Алтай 1985. Часть 3

На фото: Село Сростки. Гора, где проходят "Шукшинские чтения".
Фото автора дневника.

16.08.1985
Утром мы варили пшёнку с тушёнкой, и она у нас не удалась. Костёр помогал
разводить Вовка, так что вдвойне позорно мы выглядели. Лёва, конечно,
отметил это при всех.

Горный Алтай кончился. Берега пошли ровные, малоинтересные. У нас на плоту
продолжались споры, опасения, как бы не врезаться в "Зарю", в водоотбойники,
и т.д. Гребли Боря, Лёва, Наташа. А мы с Ленкой после банки консервов
ложились спать, дабы сэкономить силы. Хотелось есть. От переживаний и
голода я похудела, что меня вполне устраивало. Лёва совсем высох, живот
прирос к спине, оброс щетиной, хмур и угрюм, он производил удручающее
впечатление. Все его жалели. Вовка мне предложил нас помирить. Это меня
и вовсе разозлило.

На ночлег остановились возле живописной протоки. Вода здесь казалась теплее,
чем в Бии. Наталья предложила мне переплыть на ту сторону. Туда переплыли
нормально, а оттуда нас чуть не снесло течением в Бию, я даже перепугалась.
Следуя нашему примеру нырнуло еще несколько смельчаков, в том числе и Вова,
но сделав несколько гребков, вернулись обратно, явно не считая тёплой воду.

Лёва был ужасно зол в этот день. Оккупировал ПСН полностью, и не разрешал
нам на него заходить. А нам хотелось сфотографироваться и сплавать за жень-
шенем. С боем я у него вырвала ПСН, и мы уплыли обследовать протоку. Он
расставил мормышки везде, рыба не ловилась. Вечером он подошёл ко мне на
реке. Вид у него был жуткий. "Идиотка! Как ты себя ведёшь?" Я опешила... Дело
начинало принимать серьёзный оборот.

Перед моим отъездом в отпуск ко мне на работе прибежала Воробьёва. Её
ударил Абрамов и назвал "бл*дью". Это был финиш. И на прощанье она мне
сказала: "Вот так, Саврасова, веди себя там прилично, будь с одним своим
Паровозником, и не крути хвостом."

Столько лет знакома с человеком, и совершенно не знаю, на что он способен.
Может ли он меня ударить? Я даже не представляю. Но как-то не по себе.
Неужели он думает, что оскорбления смогут что-то улучшить?
- Какое ты имеешь право меня оскорблять? - тихо спросила я.
- Я приехал сюда только из-за того, чтобы побыть с тобой.
(Хотелось сказать, что приехал из-за того, что надоела Хоста.)
- Чего ты хочешь добиться этими оскорблениями?
- На всей нашей Поляне нет таких, как ты, - зло выдавил он, и пошёл прочь.

Меня слегка трясло. Да и поделиться было не с кем. На берег пришла Наталья
Маленькая.
- Вы поссорились?
- Он меня оскорбляет всяко.
- Он очень переживает. Я просилась вчера к нему на ПСН, он меня не пустил.
Бедный Лев Александрович.
О, господи! Дурацкая ситуация. Как же всё это смягчить? После этих
оскорблений бежать к нему на ПСН? Естественно, не смогу.
- Послушай, Наташ, отвлеки его немного, а? Поговори с ним.
- Ладно.

В этот вечер он даже спать не пошёл, лежал у костра на земле, злой и обросший,
похожий на зверя. Даже рыбка, которую ему удалось поймать, не радовала его.
Он запёк ее в золе, не посолив. Наталья подбежала ко мне с этой рыбкой,
протянув мне её, прощебетала: "Наташа, это наша с тобой рыбка." Я аж
похолодела. Попробовала, и передала дальше, по кругу. В палатку идти я боялась
почему-то.

В этот вечер пели наши соседи - байдарочники, Генка, потом, уже на закуску,
Вовка свою коронную:

"Ап-и дамы у ног моих сели,
Па-ра-ру-ра-ру-ра
Ап - и нежно в глаза мне глядят.
Па-ра-ру-ра-ру-ра
Ап - и лезут ко мне на колени.
Па-ра-ру-ра-ру-ра
Ап - но не могу целовать.

Вокруг, действительно, восседали дамы, и смотрели на него восторженно -
влюблёнными глазами. Я тоже не могла оторвать взгляда, а когда отрывала, то
встречалась с уничтожающим взглядом Лёвы. Была бы его воля, он тряпку бы
накинул на лицо этого красавчика, лишь бы я не смотрела на него с таким
обожанием. Мама моя, что же будет!

Прекрасна молодость. Все сидели у костра, распевали песни. А мне хотелось
спать. Попросила у Бори дихлофос, обработала палатку. Вовка опять просидел
у костра почти до рассвета. Он был моим только, когда спал.

