Беспокойное лето -9

 В темноте кабинета у настольной лампы раздался глуховатый голос Султанова:
- Я вас слушаю, Илья Денисович...
- Евгений Петрович, простите что поздно, но... Как ваши дела? Что с отчётами?
- В порядке, отчёты будут готовы не позднее понедельника, так что получите всё в наилучшем виде. Сейчас как раз занимаюсь последними доработками.
- Да-да, мы в курсе, что дело у вас было серьёзное, - Травников откашлялся, видимо, волновался. - А что Наташа? К нам слухи дошли, что... Неужели это правда? Такая милая, славная девушка и вышла за этого стриптизёра?!
- А вот это не наше с вами дело, Илья Денисович, - Султанов недовольно пожал плечом и напрягся. - Вы что же, на ночь глядя мне звоните, чтобы подтвердить эту важную для вас новость? Делать, что ли, больше нечего?
- Нет-нет, простите... Просто волнуюсь без меры, вот и решил начать издалека на весёлой ноте. На душе кошки скребут.
- Так объясните в чём дело? Почему такой от вас поздний звонок?
- Дочка Лена не приехала в субботу, как мы с ней договорились... Не понимаю почему, и не перезвонила, чего никогда раньше не было, - голос Травникова сорвался. - Она с мужем отпуск взяла, они должны были приехать к нам в Краснодар.
- Где она проживает? - был вопрос Султанова.
- В том-то и дело, что в Приморске, потому сюда и звоню, как в последнюю инстанцию. Замужем здесь за работником судоремонтного завода. Он главный технолог на предприятии, на хорошем счету. Дома в семье всё в порядке, ссор серьёзных не бывает, нас уважает, как родителей жены, с его стороны ничего не могло быть такого, чтобы поездку отменить, которую они давно планировали, - волнение в голосе Травникова нарастало, он запнулся, замолчал, громко вздохнув в трубку.
- Давайте успокойтесь и расскажите всё по порядку, чтобы я понял, - Султанов раскрыл блокнот, взял шариковую ручку. - Адрес её проживания продиктуйте.
- Механический переулок не далеко от Морской улицы... Дом номер семь, квартира 28, на втором этаже.
- Знаю где этот переулок... Так что у вас приключилось почему такое волнение?
- В субботу утром Лена позвонила нам по автоматике с почты, сказала, что вечером они выезжают по холодку к нам с дочкой Аллой, внучкой моей. У мужа машина своя, он недавно её наладил, была в ремонте, и сейчас, мол, готовы приехать на своих колёсах. Они всегда к нам в ночь выезжали, а утром уже были на месте, ехать-то всего четыре часа... Ну, если какие-то задержки в дороге, то пять... А тут вечером должны были выехать, значит к полуночи уже приехали бы на место, ан нет! Мы с женой ждали их ночью и утром не ложились, потом весь воскресный день, но они так и не приехали, и звонка от них не поступало. Что случилось у них, не понятно?! Мы волнуемся, дозвониться до них не можем, у них новый дом, телефон ещё не провели, а мать Василия Фалина, мужа Лены, отвечает, что уехали они. Вот я и звоню вам, Евгений Петрович, чтобы вы зашли к ним домой, спросили почему они так долго собираются? В чём причина?
- Мать Василия не может к ним сходить? - спросил Султанов.
- Она живёт в Осокино, к тому же у неё больные ноги, но домашний телефон у неё имеется. Они в субботу как раз заезжали к ней после рынка, завозили продукты перед отъездом. Она говорит, что были весёлые, и поездку не собирались откладывать. Вот и не понять ничего...
- Действительно, странно, сейчас уже ночь понедельника идёт,- отозвался Султанов. - Хорошо, я прямо с утра перед работой к ним заеду, узнаю в чём дело, а потом вам сразу перезвоню из кабинета, не волнуйтесь. Выясним!
- Спасибо, а то я кроме вас никого не знаю близко, не к кому больше обратиться с моей личной просьбой... Не обижайтесь на меня, ладно?!
- Я понял, всего хорошего, Илья Денисович! - Евгений грохнул трубкой по телефонному аппарату, недовольно покосившись на стенные часы.

