно заметили, что социализм, в котором мы живём, не с человеческим лицом. А с каким не пояснялось. Вообще-то лицо, если оно лицо, то должно быть человеческим.   Иначе, то уже морда. Но власти виднее. Мы тоже были не слепые и видели, что это лицо сплошных парадоксов. Работают фабрики и заводы, причём в три смены, добывают уголь, плавят руды, растят хлеб… А полки магазинов пустые. И народные вожди сказали: «Нам нужен социализм с человеческим лицом. А то, что было… то недоразумение».


Чтобы восторжествовал такой социализм была высшим руководством страны объявлена перестройка.     По версии представленной народу причиной всех неурядиц был волюнтаризм предшествующих вождей и отсутствие плюрализма. Большая и лучшая часть народа таких умных слов не знала, но покорно согласилась.  И пообещала поддержать все начинания новых вождей вывести страну и обнищавший народ на проторённую другими народами тропу цивилизации. Именно другими народами. Надо всё как у них. У них всё правильно. У них демократия, плюрализм и больше двух десятков сортов колбасы в каждой торговой точке. А у нас только два сорта - Молочная варёная и Одесская копчёная и то не всегда, и не везде. И это несмотря на то, что животноводы успешно работали, и были не только победителями социалистических соревнований, а и орденоносцами. Я лично знал женщину, награждённую орденом Ленина за успехи в свиноводстве. Сразу скажу: награждена была за честно выполняемую работу. Но по количеству сортов колбас несмотря на ордена мы отставали от них. Значит перестройка объявлена была не даром.


Начали перестраивать. Рубить под корень. Или точнее менять фундамент здания страны. Из-за бугра нас начали хвалить и ободрять, чтобы никто не сомневался. Появились новые понятия – рэкет, пирамиды, но не геометрические, а финансовые. Многие взобравшиеся на пирамиду с желанием разбогатеть теряли всё что у них было нажито при социализме с нечеловеческим лицом, а следом семью, а иногда и жизнь.

Но зато некоторые… Стали не некоторыми, как большинство их сограждан. А почтенными правителями. Почтение, само собой разумеется, не за количество выданного «на гора» угля или выплавленной стали, как было при уродливом социализме с нечеловеческим лицом, а за финансовые возможности. Огромное общее стало чьим-то. Заводы, фабрики, доки, бассейны рек, а иной раз и сами реки и всё, всё, всё стало имуществом единиц. А миллионы остались владельцами бумажек, именуемых новым перестроечным словом - ваучеры. Их надо было грамотно вложить или небрежно засунуть. Куда? Туда куда они и предназначались.


И вот здесь и наступил момент истины. Миллионы граждан осознали, что их обманули. Причём обманули бессовестно. Как говорится в народном фольклоре: «Каждый стал гол, как сокол». Котёл гнева мог забурлить от Москвы до самых до окраин. Поэтому тем, кому достались не бумажки (ваучеры) воспользовались известной мудростью: «Разделяй и властвуй!» И огромная страна распалась под невидимым внешним управлением. Распалась без всяких взаимных обязательств между её частями. По принципу: «Будь что будет». Главное сесть поудобней в новом гнезде. Те, кто затевал перестройку оказались якобы не при делах, сославшись на народное волеизъявление, выраженное на референдумах.  Ещё одно слово, привнесенное перестройкой. А что там впереди мало кто задумывался. А если и задумывался, то что толку. Разве, что обсудить в семейном кругу. В семейном кругу или среди близких выражались сомнения: «Туда ли мы идём? Или нас ведут на невидимой верёвке?» Но сформировать общественное мнение для профессионалов по развешиванию лапши на уши труда не стоит. Особенно, если созданы условия, при которых нечеловеческое лицо становится всё более непривлекательным.

 
Накануне распада страны приехал я проведать тестя - старика, одинокого вдовца. Эту поездку я подробно изложил в рассказе Холодная водка. Здесь хочу передать основной смысл нашей беседы с тестем. Привести его предсказание о событиях, последующих в случае распада государства. Они оказались пророческими.


Ехал я к нему в нетопленном вагоне электрички. Ещё совсем недавно электрички были образцово показательным транспортом. Тёплым, уютным. И с такими же образцовыми промежуточными станциями и полу станочками. И вдруг, в одно мгновение, предстают во всей красе разбитые пристанционные постройки, неубранные, нетопленные вагоны. И дефицит во всём. На выпивку вообще запрет. Сухой закон.
Не буду здесь рассказывать, как я добыл бутылку водки, чтобы по приходу согреться. Скажу, что дед как всегда обрадовался моему приезду. Но я почувствовал, что он чем-то взволнован и хочет обменяться со мной какими-то своими переживаниями.
Но мучавший его вопрос он на ночь глядя так и не задал. Отложил на утро. Утром во время завтрака спросил:
- Тепло в вагоне?
- Да,- ответил я.
-Не признаёшься. Пришёл весь промёрзший, как сосулька.
Я ничего не ответил. А что я мог сказать? Упадок был во всех сферах жизни. Причина? Скорее всего всё делалось понарошку. Это подталкивало простой народ к мысли, что так жить нельзя. А как надо жить рассказывали перестроечные издания. А там главные темы – рыночная экономика, приватизация, исключение из конституции статьи о правящей роли коммунистической партии. И, как между прочим – право наций на самоопределение. Ну, это так – ненавязчиво. Сказали и забыли. Но ненадолго. Вспомнили – ещё поговорили. Прибалты начали намекать, что они не в том поезде едут. Но конкретных шагов на раздел страны пока никто не поднимал. В основном разговоры о глобальных реформах экономики, её преобразовании на прогрессивные рельсы. Зарождении кооперативов, развитие малого и среднего бизнеса. А в политике – плюрализм и гласность. Поэтому я искренне не знал, что деду сказать. Поэтому молча жевал приготовленный дедом завтрак и поглядывал на часы не пора ли отчаливать на поезд.


