Тим литературный

ТИМЧАНЕ
В ЛИТЕРАТУРЕ


Биографические очерки о писателях, родившихся или живших (работавших) в Тимском уезде Курской губернии,
а с 1934 года – в Тимском районе Курской области.



ПРЕДИСЛОВИЕ

В книгах о курских писателях мне не раз приходилось говорить о том, что Курская земля богата на литературные имена с древнейших времен. И курянам об этом известно, причем давным-давно. Недаром же они одним из первых литераторов, имевших отношение к Курскому краю, называют преподобного Феодосия Печерского (? – 1074), по одной из версий с раннего детства и до 23-летнего возраста жившего в Курске в первой половине XI века и здесь вставшего на стезю христианской веры и духовного подвижничества. А в зрелом возрасте создавшего более десятка произведений духовного, гражданского и социально-бытового плана.
Продолжая тему развития литературы в крае, стоит отметить, что позже Курск подарит стране и других известных литераторов. Одним из них с подачи курского ученого-филолога и писателя Исаака Зельмановича Баскевича (1918–1994), называют безымянного автора бессмертного произведения средневековья – «Слово о полку Игореве». (Правда, во втором десятилетии XXI века доктор филологических наук, профессор Александр Николаевич Ужанков автором слова назвал воина северской дружины Беловода Просовича, уцелевшего в том походе и впоследствии ставшего игуменом Киевского Выдубецкого Свято-Михайловского монастыря.)
Среди других литературных первопроходцев-земляков куряне упоминают поэта, прозаика и переводчика Сильвестра Агафонниковича Медведева (1641–1691), поэта, переводчика и  составителя первого полноформатного, с цветными иллюстрациями букваря Кариона Истомина (1650–1717) и Ивана Ивановича Голикова (1735–1801), автора 30-томного собрания сочинений «Деяния Петра Великого».
Однако, помимо древнего Курска, внесшего немалый вклад в отечественную литературу, в крае имелись и другие населенные пункты края, вложившие значительную лепту в это дело. Например, не менее древний город Рыльск вкупе с Рыльским уездом (1779 го) и Рыльским районом (1928 год), о чем мною сказано в очерке «Рыльский уезд и район на литературной карте Курского края»», опубликованном в Интернете на «Проза.ру» под названием «Рыляне-писатели». На литературном поприще рылянам мало в чем уступают льговчане, фатежане и щигровцы, о которых мною также написаны большие биобиблиографические очерки. Но и на этих административных единицах соловьиного края литературная жизнь края, к счастью, не завершается. Она имеет свое развитие и в других административно-территориальных объектах, например, в Дмитриевском уезде (районе) тли Тимском уезде (районе) Курской губернии (области).
Если вести речь о Тимской земле, то здесь среди первых мастеров художественного слова были Михаил Николаевич Паскевич (1797– 1866), Павел Александрович Гвоздев (1815–1851), Фёдор Ильич Булгаков (1852 –1908), Валериан Валерианович Бородаевский (1874/75– 1923).  Потом появились и другие…
Но прежде чем приступить к очеркам о жизни и творческой литературной деятельности наших героев, несколько слов о Тиме и Тимском уезде, где происходили события, так или иначе отразившиеся на развитие литературы края. Ибо до появления этих административных и административно-территориальных объектов каких-либо данных о литературной деятельности в этих местах Курского края не зафиксировано.
Как и многие уездные города Курского края, город Тим появился на свет благодаря административно-территориальным реформам императрицы Екатерины II. Так, в 1775 году (7 ноября) по ее инициативе вышел закон – «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи» – предполагавший создание 50 губерний и наместничеств и имевший огромное значение как для развития всего государства в целом, так и Курского края в частности. Чтобы более осязаемого почувствовать важность этого закона, стоит привести хотя бы некоторые статьи из него. Во-первых, о губернии или наместничестве: 1). Дабы Губерния или Наместничество, порядочно могла быть управляема, полагается в оной от 300 до 400 тыс. душ. 2). Для управления же Губернии или Наместничества полагается (Главнокомандующий в отсутствии Императорского Величества) Государев Наместник или Генерал-Губернатор. 3). В Губернии или Наместничестве учреждается Правитель Наместничества или Губернатор. 4). В Губернии учреждается Правление Наместническое или Губернское.
Во-вторых, об уездах: 16). Наместничества (Губернии) и Области разделяются на уезды или округи. 17). В уезде или округе считается от 20 до 30 000 душ. 18). В каждом уезде или округе учреждается Уездной или Окружной Суд. 22). В каждом уезде или округе учреждается Нижний Земский Суд. 196). В Уездном Суде заседает Уездный Судья один и два Заседателя... 197). Должность Уездного Суда есть следующая: Уездный Суд имеет отправ¬лять в уезде правосудие как по Уголовным, так и по гражданским делам. 223). В Нижнем Земском Суде заседает Земский Исправник и 2 Заседателя... 235). Нижнему Земскому Суду поручено в уезде: 1. Земская Полиция, или Бла¬гочиние. 2. Приведение в исполнение закона. 3. Приведение в действие повелений Правления и прочее.
Через четыре года после выхода данного закона дошла очередь и до Курского края. В 1779 году, 23 мая, последовал указ (№ 14880) императрицы о «разукрупнении губерний» и образовании Курского наместничества. «Всемилостивейше повелеваем нашему генерал-фельдмаршалу, Малороссийскому, Слободско-Украинскому, Курскому генерал-губернатору графу Румянцеву-Задунайскому, по изданным от нас в день 7 ноября 1775 года учреждениям для управления губерний империи нашей, исполнить в декабре настоящего года, равномерно и в Курской губернии, составленную из 15 уездов, а именно: Курского, Белгородского, Обоянского, Старооскольского, Рыльского, Путивльского, Новооскольского, Корочанского, Судженского, Богатенского, Фатежского, Щигровского, Тимского, Льговского и Дмитриевского. Вследствие чего переименовать городами однодворческие села: Фатеж, Богатое, Троицкое, что на Щиграх, да экономическое село Дмитриевское, и урочище бывшего монастыря Льгова с слободкою при оном монастыре, называемого Подмонастырною, под именованием города Фатеж, Богатой, Щигры, Дмитриев и Льгов, да однодворческое село Выгорное, назвав город Тим...».
Согласно данному указу, Белгородская губерния, существовавшая с 1727 года, упразднялась, учреждались уезды, волости и округа. Город Курск становился центром наместничества со статусом губернского города. Прежний же губернский Белгород, поднявшийся в бытность Белгородской засечной черты, переходил в разряд уездных.
Таким образом, датой рождения города Тима и Тимского уезда считается 23 мая 1779 года. А 8/21 января 1780 года вышел указ Сената «О гербах городам Курского наместничества».
В соответствии с этим указом, императорским герольдмейстером, возможно, Волковым, был составлен герб Тима, очень похожий на гербы городов Щигры и Фатеж. Их отличает только наличие сельскохозяйственного предмета в зеленом поле нижней правой части: серп – в гербе Щигров, борона – в гербе Фатежа и коса – в гербе Тима. Впрочем, приведем описание герба Тима, а в нем верхнюю часть щита, как и положено, помещена определяющая часть курского герба – на серебряном поле синяя полоса с тремя летящими на ней куропатками. В нижнюю часть щита, разделенной надвое, в левой его части в красном поле – ружьё, а в правой, как уже отмечалось выше, в зеленом поле – золотая коса. Этим показывалось и подчеркивалось, что тимчане с исстари не только занимались сельским хозяйством, но и защищали родной край и большую Родину.

