От Иордана к Святому городу - 05

И вот Великий вторник последней недели Великого Поста.
Я в составе группы паломников матушки Магдалины еду к Иордану, в то место, где святой пророк Иоанн Креститель крестил Господа Иисуса Христа.
В этот день должно состояться освящение вод реки Иордан патриархом Иерусалимским Феофилом.
Находясь в автобусе, пересекающем Иорданскую пустыню, я пытаюсь осмыслить, казалось бы, странную безупречность намеченного не мной маршрута, соответствующего хронологически последовательному описанию евангелистских событий. Поэтому после пребывания в монастыре в пустыне я еду к Иордану, а не к другому святому месту.
В евангелие от Марка сказано: «И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего с Него. И глас был с небес: Ты сын Мой возлюбленный, в котором мое благоволение».
Наш автобус остановился на переполненной транспортом автостоянке у монастырской стены. В этот день многие туристы и паломники стремятся попасть сюда, в Вифавору, к святому месту на Иордане.
Мы идем к реке по асфальтовой дорожке, расположенной в пустынной местности, под пристальными взглядами израильских полицейских. Что поделать, по мнению Израиля – это спорная территория, по мнению Иордании и Палестины – это оккупированный правый берез реки Иордан.
На берегу собралась большая, многоязычная толпа людей, приехавших из многих стран мира.
И вот перед нами самая священная река Христианского мира. Ее изумрудные воды, с берегами, поросшими тростником, также как и тысячелетия назад несут свои потоки, оживляющие безжизненную пустыню, и впадают в Мертвое море, пытаясь, видимо, оживить и его.
Единственным сооружением, находящимся на этой стороне реки в пределах видимости, является обширный навес, выполненный из железобетона, предназначенный для церковных церемоний и защиты людей от палящих лучей солнца. Внутри и вокруг него находятся паломники, ожидающие обряда освящения вод Иордана. Под навесом, где просто не протолкнуться, размещено некое открытое со всех сторон подобие сцены, на которой священники готовились к предстоящей церемонии. Ряды лавок, заполненных людьми, разместились напротив этого возвышения.
Семнадцать лет назад мне посчастливилось омыться в этих водах. Сейчас этого сделать уже нельзя. Это место огорожено стальной решеткой и охраняется, но все же многие паломники традиционно облачаются в белые хлопчатобумажные рубахи для купания.
Наша группа также облачается в рубахи. Некоторых людей, с которыми сегодня познакомился, узнать сложно. Все они уподобились белокурым ангелам с рождественской открытки. Лица у них преобразились и наполнились внутренним светом.
Группа сербов, сплотившись вокруг своего национального флага, расположившись несколько в стороне, дружно скандировали: «Сербия жива, с нами Бог». Католики старались держаться подальше от этой группы, облаченной в белые рубахи.
Я подошел к сербам, поприветствовал их, представившись русским, и встал в их сплоченные ряды.
Меня поддержала Наталья. От этой группы не хотелось отходить, в ней чувствовалась сила духа, которая выстояла недавно против агрессии.
Бомбежка Соединенными Штатами в 2001 году мирной Сербии; предательство Европы, спровоцировавшей эту агрессию и закрывшей глаза на то, что в самом центре Европы уничтожают православный народ, - все это только укрепило дух Сербов. Старушка Европа давно потеряла совесть, а вместе с ней оставил ее и дух Христианина.
Мне стало стыдно и за себя, и за Россию, которая вместо защиты этого народа довольствовалась лишь словесным осуждением агрессора.
Вспомнились мне заветные слова русской пословицы: «Тяжек млат дробит стекло, кует булат».
Уничтожить островок православия, расположившийся в центре враждебной к православию Европы, не удастся никому. Подобно булатной стали, этот народ только укрепляется от тяжелых ударов судьбы.
По движению толпы и возгласам стало понятно, что приехал Патриарх Иерусалимский.
На сцене под навесом началась служба с церемонией освящения воды. Мне было приятно видеть, что по правую руку Патриарха стоял игумен монастыря святого Герасима на Иордане, с которым мы только вчера расстались.
После часовой службы, с трудом пробираясь сквозь толпу, священнослужители во главе с Патриархом спустились к Иордану, неся перед собой хоругви.
Врата к реке, открытые для участников церемонии, тут же закрылись. Игумен Хризостом бросает в реку привязанное к веревке ведро и извлекает его, уже наполненное водой. Патриарх освящает воду, которую тут же выливают обратно. Это действие повторяется неоднократно, причем при каждом выливании течение реки меняет свое движение вперед и идет вспять. Из толпы раздаются голоса мистического восторга.
Я, как и многие другие, которым не хватило места для наблюдения у ограды, влезаю на забор и снимаю происходящее на видеокамеру.
Желающие окунутся в священных водах после освящения могут это сделать в небольшой купели из стали, стоящей на берегу. Желающих немного. Молодой русский священник с трепетом и восторгом, трижды перекрестясь, совершает омовение.
