Жильцы

В 90 годы, как известно, у людей, живущих в постсоветском пространстве, включая Армению, стали возникать и осуществляться всякие буржуазные идеи. Мы с мужем решили сдавать в аренду бабушкину квартиру. Отыскали агентство, которое занималось этими делами, состоявшее из двух агентов, худых и бледных (как большинство граждан в то время), сидевших в подвальном этаже жилого дома (что-то более мощное найти не удалось), и стали ждать, когда оно отыщет людей, согласных жить в квартире без ванной комнаты, с общей кухней и туалетом на три семьи, расположенным во дворе, за 40 долларов в месяц. Сейчас это смешные деньги, но тогда на них можно было дожить до зарплаты (смешной до слез). Агентство долго искало, мы уже думали, что оно скорее вымрет, чем найдет жильцов, но в тот момент, когда у нас погасла надежда, нам сообщили, что жильцы нашлись – семейная пара с грудным ребенком.

На заключение договора пришла жена, молодая особа, недурно и опрятно одетая, по имени Диана, по виду русская. Двадцать пять долларов – сказала она по-русски твердо. Мы согласились. Другого выбора не было и не предвиделось. Нас удивило, однако, что она так спешно, даже не увидев квартиру, в которой собиралась жить, подписала договор. Но мало ли как у людей складываются обстоятельства...

Для нас они сложились крайне плохо. Первые 25 долларов мы получили, на этом закончился наш квартирный бизнес и начались муки. В двух словах опишу ту семейку. О жене я упомянула, добавлю только, что впечатление о ее опрятности, сложившееся при первой встрече, оказалось обманчивым. Более неряшливой хозяйки я никогда не видела. В квартире царил хаос, всюду валялись кучи грязных пеленок вперемешку с грязной посудой. И среди них – муж, валявшийся на диване, безработный, и как выяснилось, наркоман. Позже выяснилось кое-что похуже, но рассказываю по порядку. Впрочем, вел он себя тихо, имел достаточно известную и при этом, редкую в Армении фамилию (не буду называть) и был племянником довольно известного человека. Выглядел он как Раскольников в романе Достоевского, бледный и раздражительный. На наш вопрос, когда они, наконец, заплатят за квартиру, он отвечал туманно, что денег нет и в ближайшие дни не ожидается ввиду сложившихся обстоятельств, и добавлял с упреком, что за такую квартиру, где нет туалета и ванны, брать деньги вообще неприлично. Наш совет покинуть «такую квартиру» он считал бесчувственным. Вы хотите выгнать его на улицу?! – говорил он, указывая на младенца, которого мать с немой скорбью к нам подносила. Младенец обычно ревел, не переставая.

И мы отступали, взяв с них обещание заплатить, как только обстоятельства изменятся в лучшую сторону.

Соседи по дому, завидев нас, принимались жаловаться на жильцов, вспоминая счастливое время, когда мы там жили, а теперь живёт наркоман с семейкой, и на кухне теперь сплошной бардак – вздыхали они, позабыв, что когда мы там жили, они все время жаловались, что наши дети много шумят (люди не ценят своего счастья, пока имеют).

А далее ситуация еще более осложнилась. В квартиру вселилась мать наркомана. Я случайно ее обнаружила, зайдя как-то днем, чтобы напомнить о плате. Дверь не была заперта, на мой стук никто не отозвался, я вошла и опешила. Посреди комнаты в большом бабушкином тазу, который обычно хранился на кухне, купалась худая, голая женщина с всклокоченной головой (остальных в доме не было). После немого шока разом заговорили: я, пытаясь выяснить, кто она и почему здесь моется, она, обвиняя меня в том, что я «ворвалась в дом без приглашения». Узнав, зачем я пришла, она возмутилась еще больше, говоря, что за такую квартиру, где нет даже ванны, порядочный человек не станет требовать денег. На мой вопрос, почему же их всех потянуло в эту квартиру, и почему бы им всем сегодня же из нее не убраться, она заявила, все еще стоя в бабушкином тазу, что она – такая-то, из уважаемой, интеллигентной семьи, ее брат – такой-то, и что она будет жаловаться... Говорить дальше было бессмысленно, я ушла, взбешенная, ничего не добившись.

А через пару дней узнала такое, от чего пришла в ужас. Наркоман оказался по некоторым сведениям, вернее, слухам, грабителем и убийцей. Убил двух старушек. Точнее, не он сам, а его дружки, которых он навел на них с этой целью. Мне сообщила моя кузина, а ей – ее подруга, хорошо знавшая семью Дианы (да, мир тесен). В разговоре с сестрой я упомянула о наших жильцах, назвав их фамилию. И она мне все рассказала.