С появлением уездов – довольно больших административно-территориальных единиц – учреждались также и более мелкие – волости, включавшие в себя поселения казенных крестьян. Создавались волостные правления во главе с волостным старшиной (старостой). Например, в Дмитриевском уезде были Березовская, Беляевская, Ваблинская, Генеральшинская. Михайловская и прочие волости. А в Тимском – Верхнесемьская с 19 селениями и населением около 12700 человек,  Никольская с 33 селениями и населением около 17240 человек, Успенская с 20 селениями и населением более 15500 человек. Из общего ряда волостей выбивалась Мантуровская, состоящая всего из одного поселения – слободы Мантурово – с населением 3227 человек малороссов. Всего было 10 волостей. Прежние же места сбора воинских сил – станы, – оставив это название, стали административно-полицейскими образованиями уездов. Во главе станов находился становой пристав.
Что же касается истории однодворческого села Выгорное, послужившего основанием для появления города Тима, то, по мнению краеведов, оно возникло, как минимум, во времена царствования Ивана IV Васильевича Грозного (1530–1584), когда действовали сторожи, дозоры и станицы, в обязанности которых, помимо военной защиты порубежья, входило также и выжигание Дикого Поля. Это делалось для того, чтобы степнякам нечем было кормить своих лошадей в случае их набегов на Русское государство. Вот и возникло сторожевое местечко с названием Выгорное, расположенное на возвышенности на берегу речки Тим.
Ныне трудно сказать, уцелело ли Выгорное во времена Великой Смуты, когда многие населенные пункты западной и северо-западной части Курского края, исчезли, превратившись в пустоши, или не уцелело. Но в любом случае, в первой половине XVII века оно уже существовало. И было заселено как служилыми людьми – «по отечеству» и «по прибору» (найму), так и их потомками – однодворцами. (Однодворцы – промежуточное сословие между дворянами и государственными крестьянами, они имели личную свободу, но со времен царствования Петра I платили подати и обязывались нести воинскую службу в ландмилицейских полках. Кроме того. на однодворцев возлагалась обязанность содержать ландмилицию за счет дополнительных налоговых платежей.)
Кстати, недалеко от Выгорного находилось село Становое, также заселенное однодворцами, что в очередной раз указывает на принадлежность этих селений к «военно-защитническим» опорным пунктам.
До образования Курского наместничества и Тимского уезда во главе с городом Тимом Выгорное и соседние с ним селения входили в Старооскольскую округу Белгородской губернии, население которой составляли в основном однодворцы и казаки.
Относительно названия вновь образованного города Тима можно сказать следующее: оно – производное от названия речки. А вот происхождение слова «Тим» остается неясным. По крайней мере, так об этом сказано в книге В.А. Прохорова «Надпись на карте» – своеобразной энциклопедии географических названий Центрального Черноземья. Правда, существует версия местных краеведов, что слово «Тим» произошло от старорусского слова «тимено», означавшее илистое, тинное дно реки. Насколько эта версия верна, трудно сказать…
Первое описание города Тима и Тимского уезда дано в книге прокурора Верхней расправы Курского наместничества Сергея Ивановича Ларионова (? – после 1803). Книга называется «Описание Курского наместничества из древних и новых разных о нем известий…». Издана она в 1786 году в Москве и содержит множество интереснейших сведений о Курском крае того времени.
Ведя речь о Тиме, С.И. Ларионов пишет: «Город сей до открытия Курского Наместничества был село экономического ведомства, имеющее название нынешнее ж, и находился в уезде города Старого Оскола. Лежит он на ровном месте, одною стороною на горе. Река небольшая Тим подле его протекает, по коей и имя свое имеет. Когда начально построен был он, сведения нет. Населен был крестьянами экономическими. Не разделяется еще он на части за малым распространением его. Укреплений не имеет в себе. Улиц лучшая есть одна Курская, пути из него в смежные с ним города Курск, Обоянь, Корочу, Старой Оскол и Щигры.
Жителей в Тиму: господ членов и с приказными по Наместничеству 58, особо при должностях 18, воинской команды 34; итого службою обязанных 110 человек.
Священно и церковно служителей 10, купцов 5, мещан 6, однодворцев 786, крестьян разных 117; всего разного сего звания 935 душ.
Ремесленников: кузнецов 6, портных 8, плотников 10, живописец 1; итого 25 человек.
Строение в городе все деревянное; а именно: церквей 2, казенных разных корпусов 17. Приватного: домов дворянских 13, церковничьих 7, приказных 4, прочих всех 314; итого вообще 338.
Трактир 1, харчевня 1, кузниц 4, питейных домов 2, мельниц – водяная 1, ветреная 1.
Садов плодовитых находится 10, где из фруктов родятся только яблоки, и довольно хорошего качества; в огородах же садится всякой овощ.
Город сей занимает пространства в длину 1 версту и 300 сажен, поперек 1 же верста и 100 сажен, во окружность же до 3 верст.
Отстоит он от Санкт-Петербурга 1286, от Москвы 558 верст, от Курска 64, Обояни 79, Корочи 110, старого Оскола 66, и от Щигров 35 верст.
Герб имеет сей город: в нижней части щита, разделенной наискось, в верхней половине в красном поле ружье, а в нижней, в зеленом поле золотая коса.
Из рек весьма небольшая Тим, вершину имеющая в 7 верстах от города и впадающая в реку сей же округи Сосну. Ширина ее до 6 аршин. Рыбы ловятся: лини, плотва, окуни, ерши, пескари, вьюны и гольцы, но весьма малое число. Замерзает и вскрывается как и обыкновенно.
Жители здешние торгуют больше всяким мелочным товаром в торговой их день Воскресенье; окольные поселяне приезжают с хлебом и разными припасами. Лес строевой привозят сами жители из Корочева и из городов Воронежского Наместничества. Обходится еловое и сосновое 3 саженное бревно от 35 до 40 копеек, доски по 4 рубли десяток. Фабрик и заводов в городе сем нет. Ярманак две: 1-я в одиннадцатую пятницу по Пасхе, 2-я в день рождества Богородицы, продолжающиеся по 2 и по 3 дня. На них съезжаются более курские и старооскольские купцы и привозят иногда сукна и шелковые материи; с мелким же товаром бывает множество».
Вот такое подробное описание города Тима, его жителей с их трудовой деятельностью дает С.И. Ларионов. Правда, с сословным составом населения у него есть неувязка: говорит об экономических крестьянах как основных поселенцах, а называет однодворцев (786 человек мужского пола) – главную часть жителей города. Крестьян же «разных», то есть казенных, владельческих и прочих – только 117 человек мужского пола.
К сказанному С.И. Ларионовым о Тиме можно добавить лишь то, что среди его достопримечательностей была главная городская площадь, которую называли Красной, как в Москве и Курске. А еще город Тим попал в анекдот, о котором красочно поведал писатель XIX века Антон Павлович Чехов (1860–1904). В миниатюре «Самый большой город» писатель рассказывает историю английского корреспондента, которого «какими-то судьбами нелегкая занесла в Тим». Въезжая на улицу, англичанин спросил возницу, что это за город?– Тим! – отвечал возница, старательно лавируя между глубокими лужами и буераками. Спустя несколько часов диалог повторился снова, а затем еще раз. Каждый раз возница старательно выталкивал телегу из грязи. Позже, остановившись в гостинице, корреспондент сел за стол и написал: «В России самый большой город не Москва и не Петербург, а Тим».
Тимчане, ознакомившись с эти произведением А.П. Чехова, заявляли, что через Тим проезжал не какой-то неизвестный английский журналист, а сам Чехов. И к тексту миниатюры писателя добавили, что в пути, на мосту, у него рассыпалось колесо, а затем застряла в непролазной грязи лошадь. По версии тимчан, писатель ехал не несколько часов, а целых две недели, после чего сделал запись: «Главный город не Рим и Иерусалим, а Тим».
Однако возвратимся к книге С.И. Ларионова и Тимскому уезду. И сразу же отметим, что не менее подробные сведения дает С.И. Ларионов о Тимском уезде или Тимской округе в его понимании. «Округа сия лежит на ровных местах; длина ее от востока к западу 79 верст, поперек же 43 версты, пишет сжато, но емко он. – Гор высоких совсем не имеется, леса весьма пространные. В них деревья, как и в Курской округе. Звери и птицы в лесах и полях те же самые, что описаны при Курской округе. Домовой скот и птицы содержатся всякие, и за излишеством себе отпускают оного довольно и в продажу. Кряж земли черный, в двух же верстах от города находится много плитного камня. Урожай хлеба в средней год; рожь и горох в 6, овес, ячмень и проса в 9, греча в 7, пшеница и конопля в 5 раз.
Селений всех во округе; сел 44, селец 23, слобода 1, деревень 55, хуторов 14; итого вообще 137. В оных мужского полу по 4 ревизии 29738 душ. Отличное селение слобода Мантуровка по ярмарке в ней.
Церквей каменных 7, деревянных 39, при них священно и церковно служителей 359 человек. Монастырей и пустынь в округе не находится. Фабрик не имеется. Заводов конских 3, кирпичный 1; и того 4. Лавок 30, хлебных могазейнов 19, кузниц 34, питейных домов 26 . мельниц водяных 106, ветреных 20.
Рек больших две: Семь и Оскол, в сей округе начинающихся. Из посредственных – Сосна. Малых рек 41, в том числе и Тим.
Дворян, живущих в своих селениях округи сей  134, имеющих же владения, а пребывающих в других местах 14; домов их каменных 1, деревянных 106.
Предводитель сего дворянства есть господин Коллежской Советник Василий Иванович Гвоздев.
Округа сия граничит на востоке со Старым Осколом, на севере с Щигровскою, на западе с Курской и Обоянской, на полдень – с Корочанскою и опять со Старооскольскою округами».
Такой, если следовать данным С.И. Ларионова, сложилась житийно-бытовая и социальная обстановка в большом Тимском уезде, включавшем в себя территории современных Мантуровского, Солнцевского, Пристенского, а также части Черемисиновского и Горшеченского районов, за 11 лет до появления первого литератора этого края Михаила Николаевич Паскевича. И было это, повторимся,  во времена императрицы Екатерины II, справедливо названной Великой (1729–1796)./ Но когда он родился в 1797 году, то уже не было императрицы Екатерины II, скончавшейся 6 ноября 1796 года, а на престоле находился ее сын Павел Петрович Романов (1754–1801), не очень-то любивший и чтивший мать, виновную в смерти его отца, императора Петра III.
Когда же Михаилу Паскевичу было 4 года, императора Павла I не стало. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года он был убит во время государственного переворота, инициаторами и исполнителями которого были граф Пален, братья Николай и Платон Зубовы, генерал Беннегсен. На престол взошел 24-летний сын Павла I – Александр I Павлович Романов (1777–1825).