На следующий день, 18.07.1985 решили устроить здесь последнюю днёвку.
В этот день нас накрыли спасатели,  записали в журнал ряд замечаний. С утра
светило солнышко. Загорали, фотографировались. Во второй половине дня
начался ливень. Я сидела в палатке одна. Вовка ушел к девчонкам играть в
карты. Мне сообщили, что Лёва всю ночь не спал, совсем замёрз в ПСН на
воде. Вовка предлагал ему перейти в палатку, но он отказался.

Одной в палатке было до жути тоскливо. И как только дождь закончился, я
выползла, и побрела к реке. Встретила Лену, она тоже не могла больше торчать
в палатке, и мы с ней прогулялись вдоль берега, поговорили. Перед ужином ко
мне подошёл Лёва.
- Я, наверное, сегодня к вам приду, я спал на воде, дрожал всю ночь, и
просительно на меня посмотрел.
- Приходи, - сказала я, и подумала: "А вдруг он с Вовкой поговорил, и попросил
его уйти из палатки. Всё внутри у меня оборвалось. И Вовка не подходит.

Пошла разыскивать Вовку. Он сидел с ребятами в ПСН-е, что-то весёлое
рассказывал. Я вступила в разговор, посидела с ними, потом подкараулила его,
и тихо, умоляюще шепнула: "Вовка, не уходи из палатки."
- Куда же я уйду? - удивился он.
Я облегченно вздохнула.

У костра в этот вечер что-то все разговорились. Рассказывали страшные
истории, о себе даже. Саша нам рассказал случай, когда к туристам в палатку
залез медвежонок, пригрелся между ними и уснул. А утром один парень
проснулся, и спросонья, не разобрав ничего, говорит: "Убери свою морду
волосатую." А второй ему тихо: "Это морда не моя." Рванули к выходу, порвали
палатку, напугали медвежонка.

Не успела я влезть в палатку, Лёва набросился на меня, изголодавшийся,
измученный, умирающий от страсти мужчина. Я уже таяла и растворялась в его
объятиях, как вдруг у входа кто-то завозился и вполз Вовка. Конец  света.
Объятия ослабли, но не разжались. Вовка быстро захрапел, и я почувствовала,
что умираю от этих рук и губ, ласкавших меня так любяще-нежно, как не ласкали
до этого никогда. Обнаружить своё желание я не могла, было жутко неудобно
перед Вовкой.

Отстраниться от этих ласк я не могла, и кончила под его руками. Он тоже
возбудился, но удовлетворить его я не могла. Я обняла его за шею и шепнула
на ушко: "Зачем ты это сделал?"
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо, - прошептал он, целуя меня.
Господи, неужели мужикам надо устраивать такие встряски, чтобы они
облизали, исцеловали, ублажили.
- А ты как? - спросила я.
- Сейчас я его успокою, - прошептал он.

Ночью я металась между двух огней. Раздавались всхрапы с обеих сторон. Утром
Лёва поднялся раньше, и я повернулась к Вовке, чтобы насмотреться на него.
Бедный Вова! Как он не просыпается - я его постоянно гипнотизирую. Вот
открыл глаза.
- Убери свою морду волосатую, - шепнула я,- это морда не моя.
Он улыбнулся.
- Выспался хорошо?
- Да.
- Никто к тебе сегодня не приставал.
- А кто ко мне пристаёт?
- Я.

19.07.1985
Ничего себе, описываю путешествие - одни мужики и ночёвки. Следующая
стоянка у нас была возле дома лесника. Ночевали многие в домике на кроватях.
Вовка тоже соскучился по цивилизации, правда меня предупредил: "Сегодня я
тебя бросаю." Забрал рюкзак. Уходя, обнадежил: "Но я ещё вернусь."  Ушёл в
домик.

Эта ночь была семейной. Лёва вообще, по-моему, был на седьмом небе. Но ещё
больше за него радовался народ, особенно Боря, даже хлорофосу дал. Лёва
сходил на речку, помылся, влез в палатку, потом подошёл ко мне.
- Там чем-то пахнет."
- Ну я же обработала от комаров.
- А, ты хотела, чтобы я лёг и умер?
- Да, давно об этом мечтаю.
Всё было бы чудесно, если бы он не кончил в меня в эту ночь. Я ему ничего не
сказала, и он ни о чём не спросил. Спать я уже не могла. Так всё нелепо! Не дай
бог - беременность! От этих мыслей я уже не могла отделаться до конца похода.

20.07.1985
Наше путешествие подходило к концу. Оставалась ещё одна, последняя стоянка.
Надо было провести посвящение в туристы, и готовиться к концерту. Нет,
оставалось 2 стоянки. И за этот день мы должны были пройти большую часть
оставшегося пути. Плыли целый день. Забрели в какую-то протоку, потеряли
своих. Лёва пытался обнаружить в себе талант капитана, но всех только
разнервировал. Даже Боря спросил у меня:
- Лёва всегда такой нервный?
- У него работа такая, - ответила я.

