Беспокойное лето -9

 В темноте кабинета у настольной лампы раздался глуховатый голос Султанова:
- Я вас слушаю, Илья Денисович...
- Евгений Петрович, простите что поздно, но... Как ваши дела? Что с отчётами?
- В порядке, отчёты будут готовы не позднее понедельника, так что получите всё в наилучшем виде. Сейчас как раз занимаюсь последними доработками.
- Да-да, мы в курсе, что дело у вас было серьёзное, - Травников откашлялся, видимо, волновался. - А что Наташа? К нам слухи дошли, что... Неужели это правда? Такая милая, славная девушка и вышла за этого стриптизёра?!
- А вот это не наше с вами дело, Илья Денисович, - Султанов недовольно пожал плечом и напрягся. - Вы что же, на ночь глядя мне звоните, чтобы подтвердить эту важную для вас новость? Делать, что ли, больше нечего?
- Нет-нет, простите... Просто волнуюсь без меры, вот и решил начать издалека на весёлой ноте. На душе кошки скребут.
- Так объясните в чём дело? Почему такой от вас поздний звонок?
- Дочка Лена не приехала в субботу, как мы с ней договорились... Не понимаю почему, и не перезвонила, чего никогда раньше не было, - голос Травникова сорвался. - Она с мужем отпуск взяла, они должны были приехать к нам в Краснодар.
- Где она проживает? - был вопрос Султанова.
- В том-то и дело, что в Приморске, потому сюда и звоню, как в последнюю инстанцию. Замужем здесь за работником судоремонтного завода. Он главный технолог на предприятии, на хорошем счету. Дома в семье всё в порядке, ссор серьёзных не бывает, нас уважает, как родителей жены, с его стороны ничего не могло быть такого, чтобы поездку отменить, которую они давно планировали, - волнение в голосе Травникова нарастало, он запнулся, замолчал, громко вздохнув в трубку.
- Давайте успокойтесь и расскажите всё по порядку, чтобы я понял, - Султанов раскрыл блокнот, взял шариковую ручку. - Адрес её проживания продиктуйте.
- Механический переулок не далеко от Морской улицы... Дом номер семь, квартира 28, на втором этаже.
- Знаю где этот переулок... Так что у вас приключилось почему такое волнение?
- В субботу утром Лена позвонила нам по автоматике с почты, сказала, что вечером они выезжают по холодку к нам с дочкой Аллой, внучкой моей. У мужа машина своя, он недавно её наладил, была в ремонте, и сейчас, мол, готовы приехать на своих колёсах. Они всегда к нам в ночь выезжали, а утром уже были на месте, ехать-то всего четыре часа... Ну, если какие-то задержки в дороге, то пять... А тут вечером должны были выехать, значит к полуночи уже приехали бы на место, ан нет! Мы с женой ждали их ночью и утром не ложились, потом весь воскресный день, но они так и не приехали, и звонка от них не поступало. Что случилось у них, не понятно?! Мы волнуемся, дозвониться до них не можем, у них новый дом, телефон ещё не провели, а мать Василия Фалина, мужа Лены, отвечает, что уехали они. Вот я и звоню вам, Евгений Петрович, чтобы вы зашли к ним домой, спросили почему они так долго собираются? В чём причина?
- Мать Василия не может к ним сходить? - спросил Султанов.
- Она живёт в Осокино, к тому же у неё больные ноги, но домашний телефон у неё имеется. Они в субботу как раз заезжали к ней после рынка, завозили продукты перед отъездом. Она говорит, что были весёлые, и поездку не собирались откладывать. Вот и не понять ничего...
- Действительно, странно, сейчас уже ночь понедельника идёт,- отозвался Султанов. - Хорошо, я прямо с утра перед работой к ним заеду, узнаю в чём дело, а потом вам сразу перезвоню из кабинета, не волнуйтесь. Выясним!
- Спасибо, а то я кроме вас никого не знаю близко, не к кому больше обратиться с моей личной просьбой... Не обижайтесь на меня, ладно?!
- Я понял, всего хорошего, Илья Денисович! - Евгений грохнул трубкой по телефонному аппарату, недовольно покосившись на стенные часы.