  Свежее утро ворвалось в открытые окна маленькой комнаты. Наташа ещё крепко спала, подрагивая во сне. Она сегодня была очень беспокойна всю ночь, долго возилась в постели, потом уснула не надолго, вскочила, с трепетом прижалась к Александру, спрятала своё разгорячённое лицо у него на груди и горько всхлипнула. Слёзы градом покатились по её бледным щекам. На вопрос обнимавшего её Александра о их происхождении, она ответила, что очень чётко видела во сне отца, и не сдержавшись, разрыдалась во весь голос. Он как мог, старался успокоить свою Наташку, прижимал её к себе, гладил по голове, плечам, целовал её солёные от слёз губы... Он понимал, что прошло ещё очень мало времени, чтобы горе могло, хоть ненадолго, отойти подальше. 28 июля будет лишь пол года, как погиб Алексей Егоров. Они вместе собирались пойти на кладбище, а сегодня лучше будет увезти Наташку из города в посёлок Шатрово, где их уже бабушка заждалась. Солнечные лучи упали на подушку, Александр быстро вскочил с постели, задёрнул штору поплотнее, чтобы Наташка не проснулась, а сам стал собирать спортивную сумку в дорогу.

  У железнодорожного переезда на дороге в посёлок Пролетарский, скопилось много машин. Было раннее утро, начало седьмого. Мягкие облака громоздились на голубом небе, постепенно заваливая его до самого горизонта. Из туманной дымки, которая скоро должна была совсем рассеяться, продолжали выползать к переезду легковушки и колхозные полуторки. Начиналась рабочая неделя, в совхозах и колхозах шли полевые работы ударными темпами, город тоже не отставал, всё шумело и гудело, как в пчелином улье. Шофёр, остановившегося на повороте к подъездному карману возле шлагбаума зелёного бортового грузовика, весело переговаривался с другим своим коллегой, стоявшим вплотную к нему. Они открыли двери своих кабин, в душном утреннем неподвижном воздухе раздавались их зычные голоса над толпой автомобилей, вставших в длинную очередь возле небольшой площади на подъём к путям.
- А ты всё молоко возишь с колхозу, всё бидонами гремишь? - озорно подмигивая его спутнице, сидевшей рядом в кабине на пассажирском кресле, спрашивал из серой приземистой полуторки, кудрявый парень.
- Потому и гремят что пустые пока, - отвечал шофёр зелёной бортовой машины, почёсывая затылок. - Приедем в Пролетарский, загрузимся там на ферме и обратно в город, по детским садам развезём ценный напиток, детишкам на завтрак и обед... А что? Ты мне хотел другую работёнку предложить, али халтурка имеется?
  Раздался смех из двух кабинок. Сопровождающая молоко Агата Цветкова, сидела полубоком и заполоняла на коленках нужные ей для работы бумаги. Водитель Владик Торопов продолжал громко хохотать, очередь всё росла, а шлагбаум точно замер. Ждали прохождения товарного поезда, который медленно подползал от станции Приморск к переезду на Ростов.
- Слушай, Агаша! - повернувшись к сидящей рядом с ним молодой женщине в белом рабочем халате и повязанной косынке в горошек, обратился Влад. - Пока эта железка проползёт, а он тут медленно движется, потому что под уклон рельсы идут, дай я сбегаю куплю пивка и сигарет в палатку, что у площади стоит. Тут недалече!.. А, не против?
- Беги, чего спрашиваешь? - она подняла на парня добрый взгляд. - Не успел отовариться перед дорогой, али как?
- Не успел, проспал маленько сегодня, собирался впопыхах, - Владик стал вылезать из кабины, нащупывая мелочь по карманам.
  Его сосед из полуторки, тоже выскочил, вскоре они вместе припустили на перегонки к пивному ларьку.
  Когда бежали обратно вдоль колонны растянувшихся автомобилей в ожидании прохождения товарняка, натолкнулись на странного парня в серой спецовке. Он нырял глазами по сторонам, лавируя между стоявшими машинами, неловко толкнул Влада на край обочины, споткнулся, недовольно зыркая, и вдруг зашипел, брызгая слюной, как бешеный пёс.
- Ну ты, осторожнее греби! - прикрикнул на него приятель Влада, у которого тот странный парень, протискиваясь между рядами авто, неловко выбил сигарету прямо изо рта, резко развернувшись плечом.
