Эффект Кориолиса

"Илья! Сегодня я по-настоящему проведу День ВМФ. Мы с друзьями будем ходить по Ладоге на ялах!".
               
"Володя! Как старый офицер ВМФ я открою тебе секрет правильного проведения Дня Флота. Матросы и молодые офицеры в праздник гребут и ходят под парусами. А старший офицерский состав в это время располагается за накрытыми столами и в тостах прославляет флот. Так-то дружище!".                               

Из диалога сухопутного и флотского офицеров: В. Галахова и И. Дроканова.
               





Невозможно объяснить, как Андрей оказался на Канарских островах в компании молодых амбициозных людей, мечтавших о яхтенных походах и капитанской лицензии.  На самом деле он планировал побывать в Милане, Риме, в крайнем случае, в Неаполе.  А оказался в г. Сан-Мигель, крошечном городке на острове Тенерифе.


Логического объяснения этому факту он найти не мог.  Не исключено, что были задействованы какие-то неведомые силы.   Черт попутал.  Или злую шутку с ним сыграл эффект Кориолиса.  Чтобы понять, что это за эффект такой, для примера, надо просто представить, что какой-то чудак, находясь на Северном полюсе, запустил камень в такого же чудака, находящегося на экваторе.  Камень точно бы просвистел мимо. Пока он летел в цель, Земля-то значительно повернулась вокруг своей оси. Соответственно, стоящий на экваторе чудак, за это время сместился бы на большое расстояние к востоку. А камень приземлился бы намного западнее. 


Так получилось и с Андреем, самолёт которого приземлился намного западнее первоначально запланированной точки маршрута. 


Фиктивная сила Кориолиса получила своё название от французского физика Гаспара Кориолиса.  Он первым подробно описал этот эффект. Именно сила Кориолиса определяет направление вращения вихрей циклонов.  Воздушные массы изначально двигаются из областей высокого атмосферного давления в область низкого давления прямолинейно, а сила Кориолиса заставляет их закручиваться по спирали.  Точнее, людям, находящимся на поверхности земли, кажется, что воздушные массы движутся по спирали. Вот так и самолёт Андрея первоначально, казалось, двигался в Рим, а приземлился на Канарских островах.


Личность капитана определяет поведение команды. Его манеры - лицо капитана. К этому лицу, точнее манерам у Андрея оставались незаданные, немые вопросы. Вспоминая добрыми словами своё первое яхтенное путешествие по островам Греции с капитаном Алексеем Романовым, он почему-то рисовал в своём воображении нечто подобное. Но ведь известно, что в одну и ту же воду нельзя войти дважды.  Это означало, что другой шкипер, Алекс Хабицкий, совсем необязательно окажется обладателем тех же человеческих качеств, что и Романов.  Первый опыт был удачным. Его хватило, чтобы составить представление о недельном отдыхе на парусной яхте.   Все отрицательные моменты того похода забылись, остались лишь приятные воспоминания об экзотическом времяпрепровождении на море. Этот опыт надо было разместить в глубинах памяти и забыть.


Забыть не получалось из-за постоянного внимания Алекса, от которого с определенной периодичностью поступали личные приглашения на очередные яхтенные путешествия.   Просто раз и навсегда прямо отказаться от такого проведения отдыха в стесненных бытовых условиях не позволяла «гнилая интеллигентность» Андрея.  Он облекал отказы в удобоваримые формы, ссылаясь на занятость, что было правдой, в которых между строк читалась и возможность нового путешествия.


Езда по левой стороне дороги на Кипре требовала большего внимания и сосредоточенности, чем на российских просторах, не давала полностью расслабиться и насладиться обществом дочери, которая впервые оказалась на острове и успешно помогала Андрею, исполняя штурманские обязанности. Солнечная январская погода, живописные виды сквозь окна автомобиля с одной стороны на горы, с другой - на синее Средиземное море располагали к приятной беседе.


Идиллическую картину общения отца с дочерью грубо прервал очередной звонок от шкипера, вывел из расслабленного, радостно-благодушного настроения.  Разумнее было просто проигнорировать звонок, не подвергать жизнь опасности и не обсуждать за рулём возможность предстоящего яхтенного похода в феврале. На самом деле новый поход не входил в его планы.


