Лавра в пустыне - 012

И вот мы в его машине. Путь не близкий, но его продолжительность полностью поглощается нашим непринужденным разговором. Ощущение такое, словно мы знакомы уже многие годы. Он расспрашивает меня о делах в Московском Патриархате, я о монашеской жизни на Святой земле.
Мы на палестинской территории, в пустынной местности. Полицейские проверяют документы и наша машина въезжает на узкую асфальтовую дорогу, огороженную колючей проволокой.
Вскоре дорога устремляется вниз и мы въезжаем в глубокий, грандиозный каньон или по научному расщелина между границами соприкосновения двух тектонических плит. Батюшка объясняет, что вверху каньон практически не заметен на фоне плоской безжизненной пустыни. Внизу по каньону протекает неглубокий ручеек, питаемый подземными источниками.
Вокруг растут пальмы. В настоящее время здесь считается закрытая зона Национального парка Израиля с уникальной флорой и фауной. Длина каньона огромна, несколько сот километров. Только граждане Израиля по специальным пропускам могут посещать это место.
Отец Харитон рассказывает мне: «Вокруг здесь множество пещер: монахи жили и молились уединенно, хотя в Византийскую эпоху в Иудейской пустыне было более 100 монастырей. Как говорят археологи, Иудейская пустыня – пустыня щадящая, для начинающих, отличное место для монашеского уединения.
Самая просторная пещера – пещера Харитона: 55 залов, четыре с половиной километра коридоров – было, где молиться и прятаться. До монахов и после монахов здесь жили разбойники. Пещера Харитона – самая протяженная меловая пещера в Израиле».
Остановив машину на автостоянке, мы с  о. Харитоном идем по узкой горной тропинке, ведущей на подъем к своему монастырю. Минут через двадцать мы подходим к вратам некогда огромной лавры. В настоящее время здесь остались только пещерные кельи, храм, расположенный в высокой скальной нише, внешняя стена которого выложена из камня, а также несколько небольших строений.
Батюшка рассказывает, что территория лавры еще недавно продавалась правительством Израиля как обычный земельный надел и он приобрел его, оформив на собственное имя. Теперь лавра принадлежит России, так как он является гражданином Российской Федерации и служит в Московском Патриархате. Греческий патриархат узнав об этом пытался воспрепятствовать, но Господь защитил Своею Волею. К сожалению, Россия не оказывает никакой материальной поддержки и все здесь держится на личном энтузиазме и на деньги благодетелей.
Нас встречают единственные обитатели монастыря, приехавший потрудится во славу Божию из России, мужчина и пес породы лайка. Отец Харитон рассказывает: «Пес всегда находится здесь за оградой и является грозным защитником от недоброжелателей и воров, а таковых здесь хватает, так как недалеко от сюда находится поселение бедуинов-кочевников не желающих иметь соседей иноверцев.
Этот пес неоднократно предотвращал действия грабителей, причем делал это совершенно бесшумно, не лаял, а дождавшись, хватал за ногу перелезавшего через ограду. Вор в панике бросался в бегство.
Пес, которого мы обсуждали, вдруг насторожился, припал к земле и по-кошачьи, почти ползком начал спускаться по каньону. Вскоре он погнался за кем-то нам не видимым, причем не издав ни одного звука. Отец игумен объяснил, что пес начал охоту за пустынным зайцем.
Угостив меня чаем с фруктами, о. Харитон предложил подняться по стальной лестнице, приставленной к отвесной стене, в пещерный храм. Мы вошли в пещерный храм с невысоким сводом, окрашенным известью. Восточная часть его огорожена иконостасом. По стенам висят иконы греческого письма. Приложившись к иконам, я слушаю о. Харитона рассказывающего историю создания лавры.
«Из Малой Азии приходит в Палестину преподобный Харитон, чтобы поклониться Святым местам. Но по дороге на него напали разбойники и отвели его в свою пещеру, которая была их притоном. Когда разбойники сели за свою трапезу, они не заметили, как в их бочку с вином заползла змея, отравив своим ядом все, что там содержалось, и, напившись отравленного вина, вся их банда отправилась в мир иной. В пещере выжил один Харитон, который так и остался здесь, чтобы служить Господу жизнью отшельника. Харитонова пещера находилась недалеко от Иерусалима в долине Нахаль Прат (Фара), или по-арабски Види Кельт… Харитон, основав первую лавру, вновь стал искать для себя уединения и поселился в одной из пещер горы Искушения, что над Иерихоном, где также вскоре в 340 году образовалась лавра Дука.
Затем, в 345 году Харитон покидает и эту лавру и находит себе место на скалах ущелья близ Фекои (Текоа), где по сей день это ущелье арабы называют его именем Вади Хариту. Там он основывает третью Суккийскую лавру, где и пробыл до глубокой старости. Рассказывают, что на горе, где поселился святой, не было воды. Не желая, чтобы кто-то из братии трудился носить ему наверх воду, раб Христов обратился с молитвою к Богу, - и из камня потек источник, из которого он и утолял свою жажду. Расцвет Суккийской лавры приходится на V-VI века».
Окошки пещеры сейчас застеклены. В них можно разглядеть руины византийской церкви, разрушенной персами. Вид на Иудейскую пустыню из пещеры преподобного Харитона Исповедника не изменился до настоящего времени. Стены и потолки пещеры сохранили следы многочисленных пожаров.
Выйдя из храма, о. Харитон показывает несколько пещерных келий, позволив мне побывать в них. Оказавшись снова на верхней площадке винтовой лестницы, на высоте 30 м, мы оглядываем окрестности каньона. Внизу среди гранитных глыб виден небольшой водоем с кристально чистой водой подземного источника, в воде которой плавает крупная форель. На противоположной отвесной стене каньона разместились пещеры, в которых некогда жили и молились монахи. А там над стеной до самого горизонта простирается безжизненная пустыня.
Спустившись вниз, мы увидели пса, который держал в своей пасти продолговатый камень и невозмутимо смотрел вдаль. Мне подумалось, что собака, представляя, что это кость, наслаждается ее присутствием в своей пасти, но отец Харитон объяснил мне, что это добровольное послушание пса, который может часами держать камень в зубах. В этом я убедился спустя час, покидая с батюшкой монастырь. Пес также с невозмутимым спокойствием держал в своей пасти камень и смотрел вдаль. Видимо, эти намоленные в веках места воздействуют и на собаку, взявшую на себя обет молчания. Так я и не услышал лая этой собаки.
В тот же день о. Харитон показал мне еще один сокрытый в горах греческий монастырь, а поздно вечером подвез в Иерусалим в монастырь Марии Магдалины, где я остановился на ночлег.
Утром серб, живущий в одной келии со мной, предложил поехать с группой иностранных паломников на Синай в Египет, в монастырь св. Екатерины.