Помолчали ещё. Затем дед затеял разговор, который всплывает у меня в памяти отчётливо, как будто это было вчера.
- Говорят страну делить будут.
-Кто говорит?
- Все, кому это не безразлично.
-Да всем это не безразлично.
- Не скажи. Нашему мудрому народу всё безразлично.  За любым аферистом последует. Лишь бы обещал молочные реки и кисельные берега.  Да выделялся чем-то несвойственным. Например, пьяным выходил на публику. Казалось отвернутся от него. Но нет. Он же свой в доску. Сотворят идола себе и идут за ним в пропасть. А уж чего стоит президент! Иуда. Окружил себя реформаторами предателями и ведут страну к гибели. Если государство распадётся, кровью умоются все народы. Братья делят наследство носы расквашены. А тут народы. Без крови не обойдётся. Та ещё какой крови.
- Не преувеличивайте,- вставил я неуверенную реплику. Я так не думал, но действительность вызывала сомнения.
-Какое тут преувеличение. Может так случится, что мы окажемся с тобой в разных державах. И тогда разделят нас по реке. Вы на одном берегу. Я на другом. Помашем друг другу в знак приветствия. А за одним столом уже не посидим. И рюмку с тобой я уже не выпью. И с дочерью и внуками не поговорю.
Последнюю фразу дед сказал с явным расстройством в голосе. Чтобы его успокоить, я сказал:
- Пока нет никаких предпосылок. У нас вообще всё спокойно. Москва, Ленинград, прибалты требуют всяких свобод и преобразований. А остальной Союз пока спокоен. Нет поводырей-бунтарей.
- Вот именно, пока.  Найдут и поводырей, и бунтарей. Устроят дефицит на всё. Это уже сделано. Будет мало организуют голод. Найдут виновных. Найдут и выход из положения. И этот выход в развале государства. А дальше жди взаимных претензий. По территории. По вере. По чём угодно.


В это не верилось. Страна жила мирно, без этнических, духовных и прочих разногласий. Все республики страдали от дефицита товаров народного потребления, но их граждане переносили это стойко, с пониманием, что трудности временные. А если кому что-то уж очень было надо. Скажем организовать свадьбу, приобрести приданое, то ехали в Москву. В Москве было всё и, само собой разумеется, очереди за этим всем. В очередях знакомились, узнавали, как у кого жизнь течёт. А это были граждане от всех республик - татары, узбеки, белорусы, таджики…

Мы с женой в Москве купили облицовочную плитку. Получили квартиру решили если уж радоваться, так по полной. Плитку сдавали на товарной станции для отправки к нам домой. В очереди познакомились с мужиком, отправлявшим мотоцикл. Мужик этот сиял от радости за своё приобретение.
-Вот купил УРАЛ. Машина – зверь, - сообщал он едва ли не всей очереди.
-А Вы сами откуда? – поинтересовался я.
-С Урала.
Теперь этот ответ вызвал у меня улыбку. А тогда такое явление было нормой. Везли со столицы то, что делали сами на своём заводе. Но претензий к другим республикам не было. И не верилось, что такое возможно. Кстати, как мы покупал плитку тоже достойно рассказа. Возможно я приведу его в конце этого материала.


-Но надо всё прописать в каких- то бумагах, что кому причитается, - сказал я по поводу раздела.
- Какие бумаги. В соседнем селе умерла женщина. У неё три сына и две дочери. Мать оставила завещание. Усадьба в них добротная. Хозяин при жизни много строил. И что ты думаешь. Они такие были дружные. А получив завещание передрались. Друг друга возненавидели. Стали доказывать кто больше всех любил мать. Сколько раз в году рубил дрова. Мыл полы, стирал бельё. Требовали пересмотра завещания. Дескать мать завещала, будучи не при своём уме. Так это сельское подворье не смогли поделить. А страну…
Дед махнул рукой и произнёс:
-Без боя не разделятся. Слишком много общего. Неделимого. Без крови не обойдётся. Кому-то передвинутая граница урезала выход к морям, кому-то усложнила торговые отношения, кому-то травят воды, у кого-то украли солнце. Будут такие, которые будут считать себя потерпевшими поражение без боя. Все прелести, как по результатам завершившихся войн. А в нашем случае по результатам перестройки.