Нужной формы для отказа опять сразу не нашлось.  Андрей, чтобы не отвлекаться от дороги и не портить себе и дочери настроение деловыми разговорами и быстрее закончить разговор, опрометчиво пообещал окончательно определиться и, скорее всего, дать положительный ответ после возвращения в Санкт-Петербург.


Закончив разговор, ощутил какой-то неприятный осадок.   Позже, оказавшись заложником собственной вежливости, пренебрегая своими реальными интересами, он смог дать объяснения своим ощущениям.  Пришло осознание, что Сервантес ошибался.  Вежливость обходится нам очень дорого и никем не ценится. Это было сродни чувству «отдать жену дяде, а самому идти к б.…и». 


Для человека его поколения важны привычки, точнее - комфорт.  Например, спать в своей уютной кровати, а со временем, в ней и умереть, то есть в своем доме, где и стены помогают.  Это, если повезёт.  Сон в комфортных условиях со временем стал для него непременным условием любых путешествий. Иначе в них вообще не было смысла. Поездка могла оставить неприятное послевкусие и превратиться в кошмар. Эту важную часть своего быта при перемещении по миру он всегда тщательно планировал и обговаривал.  Потому что без сна человек и трех дней не протянет.
 

Уже при личной встрече с Алексом, которая проходила во время корпоративной вечеринки всех прежних участников яхтенных походов в кафе «Два зайца», куда он прибыл, откликнувшись на бодрые обещания шкипера веселого времяпрепровождения, Андрей спросил его о самом важном для себя вопросе:


-Сколько человек будет на яхте и как планируется разместить членов команды?


Не моргнув глазом, глядя в лицо Андрею, капитан произнёс:
-Яхта «Бавария-55» имеет четыре каюты.  Команда будет состоять из 8 человек.   Все разместятся в каютах по два человека.  Я девятый, отдыхать буду в кают-компании.


Заявление шкипера вселяло определенный оптимизм и успокоило Андрея. Для себя он решил, как бы не сложились обстоятельства похода, главное обеспечить себе комфортный сон в течение двух недель. Оснований не верить ему не было. Алекс оставался самой любезностью, даже предложил:


-Знаете, я могу вас встретить в аэропорту и привезти в марину на байке. Катались когда-нибудь на нём?


Если поразмыслить, никогда не стоит кого-либо напрягать.  Андрей сам мог легко добраться до яхты без посторонней помощи. Внимание капитана немного импонировало. Он опрометчиво согласился.  Подумал, почему бы не прокатиться с ветерком на современном мотоцикле, ведь так давно не ездил на этом виде транспорта. Захотелось сравнить с ощущениями молодости почти сорокалетней давности.  Тогда по просьбе одного из сослуживцев, выпускника ВИИЯ, который владел мотоциклом без водительского удостоверения на право управлять им, Андрей, обладавший нужным документом, согласился помочь ему испытать аппарат в деле. Ранним утром они вырвались на нём в самовольную отлучку из гарнизона п. Чингельды в Сары-Озекской пустыне в столицу Казахстана Алма-Ату.


Это чувство преодоления на большой скорости необжитых пустынных пространств под звук выхлопа двигателя и свиста ветра в ушах сохранилось в памяти.   Удовольствие, сравнимое с предвкушением хорошего секса, которого в те годы в Советском Союзе не было, неожиданно свалившимся на голову крупным денежным выигрышем или осуществлением давно вынашиваемой мечты-идеи, захотелось испытать ещё раз. 


Каждый байк, как любая машина, - живое существо.  С ним нужно разговаривать, гладить его, говорить комплименты, а то он может и не завестись, и подвести в самый неподходящий момент, как было с ними тогда, когда мотоцикл заглох вдруг на пустынной   дороге. И Андрею с товарищем пришлось его уговаривать, прежде чем он решил продолжить свой резвый бег.


Напрасно Андрей ждал шкипера   в аэропорту Тенерифе. Он не приехал ни через 10, ни через 20, ни через 30, ни даже через 40 минут после прибытия самолёта.  Алекс оказался из той породы людей, которые при любых обстоятельствах оставались хозяевами собственного слова: могли дать его, а через минуту забыть про него, сообразуясь лишь с собственной выгодой и личным интересом.  Менять свои решения и просто забывать про них - суть этого человека. 


