Часть четвертая. Глава пятая

Месяц бесцельного пребывания во дворце на Жасминовой реке тянулся бесконечно долго. Я часами просиживала у окна своей комнаты, глядя на завесу холодного дождя или на яркую зелень у воды, которая, не смотря на случавшиеся по ночам заморозки, оставалась такой же свежей, радуя взор.

Мне не терпелось вернуться в столицу, где я надеялась встретить Зимородка: я мечтала увидеть его на одной из улиц, пусть всего лишь мгновение, хотя бы издали, когда меня будут нести в паланкине. Я вспоминала его поцелуи и ласки, и мне хотелось верить, что однажды, добившись высокой должности, он пришлет за мной свадебный паланкин, и я войду в его дом полноправной женой. Мы купим имение в южной части провинции Танцующих Журавлей, и наши дни будут проходить в счастье и покое. Я буду прислуживать ему с совком и гребнем, как почтительная супруга, и рожу двух сыновей — таких же благородных красавцев.

После паломничества к святому месту, в бывшей королевской резиденции были запрещены развлечения разного рода: фрейлины больше не устраивали праздных посиделок, даже не сплетничали в тесном кругу, как это бывало прежде. Дворец на Жасминовой реке отныне являлся местом созерцания и покоя. Сюда наведывались души усопших правителей, а их надлежало почитать не меньше божественных святых заступников и небесных покровителей.

Государыня Жемчужинка уже давно собиралась вернуться во дворец на острове Золотого Карпа вместе со своей свитой, но что-то ее тяготило. По утрам она чувствовала неприятную слабость, поэтому подолгу залеживалась в постели, любуясь через раскрытые створки веранды на искусственную горку, расцвеченную пурпурными и желтыми хризантемами.

В в эту печальную осеннюю пору часто шли дожди, иногда целыми днями, и хмурое небо прояснялось только под вечер; редкое солнце продолжало светить из последних сил, пробиваясь сквозь стылую синеву короткого дня, но уже почти не грело. В причудах непогожих дней государыня словно ждала тайного благоприятного знака, когда стихнет беспокойный ветер и прекратится дождь, а воздух станет крепким от постоянных утренних заморозков, чтобы по стылой, твердой, как камень земле, можно было вернуться в свои привычные покои на остове Золотого Карпа.

Наконец, такой знак был подан свыше в виде первого, после затяжной непогоды, сухого солнечного дня. Этот день и для меня стал драгоценным подарком судьбы.

Любуясь осенним пейзажем по берегам Жасминовой реки  с балкона невысокой башни, примыкавшей к Хрустальному павильону, я вдруг заметила госпожу Сизую Тучку, с таинственным видом манившую меня из глубины пустого сада.

Сначала я решила, что госпожа Сизая Тучка хочет отвести меня к Королеве, которая нуждалась в моих растираниях. В последнее время государыня жаловалась на частые боли в спине и на головную боль. Фрейлины беспокоились, что государыня простудилась во время возвращения из хама Белых Лепестков, попав под ливень, но придворный лекарь не нашел никаких признаков опасной болезни. Боли же и слабость могли случаться от переутомления и частого ненастья.

Госпожа Сизая Тучка вела меня по узкой тропинки вдоль берега реки. Мы прошли мимо густой бамбуковой рощи у маленькой запруды, в которой алые карпы лениво разбивали горбатыми спинами прозрачную корку студеной воды. За запрудой возвышалась бамбуковая изгородь, увитая рдеющими листьями дикого винограда. Госпожа Сизая Тучка отыскала в изгороди калитку, на которой не было ни замка, ни засова.

- Только не умри от счастья, сестрица, - шепнула вторая фрейлина и вытолкала меня через калитку.

Могла ли я поверить в то, что встречусь лицом к лицу с Зимородком, который, измученный ожиданием, пас своего коня в речной низине? Как случилось такое, что мои мечты о нем обернулись явью?
Долгое время мы не могли налюбоваться друг на друга: взявшись за руки, мы стояли будто околдованные. На Зимородке был темно-синий, длиннополый кафтан из плотного сукна, сверху его прикрывали новые кожаные доспехи с красивым тиснением и медными пряжками; атласные зеленые шаровары были заправлены в высокие юфтиевые сапоги с загнутыми носками на толстой красной подошве. В этом одеянии Зимородок выглядел благородным кавалером, а его  бесподобное лицо излучало мужество и воинственную решимость.

