Владивосток. День шестой
Москве в кругу моих знакомых примеры опеки пожилыми родителями неженатых и незамужних своих уже тоже немало поживших детей нередки, и это очень грустная история, бесперспективняк, когда надежды на продолжение рода уже не существует.
Конечно, вспомнила, как Валера говорил: ты обеспечила себе личное бессмертие три раза, у нас тогда было трое внуков, причём Валера считал, что все они на меня похожи. Но это неважно, например, Саша – это копия Наташи, а Кира – бабушки Светы, но то, что это и мои кровиночки – и есть счастье. Об этом я и сказала Саше, поднимаясь по лестнице, пока она ещё помнила, что было за завтраком, а настоящая писанина поможет вспомнить, когда меня уже не будет…
Паром на острова отправлялся в 14-30, половину дня надо было занять культурной программой, и мы пошли в музей. Музей Общества изучения Амурского края, построенный на общественные деньги и открывшийся для посетителей 30 сентября 1890 г, стал первым на Дальнем Востоке, позднее он был преобразован в Приморский краеведческий им. В.К. (К- Клавдиевич!) Арсеньева. В 70-е годы он переехал в трёхэтажное здание бывшего «Торгового дома Чурина и Касьянова» на Светланской,20. Обращают внимание на себя уже входные двери подъездов, такие же двери и на лестницах, жаль, что на входе в музей аутентичные двери были заменены на современные.
Как и в любом краеведческом музее, экспозиция включает в себя исторические периоды «от Ромула до наших дней», только с восточным колоритом. Здесь и декоративные предметы и саркофаги корейской культуры Бохай, и японское оружие - тати, катаны, вакидзаси, и предметы быта и одежды китайской империи Цзинь и Дун Ся. Особенно привлекательными выглядят огромные барабаны из Поднебесной, по которым несмотря на табличку «Барабаны не трогать» так и хочется постучать, руки сами тянутся.
Но история государства Российского в истории Дальнего Востока (или наоборот), конечно, в приоритете, пусть только небольшой её кусочек с конца 19 века. Соседствуют в одних интерьерах серебряная Геогиевская труба и скульптура «В.И. Ленин за работой», культовая кулинарная книга «Подарок молодой хозяйке» и деньги Временного правительства Колчака, Будда в стеклянной витрине и Андреевский флаг напротив, вырезанные из липы фигуры ДерсуУзала и Арсеньева и скатерть Элеоноры Прей. В одном зале с китайскими барабанами витрина с именными кирпичами, а напротив – витрина с разными дамскими штучками – туфельки, часы, тарелки и пр. Очень интересный портрет Горького из букв, просто уникальная работа, и ещё много-много экспонатов, просто не вмещается всё в глаза и в голову. Саше понравился комод с образцами минералов, а я так устала, что присела в зале с тематической выставкой про гражданскую войну. Зашла группа с экскурсоводом, оказалось там ребята из Мурманска, так что во Владивостоке нынче – вся Россия, китайцев не видно, ковидные ограничения (не наши, китайские) в действии.
Пресытившись культурными материями, пошли запастись в путешествие хлебом насущным, на пароме-то туалет есть, а буфета – нет. По-моему, это вообще впервые в жизни (ещё одно открытие, надо же!) я попробовала еду из KFC, есть можно, я точно выжила! Правда, а пандан ещё купили булочек - Синнабон, по одной съели на пароме, а две других скрасили мне завтраки в последующие дни, оказалось, что Саша равнодушна к синнабонам.
Мы, по-прежнему следуя советам Наташи, захватили с собой куртки, которые опять же не пригодились, было очень солнечно, а значит, страшно жарко, ожидали отправления парома в прохладе терминала 30 причала, и только перед самой посадкой вышли на сам причал. На стоящем рядом с паромом фрегате «Надежда» шла тренировка курсантов? матросов?, словом, каких-то молодых людей, которые взбирались на мачты и висели гроздьями на реях чего-то там привязывая, поправляя, снизу смотрелись весьма живописно, жаль, не сфотографировала.
И вот мы заняли свои места, впереди, кстати, расположились карельские мама с дочкой, и паром отравляется. Известно, что провожают пароходы совсем не так, как поезда, поэтому процесс подлежит обязательному наблюдению. К тому же я не могла упустить шанс увидеть любимый Золотой мост во всей красе с залива, этот вид, как говорил один мой знакомый, «более великолепен». Чуть позднее, когда вышли из Золотого Рога, открылся настолько же прекрасный Русский мост, наконец-то при ясной погоде, но издалека. Довольно долго нас сопровождали чайки, сперва много, потом осталось две, вспомнилась песня из фильма «Попутного ветра, Синяя птица»: чайки за кормой верны кораблю, а ветрам облака…
Этот фильм я очень хорошо помню, смотрела его ещё в шестом классе, когда жила в Ордынске. Детективная история с контрабандой наркотиков на корабле с подростками-победителями какого-то конкурса как-то меня не затронула вообще, а вот рассказ о трогательной первой любви взволновал и зафиксировался в памяти. Как и эта песня, которая для Радмилы Караклаич на концертах в СССР стала фирменной.