Дед сделал паузу и подытожил: «Не на нашу страну работает эта власть».
-Во-первых, ещё никто ничего не делит,- возразил я. А если дело коснётся, можно всё подробно описать в бумагах и согласовать.
Дед не дал мне закончить мысль.
- На это писание понадобятся десятилетия. И всё равно недоговорённости останутся. Но это ещё не всё. Наша верховная власть спешит. Спешит нагреть руки. И угодить заграничным хозяевам.
Я пытался убедить деда в том, что он ввёл себя в ступор из-за надуманных причин. Которых возможно и нет. Но это у меня не получилось. А наоборот дед посеял у меня сомнения.


Опасения у деда были не напрасны. Страна огромная развалилась на куски. В соответствии с административными границами. И, как и предсказывал дед, не все с таким делением согласились. По его же предсказанию полилась кровь. То ли человечество не доросло до мирного решения международных споров и взаимных претензий. То ли есть такая установка – истреблять человечество.


 Подтвердились дедовы опасения, что мы окажемся в разных государствах. И видеть друг друга будет проблемой. Но кровь, в отличие от других регионов, не лилась. Но это, как оказалось, было делом времени. Но дед на его счастье до этого жуткого времени не дожил.


Да, пришло время кровь полилась. Почему?  Нет здравого смысла, чтобы решить вопрос мирно? Или дело не в здравом смысле, а в заработке на крови. Я не обладаю ни достаточным объёмом информации, ни соответствующим складом ума, чтобы делать выводы. Но то, что делается не может быть принято ни умом, ни сердцем - льются реки крови, разрушаются объекты народно-хозяйственного значения, на строительство которых уходили пятилетки дней и миллиарды рублей. Слышу голос из ушедшего далёко: «Труд этот, Ваня, был страшно громаден не по плечу одному». Строили, создавали несмотря на нечеловеческие трудности, рискуя здоровьем, а иногда и самой жизнью все народы единой страны – казахи, узбеки, буряты и все, все и, конечно, предки Пети и Серёжи. Строили на века для себя и для будущих поколений. И вот теперь это рушится в считаные секунды.

Но главное гибнут люди, не работают школы, миллионы беженцев… А какое количество прерванных зачатий? А сколько отказались зачинать? А сколько и рады бы, но уже не суждено. А какое количество разрушенных семей? Разве есть оправдания для таких действий? Есть виновные? Накажи виновных. Конкретных виновных. Кроме армии есть и другие службы. Они быстрее выведут на дипломатический уровень.

 Кроме того, это несовместимо с историей нашего народа. Приведу только один аргумент из нашей истории. Он из бессмертного документа. С ним не поспоришь. Это – Слово о полку Игореве.


Игорь Святославович, князь Новгород- Северский (земля черниговская), собирает войско для похода на половцев.
Фрагмент одного из вариантов «Слова…», обработанного под современный язык, отображающий картину подготовки к походу.
Трубы трубят в Новгороде.
Звенит слава в Киеве. (Слава – весть. Звенит – обсуждается повсеместно)
Кони ржут за Сулою.
Стоят знамёна в Путивле.
Седлают коней под Курском…
Вчитайтесь: Киев, Новгород, Путивль, Курск под знамёнами князя Игоря. Вдумайтесь. Соотнесите с сегодняшним днём- потомки воинов из полка князя Игоря стреляют друг в друга. Сделайте правильный вывод: Стрелять друг в друга не только недопустимо, но и преступно. Стрелять друг в друга – это смеяться над историей. Это плевать на неё.  Петя стреляет в Серёжу, Серёжа - в Петю.

 И каждый из них, если заглянет в свою родословную, то поймёт, что непросто определить: «Кто есть Петя, кто – Серёжа». Одних судьба закинула из-за уральского хребта на строительство Днепрогэса, их потомки теперь любуются насколько же чуден Днепр при тихой погоде. Другие из Одессы, окончив мореходку попали на Дальний Восток. Их потомки теперь швыряют камушки с крутого бережка далёкого пролива Лаперуза. Прижились те там, те там. Потомки тех, что «шокали» стали «чокать». И наоборот. Но на это долгое время мало кто обращал внимание. Я, конечно, несколько упростил ситуацию. У каждого своё официальное средство общения. У одних - великий и могучий. У других - певучая соловьиная. И эти средства действительно прекрасны. Но находятся с обеих сторон и их немало, плюющие и оскорбляющие то, что получил каждый с детской колыбели. Обидно. Ведь это же говорит о том, что они не осознают свою дикость. Не осознают, что это также неприемлемо, как принародно исправить естественную надобность. Лично мне бывает стыдно за то, что   лепят окружающие, выворачивая своё нутро наизнанку.


Но вернёмся к истории.
Более 1000 лет назад князь киевский Святослав, сын княгини Ольги и князя Игоря ходил походом на волжские степи и северный край. Воедино славян собирал Святослав для дружин боевых удивительный сплав. Именно сплав, позволивший Святославу ходить походами на Балканы, Дунай и даже на Константинополь. Ходить уверенно, открыто, с предупреждением противника: «Иду на Вы». Теперь сплав, по чьей-то воле расплавился.
Более 800 лет назад потомки воинов князя Игоря вместе пили воду из Дона великого.
Более 80 лет назад потомки воинов князя Игоря были на одном берегу Одера перед его форсированием.
Сегодня потомки воинов князя Игоря разделены пропастью ненависти, которая была вырыта при распаде Советского Союза и расширялась, и углублялась с каждым годом, с каждым днём. Кому- то это было надо. 