Лит.: Большая Курская энциклопедия (БКЭ). Т. 2. Общественная история. – Курск, 2010. – С. 10-32.
Бугров Ю.А., Бордунова А.А., Симонян Р.З. Города Курского края. Научное справочное издание. – Курск, 2010. – 123 с.
Голобокова А. Откуда есть пошла земля Тимская // Курск: Безформата, 14.10. 2014..
Дрёмова Д. От Тима до Крыма // Курская правда, 18.11.2022..
История России. С древнейших времен до начала XXI в. / А.Н. Сахаров, Л.К. Морозова, М.А. Рахматуллин и др.; под ред. А.Н. Сахарова. – М.: АСТ: Астрель: Транзиткнига, 2006. – 1263 с.
Кулюгин А.И. Правители России. Издание 3-е, исправленное. М.: ЗАО «Фирма СТД», ЗАО «Славянский дом книги», 2006. – С. 353-396.
Ларионов С. Описание Курского наместничества из древних и новых разных о нем известий, вкратце собранное Сергеем Ларионовым, того наместничества Верхней расправы прокурором. – М., 1786.
Пахомов Н.Д., Пенькова А.Н. Курск: вехи пути. Эволюция власти и общества за тысячу лет. Сборник очерков по истории Курского края в 3-х книгах. Кн. 2. – Курск: КРОО «Союз курских литераторов», 2021. – С. 220-365.
Прохоров В.А. Надпись на карте. Географические названия Центрального Черноземья. – Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1977. – 184 с.
Тимский уезд // Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. – С.-Пб., 1890—1907.








ТИМСКИЙ УЕЗД
НА ЛИТЕРАТУРНОЙ КАРТЕ
КУРСКОГО КРАЯ




ПАСКЕВИЧ
Михаил Николаевич

(1797 – 1866)

Декабрист. Поэт.

