Перекрёсток и Радуга

Она стояла на перекрёстке трёх дорог, где асфальт расползался в разные стороны трещинами, похожими на морщины. Куда ведут эти пути — она не знала. Пойти вперёд? Вернуться? Или лишь оглянуться, перекреститься и попросить у Бога хоть крупицу понимания?

В её сердце бушевал вихрь. Воспоминания, как греховные мысли, танцевали хоровод, и она пыталась излить их на бумагу потоком слов. Писала до изнеможения, надеясь снова научиться дышать. Стать «солнечной долиной», способной вместить всё. Но пока ей удавалось лишь стать «солёным ветром» — горьким, холодным, одиноким.

Её ручная кладь — тяжёлый рюкзак прошлого — была набита пеплом угасших чувств и обид. Она носила его с собой, и плечи отзывались постоянной, ноющей болью.

Всё изменилось в один миг. Не громом с небес, а тихим, как шёпот, сообщением: «Завтра встретимся».

И в тот же миг в её груди, будто после долгого ливня, вспыхнула радуга. Не триколор, а настоящая, во всех оттенках — радость, покой, трепетный прибой надежды. И она знала точно: связано это всё с ним.

Он был не просто песней без конца, а главной мелодией, ради которой хотелось объединять все звуки в гармонию. С его появлением всё, что дремало внутри неё, ожило, засияло и расцвело. Он был тем композитором, который помог разрозненным нотам её души превратиться в прекрасную музыку.
Она дарила ему себя — целиком. Не на праздник Валентина, а просто так. Этими строчками, светом в глазах, которые загорались только для него. Она хотела любить. Просто любить. Без прошлого, без оглядки.

«Ты всё ещё ревнуешь меня к прошлому, — думала она, рассматривая его профиль в вечернем полумраке. — Но пойми: те отношения меня чему-то научили. Главное — ценить тебя. Только ты мне нужен. Сейчас, ты, и никто другой».

Он смотрел на неё, обнимал, приголаживал, приласкал, целовал — и дарил ей огонь, от которого таял лёд в её душе.

Но старые тропы не хотели отпускать. Она снова оказывалась на том же перекрёстке в своей душе. Три дороги: одна — вперёд, с ним, в неизвестность; вторая — назад, к привычному одиночеству; третья — «совсем не про счастье», путь, где можно забыть и себя, и его, раствориться, стать «чужой» для самой себя.

Она чувствовала, как он отдаляется, улавливая её метания. «Что любишь уж, что любовь ушла украдкой?» — звучал в голове навязчивый шёпот. Нет, она верила, что это не так. Она верила, что их сказка, написанная в волшебных звуках, образах и словах, ещё не дописана. Они могут взлететь к звёздам, а может, и выше.

И вот она снова стоит. Но на этот раз не в нерешительности. Она сделала выбор. Она шагнула навстречу не своей былой мести прошлому, а навстречу ему. Расправила гордые плечи. Сказала «прощай» старой, горькой звезде своего одиночества. Забыв о возвращении на прошлую тропу, она пошла вперёд по той, что вела к нему. С надеждой на прощение за все свои сомнения.

И случилось чудо. Закончилась затяжная внутренняя гроза. На её ресницах блеснула не горькая, а радостная слеза. На устах зазвучала молитва благодарности, и в ней было его имя.

Мир вокруг не переменился. Переменилась она. И мир стал другим — ярким, объёмным, дышащим.

Она не знала, куда ведёт дорога. Но она знала, что шла по ней твёрдо. Потому что в её сердце, которое так долго было перекрёстком, теперь жила радуга. И это было начало.