  Свежее утро ворвалось в открытые окна маленькой комнаты. Наташа ещё крепко спала, подрагивая во сне. Она сегодня была очень беспокойна всю ночь, долго возилась в постели, потом уснула не надолго, вскочила, с трепетом прижалась к Александру, спрятала своё разгорячённое лицо у него на груди и горько всхлипнула. Слёзы градом покатились по её бледным щекам. На вопрос обнимавшего её Александра о их происхождении, она ответила, что очень чётко видела во сне отца, и не сдержавшись, разрыдалась во весь голос. Он как мог, старался успокоить свою Наташку, прижимал её к себе, гладил по голове, плечам, целовал её солёные от слёз губы... Он понимал, что прошло ещё очень мало времени, чтобы горе могло, хоть ненадолго, отойти подальше. 28 июля будет лишь пол года, как погиб Алексей Егоров. Они вместе собирались пойти на кладбище, а сегодня лучше будет увезти Наташку из города в посёлок Шатрово, где их уже бабушка заждалась. Солнечные лучи упали на подушку, Александр быстро вскочил с постели, задёрнул штору поплотнее, чтобы Наташка не проснулась, а сам стал собирать спортивную сумку в дорогу.

  У железнодорожного переезда на дороге в посёлок Пролетарский, скопилось много машин. Было раннее утро, начало седьмого. Мягкие облака громоздились на голубом небе, постепенно заваливая его до самого горизонта. Из туманной дымки, которая скоро должна была совсем рассеяться, продолжали выползать к переезду легковушки и колхозные полуторки. Начиналась рабочая неделя, в совхозах и колхозах шли полевые работы ударными темпами, город тоже не отставал, всё шумело и гудело, как в пчелином улье. Шофёр, остановившегося на повороте к подъездному карману возле шлагбаума зелёного бортового грузовика, весело переговаривался с другим своим коллегой, стоявшим вплотную к нему. Они открыли двери своих кабин, в душном утреннем неподвижном воздухе раздавались их зычные голоса над толпой автомобилей, вставших в длинную очередь возле небольшой площади на подъём к путям.
- А ты всё молоко возишь с колхозу, всё бидонами гремишь? - озорно подмигивая его спутнице, сидевшей рядом в кабине на пассажирском кресле, спрашивал из серой приземистой полуторки, кудрявый парень.
- Потому и гремят что пустые пока, - отвечал шофёр зелёной бортовой машины, почёсывая затылок. - Приедем в Пролетарский, загрузимся там на ферме и обратно в город, по детским садам развезём ценный напиток, детишкам на завтрак и обед... А что? Ты мне хотел другую работёнку предложить, али халтурка имеется?
  Раздался смех из двух кабинок. Сопровождающая молоко Агата Цветкова, сидела полубоком и заполоняла на коленках нужные ей для работы бумаги. Водитель Владик Торопов продолжал громко хохотать, очередь всё росла, а шлагбаум точно замер. Ждали прохождения товарного поезда, который медленно подползал от станции Приморск к переезду на Ростов.
- Слушай, Агаша! - повернувшись к сидящей рядом с ним молодой женщине в белом рабочем халате и повязанной косынке в горошек, обратился Влад. - Пока эта железка проползёт, а он тут медленно движется, потому что под уклон рельсы идут, дай я сбегаю куплю пивка и сигарет в палатку, что у площади стоит. Тут недалече!.. А, не против?
- Беги, чего спрашиваешь? - она подняла на парня добрый взгляд. - Не успел отовариться перед дорогой, али как?
- Не успел, проспал маленько сегодня, собирался впопыхах, - Владик стал вылезать из кабины, нащупывая мелочь по карманам.
  Его сосед из полуторки, тоже выскочил, вскоре они вместе припустили на перегонки к пивному ларьку.
  Когда бежали обратно вдоль колонны растянувшихся автомобилей в ожидании прохождения товарняка, натолкнулись на странного парня в серой спецовке. Он нырял глазами по сторонам, лавируя между стоявшими машинами, неловко толкнул Влада на край обочины, споткнулся, недовольно зыркая, и вдруг зашипел, брызгая слюной, как бешеный пёс.
- Ну ты, осторожнее греби! - прикрикнул на него приятель Влада, у которого тот странный парень, протискиваясь между рядами авто, неловко выбил сигарету прямо изо рта, резко развернувшись плечом.
  Ничего не ответив, он быстро удалился, точно растворившись в придорожной песчаной пыли. Влад с приятелем Олегом подошли к своим грузовикам. Кабина со стороны сопровождающей Агаты Цветковой была раскрыта настежь для притока свежего воздуха, от нарастающей утренней жары уже было душно в машине. Водитель положил ладонь на дверцу и продолжал весело болтать с Олегом Барковским, скользя глазами по проходившему за шлагбаумом товарняку. Но вот, наконец, показался его хвост за поворотом, сейчас через пару минут поднимут шлагбаум. Олег запрыгнул на подножку своей кабины, а Влад отбросил докуренную сигарету щелчком большого пальца, намереваясь сделать тоже самое. Он уже хотел было обойти нос грузовика, чтобы сесть с другой стороны на своё место, но вдруг кинул взгляд на сидевшую неподвижно в какой-то неестественной позе свою попутчицу Агату.
- Ты чего, Агаша, уморилась? Жарко, поди?! - он протянул руку к её плечу.
  Женщина не ответила. Её голова в ситцевой косынке была откинута назад, глаза распахнуты от застывшего ужаса, губы приоткрыты.
- Ты чего это, Агаша?! - не понял парень и залез на подножку, чтобы лучше разглядеть свою спутницу.
  Она продолжала сидеть неподвижно, уперевшись глазами в одну точку. Влад ничего не понимая, стал медленно скользить взглядом по её телу, пока не наткнулся на торчавшую из груди рукоятку ножа. Красное пятно расплылось по белому халату вокруг этого места. Женщина уже не дышала, она была мертва.
  Влад остекленевшими глазами продолжал немигая смотреть на торчащий страшный предмет, на кровавый от него след, расползавшийся дальше... Он, как безумный, заорал на всю округу, перекрывая своим голосом шум над дорогой, упал с подножки, попятился задом, наткнувшись на машину Олега, а когда тот выскочил на его крик, дёрнул головой, и бросился бежать в толпу между автомобилями. Барковский не понял, что произошло. Он несколько секунд стоял, ошалело поглядывая по сторонам, а потом решил спросить у Цветковой, что же случилось с Владом. Парень бросил взгляд на неподвижно сидевшую в кабине женщину, а потом стал так же пятиться от стоявшего грузовика...