  Ничего не ответив, он быстро удалился, точно растворившись в придорожной песчаной пыли. Влад с приятелем Олегом подошли к своим грузовикам. Кабина со стороны сопровождающей Агаты Цветковой была раскрыта настежь для притока свежего воздуха, от нарастающей утренней жары уже было душно в машине. Водитель положил ладонь на дверцу и продолжал весело болтать с Олегом Барковским, скользя глазами по проходившему за шлагбаумом товарняку. Но вот, наконец, показался его хвост за поворотом, сейчас через пару минут поднимут шлагбаум. Олег запрыгнул на подножку своей кабины, а Влад отбросил докуренную сигарету щелчком большого пальца, намереваясь сделать тоже самое. Он уже хотел было обойти нос грузовика, чтобы сесть с другой стороны на своё место, но вдруг кинул взгляд на сидевшую неподвижно в какой-то неестественной позе свою попутчицу Агату.
- Ты чего, Агаша, уморилась? Жарко, поди?! - он протянул руку к её плечу.
  Женщина не ответила. Её голова в ситцевой косынке была откинута назад, глаза распахнуты от застывшего ужаса, губы приоткрыты.
- Ты чего это, Агаша?! - не понял парень и залез на подножку, чтобы лучше разглядеть свою спутницу.
  Она продолжала сидеть неподвижно, уперевшись глазами в одну точку. Влад ничего не понимая, стал медленно скользить взглядом по её телу, пока не наткнулся на торчавшую из груди рукоятку ножа. Красное пятно расплылось по белому халату вокруг этого места. Женщина уже не дышала, она была мертва.
  Влад остекленевшими глазами продолжал немигая смотреть на торчащий страшный предмет, на кровавый от него след, расползавшийся дальше... Он, как безумный, заорал на всю округу, перекрывая своим голосом шум над дорогой, упал с подножки, попятился задом, наткнувшись на машину Олега, а когда тот выскочил на его крик, дёрнул головой, и бросился бежать в толпу между автомобилями. Барковский не понял, что произошло. Он несколько секунд стоял, ошалело поглядывая по сторонам, а потом решил спросить у Цветковой, что же случилось с Владом. Парень бросил взгляд на неподвижно сидевшую в кабине женщину, а потом стал так же пятиться от стоявшего грузовика...

  Зайцев бегал между автомобильных рядов, опрашивая водителей, ища свидетелей, которые могли что-либо рассказать о происшествии. Рядом копошился суетливый, перепуганный Рюмин.
- Не мельтеши тут под ногами, - одёргивал его Егор Афанасьевич. - Ты оперативный следователь или кто? Работы непочатый край по опросу, а он тут между ног путается, как хобот...
- А что мы тут одни можем-то с оперативным дежурным? - недовольно огрызнулся Рюмин.
- Ну, так вызывай бригаду с криминалистами, и поживее... Что ты как варёный двигаешься? Вон уж и "скорая помощь" на подходе. Султанову сообщили?
- Нет ещё, мне из дежурки позвонили, сказали, что был какой-то панический звонок с переезда, вызвали... Я сюда, а тут... Я вас и дёрнул как старшего следователя, чтобы вместе удостовериться в происшедшем, а теперь понятно, что без криминалистов не обойтись. И для опроса сотрудников надо побольше привлечь, а то мы тут до вечера провозимся, а надо бы этого водилу, что сбежал, скорее найти. Я уверен, что это он воткнул нож в женщину, а потом ретировался.
  Зайцев его не слушал, он углубился в самую гущу толпы, выросшей рядом с покинутым водителем грузовиком, слушая их разноголосый гомон.

  К восьми утра сборы закончились, Наташа с припухшими глазами сидела за чаем, вяло помешивая ложечкой сахар в чашке. Мама собирала вместе с Александром Мишку, укладывая его детские вещи в дорожную сумку. Резкий звонок в дверь оборвал их утреннюю идиллию. На пороге выросла фигура Султанова в светлой рубашке с расстёгнутым воротом.
- Женя, ты пришёл ребят проводить? - спросила Светлана Ивановна, проходя за ним в кухню.