«Надежда, - как говорил Френсис Бэкон, - хороший завтрак, но плохой ужин».  Солнце уже клонилось к закату. Хотелось есть.  И надо было спешить.  Добравшись на рейсовом автобусе до пункта пересадки, Андрей оказался на заправочной станции.  Испанец, к которому он обратился по-английски, предпочитал изъясняться на родном языке и языке жестов. Этого явно хватило, чтобы понять, в каком направлении двигаться и найти нужный маршрут автобуса, идущего в г. Сан-Мигель.  Услышав разговор испанца с иностранцем, обремененного дорожной сумкой, подошёл пожилой англичанин и любезно предложил подвезти Андрея на машине.  Он со спутницей как раз ехали в том направлении. Оказалось, что пожилая дама первый день за рулём недавно приобретенного автомобиля и пока ещё не совсем освоилась. Что, впрочем, не мешало ей радостно щебетать и задавать вопросы.  Очень улыбчивые, приветливые и доброжелательные люди явно получали удовольствие от жизни на Канарских островах. Она уже 16 лет островитянка, он - 9 лет. Четыре-пять раз в году бывают в Англии. Условиями жизни на островах в целом довольны. Подбросив начинающего яхтсмена к самому молу, где вдоль понтонного пирса стояли красавицы яхты, как породистые жеребцы в дорогой конюшне, Андрей поблагодарил их за оказанную любезность, а про себя подумал:


«Хорошие   ребята эти англичане.  С ними мне всегда надежно и хорошо. Поддержат, помогут, не подведут. Они всегда со мной почему-то на одной волне».


Все члены команды, неторопливо потягивая ром, уже собрались в кокпите. Шкипер, предваряя какие-либо вопросы со стороны вновь прибывшего члена команды, как будто и не было никаких договоренностей и обещаний с его стороны, спокойно заявил:


-Андрей, поскольку вы оказались без пары, отдыхать ночью будете в кают- компании.


Новость неприятно резанула слух, но напоминать про обоюдные договоренности не стал, рассудив, что так даже и лучше. Не к лицу бывшему матросу спорить из-за комфортного места. Тогда он ещё не подозревал, чем это «лучше» может обернуться для него впоследствии. 


Шкипер просто посчитал, что выполнять собственные обещания необязательно.    Взяв в поход подругу, и, разместившись с ней в носовой каюте, он не испытывал дискомфорта из-за невыполненных обязательств перед Андреем, оставаясь хозяином собственных слов: сам дал обещание, сам от него и отказался.  Подруга шкипера оказалась приятной в общении, образованной, способной к сопереживанию девушкой.  При этом, казалось, она не чувствовала себя свободной в обществе брутального Алекса.


Размещение в кают-компании стало для Андрея трудным испытанием. К приятным моментам лишь условно можно было отнести близость к кухне, точнее к камбузу. На этом месте только при условии сильной усталости    на короткое время реально было забыться и провалиться в сон, но не отдохнуть.  «Проходной двор» с четырьмя гальюнами вокруг, каждый из которых с определенной периодичностью издавал характерные чавкающие звуки при откачивании ручной помпой грязной и закачивании чистой воды в унитаз.  Чтобы как-то приспособиться к чавканью помпы, Андрей старался представлять эту какофонию звуков, как новое направление в музыке.  Это помогало.  Когда глубокой ночью, наконец, всем удавалось угомониться, появлялась возможность несколько часов подремать. Три-четыре часа лежания на узком диване, с которого в любой момент можно свалиться под стол, явно не хватало для восстановления хорошего настроения и самочувствия, а, значит, и ощущения себя полноценным человеком. 


По утрам гудела и болела голова, усталость накапливалась.   Уже через пару дней у Андрея преобладало настроение послать все на хрен, прежде всего шкипера, бросить эту дурацкую затею и сбежать в гостиницу, чтобы выспаться.   Что-то удерживало. Злость на себя и стыд, что попался, как мальчишка, и опасения, что подобные действия могли быть расценены как слабость, демонстрация, бунт на корабле. С другой стороны, по мере накопления усталости, с каждым днем у него таяла надежда возвратиться домой живым. В его собственных глазах это выглядело, как глупый эксперимент над собственным здоровьем и выживаемостью, как соревнование со смертью.   
 

