Наш Есенин

Возвращение к Великоруской Культурологии

Гении святопочвенного великоруского расового литературоведения. Наш Есенин

Литературоведческие мысли Есенина «Ключи Мрии» это феномен великоруского творческого духа. По Сути это есенинский манифест духовного возвращения к природному великорускому ассоциативному воспрятию концептуальных принципов Домостроя. Они в своей Сущности мироощутительная программа самовыражения феномена природного созидательного великоруского творческого гения. Такая нравственная концепция имела исключительно культурологическую великорускую расовую ценность. Она заключена в том, что в литературоведческих статьях Есенина таковые основополагающие мысли о расовой Сути творчества были публично выражены в период вакханалии разгула красного террора и массового доминирования на творческом поле тогдашних совслужев красных дикарей Коминтерна различных модернистов, птенцов эпохи Серебренного Века.

В 1918 году Есенин опубликовал культурологическую работу «Ключи Марии». Она связано с его литературовеческкой работой над «Декларацией» иманжинизма, опубликованной им в январе 1919 года в журнале «Сирена» (Воронеж). Читая эту вещую великорускую духовную исповедь, представляйте себе, ведь автору ее было только 23 года, что уже уму непостижимо. Какая же в ней глубина, социальность и психосоциологичность Великоруской расовой Мысли!

И так: -

«КЛЮЧИ МАРИИ»

Мрия, публицистическое Мария, великоруски означает дуа, мечта, ущность великоруского духа; иное толкование, как редакция Есенина «культурологическая» русофобская правка.

«Орнамент — это Музыка. Ряды его линий в чудеснейших и весьма тонких распределениях похожи на мелодию какой-то одной вечной Песни перед Мирозданием. Его Образы и фигуры какое-то одно непрерывное богослужение живущих... Но никто так прекрасно не слился с ним, вкладывая в него всю жизнь, все сердце и весь разум, как наша древняя Русь. Здесь почти каждая вещь через каждый свой Звук говорит нам знаками о том, что здесь мы только в пути, что здесь поет нам райская сирена, и что за шквалом наших земных событий недалек уже берег.
Прежде чем подойти к открывшимся нам тайнам орнамента в Слове, мы коснемся его линий под углами разбросанной жизни обихода. За Орнамент брались давно, но никто к нему не подошел так, как надо, никто не постиг того, что: -

на кровле конек
Есть знак молчаливый,
что путь наш далек.
(Н. Клюев)

Византийские и болгарские проповедники христианских идей наложили на них довольно выпуклый отпечаток. Никто не скажет, что новгородская и ярославская иконопись нашли себя в своих композициях самостоятельно. Все величайшие наши мастера (лишь мировоззренчески В.М.) зависели всецело от крещеного Востока.
Но крещеный Восток абсолютно не бросил в нас, в данном плане (становления величественного здания Великоруской Имперской нестяжательной Культурологии В.М.) никакого зерна; он не оплодотворил нас, а только открыл лишь те двери, которые были заперты на замок тайного (пророческого) Слова (великое прозрение русского ВЕДуна, недоступное по смыслу никому из последующих «рецензентов» В.М.).

Звезды и (солнечный Ведический В.М.) Круг — знаки той грамоты, которая ведет читающего ее в сад новой Жизни (просветления русского творчества В.М.) и нового просветленного чувствования.

…у наших переписчиков выписка и вырисовка Образов (всегда природным даром В.М.) стояла на первом месте, между тем как в других странах это стояло на (ином) плане (великоруское расовое прозрение !!! В.М.).

Ключ истинного, настоящего архитектурного Орнамента так и остался не выплеснутым (как жемчужина этого клада, В.М.).
Но весь абрис хозяйственно-бытовой жизни свидетельствует нам о том, что он живет тем самым прекрасным полотенцем, изображающим то символическое Древо, которое означает «Семью»… Вся языческая Вера в переселение душ, Музыка, Песня и тонкая, как кружево, философия Жизни на земле есть плод прозрачных пастушеских дум. Само слово пас-тух (пас — дух, ибо в русском языке часто д переходит в т, так же как е в о, есень — осень, и а в я, аблонь — яблонь) говорит о каком-то мистически помазанном значении над ним. …мы есть чада Древа, Семья того вселенского дуба, под которым (невмятежно бытует рублевская иконописная В.М. Святая Троица.

Исследователи древнерусской письменности и строительного Орнамента забыли главным образом то, что народ наш живет больше Устами, чем рукою и глазом, устами он сопровождает почти весь фигуральный Мир в его Явлениях, и если берется выражать себя через средства, то Образ этого средства всегда конкретен.