Согласно исследованиям курских ученых и краеведов, в том числе Юрия Александровича Бугрова (1934–2017), Михаил Паскевич родился в 1797 году в уездном городе Тиме Курской губернии в семье родовитого дворянина, тимского помещика Николая Семеновича Паскевича (1751 – ок. 1815).
Стоит отметить, что отец будущего поэта и декабриста был не только крупный помещик, имевший в Тимском уезде земли  и селения с крепостными крестьянами, но высокий чин статского советника и должность вице-губернатора Курской губернии в период с июля 1799 по июль 1813 года. Современники характеризовали его «как человека, отличавшегося добротою, честностью и большими способностями к службе». Возможно, поэтому он на посту вице-губернатора «пережил» трех курских губернаторов – Александра Матвеевича Веревкина (ок. 1750 – ок. 1810), Павла Ивановича Протасова (1760–1828), Дмитрия Александровича Прозоровского (1759–1814). И только при четвертом губернаторе – Аркадии Ивановиче Нелидове (1772–1834), приступившем к должности в октябре 1911 года, Николай Семенович в 1813 году подал прошение об отставке.
Что же касается в целом рода дворян Паскевичей, то, по данным Русского биографического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, «княжеский и дворянский род происходил от Федора Цаленка, бывшего полковым товарищем в Полтавском полку (1698)». А далее следует, что сын Ф. Цаленко Яков уже прозывался Пасько-Цалый, а внук Иван Яковлевич стал писаться Паскевичем. Праправнуком последнего был уже граф Эриванский, князь Варшавский, генерал-фельдмаршал Иван Федорович Паскевич (1782–1856) . Дворянские отрасли рода Паскевичей внесены в VI, II и III части родословных книг Полтавской, Херсонской и Екатеринославской губерний.
Из какой-то названных ветвей в отдельную ветвь выделился род курских Паскевичей – то ли при деде будущего поэта, Семене, то ли еще раньше, при прадеде. Но, в любом случае, прямой родственно-наследственной связи с графом, князем и фельдмаршалом И.Ф. Паскевичем ни Михаил, ни его отец Николай Семенович не имели.
Впрочем, возвратимся к самому герою данного очерка, Михаилу Паскевичу, ровеснику Александра Сергеевича Пушкина. Как уже отмечалось в предисловии, когда ему было 4 года, в 1801 году на российский престол дворцовыми заговорщиками был возведен Александр I Павлович Романов (1777–1825). Следовательно, детские годы Михаила Паскевича проходили в отцовском имении в Тиму или в Овсянниково Тимского уезда на фоне неброской деревенской природы в период самодержавного правления этого государя.
О том, что представлял собой «новоиспеченный» город Тим, говорилось выше. И вряд ли он имел существенные изменения за 10-11 лет. А как выглядела деревня Овсянниково или Овсянникова, возможно названная по фамилии первопоселенцев и находившаяся в 10 верстах от Тима (по прямой) и северо-северо-западнее его, трудно сказать. Возможно, в ней было два или два с половиной десятка крестьянских дворов с населением, не превышающим двухсот человек. (Деревня Овсянниково сохранилась до наших дней, но в 2020 году в ней проживало только 12 человек.)
Впрочем, более вероятно, что детские годы Михаила проходили все же в частном доме губернского города Курска, где его отец служил вице-губернатором. В любом случае, до 10-11 лет, как было принято в те времена, его воспитанием занимались мамки, мамзели-гувернантки из немок или француженок и гувернеры из тех же немцев или французов. А в 1808 или 1809 году он, получив, по данным кандидата исторических наук Л.А. Медведской, «хорошее домашнее образование», пошел учиться в только что учрежденную Курскую мужскую гимназию.
Курская мужская классическая гимназия была торжественно открыта 23 февраля 1808 года на базе прежнего Главного народного училища, действовавшего с 1786 года. Основанием для ее открытия послужил указ императора Александра I от 24 января 1803 года, вводивший в действие «Предварительные правила народного просвещения». Первоначально в гимназии действовали 5 классов и имелось только 9 учителей, которые вели обучение дворянских мальчишек-барчуков по следующим предметам: закону Божию, математике, физике, истории, географии, философии, политэкономии, русскому, латинскому, немецкому и французскому языкам, рисованию, пению, гимнастике.
Ведя речь об образовании Павловских времен в Курске, авторы книги «Очерки по истории народного образования Курского края» приводят строки из оды преосвященного Феоктиста Мочульского (1729–1818), архиепископа Курского и Белгородского (1799–1818), поднесенной им императору Павлу I к 1 января 1799 года, ко дню учреждения Курско-Белгородской епархии. Но эти строки как нельзя лучше подходят и к показу учебной программы Курской мужской гимназии.
Здесь изъясняются ныне тайны Божества
Познание причин, наука естества,
Меж риторством простым
                и риторством церковным,
Здесь учат составлять речь
                родом стихотворным,
Здесь учат разуметь, что мусикии тон,
Здесь учат и тому, чему учил Ньютон,
Здесь учат, что добро и что от зла навета,
Здесь зрим на хартии изображен мир весь,
Здесь учат и тому, в чем славен Апеллес,
И уясняются языки здесь славянский,
Латинский, греческий, французский и германский.

В 1809 году в Курской мужской гимназии было 55 учеников, в 1810 – 67, в 1811 – 78. Надо полагать, Михаил Паскевич был одним из первых среди 55 учащихся 1809 года. К сожалению, данных о том, с кем именно он учился, с кем из сверстников дружил, какие успехи показывал при обучении, нет. Но, принимая во внимание, что дисциплина в гимназии была строгой, не делавшей поблажек никому, то учился он хорошо. Да и родители, надо полагать, постоянно следили за учебой сына.
Выше приводились некоторые сведения о Тиме и деревни Овсянниково, вотчине курских Паскевичей, теперь, по-видимому, стоит сказать несколько слов о губернском городе Курске. По данным 5-й ревизии (переписи) (1795 год), в Курске значилось 5663 жителя мужского пола. Следовательно, всего было около 11,5 тыс. человек. В городе имелось несколько учебных заведений, больница, аптека, почтово-ямская станция, с 1792 года функционировал драматический театр, с 1792 по 1805 год действовала городская типография. В типографии было издано не менее 28 книг. Улицы Московская и Херсонская в темное время суток освещались масляными фонарями. Работали предприятия, магазины и торговые лавки местных купцов, мещан и предпринимателей из мелкого дворянства. Десяток церквей и храмов не только украшали городской пейзаж, но и поддерживали духовные основы населения.
К этому стоит добавить, что в 1812 году юный Михаил Паскевич, гимназист Курской мужской гимназии, стал очевидцем патриотических действий курян, записывавшихся в ополчение и собиравших продовольственные обозы для действующей армии, сражавшейся с многоязыкими полчищами Наполеона.
Надо отметить что с началом Отечественной войны с Наполеоном, как дружно отмечают все исследователи, губернатор Аркадий Иванович Нелидов и вице-губернатор Николай Семенович Паскевич проводили активную работу по организации ополчения и сбору денежных и материальных средств для армии. За короткий период времени в Курской губернии было сформировано ополчение из 14 тысяч пеших и 300 конных воинов. Правда, часть из них вскоре была распущена по домам, но другая часть была призвана в действующую армию. В том числе 235 новобранцев под командой прапорщика Курского гарнизона Сысоева «отмаршировали» в Нижний Новгород, где шло формирование и обучение новых воинских подразделений.
В фонд действующей армии было собрано около 2 млн. рублей, а также несколько обозов с продовольствием, теплой одеждой, лекарственными средствами и перевязочным материалом. Лично фельдмаршалу М.И. Кутузову был направлен список с иконы «Знамение» Курской Коренной Божией Матери с кратким пояснительным письмом о ее «заступничестве» за курян при осаде Курской крепости польскими войсками в 1612 году.  Кстати говоря, генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов высоко оценил патриотический порыв курян, он трижды направлял благодарственные письма в адрес жителей Курской губернии, в которых, наряду с «признательностью за усердие», еще указывал: «Имеете вы право называться достойными сынами Отечества».
Естественно, все это не миновало любопытных взоров курских гимназистов, в том числе и Михаила Паскевича. Возможно, кто-то из гимназистов стремился попасть в действующую армию, чтобы сражаться за Отечество. Русская классическая литература подобные примеры приводит.
Курск не был прифронтовым городом, но, тем не менее, он был готов к военным действиям. На территории города происходил сбор рекрутов, а все помещения Коренной ярмарки были превращены в склады оружия и боеприпасов. Через города Курской губернии в другие населенные пункты страны были препровождены взятые в плен во время Смоленского сражения французские солдаты и офицеры. И это тоже горячило кровь юных курян, заставляло их гордиться своим воинством, обмениваться мнениями, сочинять стихи патриотического содержания. Кто знает, не с этих ли дней юный Михаил Паскевич стал пробовать свои силы в сочинении стихотворений?..
Благодаря исследовательской деятельности наших краеведов и ученых стали известны имена курян, так или иначе проявивших себя в эти годы. Это мещане Курска Николай Сибелев и Стефан Дружинин, не раз доставлявшие в действующую армию обозы с продовольствием и обмундированием. Это городской голова Курска Василий Андреевич Гладков, награжденный золотой медалью, и его сын Иван Васильевич, купец 2-й гильдии и почетный гражданин города. Были и другие.
Однако возвртимся непосредственно к Михаилу Паскевичу, а он, как сообщают курские краеведы, пошел по военной стезе, традиционной для русского дворянства. С марта 1813 года, в возрасте 16 лет, Михаил Паскевич служил юнкером в Александровском гусарском полку. А с апреля 1814 года он уже корнет лейб-гвардии Конно-егерского полка. В заграничном походе русской армии 1814 года участия не принимал, но продвижение по службе имел. С октября 1816 года – подпоручик, с 1818 – поручик, а с 1824 года – штаб-ротмистр Белорусского (принца Оранского) гусарского полка.
Ему 27 лет. Он уже не безусый юнец, но романтических чувств и вольнолюбивых мыслей еще не лишился. Много читает, в том числе поэтические произведения Александра Пушкина, сам пишет стихи высокой гражданской свободолюбивой направленности, занимается переводами французских поэтов-революционеров, участвует в беседах молодых офицеров на темы переустройства русского общества. Словом, ведет себя так, как вели многие его сверстники из служивого дворянства.
Среди стихотворений, переведенных им с французского на русский язык и произнесенных перед товарищами, преподаватель Курского педагогического института Л.А. Медведская называет стихотворение, посвященное рабочему Лувелю, убившему в 1820 году герцога Беррийского, претендента на французский престол.
Приведем вслед за ней эти строки:
Убийство тирана никогда не было преступлением.
Освобождение от него делает законным убийство.
Если я могу совершить это благородное намерение,
Мне безразлично, что потом меня назовут убийцей.
Может ли нам повредить подозрение,
                даже сама смерть
Не таит для нс ничего страшного.
И если мы погибнем под развалинами трона,
Мы воскреснем в бессмертии,
                и ревнивое к нашей славе
Потомство, оплакивая нас, сохранит о нас память.
 
