Гений без слуха

Когда мне было восемь лет, я искренне верил, что мой голос – ангельское сопрано, посланное на землю для услады человеческих душ. На уроках пения я, словно заправский тенор, гордо восседал на первом ряду, во всю мощь детского голосового аппарата извергая звуки, которые, как мне казалось, потрясали вселенную. Я восторгался собой, купался в лучах воображаемой славы, выпендривался, как павлин, распустивший хвост.

Но однажды музыкальная фея, в обличии моей учительницы пения, спустилась с небес и попросила меня остаться после уроков. В её взгляде не было ни гнева, ни осуждения – лишь тихая печаль и какое-то непонятное мне тогда сочувствие.

– Вы с кем-то занимаетесь пением? – спросила она, и эта фраза, произнесенная мягким, но твердым голосом, обрушилась на меня, словно тонна кирпичей.

В этот момент я всё понял. Меня словно окатили ледяной водой. Я не умею петь. У меня нет слуха. Мои выступления – какофония, мучение для окружающих. Я был самонадеянным, глупым, смешным.

После этого случая я больше никогда не пел. Комплекс, словно спрут, намертво овладел моим сознанием. Я избегал караоке-баров, уклонялся от песен у костра, даже в душе напевал что-то едва слышно, боясь нарушить тишину своим «талантом». Я жил в беззвучном мире, где мой голос был под запретом.

Но судьба, как известно, дама коварная и любит подшучивать над своими подопечными. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, на первом курсе университета, как гром среди ясного неба, объявили, что я – великий певец, гений вокала, самородок, ждавший своего часа.

Я, конечно, был в шоке. В каком параллельном мире эти люди услышали мой гений? Неужели они забыли, как в первом классе музыкальная фея разрушила мои детские иллюзии? Я-то помнил, что у меня нет слуха, что я не умею петь, и после этого печального открытия я больше никогда не пел.

Но было уже поздно. Мой миф был создан, колесо славы завертелось. Меня объявили гениальным певцом, причем с убеждением заявили, что в первом классе я пел так же гениально, просто мир еще не был готов к моему величию.

Прошло еще пять лет, и маховик безумия закрутился с новой силой. Меня переобъявили самым величайшим певцом всех времен и народов. Мои фанаты, которых я в глаза не видел, сходили с ума, критики захлебывались в восторге, а я…

– Но я вообще не пою! – пытался я протестовать, но мои слова тонули в океане всеобщего ликования.

Меня никто не слушал. Авторитетно заявили, что в первом классе и на первом курсе я пел гениально, а в двадцать три года повторил свой великий результат, исполнив (чего я, разумеется, не помнил) песню, ставшую гимном поколения.

Так я стал всемирно известным великим певцом, хотя, если честно, вообще никогда не пел. Моя жизнь превратилась в фарс, абсурдную комедию, где я играл роль, которую мне навязали. Я давал интервью, улыбался на камеру, получал награды, а внутри меня сидел восьмилетний мальчик, знающий правду: король-то голый! И это молчание, эта ложь, это всеобщее заблуждение с каждым годом давило на меня все сильнее, превращая мою жизнь в тихий, но непрекращающийся кошмар. Может, однажды я соберусь с духом и признаюсь во всем миру, что я – самозванец. Но что тогда будет? Разочарование? Гнев? Или просто – тишина?
(с) Юрий Тубольцев