Мы сели на шероховатый круглый валун, украшенный яркими пятнами цветного лишайника. Не разнимая рук, мы продолжали глядеть глаза в глаза, но, начав говорить, уже не могли остановиться, чтобы не высказать друг другу самые сокровенные слова.

- Вижу, твои дела идут неплохо, - заметила я, не скрывая своей радости. - Поручительство Драгоценной государыни помогло тебе определиться на службу.

- Должность небольшая, но я рад и этой, - скромно улыбнувшись, Зимородок склонился к моей щеке. - Я работаю посыльным в канцелярии судейского ведомства южного округа, вхож в любые присутственные места и в дома именитых чиновников.

Я вновь уловила аромат его крепкого, молодого тела. Этот запах волновал меня больше самых изысканных благовоний, которыми пользовались придворные щеголи.

- Было бы кстати, если бы тебе удалось раздобыть мандат дворцовой канцелярии, - вымолвила я, дрожа от волнения; желания захлестывали меня с головой, подобно бурлящему потоку. - Лица, носящие его, имеют доступ в Королевский зал приемов и могут свободно передвигаться по внешнему двору, общаться с прислугой и внутренней охраной дворца. Через доверенных лиц мы могли бы посылать друг другу весточки, но это не значит вовсе, что мы сможем открыто встречаться в королевской резиденции. Завистники и клеветники непременно учинят донос, узнав о нашей связи. Тогда не миновать нам смерти.

- Но эта фрейлина, госпожа Сизая Тучка, едва увидела меня за воротами дворца, не говоря ни слова, провела в это место и велела ждать твоего появления, - сказал Зимородок. - Не похоже, чтобы такое прелестное создание было готово навредить нам.

- О, госпожа Сизая Тучка моя близкая подруга, и все фрейлины государыни Жемчужинки мне почти как сестры. С пятнадцати лет мы жили и воспитывались в этом дворце под опекой покойной матери-государыни, мы чувствовали себя одной семьей, оттого каждая из нас знает чем озабочена ее подруга. Мы всячески поддерживаем друг друга, потому что в этом мире нам больше не на кого опереться.

- Госпожа Лунная Яшма, я так страстно желал увидеть тебя! Оттого мне неведомо, по этой ли причине само Небо направило меня сюда. Я очутился в этом месте и не знал, суждено ли нам свидеться? Мне даже не у кого было спросить о дороге, по которой я ехал: куда она могла привести? Мой конь вывез меня к реке, и я увидел этот дворец. К счастью, я не столкнулся со стражниками государыни, как случилось в ту дождливую ночь возле трактира «Три чашки риса». Я поил коня на отмели и заметил, как госпожа Сизая Тучка машет мне рукой со стены. Я подъехал ближе, и красавица без разговоров проводила меня в эту рощу, велев непременно дождаться тебя. Любимая, я вспоминаю нашу встречу в трактире и те несколько часов, что мы провели наедине, в полутемной комнате, при свете маленького светильника. Мое сердце переполняет отчаянье от одной только мысли: что, если никогда больше не случиться держать тебя в своих объятьях? Встретив тебя однажды, я решил, что Небо даровало мне неизменное счастье, позволив сблизиться с тобой, но, вернувшись во дворец на острове Золотого Карпа, ты будешь от меня так же далеко, как вершина Небесной горы!

Зимородок прижал меня к своей груди, но его прекрасное лицо потемнело, словно на солнце набежало случайное облако.