В 1824 году во время летнего сбора войск под Белой Церковью штаб-ротмистр Михаил Николаевич Паскевич сблизился с руководителями Южного тайного общества Сергеем Ивановичем Муравьевым-Апостолом (1796–1826) и Михаилом Павловичем Бестужевым-Рюминым (1803–1826) – молодыми офицерами Черниговского полка. А по данным краеведа и писателя Юрия Александровича Бугрова, Михаил Паскевич еще познакомился и с полковником Павлом Ивановичем Пестелем (1793–1826), членом «Союза спасения» и «Союза благоденствия», основателем тайной Тульчинской управы, организатором и директором Южного общества, автором «Русской правды» – предполагаемой Конституции. Однако в члены тайного общества пока принят не был. Проходил проверку.
Но уже в следующем, 1825 году, во время очередного летнего лагерного сбора армии в местечке Лещино, недалеко от города Житомира, М.Н. Паскевич становится членом Южного общества и входит в состав Васильковской управы, руководимой М.П. Бестужевым-Рюминым. С этого времени, как сообщает Л.А. Медведская, он «стал неизменным участником многих совещаний офицеров, готовившихся к революционному восстанию».
Стоит заметить, что в Южном обществе состояли и другие курские дворяне-офицеры. Это  Владимир Федосеевич Раевский (1795–1872), участник Отечественной войны 1812 гола и хороший знакомый Александра Сергеевича Пушкина (1799–1837). Его, замечательного поэта и публициста, отечественные историки советского периода называли «первым декабристом», так как он был арестован еще в 1822 году, то есть до событий 14 декабря 1825 года. И с ним Михаил Паскевич вряд ли был знаком. Это курянин Федор Федорович Вадковский (1800–1844), сын сенатора Ф.Ф. Вадковского и графини Е.И. Чернышевой, талантливый поэт, автор сатирических стихов. Это фатежанин и выпускник Муравьевской школы колонновожатых Николай Федорович Заикин (1801–1833), как и М.Н. Паскевич, в 1824 году познакомившийся с П.И. Пестелем и другими руководителями «Южного общества», и вступивший в эту тайную организацию революционно настроенных дворян. Это  Александр Евтихиевич Мозалевский (1803–1851), уроженец села Ольшанец Фатежского уезда, следовательно, ближайший сосед Заикиных. Это братья Андрей Иванович (1798–1854) и Петр Иванович (1800–1854) Борисовы, часто навещавшие своего отца-архитектора, проживавшего в Курске. Это Евдоким Емельянович Лачинов (1799– 1875), окончивший, как и Николай Заикин, Муравьевскую школу колонновожатых.
Как видим, некоторые из них занимались литературной деятельностью и, кроме того, были знакомы не только с П.И. Пестелем, но и с его ближайшими единомышленниками Сергеем Ивановичем Муравьевым-Апостолом (1796–1826) и Михаилом Павловичем Бестужевым-Рюминым (1803–1826). А вот был ли с названными курянами-декабристами знаком штаб-ротмистр Михаил Николаевич Паскевич из-за жесткой конспирации, однозначного ответа нет. Дело в том, что, как пишет Л.А. Медведская, М.П. Бестужев-Рюмин, даже приняв его в свою управу, «был с ним осторожен, скупо рассказывал о составе организации, не знакомил с текстом программного документа». И делает вывод, что Бестужев-Рюмин не ошибся в своих опасениях, так как когда началось восстание Черниговского полка, то М.Н. Паскевич бездействовал и не сагитировал Белорусский (принца Оранского) гусарский полк в поддержку Черниговского.
Мало того, он вместе со своим полком участвовал в подавлении выступления Черниговского полка. А чтобы не «всплыли» его связи с тайной организацией, «беспрекословно выполнял распоряжения начальства». «От его революционных убеждений в тяжелые дни испытаний не осталось и следа», – подвела окончательный итог доцент и зав. кафедры истории СССР Курского государственного педагогического института (КГПИ) Лидия Александровна Медведская (1923–1970). С ней солидарен  курский краевед и писатель Юрий Александрович Бугров.
Другие же биографы М.Н. Паскевича – М.Ф. Шехирев, С.В. Федосова, А.Ю. Друговская – постарались данное обстоятельство в поведении М.Н. Паскевича обойти стороной, отделавшись нейтральной фразой: «Участия в восстании не принимал».
Однако связь М.Н. Паскевича с членами тайного общества вскоре стала известна членам следственной комиссии, якобы по письму (со стихотворением), адресованному им П.И. Пестелю.
Известный курский библиотечный работник и краевед Михаил Федорович Шехирев (1923–1998) по данному факту сообщает: «Поводом к аресту и послужило его стихотворение, найденное у П.И. Пестеля», – и приводит строки стихотворения, наполненные революционным пафосом и гражданской позицией автора:
     Не нам бояться подозренья,
     Нас смерть не может устрашить,
     Хоть мы падем, но то паденье
     Паденье трона укорит.