Несколько сербов и русских ожидают своей очереди. Туристы, глядя на это, брезгливо проходят мимо, думая об антисанитарии, а не о Духе Святом.
Сев в автобус, мы едем к Галилейскому морю-озеру, откуда берет начало свое река Иордан. Там для омовения паломников созданы все условия.
В одноэтажном здании, расположенном на берегу реки, разместились раздевалки, душевые и туалетные кабины, магазин сувениров и прочее. По вымощенной камнем дорожке, проходящей по аллее, усаженной пальмами, цветами и кустарником, мы спускаемся к месту омовения.
Трое батюшек из нашей группы, взяв епитрахили, входят в воду. Наши паломники, облаченные в белые рубахи, выстраиваются в ряд, ожидая своей очереди для вхождения в Иордан и принятия от священника символического крещения.
После этого обряда заново крещеный купается в реке. Настала и моя очередь. Я встаю под епитрахиль священника и после троекратного погружения в воду во имя Отца, Сына и Святого Духа растворяюсь в течении святой реки.
Слово «растворяюсь» здесь наиболее уместно, так как тело и разум потеряли свое значение от погружения в некую нефизическую благодать. Слова, способные выразить то состояние, пожалуй, отсутствуют в моем лингвистическом архиве, могу лишь только сказать, что душа моя пребывает в восторге от погружения в освященные, а значит уже нематериальные, воды священной реки. Все погрузившиеся чувствуют то же.
Выйдя на берег, в прозрачных потоках реки я вижу больших сомов, плавающих с выдрами. Хищники и их жертвы, забыв о своих инстинктах, резвятся, играя в реке. «Такое возможно только в раю» - думается мне. Быть может, эта река и проистекает оттуда.
Еще долгое время после омовения я пребываю в состоянии благодати вне времени и пространства.  Сидя в автобусе, я чувствую, что душа моя пролетала над зелеными кронами финиковых пальм оазисов, над гладью Галилейского моря, над пустынными песчаными барханами.
В этот же день мы посещаем монастырь Георгия Хозевита и монастырь святого Герасима на Иордане. Мне радостно побывать там снова, услышать знакомый звон колоколов, увидеть знакомые лица.
Утром следующего дня, в Великую среду, мы выезжаем из отеля «Иерусалим Тауэр» в Гефсиманию, расположенную за стенами Старого города. Нашим первым местом посещения становится монастырь святой равноапостольной Марии Магдалины.
И вот перед нами Гефсиманский сад у подножия Елеонской горы… Здесь часто бывал Иисус Христос. Здесь обратился Он через Своих учеников ко всем нам: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна». Здесь, именно в этом саду, обратился Он к Отцу, говоря: «Отче! О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет». Здесь, в Гефсимании, молился Он до кровавого пота: «…и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Здесь Его взяли на страдания…
Русский Царь Александр III вместе со своими братьями приобрел участок земли в Гефсимании и построил храм в память своей матери, немки по происхождению, русской православной Царицы Марии Александровны. Храм был освящен во имя ее Небесной покровительницы святой равноапостольной Марии Магдалины, ученицы и верной последовательницы Спасителя.
Этой святой дано было возвестить Апостолам о Воскрешении Господа нашего Иисуса Христа: «Воскресши рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине…». «Христос Воскресе!» - так начала св. Мария Магдалина свою проповедь об Иисусе Христе римскому императору Тиберию и поднесла ему красное яйцо. Этим самым возгласом неизменно начинается в храмах Пасхальное богослужение; так приветствуем мы друг друга пасхальными днями, традиционно даря друг другу красное пасхальное яйцо – символ Воскресения Христова. Христос Воскресе!
На торжество освящения построенного храма царь Александр III направил своего брата – председателя Палестинского общества, Великого Князя Сергея Александровича с супругой, Великой Княгиней Елизаветой Федоровной (урожденной Гессен-Дормштадтской принцессой, внучкой английской королевы Виктории, старшей сестрой последней русской царицы Александры Федоровны).
Вдохновленная благодатью Святой Земли, красотой белого с золотыми куполами русского храма, прекрасно вписавшегося в Палестинский пейзаж, Великая Княгиня сказала: «Как бы я хотела быть похороненной здесь». Ни она, ни окружающие ее не предполагали, что высказанное пожелание исполнится.
Здесь же, на Святой Земле, пришло к Великой Княгине твердое решение перейти в православие. «Я все время думала и читала и молила Бога указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога. Было бы грехом оставаться так, как я теперь – принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж», - пишет она брату Эрнсту. «Ничто внешнее не привлекает меня, и не богослужение – но основа веры. Внешнее только напоминает мне о внутреннем… Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на этом есть Божие благословение», - пишет она в другом письме.