- Хотел бы... Я на служебке сейчас подъехал, могу подбросить вас до станции, но... Есть один момент, неприятный, - Евгений Петрович взглянул на сидевшую за столиком Наташу. - У нас происшествие, я еду туда на место. Убийство на переезде в Ошурково, на выезде из города в сторону Пролетарского. В семь утра поступило дежурному сообщение... В общем, там все наши уже, но людей недостаточно, слишком много нужно опросить - водителей, пассажиров машин, стоявших в ряду на дороге. Зайцев бесится, потому что Рюмин не справляется. Не может сотрудников как следует организовать. Я это предвидел, конечно, но... Что теперь говорить, - Султанов бросил взгляд на вышедшего из комнаты Александра с Мишкой на руках. - Хочу просить вас обоих присоединиться, потому как мне сегодня вечером отчёт отправлять в область о предыдущих делах. Я там осмотрюсь, потом уеду в УВД, а мне надо на кого-то серьёзного опереться... Егор пока один, многие в отпусках, так что, подключайся, Саша!
  Наташка вскочила с табурета, разомкнув губы, но Светлана не дала ей недовольно высказаться, она подошла к Терещенко, вытащила у него из рук сына Мишку, и проговорила, кивнув головой на шкаф:
- Форма твоя там висит, вчера ещё погладила... Собирайтесь!
  Султанов вздохнул с облегчением, потому как все возражения для него сейчас были хуже семейного скандала.

  _______________________________________

  Дорога к переезду и на выезд с площади была оцеплена дорожной милицией. Все сотрудники ближайшего пункта ГАИ были задействованы в этом мероприятии. Оперативники вместе с кинологами ходили вдоль дороги, собирая выброшенные из машин предметы, ища улики. Приехавшие вслед за Егором Зайцевым и Султановым сотрудники Загорянки, 18, опрашивали возможных свидетелей. От Приморского бульвара на поворот выехал целый кортеж ярко-наряженных автомобилей и не снижая скорости стал приближаться к переезду. Терещенко, стоявший рядом с инспектором ГАИ, выхватил у него жезл, вышел вперёд с ним на дорогу и поднял руку вверх. Кортеж встал.
- Здесь оцепление, идут следственные действия, - громко произнёс он. - Просьба, прижмитесь к обочине, или идите в объезд!
- Свадьба, - пояснил инспектор. - Видимо, со вчерашнего дня в загуле...
  Они вместе с Терещенко проводили глазами слегка растерявшуюся публику, вылезшую из вставших машин, а потом медленно отъехавшую с центральной дороги в объезд.
- Ни к чему нам эта толпа, - пояснил Александр. - Ты их сдерживай, криминалисты ещё с телом работают.
  Он кивнул головой в сторону шлагбаума.
- Ты, я вижу, в нашем деле не новичок, - похвалил его инспектор. - Знаешь наше дорожное дело? С него начинал?
- Случалось! - неопределённо бросил на ходу Терещенко, и вернулся на место происшествия, чтобы ещё раз там осмотреться.
  Наташа с Истоминым и Богуславским что-то громко обсуждали, записывая в блокнот детали осмотра места происшествия. Она, наклонившись к ступеньке автомобиля, рассматривала кровавый след, спускающийся на асфальт.
- Витя, - позвала Егорова, - погляди, как странно...
- Что?! - он наклонил свою рыжеватую голову, подставляя стриженый затылок.
- Нож торчком стоит в груди, кровь вытекла в малом количестве, пятно расплылось по халату и только... Вниз не стекала, сразу видно.
  Подошёл Платонов:
- Что непонятно? Обсуждаете, чего?! - спросил он, указывая на ступеньку.
- Не ясна одна деталь, - начала Наташа. - Может быть вы поясните, как эксперт.
- Что такое? - напрягся Платонов.
- Откуда кровь взялась на ступеньках, если она вытекла из тела в недостаточном количестве?
- Так, а ну-ка отойдите! - эксперт отстранил рукой своих молодых сотрудников, достал ватный тампон, мазнул им кровавый отпечаток. - Тут ещё и на асфальте...
  Он выпрямился, разглядывая вату.
- Странно, однако, - Богуславский вытянул шею, снова рассматривая труп убитой женщины. - Не должно быть столько крови. Удар пришёлся точно в сердце.