 (расово великоруски; то, что от Преподобного Сергия Радонежского не осталось ни единой строчки «учений» или «наставлений», а остались деятельные Заветы монастырской нестяжательной жизни и ее культурологической деятельной Святости, все символично по великоруски; и Святитель Сергий по святому неотъемлемому Праву занимает место единственного расового Наставника Русского Народа в его Великоруской Вере, как вечного ожидания чуда прикосновения к Таинству Со-Вести со своим Творцом В.М.)

 То, что Музыка и Эпос родились у нас вместе через знак Древа свидетельство этому наш Орнамент. Все наши коньки на крышах, петухи на ставнях и т. д. носят не простой характер узорочья, это великая Значная эпопея Исходу мира и Назначению человека. Конь в русской мифологии есть знак устремления, но только лишь один русский мужик догадался посадить его к себе на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице. «Я еду к Тебе, в твои Лона и Пастбища», — говорит наш мужик, запрокидывая голову конька в небо. Такое отношение к вечности как к родительскому очагу проглядывает и в Символе нашего петуха на ставнях. Известно, что петух встает вместе с Солнцем, он вечный Вестник его восхода, и крестьянин не напрасно посадил его на ставню, здесь скрыт глубокий смысл его (Ведического В.М.) отношения (к Мiру В.М.) и восприятия Солнца. Он говорит всем проходящим мимо избы его через этот Символ, что «здесь живет человек, исполняющий долг жизни ПОСОЛОНЬ, по Солнцу. Как Солнце рано встает и лучами-щупальцами влагает в поры земли тепло, так и я, пахарь, встаю вместе с ним опускать в эти отепленные поры зерна труда моего. В этом благословение моей жизни, от этих зерен сыт я и этот на ставне петух, который стоит стражем у окна моего и каждое утро, плеском крыл и пением встречая выкатившееся из-за горы лицо Солнца, будит своего Хозяина».

Если б хоть кто-нибудь у нас понял в России это таинство, которое совершает наш бессловесный мужик, тот с глубокой болью почувствовал бы мерзкую клевету на эту мужичью правду всех наших кустарей и их приспешников. Мы заставили жить и молиться вокруг себя почти все предметы. Вглядитесь в цветочное узорочье наших крестьянских простынь и наволочек. Здесь с какой-то торжественностью Музыки переплетаются кресты, цветы и ветви. Древо на полотенце — значение нам уже известное, оно ни на чем не вышивается, кроме полотенца, и опять-таки мы должны указать, что в этом скрыт весьма и весьма глубокий смысл.

2
За культурой обиходного Орнамента на неприхоженных снегах русского поля начинают показываться следы искусства словесного. Уже в X и XI веках мы встречаем целый ряд мифических и апокрифических произведений, где лепка Слов и Образов поражает нас не только смелостью своих выискиваемых положений, но и тонким изяществом своего построения. Конечно, и это не обошлось без вмешательства некоторой цивилизации западных славян, разъезжавших тогда на осле христианства, но ярчащая сверкающая переливами всех цветов Русская Жизнь, смыла его при первом же погружении в купель Словесного Творчества.

 (Писменность Нам с Вами, Русскому Народу, никто не передавал, ее культурно матричную, индоевропейскую, данную от Создателя, брали от Нас, от имперского расового Народа, здесь ошибочный мировоззренческий шаблон Есенина В.М.).

Красный угол в избе есть уподобление Заре, потолок — Небесному Своду, а матица — Млечному Пути. Философический план помогает нам через такой порядок разобрать машину Речи почти до мельчайших винтиков.
В нашем Языке есть много Слов, которые как «семь коров тощих пожрали семь коров тучных», они (своим необъемлемым семантическим и лингвистическим богатством В.М.) запирают в себе целый ряд других Слов, выражая собой иногда весьма длинное и сложное определение Мысли.

…наших предков сильно беспокоила тайна Мироздания. Они перепробовали почти все двери, ведущие к ней, и оставили нам много прекраснейших ключей и отмычек, которые мы бережно храним в музеях нашей словесной памяти. Разбираясь в узорах нашей мифологической Эпики, мы находим целый ряд указаний на то, что человек есть ни больше, ни меньше, как Чаша космических обособленностей. В «Голубиной книге» так и сказано:
У нас помыслы от облак божиих...
Дух от ветра...
Глаза от солнца...
Кровь от черного моря...
Кости от камней...
Тело от сырой земли...
Живя, двигаясь и волнуясь, человек древней Эпохи не мог не задать себе вопроса, откуда Он, что есть Солнце и вообще, что есть обстающая его Жизнь? Солнце, например, уподобилось Колесу, Тельцу и множеству других положений, облака взрычали, как волки, и т. д.