На стоянку приплыли только в 21:00, уставшие и голодные. Днём только банка
рыбных консервов на двоих. На нашем ПСН-е гребли Лёва, Боря и Наташа, а
мы с Леночкой спали, дабы сэкономить силы. Стоянка песчаная. Валяются
огромные деревья с полой сердцевиной, в которую можно залезть и
фотографироваться. Палатку мы ставили с Лёвой. Подошёл Вовка с рюкзаком:
"Вы меня возьмёте к себе обратно?"
Я засмеялась.
- Как погулял, блудный сын?
- Нормально.

Лёва развёл спирт в компоте. Непьющая у нас собралась компания, особенно
мужчины. В этот вечер все решили, наконец, искупаться. Правда, течение в
этом месте было очень быстрое. Ныряешь в одном месте, выгребаешь к берегу
в другом. Хоть Лёва и ругает меня за то, что хожу нагишом, вроде бы даже меня
за это осуждают, сам стал частенько купаться без плавок. Перед сном это тем
более полезно, успокаивает нервную систему. Он вроде бы уже успокоился
достаточно, даже стал улыбаться.

Утром Вовка встал раньше, дежурить. Лёва на меня сразу набросился.
- Ну, перестань, Вовка сейчас придёт.
- Мы быстро.
- Не надо мне твоей быстроты совсем.
- Ну, Наташа.
В палатку заглянул Вова:
- Всё спите?
- Да, поспишь тут, - заворчал Лёва.

21.07.1985

Плывём последний денёчек. Бийск уже совсем близко. Течение стало ещё
медленнее, вода грязнее. Остановились на противоположном берегу от турбазы
"Алтай". Вечером нужно было провести посвящение в туристы. Мне достался
Лёша. В нашей палатке Вова и Гена щекотали народ до бесчувствия, а в другой
палатке Боря поил их чаем, в который опускали ботинок. Наталья отказалась в
этом участвовать. Ушла на берег, сидела там одна, грустила.

Мне хотелось с ней поболтать. Я разыскала её, и мы сидели у реки и
разговаривали, пока не замёрзли. А перед этим, как только мы поставили
палатки, Вовка попросил меня сделать ему массаж. Я даже удивилась.
Попросила у Лёвы детский крем. "Зачем тебе?" - сразу последовал вопрос.
Под моими руками он не млел и не возбуждался. Неужели я на него совсем
не действую? Может я плохо старалась. Но теперь уже всё: поход заканчивается.

22.07.1985
Благополучно прибыли на базу. Погода совсем разгулялась. Наконец-то
наступила та самая, обещанная Алтайская жара, которая должна была
сопровождать нас в начале пути. В последний день нам удалось съездить в
Сростки — село, где родился Василий Шукшин.

Вечером собрались почаёвничать. Прощальный вечер. Вовка всю дорогу
твердил, что он плохой, когда пьяный. А тут, выпил - ничего, произносил
интересные грузинские тосты, пел лирические песни - и все, в основном о
женщинах. Например, такой тост: "Когда женщина переходит ручей, она
снимает туфли; когда она переплывает реку, она снимает платье. Так выпьем
же за женщину, которая переплывает океан." Или ещё: "На двух ветках сидели
две птички. Подул ветер, ветки соприкоснулись, и птички поцеловались. Так
выпьем же за ветреную любовь."

Я сидела с ним рядом, и балдела от него. Но потом к нему переползла Лена,
обняла его сзади, пока он пел. И позже Лёвочка все спрашивал меня, целовалась
ли я с ним в палатке.
- Да что тебе-то?
- Целует он как-то неумело.
- А ты откуда знаешь?
- Вы ушли спать, а он с Ленкой целовался.
Надо было мне его напоить тогда, в палатке, чтобы узнать, как он целуется.

И последний день пребывания на турбазе "Алтай" остался в моей памяти, как
самый яркий эпизод из моей походно-постельной жизни. Уезжали мы с Лёвой
после обеда, а до этого отправились на речку, в последний раз позагорать.
Он был против моего купания голышом, а когда я уже расположилась загорать,
поднялся, прошёл вдоль берега, к кустикам. Вернувшись, сообщил: - Пойдём,
там есть хорошее место."

Место оказалось райским. Скрытое от посторонних глаз, песочек мелкий, как
в Паланге, к полудню раскалился так, что невозможно по нему было ступать
босыми ногами, ослепительное солнце, рядом река - всё располагало к любви.
Адам и Ева.
- Ах, вот почему ты сюда перешёл - тебе захотелось снять плавки.
- Я хотел, чтобы ты позагорала, как ты любишь.
Природа была за нас, и ему некуда было спешить - жена далеко, и я чувствовала,
что он хочет и любит меня, хотя продолжает пытать, было ли что у нас с Вовкой
или нет. Таким вот бурным финалом закончилось наше совместное путешествие
на Алтай.