  Зайцев бегал между автомобильных рядов, опрашивая водителей, ища свидетелей, которые могли что-либо рассказать о происшествии. Рядом копошился суетливый, перепуганный Рюмин.
- Не мельтеши тут под ногами, - одёргивал его Егор Афанасьевич. - Ты оперативный следователь или кто? Работы непочатый край по опросу, а он тут между ног путается, как хобот...
- А что мы тут одни можем-то с оперативным дежурным? - недовольно огрызнулся Рюмин.
- Ну, так вызывай бригаду с криминалистами, и поживее... Что ты как варёный двигаешься? Вон уж и "скорая помощь" на подходе. Султанову сообщили?
- Нет ещё, мне из дежурки позвонили, сказали, что был какой-то панический звонок с переезда, вызвали... Я сюда, а тут... Я вас и дёрнул как старшего следователя, чтобы вместе удостовериться в происшедшем, а теперь понятно, что без криминалистов не обойтись. И для опроса сотрудников надо побольше привлечь, а то мы тут до вечера провозимся, а надо бы этого водилу, что сбежал, скорее найти. Я уверен, что это он воткнул нож в женщину, а потом ретировался.
  Зайцев его не слушал, он углубился в самую гущу толпы, выросшей рядом с покинутым водителем грузовиком, слушая их разноголосый гомон.

  К восьми утра сборы закончились, Наташа с припухшими глазами сидела за чаем, вяло помешивая ложечкой сахар в чашке. Мама собирала вместе с Александром Мишку, укладывая его детские вещи в дорожную сумку. Резкий звонок в дверь оборвал их утреннюю идиллию. На пороге выросла фигура Султанова в светлой рубашке с расстёгнутым воротом.
- Женя, ты пришёл ребят проводить? - спросила Светлана Ивановна, проходя за ним в кухню.
- Хотел бы... Я на служебке сейчас подъехал, могу подбросить вас до станции, но... Есть один момент, неприятный, - Евгений Петрович взглянул на сидевшую за столиком Наташу. - У нас происшествие, я еду туда на место. Убийство на переезде в Ошурково, на выезде из города в сторону Пролетарского. В семь утра поступило дежурному сообщение... В общем, там все наши уже, но людей недостаточно, слишком много нужно опросить - водителей, пассажиров машин, стоявших в ряду на дороге. Зайцев бесится, потому что Рюмин не справляется. Не может сотрудников как следует организовать. Я это предвидел, конечно, но... Что теперь говорить, - Султанов бросил взгляд на вышедшего из комнаты Александра с Мишкой на руках. - Хочу просить вас обоих присоединиться, потому как мне сегодня вечером отчёт отправлять в область о предыдущих делах. Я там осмотрюсь, потом уеду в УВД, а мне надо на кого-то серьёзного опереться... Егор пока один, многие в отпусках, так что, подключайся, Саша!
  Наташка вскочила с табурета, разомкнув губы, но Светлана не дала ей недовольно высказаться, она подошла к Терещенко, вытащила у него из рук сына Мишку, и проговорила, кивнув головой на шкаф:
- Форма твоя там висит, вчера ещё погладила... Собирайтесь!
  Султанов вздохнул с облегчением, потому как все возражения для него сейчас были хуже семейного скандала.

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.