Личности Литермана

Литерман (ударение на И) чувствовал неладное. А началось все с того, что он начал замечать в себе посторонних граждан.
Сначала была дева. Она ходила по магазину и складывала в корзину сыры.
Потом выбрала самое дорогое шампанское, банку маслин, авокадо, два грейпфрута, которые Литерман не любил и пачку итальянских макарон.
Литерман удивился. Он хотел выпить пива, хотел жирной селедки, бородинского хлеба, сырокопченой колбаски и может даже сала с горчицей.
Но дева выкинула его пиво вместе с колбаской и, взяв свечку от Илоны Гештольц, стала ее нюхать.
Невероятно, подумал Литерман. Только этого мне не хватало!
Но дева была упряма и русоволоса. Она задумала ванну, в которой ароматы малины и бельгийского шоколада раскроют ее богатую женскую сущность.
Литерман был обескуражен. Он даже не представлял, как это лежать в воде и ничего не делать.
Но дева пришла домой, тут же накатила шампанского, намазала на лицо авокадо, зажгла свечу и улеглась в ванну.
Более того, она стала читать вслух какую-то поэзию, стала рыдать, стала сожалеть о чем-то совершенно непонятном и даже смешном!
Литерман хотел расхохотаться, но дева продолжила читать, и выяснилось, что она не выговаривает букву эр.
Литерман вдруг понял, что она молода. Что ей не больше двадцати пяти и скорее всего, ее зовут Конни.
На следующий день Литерман не обнаружил Конни, зато какая-то старая бабка притащила домой кучу газет.
- Это для обуви, - объяснила она.
Потом эта старуха стала собирать крышки от бутылок и пустые стаканчики из-под кофе, которые Литерман обычно выбрасывал.
- Я обменяю крышки на баллы, - сказала старуха и, разрезав пластиковые бутылки, стала набирать в них воду из-под крана.
Литерман не понял.
- Чтобы не покупать в магазине, дурачок! - старуха довольно улыбнулась и стала стирать целлофановые пакеты.
Потом она наварила кастрюлю каши и сказала, что это на три дня.
Литерман заметил, что у нее нет передних зубов, и ему ее стало жалко.
Но потом она притащила домой чью-то подушку, два старых одеяла и кусок ковролина со следами пожара. 
- Вот сюда в самый раз, - сказала она и постелила ковролин перед кроватью.
Литерман хотел схватить ее и выкинуть в форточку, но старуха снова засмеялась и как-то неловко прикрыла рот рукой.
Через несколько дней она уехала, прихватив шторы и альбом с фотографиями.
- Меня же ждут, - сказала она и забрала из холодильника половинку луковицы.
Литерман обрадовался и пошел в магазин за пивом. У него были предчувствия, что Конни где-то поблизости.
Так оно и вышло. На этот раз Конни была в черном платье, ее волосы струились по плечам, а на лице сияли веснушки.
Мило, подумал Литерман.
Она взяла бутылку вина, мороженое с вишней, пачку кофе, которое Литерман не любил, четыре желтые груши и крем для тела.
Но тут какая-то рыжеволосая девИца стала есть конфеты. Одну за одной. Она быстро срывала обертку и прятала ее в карман.
Литерман покраснел. Конни тоже почувствовала стыд.
- Да ладно вам! – девица рассмеялась и стала есть манговые лепестки.
 Литерман посмотрел по сторонам. Это Джессика, подумал он. Именно она украла в прошлый раз печеночный паштет и коробку зефира.
- Ну, давай! – Джессика положила в карман банку консервированного тунца.
- Ну, уж нет! – Литерман вытащил банку, и поставила её на полку.
- Это из-за нее? – Джессика посмотрела на Конни. – Да?
Конни взмахнула ресницами и молча направилась к кассе. По дороге она захватила журнал о женских изменах, махровое полотенце, рулон фольги и масло для кутикул, которых у Литермана не было.
- Ты ее любишь? – Джессика встала у него не пути. – Любишь?
Литерман не знал. Он вообще проголодался и хотел жареной картошки. Придя домой, Конни выпила вина и естественно, улеглась в ванну.
Джессика расстроилась, а ей хотелось пережить что-то из ряда вон. Она вообще была аферисткой.
Литерман слышал, как Конни читает про измены, но тут он заметил, как некий мэн в оранжевом пиджаке сидит в кресле и курит.
И курил он изящно, выпуская изо рта летящие кольца.
Литерман понял, что это малыш Джонни, который вышел на свободу в прошлый четверг и теперь ему хочется женщин.
- Цыпочки хороши, - сказал Джонни и прищурившись, стал покусывать левый ус. – Рыжая моя.   
Литерман не хотел, чтобы Джесси узнала о Джонни.
Он закрыл дверь и сказал, что ей всего девятнадцать, и он не позволит, чтобы с ней обращались как с девкой.
- Я не позволю! – выкрикнул Литерман, но Джонни расхохотался и, оттолкнув его,  проследовал на кухню.
 В это время Джесси раскатывала тесто, а она хотела испечь печенье.  Джонни обнял её сзади и начал дышать в шею.
- Как же ты пахнешь, - шепотом говорил он.
Джесси подумала, что это Литерман, и, обернувшись, обняла его обеими руками.
Увидев усы, она вскрикнула, и, схватив бутылку, ударила незнакомца по голове.
Джонни упал. На шум прибежала Конни, завернутая в банное полотенце.
Она была загорелой и длинноногой.
 - Боже! – закричала она и хотела набрать 911, но Литерман выхватил трубку из ее рук.
- Я его спрячу! – сказал он. – Не бойтесь!
Джесси заплакала, а она оказалась очень впечатлительной. Конни подумала, что ей надо отказаться от алкоголя и временно пожить у Сьюзан.
Литерман перетащил малыша Джонни в старый сарай и почувствовал, что очень устал. Он вернулся домой и лег спать.
Утром шел дождь и Литерман грустил. Он лежал в кровати и думал о Конни.
О том, что ей очень идет эта чёлка. И что она какая-то беззащитная с этой эр.