Аэропорт

Михаил отдёрнул занавеску. За окном не переставая лил дождь. Сегодня воскресенье, выходной, а вот завтра, если не прекратится этот потоп, ему придется добираться до райцентра на лодке.

Михаил размышлял: тоже не вариант, а если кроме почты придется с райбольницы кого подбросить? Нет, нужна «стрекоза» -  ЯК-12, легкий самолет с неубирающемся шасси.
Понятно, что даже удобные широкие колёса ЯК-12, которые легко бегут по заросшему травой полотну поселкового аэродрома, завязнут в залитой водой посадочной полосе.

Он вышел на крыльцо. Светало. С козырька над крыльцом тонкими ручейками стекала небесная хлябь.
-Вроде стихает,- Михаил протянул руку ладонью вверх,- холодная!

Он работал на почте, отвечал за погрузку-разгрузку почтовых мешков и посылок, ремонтировал по необходимости почтовые окна, прилавки и делал другие необходимые работы, требующие мужских рук.
 
После рабочего дня он с упоением читал журналы про авиацию.
Жил он в крохотном блоке двухквартирного дома, который стоял рядом с небольшим строением аэропорта и, сидя на крылечке, Михаил встречал и провожал практически все рейсы.
Больше всего он любил самолеты. Когда-то после 10 класса рухнула его мечта об авиации: еще на стадии медосмотра обнаружили у него врожденный астигматизм  и дальтонизм. Слова были незнакомыми, но зловещими - пусть в авиацию закрыт навсегда.

Миша не стал поступать ни в какое другое учебное заведение и, разобидевшись на весь белый свет, вернулся домой и устроился на первую же свободную вакансию - завхоз почты.

Шли годы, малая авиация в стране пополнялась: взлетно-посадочную полосу покрыли бетонными плитами, в поселок уже прилетал АН-12, потом «чех» - Л-410. Михаил с радостью следил  за любимыми самолетами, по соседству частенько заходил к Семенову - многолетнему диспетчеру аэропорта, в нелетный день он поднимался на вышку, смотрел на приборы, слушал переговоры по рации и так «отводил свою душу».
 
А иногда садился пассажиром в «стрекозу», взмывал над поселком, наблюдая в окно за лентой реки, огибающей дома, за бескрайней тайгой, находил глазами свое жилище и умиротворенный еще долго продолжал «свой» полет.

Спокойный, замкнутый Михаил влюбился неожиданно и сразу - увидел черноглазую Зою на берегу. Она сходила по ступеням катера на землю с большой сумкой. Он подхватил сумку, помог донести до дома родственников, куда Зоя приехала в гости.
Михаил позвал её покататься на лодке, потом показал грибные места.

 Через пару недель Зоя переехала к нему жить.
-Зоя, завтра пойдем в сельсовет подавать заявление!- Миша обнял любимую.
-А ты не торопишься? Уверен?
-Как никогда уверен!
В сельсовете назначили срок - через месяц бракосочетание. Замкнутость Михаила куда-то исчезла, на почте не узнавали добродушного общительного Мишу.
Месяц пролетел незаметно, оба готовились к свадьбе - купили новый костюм, местная портниха сшила белое платье.

В назначенный день Миша встал рано.
-Зоя, любимая, я быстро соберу всю почту для «стрекозы» и свободен, а ты пока готовься! В обед - самый счастливый наш день!

Михаил  торопился, пропустил первый рейс - пассажирский  Ан-12, к следующему – почтовому, успел привезти весь багаж.
Отдал документы Семенову:
-Я не буду ждать рейса, сам знаешь, какой у меня день,  погрузишь?
-Конечно! Только…
-Что?
-А куда Зоя улетела?
-Что??
-На первом рейсе, до райцентра.
-А ты?! Что?
-А я что? Места были, они взяли два билета перед рейсом и улетели.
-Кто… они?
-Зоя…твоя и Колька Сигарев, красавец такой из вахтовиков.

… Первый год Михаил ждал. Каждый рейс и летом и зимой он встречал, выглядывая со своего крыльца на прибывших пассажиров.
 Глядя, как вмиг постарел Михаил, никто ни о чем  не спрашивал, только с жалостью шептались за спиной.

Он перестал заходить к Семенову, молча выполнял свои нехитрые обязанности на почте.
В 90-ых годах аэропорт закрыли как нерентабельный.
 Михаил вечерами сидел на скамеечке крыльца, отрешенно смотрел на пустое летное поле и курил.