А еще М.Ф. Шехирев пишет, что «в бумагах П.И. Пестеля жандармы при обыске обнаружили письмо Паскевича, в котором он предлагал свергнуть царя с престола, но не уничтожать царскую фамилию». И делает вывод: «Вполне вероятно, это письмо и могло послужить основанием для более «мягкого» приговора».
Возможно, это так и есть…
Впрочем, 2 февраля 1826 года М.Н. Паскевич был арестован и препровожден в Петропавловскую крепость для проведения дознания по делу «14 декабря 1825 года».
Находясь под следствием, Михаил Николаевич отпираться от своей связи с декабристами не стал и мотивировал это тем, что, «революционные мысли у него родились от прочитанных книг и от встречи с людьми такого же мнения, а более – от чтения вольных сочинений господина Пушкина».  Он также признался, что испытал на себе огромное влияние пламенных речей Михаила Павловича Бестужева-Рюмина и даже процитировал под запись в протокол допроса стихотворение, посвященное рабочему Лувелю, убившему герцога Беррийского.
Признательные показания М.Н. Паскевича были учтены следственной комиссией поэтому он, отсидев под арестом всего несколько месяцев в Петропавловской крепости, 7 июля 1826 года по «высочайшему приказу» был освобожден и переведен в Иркутский гусарский полк с установлением надзора.
О том, как служилось поднадзорному офицеру в Иркутском гусарском полку, курские краеведы и биографы М.Н. Паскевича не пишут. Не сообщают они и о том, писал ли он стихи во время этой службы, был ли женат, имел ли детей. Возможно, сочли эти сведения мелочными, не имеющими отношения к декабристской биографии героя. Зато все они единодушно отмечают, что в 1835 году (24 апреля), будучи уже майором, он подал в отставку и с тех пор частным лицом проживал в родительском имени  в Тиму (по Л.А. Медведской, С.В. Федосовой и Ю.А. Бугрову) и в Овсянниково (по М.Ф. Шехиреву). Правда, Ю.А. Бугров к сказанному дает пояснение, что прежде, в годы своей революционной деятельности, Михаил Николаевич от этого имения отказался, «считая позорным крепостное право», но, выйдя в отставку крепостное право уже позорным, по-видимому, не считал.
Курские биографы не сочли нужным сообщить о частной жизни М.Н. Паскевича в Тиме (или в Овсянниково). И тут можно предположить, что, подобно другим курским отставникам этого времени, например, Льву Александровичу Маркову (1799–1869) из Щигровского уезда, называвшему себя «старым декабристом», уделял внимание развитию сельского хозяйства, охотился в окрестных полях и лугах на зверей и птицу, что-то читал, немного пописывал. А в праздничные дни, возможно, отправлялся в губернский Курск поприсутствовать на балах, поучаствовать в церковной службе монахов Курского Знаменского мужского монастыря. Наверное, посещал собрания тимского уездного дворянства и Курскую Коренскую ярмарку, пользовавшуюся большим спросом у большинства помещиков края.
О том, что, проживая в Тиме, он писал стихи, более других сообщали М.Ф. Шехирев и Ю.А. Бугров. При этом М.Ф. Шехирев ссылался на выводы советского историка, академика  М.В. Нечкину, автора фундаментального труда о декабристах, которая называла М.Н. Паскевича «интересной фигурой декабристского движения, известным как поэт».
Михаил Федорович Шехирев искренне считал, что «ни заключение в крепости, ни казни товарищей не отразились на взглядах Паскевича, который, как и прежде, призывал к свержению царя». И ссылался при этом на стихотворение, написанное «по поводу предложения императора Николая I к лицам, замешанным в бунте, принесли искренние раскаяния»:
     Я не дойду до униженья,
     Моей опалой я горжусь,
     И для монаршего прощенья
     По чувствам вовсе не гожусь.
     Во мне все те же убежденья,
     И та ж "утопия" в мечтах,
     И так же пылки увлеченья,
     Как были в молодых годах.
     Я и теперь Свободы Знамя
     С восторгом гордым бы поднял,
     И затаенной мести пламя
     Из сил последних раздувал.
     Я б в укоризну вероломству
     На "Вольный Остров" указал,
     И в назидание потомству
     Слова Рылеева сказал:
     "Отец семейства! Приведи
     К могилам мучеников сына,
     Да закипит в его груди
     Святая доблесть Гражданина!"

Он же сообщил, что эти «пламенные стихи впервые были опубликованы после Октябрьской революции».
А Юрий Александрович Бугров, ведя речь о литературной деятельности М.Н. Паскевича, отмечал, что «наследие поэта не изучено, хотя его стихи пользовались широкой известностью в среде декабристов». Но что-то в 1858 году, когда император Александр II амнистировал осужденных по событиям 14 декабря 1825 года, возвратившиеся из глубин Сибири уцелевшие декабристы встретиться с Михаилом Николаевичем, в отличие от щигровца Льва Александровича Маркова, не пожелали.
Учитывая революционную юность героя данного очерка, по-видимому, уместно будет сказать, что Михаил Николаевич дожил до отмены крепостного права 19 февраля 1861 года. Ему в эту пору было около 64 лет, а вот как он отнесся к этому важнейшему событию в истории Отечества, осталось неизвестным. В сельце Овсянникове, где находились земельные владения М.Н. Паскевича, в это время было 29 дворов и в них проживало 346 человек.
Поясним также, что в 1864 году в Тиме, как сказано в Рувики, были открыты женская гимназия и мужское приходское училище. В городе появилась больница, аптека, работала почтово-телеграфная контора, а также кожевенный завод с производством продукции на 3000 рублей в год. В городе насчитывалось 223 дома и 2901 житель.
Умер Михаил Николаевич Паскевич в 1866 году, похоронен в Тиме (по Ю.А. Бугрову).

Лит.: Амоскин А.С., Белянский Ю.В., Некрасов В.А. Очерки по истории народного образования Курского края. – Купск: ООО «Учитель», 2004. – С. 23-25. – 186 с.
Большая Курская энциклопедия (БКЭ). Т. 1. Кн. 2. Персоналии. – Курск, 2008. – С. 143.
Большая Курская энциклопедия (БКЭ). Т. 2. Общественная история. – Курск, 2010. – С. 109-111.
Бугров Ю.А. Паскевич Михаил Николаевич // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка». 2011. – С. 309.
Курск. Краеведческий словарь-справочник. – Курск, 1997.– С. 81-84. – 495 с, ил.
Медведская ЛА. Декабристы на Курской земле // Исторические записки. Выпуск XXVI. КГПИ. – Курск,1966. – С. 26-65.
Медведская ЛА. Курск первой половины XIX века. (1800-1861). // Курск. Очерки истории города. – Воронеж: ЦЧКИ, 1975. – С. 7—137.– Курск,1966. – С. 26-65.
Русский биографический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. – М.: Эксмо, 2007. – С. 579, 639. – 928 с., ил.
Список населённых мест Курской губернии по данным 1862 года. – Центральный статистический комитет Министерства внутренних дел. – Санкт-Петербург, 1868. – 174 с.
Шехирев М. М.Н. Паскевич // Гордость земли Курской. Сборник очерков о знаменитых земляках.– Курск, 1991. – С. 121-123.
Пахомов Н.Д., Пенькова А.Н. Курск: вехи пути. Эволюция власти и общества за тысячу лет. Сборник очерков по истории Курского края в 3-х книгах. Кн. 2. – Курск: КРОО «Союз курских литераторов», 2021. – С.280-287,  296-303, 317-322.




ГВОЗДЕВ
Павел Александрович

(13.01.1815 – 1851)

Поэт.

Родился Павел Гвоздев 13 января 1815 года в имении отца, отставного гвардии капитана Александра Васильевича Гвоздева, в селе Орленка (Орлянка) Тимского уезда Курской губернии. Его матерью, по данным Рувики, была Екатерина Ильинична Тинькова, женщина образованная и начитанная.
Дворянский род Гвоздевых старинный, корнями уходил в XVI век. В Русском биографическом словаре Брокгауза и Ефрона о данном роде сказано, что он «восходит к XVI веку и происходит от Орефы (Арефия) Гвоздева, потомство которого было записано в VI часть родословных книг Рязанской, Московской, Курской и Владимирской губерний.
Получив первоначальное домашнее образование, Павел Гвоздев поступил в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Когда повзрослел, то был любимцем великого князя Михаила Павловича Романова, шефствовавшего над этой школой, за находчивость, смелость, остроумие и умение отпарировать его шутки.
Когда поэт Михаил Юрьевич Лермонтов (1814–1841) написал знаменитое стихотворение «На смерть Пушкина», и оно  попало в казармы школы гвардейских подпрапорщиков, то Павел Гвоздев, ознакомившись с ним, 22 февраля 1837 года написал ответ М.Ю. Лермонтову – стихотворение «Зачем порыв свой благородный».  В нем такие строки:
Зачем порыв свой благородный
Ты им излил, младой поэт?
Взгляни, как этот мир холодный
Корою ледяной одет…