Русскому уму через то, что Перун и Даждь-бог пели стрелами Стрибога о вселенском дубе, нужен был всего лишь с запрокинутой головой в небо конек на кровле. Но то, что средства земли принадлежат всем, так же ясно, как всем равно греет Солнце, дует Ветер и ворожит Луна.

Обоготворение сил природы, выписанное лицо ветра, именем Стрибога или Борея в наших мифологиях земного шара есть не что иное, как творческая ориентация наших Предков в Царстве Ккосмических Тайн. Это тот же образ, который родит Алфавит (эту матрицу созидания будущей расовой Культуры и пока еще В.М.).

Начальная буква в алфавите А есть не что иное, как Образ человека, ощупывающего на коленях землю. Опершись на руки и устремив на землю глаза, он как бы читает знаки Существа ее.

Буква Б представляет из себя ощупывание этим человеком Воздуха.
Дальнейшее следование букв идет с светом мысли от осознания в мире Сущности. Почувствовав себя, человек подымается с колен и, выпрямившись, протягивает руки снова в воздух. Здесь его движения, через символы знаков, рождают весь дальнейший порядок алфавита, который оканчивается фигурою буквы Я. Эта буква рисует человека, опустившего руки на Пуп (знак самопознания), шагающим по земле.
Через этот мудро занесенный шаг, шаг, который окончивает обретение знаков нашей грамоты, мы видим, что человек еще окончательно себя не нашел. Он мудро благословил себя, со скарбом открытых ему сущностей, на вечную дорогу, которая означает движение, движение и только движение вперед.

Искусство нашего времени не знает этой Завязи, ибо то, что она жила в Данте, Гебеле, Шекспире и других художниках слова, для представителей его от сегодняшнего дня прошло мертвой тенью. Звериные крикуны, абсолютно безграмотная критика и третичный период идиотического состояния городской массы подменили эту завязь безмозглым лязгом железа Америки и рисовой пудрой на выпитых щеках столичных проституток. Единственным расточительным и неряшливым, но все же хранителем этой тайны была полуразбитая отхожим промыслом и заводами Русская Общинная Деревня. Мы не будем скрывать, что этот Мiръ крестьянской жизни, который мы посещаем разумом Сердца через Образы, наши глаза застали, увы, вместе с расцветом на одре смерти. Он умирал, как выплеснутая волной на берег земли рыба. В судорожном биении он ловил своими жабрами хоть струйку родного ему воздуха, но вместо воздуха в эти жабры впивался песок и, словно гвозди, разрывал ему кровеносные сосуды.

Мы стояли у смертного изголовья этой мистической Песни Русского Человека, которая единственно, единственно от жажды впивала в себя всякую воду из нечистых луж сектантства.

Будущее Искусство расцветет в своих возможностях достижений как некий вселенский Вертоград...
Но дорога к этому Свету искусства (и конечно же не повседневной жизни В.М.), помимо смываемых препятствий в мире внешней жизни, имеет еще целые рощи колючих кустов шиповника и крушины в восприятии (природной расовой В.М.) Мысли и Образа. Люди должны научиться читать забытые ими Знаки. Должны почувствовать, что Очаг их есть та самая Колесница, которая увозит пророка Илью в Облака.

Но для этого перед нами лежит огромнейшая внутренняя работа. Мы должны ясней изучить свою Сущность, проверить себя не по годам тела, а по возрасту Души.
Для этого мы должны до точности проследить пути нашего настоящего творчества и творчества заблудившегося, должны разбить образы на законы определений, подчеркнуть родоспособность их и поставить в хоровой чин, так же как поставлены по блеску луна, солнце и земля.

3

В русской литературе за последнее время произошло невероятнейшее отупение. То, что было выжато и изъедено вплоть до корок рядом предыдущих столетий, теперь собирается по кусочкам, как открытие. Художники наши уже несколько десятков лет подряд живут совершенно без всякой внутренней грамотности. Для Клюева, например, все сплошь стало идиллией гладко причесанных английских гравюр. Сердце его не разгадало тайны наполняющих его Образов, и, вместо голоса из-под камня Оптиной пустыни, он повеял на нас безжизненным кружевным ветром деревенского Обри Бердслея. Конечно, никто не будет спорить о достоинствах этой мозаики. Уайльд в лаптях для нас столь же приятен, как и Уайльд с цветком в петлице и лакированных башмаках. В данном случае мы хотим лишь указать на то, что художник пошел не по тому лугу, ибо луг художника только тот, где растут цветы целителя Пантелеймона.