В 1905 году Вел. Кн. Сергей Александрович, только что ушедший с поста генерал-губернатора Москвы, был взорван брошенной террористом бомбой. Пережив эту трагедию, Вел. Кн. Елизавета Федоровна решила уйти от великосветской жизни, мирской суеты. На свои личные средства она основывает в центре Москвы женскую обитель Милосердия и Любви во имя святых сестер Марфы и Марии, успешно руководит ею, выстраивает храм в честь Покрова Божией Матери.
В 1918 году Великая Княгиня вместе со своей верной келейницей инокиней Варварой в числе других членов Царской Семьи была зверски убита большевистскими властями – заживо сброшена в шахту недалеко от уральского города Алапаевска. Останки Великой Княгини и инокини Варвары были вывезены отступающей Белой Армией и в 1921 году были захоронены, как того и хотела Великая Княгиня, в крипте под церковью св. Марии Магдалины в Гефсимании.
В 1981 году, после прославления новомучеников Российских, святые мощи преподобномучениц Вел. Кн. Елизаветы и инокини Варвары были торжественно перенесены в храм и ныне покоятся в белых мраморных раках.
Русский женский монастырь в Гефсимании необычен по составу – здесь проводят жизнь в молитве и труде представительницы всех континентов Земли, различные по национальности, но объединенные своим выбором Православной веры.
И вот перед нашими глазами предстают золотые купола прекраснейшего храма.
Мы заходим в женскую обитель, расположенную у подножия Елионской горы и поднимаемся по мощеной дорожке, по бокам которой растут живописные кустарники, цветы и деревья.
Каждый фрагмент ландшафта сада благоустроен с большой любовью и знанием дела. Среди раскидистых пальм приютилась альпийская горка с небольшим озерком и плавающими в нем экзотическими рыбками. Среди кустов бугенвиллии с большими красными цветами разместились в несколько рядов просторные клетки с тропическими птицами, поющими на все лады. Многочисленные фикусы, кактусы, кусты и цветы, соединенные с малыми формами ландшафтной архитектуры, представляли собой некий единый узорчатый ковер, сотканный творцом. Да так оно и есть, ведь кому доводится здесь потрудиться, понимают, что они выполняют волю Божию и с усердием и молитвой работают во Славу Его.
Сейчас сестры монастыря находятся в храме, идет утренняя служба. Мы поднимаемся по белым мраморным ступеням на стилобат и входим в храм. Инокини монастыря и все немногочисленные присутствующие сосредоточены в молитве.
Лучи утреннего солнца, проникающие через зелень высоких пальм, попадают в алтарное окно и вылетают через царские врата иконостаса, врезаясь в клубы дыма, образованного кадилом священника, кадящего на солее. Мы с замиранием сердца смотрим на потоки лучей, пронзающих дымовую завесу и уплотненных в ней до осязаемости.
Лики святых в киотах, освященные отраженным от мрамора светом и огоньками зажженных свечей, кажутся живыми.
По окончании службы и целования мощей великих княгинь, размещенных в раках, матушка Магдалина представила меня как архитектора Патриархии игуменье монастыря.
По просьбе игуменьи мы прошли в келью, где она поделилась о том, что монастырь нуждается в моих профессиональных услугах. На подворье монастыря в Вафании нужно строить школу для девочек из духовной миссии. Существующая сейчас школа, ученицы которой из разных стран мира разговаривают на пятнадцати языках, не вмещает всех желающих. Также у них есть намерение построить храм и часовню.
Ее легкий акцент выдает в ней иностранку. Матушка Елизавета сказала, что она родом из Австралии, но некогда попав в духовную православную миссию, приняла крещение и воцерквилась.
В манере ее поведения и глазах чувствуется воля, благородство и аристократизм, свойственный англичанам, австралийцам и другим подданным Туманного Альбиона. Но по духу своему эта красивая женщина, приняв монашество и став игуменьей русского монастыря, уже не принадлежит европейской традиции, а вмещает в себя дух русский.
Сами стены монастыря, построенного нашими соотечественниками, преобразуют менталитет и интеллект европейца в интуицию и смиренномудрие, характерное русскому монашеству.
Прощаясь, мы обменялись контактными телефонами. Тогда я еще не знал, что этот монастырь, в котором мне доведется неоднократно бывать и жить, станет связующим звеном многих текущих событий.
Выйдя из обители и пройдя метров пятьдесят по переулку, мы зашли во врата ныне огороженной части Гефсиманского сада. Здесь произрастают древнейшие оливковые деревья, являющиеся свидетелями евангелистских событий. Им более двух тысяч лет. Необыкновенно толстые и сложные по своей форме стволы олив с дуплами и мощными рельефными корнями кажутся живыми персонажами из сказки.
О, сколько могли бы рассказать об увиденном эти почтенные старцы.
Выйдя из сада, мы идем по переулку к древнему монастырю святой равноапостольной Марии, в храме которого находится гробница Божией Матери.