Вскоре о стихотворении тимчанина Павла Гвоздева стало известно руководству школы, и оно нашло предлог, чтобы не только отчислить юного автора из училища, но и отправить его солдатом на Кавказ в Навагинский пехотный полк. Гвоздеву ничего не оставалось, как подчиниться приказу. Он подчинился, но в то же время, проявляя свой вольнолюбивый характер, написал очередное стихотворение «Я жертвой пал людей ничтожных» (20 марта 1837 года). После этого отправиться рядовым к месту назначения. Правда, через три месяца он все же был переведен из рядовых в подпрапорщики (юнкера).
За экспедицию 1838 года (десант 10 июля и рубку леса 22 июля для строительства Тенгинского укрепления) командир полка, в котором служил подпрапорщик Гвоздев, Н.Н. Раевский представил Павла Александровича Гвоздева в прапорщики. Но в штабе отдельного Кавказского корпуса не дали хода представлению под предлогом того, что не прошло ещё трех лет со дня перевода его из гвардии.  Нашли и другие причины. И П.А. Гвоздев в низшем офицерском звании прослужил три года.
Как пишет Ю.А. Бугров, во время службы на Кавказе Павел Гвоздев сблизился с поэтом-декабристом А.Н. Одоевским, встречался с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. А в день, когда Лермонтов был убит на дуэли с Мартыновым, написал стихотворение «Машук и Бештау».
В начале 40-х годов, когда обстоятельства позволили Павлу Александровичу выйти в отставку, он воспользовался привилегией служивых дворян и покинул военную службу. Находясь в отставке, поступил на службу в канцелярию Морского ведомства, начальником которой был его родной брат Александр Александрович. При этом он не только не оставил страсть к поэзии, но и углубил ее, начав сотрудничать с редакторами журналов «Русская старина» и «Северная пчела», в которых довольно часто публиковал свои стихи.
Вопрос: посещали он в данный период имение в Орлянке, где в это время число казенных и владельческих крестьян приближалось к девятистам человек, остался невыясненным. Нет данных и о посещении им уездного города Тима да и губернского Курска.
Павел Александрович Гвоздев умер в 1851 году в Санкт-Петербурге. Ему было всего лишь 36 лет.
После смерти поэта его стихи публиковались в разных изданиях вплоть до 1903 года. И вообще его поэтическое имя не кануло в Лету. Биографическая статья о нем была напечатана в 4-м томе 25-томного Русского биографического словаря, изданного в 1914 году в Москве.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 1. Курск, 2004. – С. 169.
Русский биографический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. М.: «Эксмо», 2007. – С. 252.
Бугров Ю. Гвоздев Павел Александрович / Ю. Бугров. Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. –  С. 180; Интернет.
Список населённых мест Курской губернии по данным 1862 года. – Центральный статистический комитет Министерства внутренних дел. – Санкт-Петербург, 1868. – 174 с.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г.  Гвоздев Павел Александрович // Писатели соловьиного края. Краткий биобиблтографический справочник в 5 книгах. Кн. 1. Они были первыми. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 91-92.



БУЛГАКОВ
Фёдор Ильич

(9/21.04.1852 – 31.03/13.04.1908)

Журналист, писатель, издатель и искусствовед.