Противоборствующие стороны состоят из двух неравных половинок, совсем недавно бывших единым целым. Та, которая меньшая уже на грани исчезновения. Если ещё чуть- чуть постараться, то, пожалуй, исчезнет. Вторая, которая большая, тоже платит высокую цену. И конечные последствия трудно спрогнозировать.  И в этом многие заинтересованы. И среди отпетых врагов и среди сердечных друзей. И те, и другие, как шакалы с нетерпением ждут пиршества. Ждут своей доли от чужой земли.


А потомки воинов князя Игоря раскручивают драку всё кровавей. Чтобы кровь лилась всё сильнее ждущие пиршества подпитывают и подбадривают. Даже оплачивают расходы на современные луки и стрелы. Главное: убивайте друг друга. Земля ваша будет наша. Главное – избавиться от народов этой земли. И народы, веками проживающие на этой земле, сгорают в костре войны. И уже их место занимают другие народы. Другие по вере. По духу, по укладу жизни. По цвету кожи. А коренные уходят куда глядят глаза, а точнее туда, где принимают. Принимают, конечно, как второсортных. Как подсобных. Не имеющих права голоса. А самое страшное то, что лучшая часть гибнет на фронтах. На фронтах?! Между кем и кем? Между восточными славянами. Исконная мечта Западного мира. Главное – побольше убить, посильнее ослабить. А там можно и о новом походе подумать.

 Мне кажется восточные славяне представляют собой трёх лепестковый цветок. Скажем, особого вида тюльпан. Один лепесток большой цвета красного или розового, другой поменьше - жёлтый, третий ещё меньше - синий. Красный лепесток олицетворяет восход, начало утра. Жёлтый – созревшую пашню. Синий – цветущий лён.  Цветку этому более тысячи лет. Он как-то жил развивался, не всегда в благоприятных условиях. Но в любых условиях он находил соки для жизни. И для гармоничного развития своих составляющих. Но настал день сегодняшний. Лепесток жёлтый отмирает, так как с красным собратом, находятся в непримиримой вражде, в результате которой стираются жизненные силы на собственное воспроизводство. Почему так получилось я не знаю. Это надо разбирать на молекулярном уровне. Главное, что на место жёлтого внедряется чёрный лепесток. У него могучие силы для роста. При благоприятных обстоятельствах он вытеснит и красный, и синий.  И останется на свету божьему только чёрный тюльпан. И не сбудется мечта садовников трёх лепестковых тюльпанов – облагородиться и размножиться в культурной Европе. Вместо них зайдут туда чёрные тюльпаны. Они уже там есть, но их заход с территории бывших восточных славян будет подарок Европе. Если она эта вожделенная Европа ещё будет к тому времени. На каждого хитреца довольно садовников чёрных тюльпанов. А мы воюем. Что ж, безумству храбрых поём мы песню. Нас не смущает наше исчезновение. Разве, что нас спасёт наша бедность. Чёрные тюльпаны предпочитают благодатные почвы.

Господа президенты! Полководцы! Священнослужители и атеисты! Депутаты и премьер министры!  Все! Все! Все! Все - кто наделён властью и совестью. Если земля, на которую пришло такое бедствие вам не чужая, если вы связываете с ней своё будущее, то во имя будущего для всех народов, проживающих на этой земле, -  остановите войну! Нужен Мир. Ибо без мира нет счастья. Мир – это и есть счастье. Это аксиома. Она не требует доказательств. Живущие в мире воспринимают это по наитию. Как прослушавшие школьный урок воспринимают его в меру своих индивидуальных качеств. Те же кто хоть однажды видел «это» воочию (не по телевизору) реагируют одинаково - мольбой: «Господи, когда же всё «это» закончится? Господи, спаси и помилуй нас».

В голову приходит дикая мысль: «Кто умер до войны, умерли счастливыми». Действительно настало время, когда живые завидуют мёртвым.  Настолько ужасна современная война. Мне кажется, что все независимо от вероисповедания, но с богом в душе и сердце, должны осознать насколько больно смотреть, как в холодном бомбоубежище пеленают грудного младенца. Должны осознавать, как ужасно воспринимать судьбу трёхлетней девочки, у которой убило маму и папу. Что её ждёт? Детский дом с его канцелярскими порядками. Больше она никогда не почувствует тепло родительских рук, маминой улыбки. А сколько их таких трагедий. Трагедией является и то, что очень многие не осознают этого. «Продолжать! Пока не дойдём до Москвы». Это заявление свидетельствует, что наполеоны находятся не только в специальных заведениях. Среди них случаются не простые личности. Если конечно они личности.
«На Киев сбросить пару ядерных боеголовок». Такие тоже не одиночки. Обосновывают это исторической справедливостью. История, конечно, у каждого своя.


Сошлюсь и я на один факт из нашей общей истории. Князь киевский Олег, щит, которого «на вратах Цареграда». Тот, о котором сказано: «И волны, и суша покорны тебе. Завидует недруг столь дивной судьбе». Тот, который вещий. Князь сказал Киеву: «Быть тебе матерью городов русских». Так как же так? На мать поднимать руку большой грех. Но мать, любая мать, тоже может быть неправа. Тоже не безгрешна. Но человеку дан разум, чтобы вовремя остановиться во гневе. Тем более этого требует история.               