Потратив на сомнительное удовольствие вместе с дорогой около 2000 евро, чтобы ежедневно испытывать моральный и физический дискомфорт, он невольно превращался в собственных глазах в добровольного мазохиста, коим Андрей не являлся.  Он скорее относил себя к гедонистам, смысл учения которых сводится к   получению физического удовольствия, к отсутствию боли и страданий, которые достигаются умеренным потреблением земных благ. 


Последнее время Андрей физически стал ощущать, что в этот мир люди приходят ненадолго.  Поэтому заниматься следовало только тем, что нравилось, доставляло радость, приносило настоящее наслаждение.   У каждого свои радости.   Любоваться и наслаждаться красивыми яхтами следовало с берега.  В человеке это пробуждает великодушие и доблесть.


Единственный раз в жизни он уже испытывал подобные перегрузки в течение двух недель с неясной перспективой остаться в живых.  Тогда он был на 35 лет моложе. Шла условная война с вероятным противником. Воевала Британская Рейнская армия (БРА) в рамках осенних учений войск НАТО «Рефорджер» (Return of forces to Germany), в которых принимали участие также соединения и части   американских, немецких и даже советских войск по другую сторону границы. За те бессонные ночи   ему платили и по тем временам немалые деньги. К тому же он обязан был оставаться верным присяге, когда клялся защищать Родину … «не щадя своей крови и самой жизни» ….  А ради чего по доброй воле он вписался в эту авантюру, ему самому оставалось непонятным.  Видимо, захотел вновь попробовать либо полюбить это медленное движение по морю в некомфортных условиях, либо ясно осознать, что это не его. Но и так понятно, что время слишком дорогой ресурс, чтобы его бесцельно расходовать, пребывая в добровольном заключении с возможностью потонуть.


Страх и физическое ощущение, что есть реальная угроза не возвратиться домой, сгинуть на чужбине, заставили Андрея держать себя в постоянном тонусе, при первой возможности расслабляться, переключая организм на положительные эмоции. Как и тогда в 1980 он запрограммировал себя пережить эту учёбу, как стихийное бедствие и во что бы то ни стало возвратиться домой.


Там на Канарских островах, где почти постоянно светит солнце, а народ отдыхает и получает удовольствие, в мозгу у Андрея брезжила простая мысль:


-В этой гонке со смертью надо постараться обмануть её, остаться в живых и возвратиться домой.  Тут важно вовремя перевести дух, оглядеться, порадоваться красоте мира, расслабиться и улыбнуться даже тому, что можешь это делать.          

         
Мечты о кругосветном путешествии под парусами больше не беспокоили пытливый ум.  И заканчивать свой жизненный путь в море больше не хотелось. Красивая история про море закончилась.



Пройти 700 миль за две недели, как обещал в зазывных посланиях шкипер к потенциальным участникам похода, было реально лишь в мечтах, сидя в кресле у камина, чтобы обратить наивных людей в свою веру небылицами о романтике моря.  Поверить в это мог ученик начальной школы.   Ученику, в силу юного возраста и несформировавшегося мозга, это было бы простительно. Для капитана, возраст которого давно перевалил за 30, это была призрачная фантазия.  В любом случае свои обещания, не подвергая риску жизни членов необученной команды, ни при каких обстоятельствах осуществить было невозможно.


В дневное время парусная яхта за 10-12 часов в среднем могла пройти 60 миль. Это при относительно хорошей погоде. А в феврале каждый день дули сильные ветры, приносящие непогоду в Атлантику. При штормовом ветре становилось проблематично не только выйти из марины, но и в неё возвратиться. А ещё необходимо было найти время на ежедневные четырехчасовые теоретические занятия и отработку практических задач под парусом и двигателем: человек за бортом, постановка и снятие с якоря, швартовка, выход из марины и другие.  Фантазия была очевидной, сознательной, но красивой и романтичной.
 