Оказывается, Диану удочерила, взяв ее из приюта, одна одинокая, но весьма состоятельная женщина, жившая со своей сестрой, тоже незамужней, в большой, богатой квартире в центре города. Обе женщины обожали малютку и всячески ее баловали, не отказывая ей ни в чем. У девочки были лучшие платья, игрушки, лакомства и т. д. Ей нанимали педагогов по музыке, английскому, водили в балетную школу. На выпускной вечер ей купили сразу два роскошных платья и туфельки к ним на выбор: голубое платье с голубыми туфельками и розовое с розовыми (какое из них она выбрала, не уточнялось), короче, она жила у тех добрых женщин как принцесса. Как она после этого умудрилась связаться с наркоманом, который ограбил и отправил на тот свет ее благодетельниц (согласно слухам, она же и открыла бандитам дверь, впустив их в дом), и потом вышла за него замуж, в голове не укладывается. Возможно, она сделала это под угрозой, из страха, или сошла с ума. Или под ее смазливой внешностью таилась дьявольская натура. Впрочем, дело ее муженька замяли, но дружков посадили, а он благодаря своему дяде выкрутился. 

Узнав все это, мы решили поскорее от них избавиться, и начали думать – как. Хотели привлечь агентство на помощь. Агентство пропало, провалилось сквозь землю. В полицию идти не было смысла, у него были связи в участке, в чем мы убедились, вызвав однажды участкового. Наше требование заплатить или уйти жильцы не воспринимали. Муж, научный сотрудник в очках, не вызывал у них опасений, я – тем более. Ни один из наших знакомых и родственников не имел внушительной внешности, необходимой для данного дела. Мой брат, в то время учившийся в Штатах, посоветовал позвонить его другу, которого я хорошо знала, у которого могли быть подходящие приятели. Трубку взял брат друга, сказав, что брат уехал в Россию. Я объяснила ему ситуацию, он сказал, что у него есть друг как раз подходящего вида. Договорились встретиться на другой день у дома. Да, друг брата друга моего брата действительно был похож на рецидивиста, хотя по натуре был нормальным парнем. Но вошел в роль и блестяще сыграл зэка. В общем, идея сработала. «Зэк» сказал пару слов наркоману, в том смысле, что либо гони деньги, либо сматывай, пока жив, и тот отдал 25 долларов, поклявшись, что заплатит остальной долг через неделю. Мы бы предпочли, чтобы они смотались в то же день, и чтобы мы их больше не видели, но 25 долларов подняли настроение.

Однако оно резко упало, когда нам через неделю позвонили соседи и стали слезно умолять нас прийти, так как они не в силах это вынести. Сквозь их всхлипы и стоны я кое-как уловила смысл, и он меня потряс: наркоман и вся семейка исчезли, вместо них в квартире поселилась многодетная мать с детьми в количестве 20 или 30 (точно не удается сосчитать), которые носятся по двору и по дому, а самый прыткий, негритенок (бес, а не ребенок!), лезет на деревья. Мы были хорошими соседями – рыдали они в трубку – любили и уважали вас, за что нам такое наказание?! Уж лучше наркоман с женой и его мать, мегера, чем этот кошмар! (Все познается в сравнении – в уме отметила я). Однако новость меня убила. Откуда взялась многодетная мать, что за дети, какой негритенок? Во всей Армении тогда не было ни одного негра. В тот же день мы помчались туда, чтобы выяснить всё на месте. 

В общем, выяснилось, что эту женщину с детьми (я насчитала примерно 20, включая негритенка – натурального! который сидел на тутовом дереве) привела в дом Диана. Два-три ребенка были у женщины свои, остальных она взяла из приюта. Возможно, из того же, где когда-то жила Диана. Оказывается, в городе многие слышали об этой женщине. За каждого ребенка она получала от государства какие-то деньги, но квартиру ей не давали, она жила по найму, меняя адреса, откуда ее периодически выставляли. И вот эта многодетная мать со своим взводом теперь оказалась в бабушкиной квартире. 

Мы растерялись. Что с ними делать, мы не знали. Она умоляла нас не брать с нее денег, хотя бы временно, так как детям даже на еду не хватает, не говоря уже о дырявой обуви и всём прочем. Давление «зэком» в этом случае отпадало, полиция тоже. Единственным способом избавления от нее и детей было предоставление им жилплощади, и мы вместе с соседями со всем рвением занялись этим делом, направив в Горсовет нашу убедительную просьбу. У мужа нашелся родственник, имевший там связи, соседи в свою очередь поднажали и отыскали знакомых. В конце концов наши усилия увенчались успехом. Многодетная мать получила четырехкомнатную квартиру в Бангладеше (район в Ереване), соседи обрели душевное спокойствие, мы вошли в пустую бабушкину квартиру (всю мебель, посуду и швейную машинку Зингер забрали с собой жильцы) и радостно вздохнули.