Но война, как оказалось, многим нужна. Каждый из этих многих, берёт свою долю. Кто-то на поддержание живота своего. Кто-то на бездонное удовлетворение своих извращённых фантазий. Последние из этих кто-то сделают всё чтобы убийства продолжались. Именно всё! Чего бы это не стоило! Остановить войну требуется большое мужество. Тот, кто это сделает будет приписан к лику святых. Пусть каждому воздастся по делам его!

 
Война никогда не закончится через силу. Только благодаря разуму можно остановить братоубийство. Господи, образумь наших владык. Пусть вспомнят они о народе своём. Пусть научатся, уступая побеждать. Каждая сохранённая жизнь – это победа. Одна на всех!
 


Приложение к основному тексту. Привожу некоторые частные случаи из советского прошлого. Не для его критики, не для восхваления. Просто, как срез отдельного события в жизни одного индивидуума из многих миллионов. Как срез из мирной и спокойной жизни.

Как я покупал холодильник
Мы жили в частном секторе. Холодильника не было. Выручал погреб. Когда родилась дочь холодильник стал крайне необходим. Надо было хранить детское питание. Купили АИСТ. Именно такой был в магазине. К вечеру поняли, что наше приобретение бьётся током. А к утру обнаружили лужу у двери этого чуда. Была и ещё какая-то третья неисправность, но какая уже не помню. Вызвали мастера. Тот сказал, что он нам сочувствует, но помочь ничем не может. Такой он этот АИСТ есть. И подчеркнул, что мука с ним на всю жизнь. Посоветовал сдать его и купить что ни будь понадёжнее.
- Но в открытой продаже ничего толкового нет, - сказал он.
- А как же выйти из положения, - спросил я растерянно.
-   У вас грудничок. Я вас понимаю – сказал мастер сочувственно. И посоветовал попробовать приобрести в магазинчике, находящемся недалеко от нашего дома.
- Но там понятно на витрине у них ничего нет, но в загашнике, что-нибудь толковое найдётся, - сказал мастер на прощанье.
И подчеркнул:
-У них всегда что-то стоящее есть.
-А что является стоящим? – спросил я, смущаясь своей некомпетентности.
Мастер перечислил толковые марки.
-ЗИЛ я Вам не называю. Его можно купить только в Москве. МИНСК, ДНЕПР, ОКА, есть ещё БИРЮСА. Но она здесь редкость. Вот и всё.


Попрощавшись с мастером, я взял выписанные им рекламационные бумаги и помчался с ними в магазин, чтобы решить вопрос возврата товара. Ну и конечно возврата кровных так неудачно вложенных в бытовую технику.
Кучу времени я потратил на то, чтобы добиться согласия на возврат денег за бракованный товар.  И ничего бы я не добился если бы у них был АИСТ на замену. А так они убеждали меня подождать пару недель, пока поступит новая партия. Понятно, что с этим я не согласился. Что было совсем не просто. Потом я ещё битый час ловил левую машину. Грузил. Отвозил. Разгружал. И долго ещё ждал пока соизволят вернуть стоимость этой рухляди. А ведь сколько мне пришлось потратиться «на привезти – отвезти».


Домой прибыл к вечеру и тут же получил напоминание от жены. 
- Завтра нам надо купить холодильник. Не получится хороший - бери любой. Ну, конечно, попробуй что-нибудь толковое.
- Но холодильник должен быть обязательно, - сказала она.
Магазинчик недалеко. Всего три троллейбусных остановки. К открытию я уже был на месте. Таких как я там образовалась целая толпа.  И, как я понял из разговора, большинство из них все мои конкуренты. И, наверное, все хотят купить толковое. Занял очередь для входа в магазин. Безусловно начал ругать себя, что поздно пришёл.  Мне казалось, что сейчас всех отоварят прекрасными холодильниками, а мне даже АИСТ не достанется.


Продавец открывает дверь. Предупреждает, чтобы не толпились. Входили спокойно. Нового товара нет. На вопрос «Когда будет?» - отвечает:
- Заявка подана. Пока ничего не обещают. 
Покупатели неудачники быстро расходятся. Магазинчик практически пуст. Я выбрал момент и подошёл к продавцу с просьбой пойти мне навстречу.
Продавец посочувствовал мне, но ничего не пообещал. Посоветовал заходить. Авось, что-нибудь появится. Я поблагодарил его, сам не знаю за что и ушёл на троллейбусную остановку. Здесь встал вопрос куда ехать. Домой – не вариант. Если бы продавец хотя бы что-то пообещал.
Значит надо ехать в город и ходить по всем ЭЛЕКТРОТОВАРАМ. Авось повезёт. Но я знал, что там ничего нет. Поэтому в подошедший троллейбус не сел. Решил потоптаться на остановке. Авось придёт какое-то решение. Решение не приходило. Поэтому пропустив штук пять машин пошёл в магазинчик. Мастер ведь сказал, что у них всегда есть что-то стоящее.