- А это не кровь, - победоносно отчеканил Платонов. - С чего вы взяли? Это красная краска... Кстати, нужно бы выяснить, откуда она тут? Кто наступал последний на ступеньку, кто мог её измазать?
- Судя по опросу свидетелей, наступал последним парень, который сбежал, водила грузовика, - ответил Витя. - Но мы проверили кабину, в том месте где он сидел, нет никаких больше следов.
- Значит, ещё раз проверим, - ответил Платонов. - Может быть, когда шли от ларька с пивом, впечатались во что-то. Зовите сюда этого попутчика, Олега!
  Наташа перескочила ленточку оцепления, подошла к Егору Зайцеву, занимавшемуся опросом, тронула его за рукав.

  Нацепив на нос очки, Султанов листал бумаги в кабинете, куда несколько минут назад стали подходить сотрудники УВД, постепенно заполняя пространство свободного помещения и рассаживаясь вдоль длинного стола для заседаний. Евгений Петрович оторвался от своей рутинной работы, посмотрев поверх очков на вошедших:
- Вторая половина дня идёт, а мы с вами сегодня летучку так и не провели, в связи с обстоятельствами, - обратился он к притихшим сотрудникам. - Старший следователь Зайцев доложит о текущих делах. Давай, Егор Афанасьевич!.. Что уже известно на данный момент? Какие есть наработки, версии? Слушаем!
  Зайцев зябко передёрнул плечами, раскрыл свой блокнот, поднявшись из-за стола:
- Убита молодая женщина тридцати восьми лет, Агата Цветкова, экспедитор пятнадцатой автоколонны. Обстоятельства происшедшего известны: в 5:40 утра шофёр третьей автобазы Владислав Торопов выехал из гаража служебных авто, забрал Цветкову от её дома с Отрадной и вместе они направились для себя привычным маршрутом в посёлок Пролетарский на молочную ферму за молоком. Директор автобазы Бережной рассказал, что ещё с мая месяца они прикрепились развозить молоко по договору в детские сады и пионерские лагеря. Это была первая утренняя ходка. Водитель Торопов на хорошем счету, - Зайцев откашлялся, оглядел присутствующих, послушал приглушённые голоса за столом. - Всё указывает на то, что конфликта между Цветковой и Тороповым не было... Доехали они до переезда без происшествий. Встали в очередь у шлагбаума, куда подъезжали и другие водители. В частности, шофёр той же третьей базы - Олег Барковский. Он ехал на завод стале-конструкций за арматурой для стройки. Далее показания свидетелей разнятся... Олег утверждает, что Влад вместе с ним вышел из машины и отправился за сигаретами в ларёк у площади, у которой возник затор перед проходом товарняка. Они отоварились, вернулись к своим грузовикам, потом Олег влез в кабину, когда товарняк уже хвост показал. Влад, по его словам, в авто не садился, стоял рядом с кабиной со стороны экспедитора Цветковой и разговаривал с ним, Олегом. Потом поезд отошёл, Барковский отвлёкся, и вдруг услышал крик, увидел, как Влад быстро спрыгнул с подножки и убежал в толпу. Олег вылез из машины, и хотел было спросить у женщины, что случилось? Но обнаружил её уже мёртвой. Но водитель стоявшего позади "Москвича" утверждает, что Влад находился уже в кабине на своём месте и выскочил оттуда раньше того момента, о котором нам поведал Олег, то есть ещё до того, как раздался крик над толпой.
- Получается, что Барковский и шофёр "Москвича", видели в кабине разных людей, - произнёс Султанов. - А иначе, быть того не может...
- Да, Олег определённо утверждает, что в кабину Влад не садился после возвращения из ларька, - продолжал Зайцев.
- Как бы там ни было, - вставил Рюмин, - а подозреваемый, пока у нас один - это Торопов. Пока Олег отвлёкся на несколько секунд, сидя в машине, он мог спокойно за это время запрыгнуть в автомобиль и воткнуть нож в грудь женщине, а потом в состоянии аффекта закричал и ретировался с места происшествия. Найти его мы не можем, мотив не понятен, - развёл он руками.