(здесь отражено Есениным старообрядческое мировосприятие рязанско, среднерусское в сравнении с северным апокалиптическим мировосприятием старообрядчества от Клюева и того сибирского старообрядчества Григория Распутина. Это нестроения не сущностны, они типа местнических диалектов русского языка, как и Основа то у них, как и у литературного Русского Языка, непротиворечиво одно-Образна В.М.)

Маринетти (основатель футуризма В.М.), крикнувший клич войны, первый проткнулся о копье творческой правды. Нашим подголоскам: - Маяковскому, Бурлюку и другим рожденным распоротым животом этого ротастого итальянца — движется, вещуя гибель, Бирнамский лес — открывающаяся в Слове и Образе доселе скрытая внутренняя Сила русской мистики. Бессилие футуризма выразилось главным образом в том, что, повернув сосну кореньями вверх и посадив на сук ей ворону, он не сумел дать жизнь этой сосне без подставок. Он не нашел в воздухе воды не только озера, но даже маленькой лужицы, где б можно было окунуть корни этой опрокинутой сосны. Рост ввысь происходит по-иному, в нее растет только то, что сбрасывает с себя кору или, подобно Андрее-Беловскому «Котику Летаеву», вытягивается из тела руками души, как из мешка.

Наш Пуп в этом отношении самый наилучший толкователь Символа этой головы и о послании Нас слить Небо с Землею. Туловище человека не напрасно разделяется на два световых круга, где верхняя часть от Пупа подлежит солнечному влиянию, а нижняя — лунному. Здесь в мудрый Узел завязан ответ значению тяготения человека к Пространству, здесь скрываются Знаки нашего Послания, прочитав грамоту которых мы разгадаем, что в нас пока колесо нашего мозга движет Луна, что мы мыслим в ее Пространстве и что в Пространство Солнца мы начинаем только просовываться.

…уходя вознесением ко Отцу (то есть солнечному пространству); буря наших дней должна устремить и нас от сдвига Наземного (материалистического В.М.) к сдвигу Космоса (Нашего с Вами Русского расового Духа В.М.). Мы считаем преступлением устремляться глазами только в одно пространство Чрева; тени неразумных, не рожденных к посвящению слышать Царство (Эстетики В.М.) Солнца внутри нас, стараются заглушить сейчас всякий Голос, идущий от Сердца в Разум, но против них должна быть такая же беспощадная борьба, как борьба (ответвления символизма – в Русский расовый Образный иманжинизм В.М.)против старого (ветхозаветного В.М.) Мира.

Они хотят стиснуть нас руками проклятой Смоковницы, которая рождена на (творческое В.М.) Бесплодие; мы должны кричать, что все эти пролеткульты есть те же самые по старому образцу розги человеческого Творчества. Мы должны им сказать так же, как сказал придворному лжецу Гильденштерну, Гамлет: - «Черт вас возьми! Вы думаете, что на нас легче играть, чем на флейте? Назовите нас, каким угодно инструментом — вы можете нас расстроить, но не играть на нас». Человеческая (расовая природная В.М.) Душа (Божественного «коллективного безсознательного» В.М.) слишком сложна для того, чтоб заковать ее в определенный (материалистический В.М.) Круг Звуков какой-нибудь Одной жизненной мелодии или сонаты. Во всяком круге она шумит, как мельничная вода, просасывая плотину, и горе тем, которые ее запружают, ибо, вырвавшись бешеным потоком, она первыми сметает их в прах на пути своем. Так на этом пути она смела (впавший в ересь ветхозаветного иудохристианства В.М.) монархизм, так разсосала круги классицизма, декаданса, импрессионизма и футуризма, так сметет она и разсосет сонм кругов, которые ей уготованы впереди.

Задача человеческой души лежит теперь в том, как выйти из сферы лунного влияния (сугубого примитивизма материалистической либералистики В.М.).