- Ты должен благодарить судьбу за счастливые мгновения сегодняшней встречи, - утешала я юношу, нежно целуя его губы. - Ты не попался стражникам только потому, что придворные заняты сборами. Государыня спешно возвращается на остров Золотого Карпа. Не сегодня-завтра мы будем уже в столице. Если тебе доведется бывать в доме моего дяди, князя Светлый Источник, что на Павлиньей улице, ты можешь расспросить обо мне хозяйских слуг и даже передать  через них весточку о себе. Но вернее всего, дабы люди не заподозрили неладное, наведывайся время от времени на улицу Бойцовых Петухов. Там есть дом с красными лаковыми воротами, под вывеской «Гнездо иволги». Этот дом когда-то принадлежал одному князю, но князь бесследно исчез и права на владение домом теперь принадлежат мне одной. За домом присматривают надежные люди. Можешь оставить им любое послание. Каждый день я буду посылать туда свою верную служанку узнать, нет ли от тебя каких вестей. Надеюсь, Небо проникнется состраданием к нашим печалям и позволит нам соединиться в скором времени. В древности даже Незыблемая стена не устояла перед лицом наложницы наместника Северных рубежей, когда она пожелала отправиться вслед за своим возлюбленным в изгнание на сорок лет. А разве наши сердца не переполняет столь же сильная любовь?

Говоря все это, мы не могли разъединить наших рук; наши дыхания слились в едином легком дуновении влажного ветерка; мы желали навечно оставаться на этом месте, говоря о своей любви. Но появилась госпожа Сизая Тучка и стала умолять нас поскорей расстаться. Государыня незамедлительно требовала моего присутствия, а вторая фрейлина не желала о себе дурной славы.

Зимородок вскочил на коня, гордо выпрямив спину.
- Я разыщу тебя в столице, - сказал он на прощанье. - Что бы не случилось, мы будем вместе — верь мне!

Зимородок ускакал стремительно прочь, а у меня не было сил, чтобы подняться и идти назад во дворец. Госпожа Сизая Тучка, подхватив меня под руку, умоляла поспешить.

- Государыня почувствовала себя лучше и велела готовиться к возвращению в столицу, - говорила вторая фрейлина. - Она призывает к себе приближенных для того, чтобы совершить последнюю службу перед родовым алтарем Небесного Предка. Мы не должны заставлять себя ждать.

Неуверенной походкой я молча последовала за подругой, роняя слезы на расшитый подол своего платья. Я плохо разбирала дорогу, но Сизая Тучка помогала мне не сбиться с пути, удерживая меня за пояс своей крепкой рукой.

- Стоит ли так убиваться из-за разлуки! - отчитывала меня вторая фрейлина. - Рано или поздно вы встретитесь в столице и все будет идти своим чередом. Лунная Яшма, твой возлюбленный в полном здравии, надо радоваться, что Небо позволило вам свидеться, пусть даже несколько мгновений. Время оплакивать свою судьбу придет, когда откроется ваша тайна и на ваши мольбы не откликнутся ни властные покровители, ни влиятельные друзья. Объясни мне, сестрица, как могло случиться, что какой-то простолюдин напустил на тебя любовные чары, подобно изворотливому лису? Мало ли при Дворе прекрасных и обходительных кавалеров? Ты никогда не была такой уступчивой.

Перестав лить слезы, но продолжая всхлипывать, я сказала:
- Этот юноша, вопреки своей молодости, уже познал науку любви в высшем ее проявлении. Он ловок и опытен словно зрелый любовник. Той ночью, в трактире, мы сблизились настолько, что разлука теперь приносит нам невыразимые страдания. Неприступная стена и та рухнула бы от одного его взгляда — такова сила его прекрасных глаз; лед на реке в лютую стужу и тот растаял бы от его шепота — такова сила его страстных речей. Что же говорить обо мне, слабой девушке, - податливой и сговорчивой во всем? Слова Зимородка о верности и постоянстве оказались не пустым звуком. Теперь же, узнав такое благородство с его стороны, я не могу жить в безмятежности как прежде. В моем сердце навеки поселилось беспокойство.

- Мне искренне жаль тебя, госпожа младшая фаворитка! Будь Зимородок высокого чина, а ты лишь дочерью торговца, такого неравенства никто не заметил бы. Ты стала заложницей судьбы, оказавшись в кругу приближенных к Трону Его Величества. Государь сочтет себя оскорбленным, когда узнает, что достойная дочь военного вельможи, отвергнувшая любовь Его Высокородного брата, тешит себя с простолюдином из провинции! - только и могла сказать госпожа Сизая Тучка, взглянув на меня с укором.