Зайдя в помещение, я не побежал сразу к продавцу. Сделал вид, что изучаю содержимое витрин. Что у них ещё есть кроме холодильников. Хотя я смотрел на всё машинально, совершенно не осознавая, что за товар передо мной.
- Может, что подсказать? - спросил продавец.
-Да, конечно. То есть нет. Мне бы.
И я снова изложил свою проблему. Мол пол дня прошло, а у меня на горизонте нет даже надежды.
-Раньше, чем через две недели, ничего не будет, - сказал продавец и я понял, что разговор окончен.


Опять поблагодарил продавца. Опять не знаю, за что. Вначале я решил ехать домой. Совет относительно двух недель давал надежду на приобретение хорошей вещи. Но потом я понял, что это ни о чём. Ведь он не сказал, что через две недели привезут точно и именно мне. Поэтому я ускорил шаг, чтобы уехать в город. Надо спешить, пока магазины не закрылись. А ещё ж поймать надо левака, чтобы привезти. А где его взять глядя на ночь.


К остановке подходил троллейбус. Это на обратной стороне дороги. Не успел. Я начал нервничать. И ругать себя за то, что теряю время.  Следующий троллейбус что-то задерживается. Но вот наконец идёт. Быстрее. Быстрее. Тороплю я его мысленно. Троллейбус подходит. Он почти пустой. Открывается дверь, и я слышу объявление водителя: «Машина в депо». Спрашиваю, когда придёт следующий.
-Минут через двадцать.


День не удался, решил я и стал ждать транспорт, чтобы уехать домой. Дверь открылась прямо передо мной. Я вошёл. Настроения нет совсем. Дома меня ждут с таким необходимым товаром, а я вместо того, чтобы объездить весь город проходил между этим магазинчиком и троллейбусными остановками. В голове мелькнули слова мастера –у них всегда что-то стоящее есть. Я быстро развернулся и, к удивлению, и возмущению пассажиров, ринулся на выход и почти выпрыгнул из салона.


Покупателей нет. Персонал по всему уже постепенно сворачивает работу.  Я прямую к продавцу и произношу избитую уже порядком надоевшую просьбу: «Может всё-таки посмотрите. Ну очень мне надо».
Жду известных мне слов: «Сейчас ничего нет. Заходите через две недели».
Однако, он обращается к кассирше: «Выбей чек на 300 рублей. За холодильник».
 У меня перехватило дух. Неужели.
Распоряжение исполнено. Чек у меня. Мне дают команду идти договариваться с водителем, пока он не уехал.
- Пусть подъезжает к складу. Я заполню гарантийный талон и приду.
Бегу к водителю. Подъезжаем к складу. Он тут же. Приходит продавец. Показывает, что грузить. Грузим. Продавец отдаёт документы на холодильник. Я спрашиваю. Что же я купил.
-Дома посмотришь, - отвечает он уклончиво.
Далее я интересуюсь: «Сколько с меня».
-В чеке всё уже учтено.
Это меня удивляет. Он этот холодильник, или что я купил дешевле АИСТа.  Так мало. Дешевле с учётом взятки. Тогда что я купил?
Приезжаю домой.
-Купил?
- Да.
 -Ну и какой?
-Не знаю.
- Как это не знаешь?
- Потом расскажу.


Как-то затаскиваю покупку на кухню. Распаковываю. И вот он красавец стоит весь передо мной.  На нём надпись ОКА 3. Не подвёл мастер.
О такой марке я ещё не слышал. Жена быстро приводит холодильник в готовность к эксплуатации. То есть моет внутри решётки, поддоны…  Предлагает включиться, ибо очень надо. По правилам включаться надо с мастером.  Но это только завтра.
Читаю инструкцию. Чтобы включиться надо отпустить транспортировочные болты. Отпускаю. Компрессор задвигался на амортизаторах.
Включаем в розетку. Работает безупречно. Через некоторое время чувствуем, что всё идёт нормально. Идёт холод.  Как по инструкции.
На другой день после работы зашёл в мастерскую к холодильщикам. Сказал, что купил холодильник.
- Ну и что ты купил? В голосе нескрываемый сарказм и в какой-то мере сочувствие.
- ОКА 3.
-ОКА 3! Тогда зачем ты к нам пришёл. Винты транспортировочные отпустил? Включился. Ну и всё. К нам придёшь не раньше, чем через двадцать лет.
-Если вдруг поломается, без вас включился. Гарантии лишусь, - аргументирую я.
-Ока не ломается вообще, – сказал мастер. Разве что резину на дверь когда-то придётся заменить.  А у нас сейчас работы невпроворот. Кроме АИСТов  других произведений искусства хватает.
-К тому же, у вас в частном секторе напряжение «гуляет». Компрессоры сыпятся.
-А что же делать?- спрашиваю я растерянно. Что называется – не успел обрадоваться.
-Тебе ничего. Компрессор ОКИ справляется. Работает безупречно на любых просадках. 

Не потребовалось приходить вообще. Свою красавицу ОКУ заменил на ЗАНУССИ. Того потребовало время.
Надо сказать, что такой настырностью  не обладаю. Просто был особый случай.