Поход на парусной яхте  всё равно, что  езда на  бричке.  Экзотично, но медленно и без комфорта.  Одно дело участвовать в гонках под парусами. Это спорт, азарт - комфортом можно пренебречь.  А так ежедневный «сизифов труд» в замкнутом пространстве.
По мнению шкипера, бога нет, есть дьявол.  Ему это откуда-то известно.  Он верит в него. Возможно, даже находится с ним в приятельских отношениях.  Тату - символ психической реальности человека.   Свою психическую реальность Алекс разместил на задней поверхности голени правой нижней конечности, цветную копию картины с изображением падшего ангела.  Капитан с гордостью поведал команде, как мастер, милая женщина, набивала ему эту картину в течение восьми часов, а он, превозмогая боль, порой, почти теряя сознание, выдержал это испытание ради любви к искусству и к дьяволу. 


В глазах команды он должен был выглядеть мужественно, таким бесшабашным мачо, верящим в дьявола. Серьга в ухе, очевидно, служила негласным напоминанием о принадлежности к морю, морякам и моде корсаров времен Фрэнсиса Дрейка.


При первом выходе в море во время отработки задач постановки яхты на якорь занятие сразу закончилось, не успев начаться.  Якорь тихо пошел ко дну вместе с грохочущей цепью и тросом, который таинственным образом оказался нигде не закреплен.  Проверка такелажа яхты при приёмке оказалась не столь качественной и эффективной, чтобы это не проявилось уже в первый день. Море не прощает ошибок.  У Андрея появилась возможность совместить приятное занятие с полезным.  Приятным оказалось чуть ли не часовое плавание в прохладной февральской воде Атлантического океана, полезным - поиск потерянного якоря. И хотя трос, вроде, просматривался сквозь прозрачную шестиметровую толщу воды, достать его без грузил оказалось практически невозможно из-за выталкивающей силы соленой воды. Пришлось вызывать аквалангиста.  Ухватившись за тузик - динги, чтобы не тратить силы, и, совершив несколько кругов в районе предполагаемой потери, аквалангисту удалось установить точное местонахождения якоря, а затем и поднять его.


Не дело членов команды обсуждать старшего начальника на судне. Андрей молча наблюдал и анализировал. Постепенно шкипер стал его раздражать из-за постоянных обещаний и таких же постоянных отказов от них. Когда пришла очередь Андрея повторно отработать вопросы швартовки в качестве шкипера, Алекс, вдруг, заявил:


-Ветер поднялся. Можно угробить яхту. Заканчиваем тренировки.  Андрей, завтра Вы будете первым, с кого продолжим отрабатывать эти задачи.


Но ни завтра, ни послезавтра к этому вопросу он больше не возвратился, как будто и не было слова капитана.


На яхте всегда есть место глупости и ошибке. Ошибку может совершить любой член команды из-за отсутствия навыков и опыта. Глупость — это исключительная прерогатива шкипера. На лодке он должен играть роль щуки, чтобы караси не дремали, по-отечески.  Крик, мат и возмущение по отношению к членам команды — это всегда лишь проявление его слабости, неуверенности в себе и, порой, некомпетентности.
 

Из марины г. Сан-Мигель до г. Лос-Кристианос около 20 миль.  На машине это расстояние преодолевается на одном дыхании, за 15-20 минут.  На яхте под парусами и двигателем за три, а то и четыре часа.  Если океан штормит, когда лодка то поднимается на волне, то с грохотом ударяется об неё, прогнозировать точное время прибытия, дано только одному господу Богу.  Как сложится путь по водным ухабам, зависит от количества маневрирований, выбранного курса, меняющейся погоды и везения.   Наконец, цель достигнута. Курортный город, словно женщина, манящая своими нарядами и что там еще скрывается под ними, предстал перед взорами истосковавшихся по берегу яхтсменов.   Путь в марину оказался закрыт, потому что она частная: радушно принимает владельцев, отвергая бродяг и незваных пришельцев.  Об этом должен был знать шкипер.  Но он как будто был не в курсе.


Становиться на якорь и добираться до берега на динги сыро, хлопотно, а иногда и небезопасно.  В этом случае обязательно придётся согласовать время возвращения.  Это уже несвобода.  Безоглядно побродить по узким улочкам курортного городка, заглядывая в глаза местным женщинам, наслаждаясь кухней и вином островитян, не думая о времени, не получится.  Перспектива провести ночь на воде без возможности в любой момент сойти на берег энтузиазма не вызвала.  Это читалось в молчаливых взглядах членов команды, которым якобы было всё равно.


