О кулаке чувств и спасительной тоске

Есть у Чехова в записных книжках поразительное: "Умирает в человеке лишь то, что поддается нашим пяти чувствам, а что вне этих чувств, что, вероятно, громадно, невообразимо, высоко и находится вне наших чувств, остается жить..."
А мы живем преимущественно лишь пятью чувствами и  сильно гордимся собой, если с их помощью нам удается что-то изобразить и сообразить под руководством холодного и расчетливого (увы, так) рассудка.

А Чехов говорит о невообразимо высоком Святом Духе, который иногда все же пытается прорваться в человеках наружу мизерными каплями, вздохами, слезами... Только совсем не всякими слезами и не всякими вздохами, что бы не утверждали отцы-потаковщики, этот кулак из пяти чувств лелеющие, оправдывающие и лукаво утверждающие, что из этой пресловутой "пятерки" душевности якобы  потом и произрастает дух.

А ведь Церковь всегда знала (да потом подзабыла) и так и учила, что Вечный Дух и вправду живет вне пяти человеческих чувств и уж несомненно вне тупого дебелого рассудка - всего того, чем в человеке обслуживается земное смертное бытие.

Не потому ли так часто, когда слышишь, видишь или читаешь нечто и даже преотлично исполненное, и  вполне душевное, и якобы "мудрое", и  этой "мудростью" надутое (это уж всенепременно), претендующее на правду, на красоту, на изыски, на совесть даже, и тем более - на философские истолкования этой жизни, - незаметно подступает к сердцу дышащая парами духовной смерти тоска?
Спасительная тоска, если человек попробует потрудиться вникнуть в ее природу, прислушаться к ней и задуматься, откуда она и зачем?

Не потому ли исстари Церковь избирала бесстрастие в пении, в чтении молитв, в иконописании, хотя упорство человеческой  тупости век за веком одолевало, вытесняло и вытеснило кулаком своих пяти чувств эту божественную чистоту, уготованную для  жизни духа в Вечности?!

Не потому ли безумие человеческое так вцепилось в  оправдания душевности - в  якобы неразличимые имитации духа, в красивенькие удобные подделки, симулякры, а главное - в  хитросплетенные смешения духовных по назначению форм и душевного по наполнению содержания, залитого больной человеческой грязью?
Не потому ли оно так явно, злобно, или скрытно и хитро неустанно воевало и воююет на спасительный для  изуродованных человеков КРЕСТ, который один только может исцелять эту смертельную болезнь  человечества?!

"Не хотим крестов! Хотим покоя и комфорта, хотим в удовольствие прожить эту жизнь как в теплой ванне в сладких запахах и сладких речах" - в том числе и о КРЕСТЕ , чтобы замазать, извратить его суть, присвоить его своей душевности, лишить его "соли" и силы, выдавая при этом подобную жизнь за духовную.

Хотя не нами сказано, что по-христински можно только умирать, а не жить.
Не случайно, что у таких "умирающих" христиан всегда была славная мученическая жизнь. А мы даже и не задумываемся: и зачем только святые так мучились, так смиренно страдали, так "ужасно" жили, так странно себя вели в отношениях с погрязшем в имитациях и лжи миром?Неужто хотели сказать ему, распятые, с недосягаемой высоты крестов своих: наше добро - не ваше добро, наша вера - не ваша вера, наша любовь - не ваша любовь.

Нет ответа. Нет взаимопонимания. Нет даже точек соприкосновения, и быть не может, пока это добро, эта вера и эта любовь распятых - "с креста", - это "невообразимо высокое" не начнет хотя бы отчасти препобеждать самовлюбленное человеческое самодовольство, и вырываться наружу - в истинную, хотя еще и очень  слабую и далекую жизнь.

Горе путаникам, горе смешивателям, горе всем хотящим и здесь хорошо устроиться, и "там" поцарствовать, насилуя Божие бесконечное милосердие во оправдание собственных похотей.
Несчастный, горький и довольно бессовестный человеческий  расчет.