Упомяну ещё об одном факте развитого социализма. Когда мы приобрели себе автомобиль МОСКВИЧ нам посоветовали немедленно встать в очередь на резину.  Я встал. Номер очереди 6000.  Ещё были очереди на много чего. Даже с отметкой в паспорте.
Зачем я всё это рассказал. Затем, чтобы сказать, что реформы таки были нужны.  Другое дело, кто какие задачи решал при их проведении.

Как я покупал плитку.
У нас в городе был свой плиточный завод. Но плитки в открытой продаже не было, да и нарекания были на её качество. Плитку надо покупать в Москве. Такое бытовало мнение.
И вот мы с женой едем в Москву. Кто за одеждой. Кто за обувью. Кто за колбасой. А мы за плиткой. В кармане расчёт на её количество и деньги за товар, согласно этого расчёта.


Утром мы в Москве. Не мешкая отправляемся по первому в списке адресу с магазинами сантехники. Здесь нас ждёт разочарование. Магазин несколько дней торговать не будет. В магазин нас впустили. На витрине образцы плитки. Надо сказать: разнообразие скудное. Но это по сравнению с сегодняшним днём.  А тогда.
Ну что куда двинемся? Настроение упало. Может и там такое самое. А нам ещё надо осознать маршрут по следующему адресу. Продолжаем стоять у витрин. Любоваться недоступным товаром. Даже выбираем. Чтобы мы купили если бы.


К нам подошёл мужчина. Мы приняли его за покупателя. Начали излагать свои проблемы и запросы. А также начали интересоваться куда он теперь путь держит. Может вместе поедем. Не то мы в Москве слабо ориентируемся.
-Нет, мне лично плитка не нужна. А в Москве я ориентируюсь прекрасно. Могу вам помочь.
Мы воспрянули духом.
-Конечно помогите, - согласились мы.
-Ну тогда. Поехали.


Выходим из магазина. Он ведёт нас к машине. Это Волга. Такси. А он водитель. Мы на мгновенье замешкались. Но желание приобрести товар, за которым припёрлись аж в столицу, как будто переклинило мозги. И мы сели. Хотя кроме расчётов на плитку были устные установки и предостережения – ни в коем случае не связываться с незнакомыми, что бы они не предлагали. Не будет ни денег, ни товара.


Но едем. Едем по Москве. Меня смущает, что мы движемся не по городским улицам, а как будто по деревенской дороге. Машин встречных практически нет. Едем возле какого-то водоёма, похожего на деревенский пруд. Водитель разговорчив. Много расспрашивает. Много рассказывает. Но меня начинает тревожить то ли мы делаем. Я даже не поинтересовался сколько будет стоить его услуга.
Что ж интересуюсь.
-Договоримся, - отвечает наш благодетель.
-и всё же. – настаиваю я.
Он называет цену. Она смешная по меркам нашей провинции. А для столицы – это вообще странно. Поэтому это вызывает у меня ещё большую тревогу. Но водитель всё- таки вызывает доверие. А поэтому едем.
Наконец, вскакиваем в городские кварталы.  Светофоры, дорожная разметка. Это меня успокаивает.
И, наконец, подъезжаем к огромному магазину сантехники. Во дворе народа. И море плитки. Её грузят. Носят, разгружают.
Наше такси паркуется немного в сторонке. Мы выходим из машины и наш необычный знакомый ведёт нас в магазин и ставит возле одной из многочисленных витрин.
-Ждите меня здесь.
Вскоре он приходит с каким-то мужиком, явно работником. Судя по одежде. Мы излагаем свои потребности. Просят подождать. Ждём. Нам выносят несколько образцов плиток. Рекомендуют цвет белый и салатный. Соглашаемся. Нам озвучивают цену. Мы платим. И наш водитель, и продавец удаляются. Ждём. Вокруг суета. Носят, грузят. И ещё пишутся в очередь. А мы стоим.
Проходит ещё какое- то время. Мы по очереди прогуливаемся. В одной из прогулок обнаруживаем, что такси исчезло. Пропал из виду и тот работник. Что взял у нас деньги.
И что теперь делать? Задаём мы себе вопросы.  Стоять до закрытия магазина. Обращаться в милицию. Мы даже номера машины не запомнили. Прогуливаемся. После одной из прогулок жена приносит радостную весть. Появился тот работник. Присутствует при погрузке. А через некоторое время появляется и наш таксист.
-Поехали, -командует он. Он идёт. Мы следом. Садитесь в машину.
-А где же плитка?
-В машине. Всё как договаривались. Он протягивает мне товарно-чековые накладные.  По дороге я мельком их рассматриваю. Смотрю общую сумму стоимости плитки. Сравниваю с суммой, что я заплатил.  Она просто по меркам, что я переплатил бы дома символическая.
-Куда мы едем? –задаю я дурацкий вопрос.
-На товарную станцию. Оттуда вы отправите плитку домой. Или как вы её собирались везти?
Мы, честно сказать и сами до конца не знали. Люди возили в том же поезде, что и сами ехали. В пассажирском. Если немного товара, то рассовывали по вагону. Понятно, что с небескорыстного одобрения проводника.  У нас товара прилично. Плитка полностью на квартиру. Ванную, туалет и кухню.
Едем. Куда везут. Приезжаем. Водитель подъезжает уверенно, к месту положенному для разгрузки и объясняет где и как оформить перевозку.  Когда наша плитка была принята и нам отдали документы, свидетельствующие о её получении, я спросил: «Сколько с меня. Сумма названа. Она очень скромная. Я даю больше. Но мне лишек возвращают.
-Вашего мне не надо,- сказал наш удивительный знакомый. И напоследок говорит. Что мы хорошие ребята. он рад был с нами познакомиться. На этом мы расстались.
Теперь всё стало зависеть от железной дороги. По приезду домой мне знатоки стали стращать, что железная дорога минимум половина плитки перетолчёт на песок. И привезёт не через семь тире десять дней, а в лучшем случае через семьдесят.
Работу железной дороги критиковали. Помню шутку по телевизору.
Шёл состав дней пять подряд
Шёл тихонько в Ленинград,
А попал случайно в Бугульму.
Состав проверили,
а там запчасти к разводным мостам,
А в Бугульме они и ни к чему.