Формальный опрос капитаном действительно показал, что все готовы терпеть неудобства и ночь провести на якорной стоянке.   Это скорее подтверждало обратное.  Большинство предпочло бы всё-таки оказаться в привычных условиях марины с нормальным гальюном и возможностью затеряться в одном из кафе маленького прибрежного городка.   Лишь один трудяга по жизни выразился вполне определенно, честно и настойчиво, заявив, что он бы не хотел болтаться, как г… в проруби на виду праздно шатающихся аборигенов и ему нужен интернет для работы.
И шкипер внял его просьбе. И якорь был поднят. И яхта медленно повернулась и легла на обратный курс в марину Сан-Мигель.  Пока шли под мотором вдоль берега и под прикрытием гор, картина мира оставалась неизменной, как и внутренний настрой членов команды.  Все когда-то кончается.  И горы, и благодушный настрой.  Как только открылась безграничная водная гладь, лодка вдруг оказалась во власти ветра и океана.  Как, впрочем, и люди тоже.  Еще три, четыре часа перехода и долгожданная марина.  Но погода. Она резко ухудшилась.  Ветер до 25 узлов и большие волны. Паруса 55 футовой Белоснежки способны выдержать ветер до 30 узлов.   Ещё оставался запас прочности.  И задор необученной команды.


-Зачем зря терять время в тупом созерцании стихии, идя под мотором.   Займёмся тренировкой хождения под парусом, - распорядился Александр, сменил курс, встав в «положение левентик». Шквальный ветер теперь дул точно спереди.  А секунды начали свой отсчет.  Обращаясь за помощью к чьей-то матери и используя грубую физическую силу, самые сильные самцы команды, начали неистово тягать фалы, поднимая мэйн. Но ветер, но волны! Но азарт!  Белое крыло огромного паруса ещё не прошло половины пути, а уже захлопало на ветру, пытаясь набрать силу и взлететь, мешая выполнить приказ.  Но его время ещё не пришло.  И крыло продолжило свое медленное движение наверх мачты. Всем хотелось потягаться с неукротимой мощью стихии и получить опыт действовать в экстремальных условиях.  Невозможно удержаться от соблазна.   Фаловый угол мэйна, наконец, дополз до верхней точки мачты.  В считанные секунды раскручена генуя.  И прозвучала команда шкипера: «Ready to tack»? (Готовы к повороту?).  Перекрывая шум ветра, шкотовые рявкают: «Ready».  И следом - другая команда: «Tacking» (Поворот).  Порыв ветра, как хлопок выстрела, наполнил паруса. Яхта, резко накренившись, пересекла линию ветра носом, легла на выбранный курс.  Пошли галсами на острых углах. Тут главное совершить тэк (оверштаг), а не джайб (фордевинд), при необходимости набить или травить мэйншит,   холярд, шкоты и прочую хрень.  Все эти повороты под парусом он уже совершал в своей жизни….  На шестивесельных ялах на озере Нахимовское во время учебы в Ленинградском Нахимовском училище, когда ему было 11-15 лет. А на Канарских островах произошёл поворот в мозгу, который воскресил в памяти романтические картины детства. Тогда было интересно. На всю жизнь остался в памяти офицер-воспитатель, капитан третьего ранга Федоренко С.Ф., по-отечески обучавший своих питомцев, человек слова и дела.


При сильном крене одно перо руля оказывалось над водой. В этот момент яхта становилась непослушной и плохо управляемой.  При поворотах уже с трудом улавливался шум падающих плохо закрепленных предметов в каюте. Чем дальше отходили от зоны гор, тем сильнее ветер атаковал уши и яхту.  При ударах об волну она гулко ухала и стонала, как живое существо.  Но держала удар. Андрей жалел её.  Косил глазами в показания анемометра. Цифры завораживали. Шквалы ветра иногда уже достигали 30 узлов.  Это максимум, на что рассчитана неуклюжая белая красавица.  Она безропотно шла проложенным курсом.   Ветер как будто играл с ней, испытывая на прочность.  Она не просила пощады и   не уступала.  Нет, не она, шкипер, который стоял у руля, не просил пощады и не хотел уступать.  Играл со стихией, получая адреналиновый допинг.  Цифра анемометра скакнула к 35 узлам.
 