Душа наша Шехеразада. Ей не страшно, что Шахриар точит нож на растленную девственницу, она застрахована от него тысяча одной ночью корабля и Вечностью проскваживающих небо Ангелов. Предначертанные спасению тоскою наших Отцов и Предков чрез их иаковскую лестницу орнамента Слова, Мысли и Образа, мы радуемся Потопу, который смывает сейчас с Земли Круг старого Вращения, ибо места в Ковчеге искусства нечистым парам места уже не будет. То, что сейчас является нашим глазам в строительстве пролетарской культуры, мы называем: «Ной выпускает Ворона». Мы знаем, что крылья Ворона тяжелы, Путь его недалек. Он упадет, не только не долетев до Материка, но даже и не увидев его. Мы знаем, что он не вернется, знаем, что Масличная Ветвь будет принесена только Голубем — Образом, крылья которого спаяны Верой Русского Человека не от классового осознания, а от осознания обстающего его Храма Вечности».
1918. Сентябрь

Приведу Сущностные выдержки этого эпохального манифеста с моими обычными комментариями. То, что статья писалась для литературного течения имажинизма совсем не определяет творческой самозамкнутости ее мыслей. В этих литературоВЕДческих, мироощутительных мыслях Есениным выражено программное осознание эпических горизонтов великоруского расового творчества: -

«Сии строки я посвящаю своим собратьям по тому течению, которое исповедует Величию Образа.

(Есенин далее показывает, что это творческое кредо иманижизма  инорасово ретроспективно, то есть изначально носит «общечеловеческий», политизированый характер; Сущее творчество должно и будет звучать культурологически ассоциативно, лишь как Образ заключенный в великорускую расовую Форму; и показывает это наглядно В.М.)

Собратьям моим кажется, что Искусство существует только как Искусство. Вне всяких влияний Жизни и ее Уклада. Собратья мои увлеклись зрительной фигуральностью словесной Формы, им кажется, что Слова и Образ — это уже все.

…такой подход к Искусству это искусство поверхностных напечатлений, но отнюдь не о то настоящее строгое искусство, которое есть Значное Служение (своему святопочвенному нравственному Канону В.М.) выявления внутренних потребностей разума (Руского Мiра и его великоруской культурологии В.М.).

Искусство и его следование расовой символике народного типа В.М.) — это виды человеческого управления. Словом, Звуками и Движениями человек передает другому человеку то, что им поймано в Явлении внутреннем или Явлении внешнем. Все, что выходит из человека, рождает его потребности, из потребностей рождается Быт (сама Жизнь В.М.), из Быта же рождается (в своем Становлении Дух расовой Эстетики и Культурологии Руского Народа В.М.) его  Искусство, которое имеет место в нашем представлении (святопочвенного нестяжательно-наднационального, социально-имперского великоруского расового Духа народа В.М.) Я хочу указать моим собратьям на то, насколько Искусство неотделимо от Быта и насколько они заблуждаются, увязая нарочито в тех утверждениях его (совершенно ложной «общечеловеческой, цивилизационной» В.М.) независимости.

Так же, как и в одежде, человек выявил себя своими требованиями и в Музыке (Звуке В.М.). Мы знаем, что мелодии родились так же, как щит и оружие.

Действие музыки, главным образом, отражается на Крови (психосоциологии «коллективного безсознательного» типологической Личности В.М.). Звуки как-то умеют, и беспокоить и (погранично) усмирять Личность (водворяя ее в почвенные, расовые типологические рамки В.М.). Эту тайну знали как древние заклинатели змей, играющие на флейтах, так бессознательно знают ее, и по сей день наши пастухи, играя на рожке коровам.

Подходя к Слову, мы также видим, что значение его одинаково с предыдущими видами требований человека. Слова — это Образы всей Предметности и всех Явлений вокруг Человека; ими он защищается, ими же и наступает.

(Искусство Русского Мiра и Русского Человека в нем, и Образно художественно, и Бытийно В.М.) Сажая под окошком ветлу или рябину, русский крестьянин уже делает четкий и строгий рисунок (символически показывая проОбраз своего Бытия в расовых границах В.М.) своего Быта со всеми его зависимостями от климатического стиля (окружающего Нас с Вами Русского Мiра В.М.). Каждый шаг наш, каждая проведенная борозда есть необходимый штрих в картине всей нашей Жизни.

Смею указать моим собратьям, что каждая Линия здесь в этом Рисунке строго согласуется с законами Общего (Нашего с Вами природного расового Великоруского Бытия В.М.).

Северный простолюдин не посадит под свое окно кипариса, ибо знает (расовый В.М.) Закон, подсказанный ему причинностью Вещей и Явлений. Он посадит только то дерево, которое присуще его снегам и ветру.

Вглядитесь в календарные изречения Великороссии, там всюду строгая согласованность его с Вещами и с Местом, Временем и Действием Стихий.

Жизнь требует только то, что ей нужно, и так как Искусство только ее Оружие, то всякая ненужность отрицается так же, как и несогласованность.
‹1920›

Есенин где то не избежал ошибок в своем литературоведческом самовыражении, но он был и остается великим подвижником великоруской культуры.