Мы получили уведомление о приходе груза точно в срок. Груз был доставлен в целости и сохранности. Осталось его привезти. В выходной я отправился на товарную станцию. Отыскал там машину. Шофёр назвал цену, за которую он согласится ехать. Несмотря на то, что расстояние до моего дома восемь – десять километров. Он взял как за восемьдесят. Сказка закончилась.
Но это не значит, что все у нас такие бедовые. Как я уже говорил, жили мы в частом секторе в небольшом домике. А точнее в половине не совсем большого домика. Это зал четыре на четыре; спаленка два на три; Кухня два на три. В кухне плита отопления под уголь и дрова, маленький обеденный столик и три двери – в спаленку, в зал и на улицу, на крыльцо. Жили и жили. Жили бы и дальше. Но тут началась газификация жилого сектора. Выяснилось, что наш домик не может быть газифицирован, так как в нём негде устанавливать газовое оборудование. Выход один – нужно делать пристройку к дому. Чтобы описать мытарства, которые претерпевает человек рискнувший на этот шаг понадобится несколько вместительных томов, характеризующих нравы и запросы чиновников, дающих разрешение на проведение строительства. Не буду писать эти тома, даже потому, что выражения от эмоций не печатные. Чего стоит выбор строить после всех разрешений или вести строительство самовольно, а потом оформлять его с оплатой штрафов за самоволку.  Дилетант, безусловно, выберет первый вариант и разочаруется. Те, кто пошёл по законному пути проведут газ не раньше чем через зиму. А по пути проторённому сроки определяют ваши щедроты. Но не вы определяете границы своей щедрости.  Суммы вам обозначают. Но эти суммы окажутся скромнее, чем по первому варианту. Такова действительность.
В конце концов я начал строиться и мне понадобился песок. Вначале шофера возили по пять рублей за «самосвальчик». Потом, учитывая спрос на этот товар (не я один строился), подняли цену до семи рублей за машину. На вопрос: «Почему подорожало?» Ответ «Вы, что не видите машина насколько полная! Это считайте даром». При зарплате сто двадцать рублей это не даром. И два рубля это были деньги. Молоко 14 копеек, колбаса два двадцать, хлеб 16 копеек, а пиво двадцать две копейки кружка. На детских босоножках из настоящей кожи надпись 6р.28коп. На детские товары приличные субсидии. И так далее. Социализм хотя и с нечеловеческим лицом, но всё же. Я уже не говорю о бесплатной медицине и образовании для всех.
И вот мне привозят очередную машину песка. Машина явно побольше и полная под завязку. Песок выгрузили куда я попросил. А я в растерянности стою не знаю, сколько платить. Эти семь рублей приготовленные, что я держу в руке или добавлять минимум до десятки. Протягиваю приготовленные. Шофёр мне говорит спасибо и кладёт их не глядя на торпеду. Начинает отъезжать, я иду во двор. Вдруг шофёр останавливается и окликает меня чтобы я подождал. Понятно, надо добавлять. Но шофёр потребовал не добавки. А протянул мне два рубля назад. «Лишнее мне не надо»,- сказал он. «Но у вас же такая полная машина», - возразил я. «Я её не на себе вёз», - сказал он. Шофёр уехал, а я едва не расплакался. «Может быть мы и вправду к коммунизму идём», - подумал я.

      
Но я отвлёкся. Вернёмся к плитке. Я её внёс на руках без лифта на шестой этаж. Молодость и новая квартира позволяли. Теперь надо было найти мастера плиточника. Это была непростая задача. То было время, когда все работали на основных государственных производствах. А частными делами занимались в выходные дни. Профессионалов не было. Все любители. Ремонты автомобилей, строительство дач –всё самостоятельно или с помощью товарища по работе.
Помыкавшись в поиске такого товарища. Я взял в библиотеке книжечку Плиточные работы. Прочитал. Приготовил все необходимы материалы и инструменты. И приступил к делу.
И у меня всё получилось. Не обошлось без ошибок. Времени ушло очень много. Наверное, мастер сделал бы эту работу не менее чем в десять раз быстрее. Но по качеству получилось удовлетворительно. Во всяком случае плитка пережила социализм с человеческим лицом и перестройку. При очередном ремонте заменил на импортную. Но это уже была рыночная экономика.