- Значит, основная версия уже есть, - Султанов постучал по столу кончиком карандаша. - Этот водитель, получается, неуравновешенный тип. Во время поездки рассорился с Цветковой, копил обиду и выплеснул всё в один момент. Так, что ли? У кого есть другие предположения?
- Я опросил водителя Барковского, - поднялся с места Истомин. - Он сказал, что Влад был в прекрасном настроении. Шутил, смеялся, и когда они подошли к своим машинам, вернувшись от палатки, продолжал рассказывать весёлую историю, встав у кабины, которая была распахнута настежь со стороны сидевшей Цветковой. Потом Влад докурил, о чём-то спросил женщину и полез к ней на подножку. В этот момент Олег садился в свой автомобиль, ненадолго отвлёкся, и через несколько секунд раздался крик Влада. Он в ужасе ринулся в сторону, а потом побежал в толпу... Ни ножа, ни какого либо другого предмета в руках у Влада не было, Олег ничего такого не видел... Я считаю, что такая резкая перемена в его настроении, может говорить лишь о шоковом состоянии при виде мёртвого тела своей попутчицы. Думаю, что она была убита, пока шофера ходили за сигаретами.
- Я тебя понял, Слава, - полковник снял очки, положил их рядом на стол, потёр уставшие веки. - Значит, работаем две версии: первая - убийца водитель, вторая более правдоподобная, та, что озвучил Слава Истомин... Тело у экспертов сейчас, заключение скоро будет готово. Платонов пишет предварительное заключение. Кто к нему пошёл?
- Наташа, - ответил Зайцев. - Терещенко и Богуславский на опросе ещё. Они уехали на Отрадную по адресу проживания Цветковой. Солошенко с Павловым я отправил домой к Торопову.
  Когда Егорова принесла предварительное заключение эксперта Платонова с места происшествия, дискуссия пошла ещё оживлённее. Картина приобретала уже другой оттенок, после того, как прояснилось насчёт краски со ступеней автомобиля.
- Олег говорит, что ни в какую краску они с Владом не наступали, - рассуждал Истомин. - Считаю, что она была на обуви убийцы.
- Тогда непонятно, - вставила Егорова, - видели, как из кабины с водительского места вылез человек, которого приняли за Влада, значит он не мог наступить в том месте, где была экспедитор...
- Если этот человек и был убийца, - парировал ей Истомин. - А если шофёр "Москвича" ошибся, тогда можно предположить, что убийца зашёл со стороны экспедитора и забрался грязными ногами, испачканными в краску, на ступеньку грузовика. Воткнул нож и был таков.
- Я вообще полагаю, - продолжала Егорова, - что один забрался в кабину, его и видел водитель "Москвича", сел рядом с Цветковой, а другой отвлекал, встав на ступеньку.
- То есть, убийц было двое? - округлил глаза Рюмин. - Но, как-то это не вяжется...
- Сейчас хороши любые версии, - выкрикнул Зайцев. - Но мотив содеянного остаётся неизвестен... Сейчас нам, может, что-нибудь ребята с опроса привезут. Подождём!

  К пяти часам вечера пришла экспертиза по телу убитой. До этого момента продолжались споры, выдвигались версии.
Вошёл Велембовский, послушал рабочий шум за столом, открыл папку:
- Смерть гражданки Цветковой наступила в районе семи часов утра от проникающего ножевого ранения в область сердца. Я тут всё подробно написал, - он протянул результаты экспертизы Султанову.
- Изложи покороче, своими словами, - взяв листок, попросил полковник.
- Если коротко, то нож вошёл сразу, прямо и глубоко. Убийца был сильный, умелый, знал, куда нужно бить и нажимать. Женщина умерла через несколько секунд. Скорее всего, он стоял над ней, когда втыкал орудие убийства. Вряд ли он сидел рядом слева. Нож бы так прямо не вошёл, был бы виден наклон от угла. Убийца стоял на подножке грузовика и одним резким движением руки, вонзил нож в жертву. Возможно, кто-то и был рядом, отвлёк женщину, иначе бы, она закричала, увидев над собой убийцу. Вот это моё сугубое мнение, а дальше уж вам кумекать, как и что было...
- Спасибо! Очень ценная информация, - поблагодарил полковник Велембовского. - Будем думать и работать...