Путешествуя по волнам своей памяти, я как-то однажды сообразила, что до того, как стала посещать тёплые европейские моря, я один-единственный раз была на морской прогулке. Это случилось в 1974 году, когда тётя Катя, мамина сестра из Краснодара, повезла меня на море, мы жили около недели в Геленджике и однажды на катере сплавали до Дивноморского. Удовольствия мне та поездка не доставила, катер был немолод, натужно пыхтел и дрожал на каждой волне, вонял соляркой, море казалось близким и опасным. Несмотря на то, что всю жизнь прожила на берегах больших сибирских рек, плавать я не умею, так, немного держусь на воде, стыд-позор! В древней Спарте меня выкинули бы со скалы во младенчестве, а если нет, то во всяком случае, считали бы неполноценным гражданином, поскольку из двух необходимых для обретения гражданства умений обладаю только одним – читать.
Короче, во второй раз я попала на морскую прогулку только в Греции уже в очень солидном возрасте. Испытала ни с чем не сравнимый восторг и изумление, этот сюжет полёта над водной стихией под невероятную, несравненную музыку мне снится периодически на протяжении всей моей жизни, но наяву я именно тогда впервые испытала это чувство. А в этой песне про первую любовь как раз подходящие слова: море позовёт и мне пропоёт свой заветный мотив…
И на сей раз песни моря были прекрасны. Одна бодрая, яркая, солнечная, была бы большая открытая палуба и была бы я там одна, то просто весь организм требовал танца или хотя бы подпрыгивания на одной ножке. Но на пароме есть только две небольшие площадки на корме на верхней и нижней палубе, и народу там собралось много, потанцевать и попрыгать не вышло, не судьба. И всё равно радостное возбуждение охватило меня, и слегка взволнованное море как бы отвечало мне взаимностью. Ловить в раскрытые руки солёный ветер, вдыхать его, наполняя свои лёгкие как паруса, вглядываться в безграничные морские просторы и острова на горизонте – это такое наслаждение до слёз, граничащее с болью от осознания того, что всё пройдёт, пройдёт и это…
На часовом пути до острова Попова мы обошли почти строго на юг на приличном расстоянии остров Русский, а потом приблизившись к Русскому внезапно оказались у причала острова Попова в проливе Старка. Между Русским и Попова по прямой расстояние всего полкилометра, планируется строительство моста, и тогда посёлок Попова по-настоящему станет районом Владивостока, а пока и с Русским его связывает паромная переправа. Туристы приезжают сюда за безмятежным пляжным отдыхом, рыбалкой, дайвингом, мы же не рискнули оставаться тут даже на полдня, цель была – просто поплавать на кораблике.
До острова Рейнеке доплыли очень быстро, минут двадцать, и вот мы уже причаливаем почти параллельно полузатопленному остову корабля, кажется, такого древнего как Ноев ковчег, хотя это вряд ли. Из «всякой твари по паре» остов охраняют три чайки, я назвала их Вера, Надежда и Любовь, к ним прилетают гости, поглазеть на туристов, которые бог весть, зачем явились сюда с палатками, рюкзаками, ластами, сами почти такие же шумные как чайки.
Выходящим навстречу спешат уже уставшие отдохнувшие с такими же палатками, но более лёгкими (свободными от привезённого съестного) рюкзаками, паром приходит не каждый день, а кушать хочется всегда… И хотя на острове есть, где можно перекусить или прикупить чего съедобного, надежнее привезти с собой. Все двадцать постоянных жителей острова Рейнеке за лето зарабатывают на жизнь именно за счёт туристов, попутно проклиная их за то, что загадили эту дикую красу. Однажды на острове высадился экологический десант и увёз с собой три Камаза мусора, но такая операция требуется острову постоянно. Здесь есть местное поверье, что нельзя увозить с собой еду, несъеденные консервы оставляют в лагерях-стоянках, а надо бы ещё придумать ритуал обязательного вывоза за собой мусора, и будет всем счастье!
На обратном пути Саша познакомилась наконец с дочерью петрозаводской моей знакомой, девочку зовут Даша, ровесница Саши, они всю дорогу проболтали, то в верхнем салоне, где было значительно прохладнее, чем на наших местах, то возвращались погреться вниз. Я же почти все время провела на палубе, слушая песню моря.
Эта песня была загадочной, слегка тревожной и такой странной. Море очаровывало и манило глубиной, зов был древний, будоражащий и опасный. Я думала: какие отчаянные смельчаки решались не только ответить на этот зов, но и бросить вызов грозным морским богам, чтобы победить или погибнуть. Не лететь звала меня пучина, а слиться с нею, первобытное что-то творилось со мной, почти животное, ужасное и прекрасное, что пугало и завораживало одновременно, страшило и влекло, грозило, кружило, смеялось и плакало.
Нелепая гордость присутствовала где-то на краю сознания, что вот человек победил такую стихию, железные (деревянные, пластиковые) чудовища, порожденные разумом и руками одержимых морем, бороздят его просторы, невзирая на штиль и штормы. Пучина морская слегка усмехнулась в ответ: ты это серьёзно? ну-ну… и подбросила как скорлупку чудо инженерной мысли. И было совершенно ясно, что сколько бы море ни грозило гибелью, и сколько бы человек ни знал о море, главная тайна океана никогда не будет раскрыта, но будет всегда манить новых и новых «покорителей», дразнить и подзадоривать. Поговорка «кровь людская – не водица», наверное, не договаривает, ведь морская вода по минеральному составу очень близка крови, и зов моря – древний зов крови…Такая вот неожиданная и неведомая ранее мне музыкальная история случилась на пароме «Москва»…
Свидетельство о публикации №225101201923