Яхта, как норовистая кобылка голубых кровей, встала на дыбы, а потом, споткнувшись, больно ударилась о воду.  У капитана это вызвало восторженный выкрик: «35 узлов!   У-у-у-у-ух».   Такой ветер парусам яхты в теории был неподвластен.  Но запас прочности!  Его никто не отменял.  Он позволял ей продолжать двигаться заданным курсом, не считаясь со шквальным ветром. А Александру - отдавать следующую команду, готовиться к повороту джайб (фордевинд). 


Малейшая ошибка рулевого при этом повороте, когда линию ветра лодка пересекала через корму, грозила снести мачту.  Такую яхту Андрей наблюдал в одной из марин.  Случись нечто подобное с ними, трудно было бы предсказать успех спасательной операции.  До скалистого берега ветер докатил бы яхту в считанные минуты. Вот только на скалистый берег живыми выбрались бы не все. Удачно завершив джайб и вдруг осознав, что ему, как и остальным членам команды, приходилось тоже напрягаться, шкипер решил больше не рисковать.  Сменил курс, привёл яхту в «положение левентик», погасив инерцию движения, приказал убирать паруса.  И благодушно добавил: «Будем считать, что практику все сдали успешно». А когда паруса были убраны, и лодка прошла под мотором ещё около часа,  он вдруг заявил:


-Я тут подумал и понял, что при таком ветре мы не только не сможем пришвартовать яхту на своё место, но и войти в марину Сан-Мигель. Есть реальная угроза попасть на бабки, если мы расхреначим лодку. Тогда придётся всем выплачивать депозит. Поэтому возвращаемся под защиту гор в г. Лос  Кристианос.  Ночь проведём на якорной стоянке. 


Депозит выплачивать никому не хотелось. Поэтому новая команда шкипера была встречена без энтузиазма, но с пониманием.  Яхта круто развернулась на 180° и легла на обратный курс. Все осознавали, как бы ни хотелось в марину, только шкипер отвечает за всё и ему принимать, пускай, запоздалое, но решение.
А когда учёба закончилась, запоздалое решение принял и Андрей.  Для себя он закрыл тему яхт.  Она перестала его интересовать.  Вызвал такси, собрал вещи и отправился спать в гостиницу. А когда пришёл в себя, оставалось пару суток, чтобы наверстать пробел в знакомстве с Канарами.


Он бродил по городу и любовался карнавальными шествиями в г. Санта-Крус-де-Тенерифе. Не Бразилия, конечно, но по величине и красочности ей не уступят. Смотрел в лица и глаза местных женщин.  Дегустировал кухню и вино в маленьких кафе.  А на горы и океан смотрел уже с берега.  С этой стороны они выглядели всё-таки более привлекательно. Побывал в нескольких музеях, один из которых «Науки и космоса».  Одним словом, взглянул одним глазом на столицу «Острова вечной весны».


Для себя Андрей честно признал, что путешествие оставило досадное послевкусие.  Три раза искупался, обгорело лицо, и потрескались губы.  Измотал себя физически и морально.  Несмотря ни на что, остался жив.  Это главное достижение.   Прав оказался его друг, писатель, опытный мореход, капитан-наставник, военно-морской полковник Дроканов И.Е: старшие офицеры должны наблюдать с берега, как молодые матросы и офицеры ходят под парусами и гребут и в тостах прославлять море и флот.    
 

У каждого возраста свои игрушки, от которых человек получает удовольствие.  К парусной яхте, как к тату на заднице, спине, ногах или других частях тела, как к серьгам в ушах мужчин стремятся люди определенного психического склада, которые поддерживают в себе затухающий дух романтики даже там, где его давно уже нет. 
   
    
Теоретические знания и практические навыки без многочисленных повторений и использования не могли стать ни тем, ни другим, а, значит, и пригодиться в будущем.  Жизнь, наполненная событиями, продолжала свой бег и изменения.  Неизменной для Андрея осталась лишь потребность возвращаться домой.