  Султанов бросил взгляд на папку с отчётами в Область: "Чёрт возьми, в Краснодар надо звонить о происшествии, - вспомнил он. - Краснодар... Да, совсем забыл, Травников!" Он поднял глаза на стенные часы. Уже пять вечера, а он же обещал выполнить просьбу Ильи Денисовича.
- Слава! - позвал Султанов. - Пойди сюда...
  Истомин подскочил к столу начальника:
- Я слушаю!
- Возьми Наташу, хотя нет, сам езжай... Сейчас адрес дам, - полковник повозился в своём столе, доставая блокнот. - Травников просил узнать про дочь и зятя. Почему не приехали вчера к ним в гости. Поезжай по этому адресу, узнай у соседей, когда выехали, во сколько? А если они дома, узнай причину по которой задержались. Отец волнуется... Иди!
  Истомин скосил глаза на Егорову, для которой фамилия Травников была, как красная тряпка для быка. Он улыбнулся, поняв посыл Султанова, почему он притормозил своё решение отправить их вместе, взял со стола листок с адресом, надел фуражку и вышел из кабинета.
- Сергей Захарович, - обратился Султанов к Рюмину, - я могу тебя попросить спуститься вниз к дежурному за сводкой дорожных происшествий за вчерашний день? А ещё лучше за субботний вечер и ночь на воскресенье по Приморску и Краснодарскому Краю. Прошу тебя, сделай это сейчас, - полковник снова взглянул на часы, отправляя Рюмина за сводками на первый этаж.

  Истомин раз за разом надавливал кнопку звонка двадцать восьмой квартиры 7 дома в Механическом переулке. Прислушивался к тишине помещения, озирался на пустые лестницы гулкого подъезда. Через некоторое время на его настойчивые действия открылась дверь соседей по площадке. Женщина в цветастом халате с седыми, распущенными по плечам волосами в больших очках, строго взглянула на его форму:
- Что вы тут забыли? В чём дело?
- Не ласково спрашиваете, гражданочка, - ткнув соседке в нос удостоверением, с улыбкой ответил Истомин на её сердитую реплику. - Я к Фалиным...
- Они уехали. Отпуск у Лены с мужем... В Краснодар собирались, к её родителям.
- Точно уехали?
- Да, видела, как машину ставили в переулок в субботу... Но я с тех пор из дома не выходила, плохо мне на жаре... Но, раз звоните, и не открывают, значит уехали.
  Внизу скрипнула дверь, с первого этажа к ним на площадку поднялся грузный, лысый мужчина с маленькими заплывшими глазками.
- Слышу, про Фалиных разговор, - вставил он. - Так нет же, не уехали, а причину не знаю, и где они сейчас, тоже неизвестно.
- С чего вы взяли? - насторожился Истомин.
- Ну, как же?! Машина-то их, до сих пор в переулке стоит, да ещё с вещами внутри. Как Василий-то загрузился, так и оставил её почему-то... Даже багажник не закрыл.
  Славик быстро спустился вниз вместе с соседом, прошёл за дом в переулок, где под старой, разлапистой шелковицей стоял красный Жигулёнок. Истомин поднял багажник. Точно - там оказались набитые битком сумки, собранные в дорогу, бумажные пакеты с едой, видимо, на рынке набрали перед отъездом. Фрукты, лежавшие сверху, уже были заветрены и, похоже, лежали тут более суток. А где же хозяева? Почему они, отложив поездку, не выложили продукты из машины и не отнесли в холодильник?
  Истомин вернулся в подъезд и снова подошёл к двери вместе с любопытным соседом. Ещё раз позвонил, та же глухая тишина. Но тут раздался протяжный собачий вой откуда-то снизу.
- Это собака соседей, за стеной у нас живут, - пояснил сосед. - Старушка она, воет часто беспричинно. А сейчас что-то беспокоится, со вчерашнего вечера всё воет, сладу с ней нет!
  Мужчина спустился вниз на свой этаж и стал барабанить в дверь женщине у которой жила старая собака. Истомин поправил фуражку, оглянулся по сторонам. Вой раздавался гулким эхом по этажам, взлетая по ступеням на высокой траурной ноте. Славик с опаской посмотрел на дверь 28-ой квартиры, его пробрал холодок до крупных мурашек под этот собачий концерт.

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.