Родился Фёдор Булгаков 21 апреля 1852 года (по новому стилю) в городке Тиме Курской губернии в дворянской семье.
На Курской земле род Булгаковых известен с первой половины XVII века. По данным Анатолия Алексеевича Танкова (1856–1930), в писцовой книге Рыльского узда (1628-1629) значится служилый сын боярский Иван Алексеев сын Булгаков. А в Рыльской десятне (1632 год) числится Иван Иванов сын Булгаков, имеющий денежный оклад 12 рублей и явившийся на воинский смотр (разряд) на коне с вожею, с пищалью, да с человеком на мерине, с пищалью и простым конем.  А рядом с ним записан Федор Матвее сын Булгаков с окладом 500 четей земли и 15 рублей – на мерине с саадаком, да с ним человек на мерине с пищалью. Упоминаются также Иван Алексеев сын Булгаков, Ондрей Иванов сын Булгаков, Иван Степанов сын Булгаков и другие служилые люди, дети боярские Булгаковы.
К какой ветви первых курских Булгаковых по мужской линии принадлежал дед и отец будущего писателя, теперь уже не установить.
Что же касается города Тима, в котором довелось родиться Федору Булгакову, то в середине XIX века он мало чем отличался от того, каким был в конце XVIII века. Правда, в нем уж появилось каменное здание одной из трех церквей.
Как пишет Н.Ф. Шахов в книге «Гордость земли курской», «детские годы Федора Булгакова были омрачены противоестественной неприязнью к нему матери». Как ни парадоксально, но факт остается фактом. А вскоре случилось еще большее несчастье: родители умерли, и мальчик попал в тяжелое материальное положение из-за недобросовестности опекуна.
«Однако живость характера, энергия и настойчивость в достижении цели, – сообщает Шахов, – с ранних лет помогли Федору Булгакову в преодолении многочисленных невзгод на его жизненном пути».
Первоначальное образование будущий писатель и издатель получил в частном пансионе в городе Курске, затем здесь же поступил в Курскую мужскую классическую гимназию, где показал способности к иностранным языкам. Время поступления в гимназию курские краеведы не указывают, но, скорее всего, это произошло в 1863 или 1864 году, когда мальчику-сироте было 11-12 лет. В этом возрасте, если принять во внимание данные автобиографических произведений Евгения Львовича Маркова (1835-1903) «Барчуки. Картины прошлого» и «Учебные годы старого барчука», дворянские отпрыски мужского пола поступали  гимназии. Причем сразу во второй или третий класс, смотря по подготовке и сдаче вступительных экзаменов.
Заметим сразу, что с 1834 года в Курской мужской гимназии было уже не 5, а 7 классов. Штат преподавателей значительно расширился, увеличилось количество изучаемых дисциплин. Только закон Божий преподавали 11 человек. С конца 1850 годов директором гимназии был Денис Григорьевич Жаворонков (1819–1901). А в 1860-е годы здесь трудились такие известные курские педагоги, как Александр Михайлович Мизгер, Константин Ильич Удовиченко, Владимир Родионович Домбровский, Алексей Петрович Дзюба, Н.А. Назаров, Ю.М. Штокман и другие. В 1864 году Курская мужская гимназия считалась лучшей в Харьковском учебном округе. 
Все биографы  Ф.И. Булгакова дружно отмечают, что, будучи гимназистом, он много читал, издавал еженедельный рукописный журнал «Сатира». А еще обратил на себя внимание «выдающимися лингвистическими способностями».
После завершения обучения в Курской гимназии, продолжая образование, Федор Булгаков поступил в Петербургский университет, но из-за бытовых неурядиц и материальных затруднений учебу в университете пришлось оставить.
Чтобы содержать семью, Ф.И. Булгакова встал на стезю журналистики. Публиковался в газетах «Биржевые ведомости», «Неделя», в журнале «Народная школа». Несколько статей на тему просвещения и образования он опубликовал в ежемесячнике «Педагогический музей», основанном в середине семидесятых годов XIX века.
Но этого целенаправленному журналисту и начинающему публицисту показалось недостаточно, и в 1879 году он приобрел право на издание журнала «Педагогический музей». Издательская деятельность – дело, конечно, заманчивое, иногда и прибыльное. Однако, как отмечают его биографы, с этой затеей ничего путного не вышло: через несколько выпусков журнал прекратил свое существование. Сказались давление цензуры и материальные затруднения самого издателя. Та же участь постигла и другое его детище – журнал «Земская школа».
Далее, по данным Рувики, в конце 1870-х годов состоял секретарем комитета иностранной цензуры и Общества любителей древней письменности. А в 1880 году, недолго проработав в газете «Голос» и не найдя общего языка с ее редактором, Ф.И. Булгаков предложил свои услуги журналу «Исторический вестник» и газете «Новое время». И с этими изданиями сотрудничал до последних дней своей жизни. Кроме этих изданий, Булгаков печатался в журналах «Вестник изящных искусств», «Вестник иностранной литературы», «Новь» и других. А с 1897 года издавал и редактировал «Новый журнал иностранной литературы»
За годы своей журналистской, литературной и издательской деятельности он создал такие работы, как комментарии к произведениям древнерусской литературы «Шемякин суд», «Стафонит и Ихнилит», «Повесть о семи мудрецах», издал девять книг «Памятников древнерусской письменности и искусства».
 К его заслугам относится и издание богато иллюстрированных обзоров художественных выставок и альбомов, посвященных творчеству русских живописцев и скульпторов – И.К. Айвазовского, М.М. Антокольского, К.Е. Маковского, Г.И. Семирадского, И.И. Шишкина и других. Перу Булгакова также принадлежат монографии об основоположнике критического реализма в русском изобразительном искусстве П.А. Федотове и выдающемся баталисте В.В. Верещагине, «Художественная энциклопедия», «Иллюстрированная история книгопечатания и типографского искусства», фундаментальный двухтомный труд «Наши художники». (В этом труде собраны сведения о 757 живописцах, граверах, медальерах, скульпторах, мозаистах, воспроизведены их портреты и основные произведения.)
Имея блестящее знание иностранных языков, Федор Ильич также перевел и издал «Иллюстрированную историю искусств» В. Любке, книги «Тысяча и одна ночь», «Музыка в 19 веке», «Поэзия флоры», «Сто шедевров искусства» и другие, написал ряд очерков о некоторых западноевропейских художниках.
Среди основных работ писателя отечественные литературоведы называют «Описание Аетиоха Великого о зверях, нарицаемых: „Стефанид да Ихнилат“» (СПб., 1877–1878), «Историю семи мудрецов» (СПб., 1878), «Граф Л. Н. Толстой и критика его произведений, русская и иностранная» (СПб., 1886), «Художественную энциклопедию» (СПб, 1886–1887), «Иллюстрированную историю книгопечатания и типографского искусства»: Т. 1: С истории изобретения книгопечатания по XVIII век включительно (СПб., 1889), «Альбом русской живописи. Картины В. Д. Орловского» (СПб., 1890), 2 тома биографий «Наши художники» с портретами и снимками с их произведений за годы 1764–1889 (СПб., 1890),«Сто шедевров искусства» (1903).
К сказанному выше, по-видимому, стоит добавить, что творческая деятельность Ф.И. Булгакова проходила в одно время с творческой деятельностью уроженцев Щигровского уезда Владиславом Львовичем Марковым (1831–1905), Евгением Львовичем Марковым (1835–1903), Львом Львовичем Марковым (1837–1911) и Ростиславом Львовичем Марковым» (1849–1912). И ф.И. Булгаков по своему творчеству стоит в одном ряду с ними, а также с другими писателями Курского края второй половины XIX века. А вот в жизни они вряд ли пересекались…
Творческое напряжение сказалось на здоровье этого подвижника отечественной культуры. 31 марта 1908 года русский журналист, иногда использующий псевдоним Фёдор Змиёв, писатель, редактор-издатель, искусствовед, художественный критик, историк книгопечатания и древнерусской литературы Ф.И. Булгаков скончался от сердечного приступа.
Похоронен на Митрофаниевском кладбище Санкт-Петербурга.
Имя нашего земляка потомками не забыто, оно внесено в Русский биографический словарь Брокгауза и Ефрона и в Большую советскую энциклопедию. Помнят о нем и куряне. Его имя внесено в Большую Курскую энциклопедию. Биографическую статью о нем, кроме известного курского краеведа и литературоведа Ю.А. Бугрова, написал и опубликовал в своей книге «Историки Курского края» курский ученый – доктор исторических и философских наук, профессор Сергей Павлович Щавелев. И он же дал небольшую, но емкую характеристику деятельности тимчанина: «Своей научной и просветительской работой этот курский уроженец подал убедительный пример того, что без критического анализа первоисточников невозможны занятия историей, включая краеведческую».

Лит.: Амоскин А.С., Белянский Ю.В., Некрасов В.А. Очерки по истории народного образования Курского края. – Купск: ООО «Учитель», 2004. – С. 23-25. – 186 с.
БКЭ. Т. 1. Кн. 3. Курск, 2009. – С. 23-24.
Русский биографический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. – М.: «Эксмо», 2007. – С. 160.
Бугров Ю.А. Булгаков Федор Ильич [Текст] / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 159-160.
Шахов Н. Ф.И. Булгаков // Гордость земли Курской. Курск, 1992. –   С. 26-28.
Щавелев С.П. Историки Курского края. Биографический словарь. – Курск: Издательство КГМУ, 2009. – С. 73. – 468 с.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Булгаков Федор Ильич // Писатели соловьиного края. Краткий биобиблтографический справочник в 5 книгах. Кн. 1. Они были первыми. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 152-154.


 

БОРОДАЕВСКИЙ
Валериан Валерианович

(12/24.12.1874 – 16.05.1923)
или по другим данным
(1/13.01.1875 – 16.05.1923)

Поэт.

Родился будущий поэт Серебряного века Валериан Бородаевский 12/24 декабря 1874 года (по другим данным – 1/13 января 1875 года) в селе Кшень Тимского уезда Курской губернии в помещичьей семье Бородаевских, род которых известен с середины XVIII века.
По данным известного курского ученого-историка, краеведа, литературоведа и писателя Юрия Александровича Бугрова (1934–2017) прадед будущего поэта сотник Осип (Иосиф) Иванович Бородаевский в 1767 году в деревне Тимофеевке имел 17 крепостных крестьян. Здесь же в 1791 году, когда уже существовал Тимский уезд (с 1779 года), родился дед поэта – Осип Осипович Бородаевский. Осип Осипович военную службу начал с 10 мая 1809 года в возрасте 18 лет, участвовал в Отечественной войне 1812 года, в том числе в  Бородинском сражении, а в 1814 году – заграничном походе русской армии. Войну завершил в звании майора в Париже 19 марта 1814 года. Имел ранения и контузии. Был награжден золотой саблей и медалью на Георгиевской ленте. В 1822 году в звании полковника вышел в отставку и стал проживать в имении супруги Екатерины Павловны (в девичестве Воейковой) в селе Кшень Тимского уезда. У Осипа Осиповича и Екатерины Павловны родились сыновья Сергей, Валериан и дочь Варвара.
Отец будущего поэта Валериан Осипович Бородаевский (годы жизни неизвестны), кА и его старший брат Сергей, получил хорошее образование (возможно, университетское) и, по данным Рувики, был директором Курской мужской гимназии, а также – гласным Тимского уездного земского собрания. (Данная структура органов местного самоуправления существовала в Курской губернии с 1865 года, и о деятельности таких органов с иронией сказано в романе Е.Л. Маркова «Черноземные поля».) А еще Валериан Осипович неплохо играл на скрипке.
О матери будущего поэта курские краеведы, в том числе и Ю.А. Бугров, почему-то сведений не сообщили. Однако отметили, что у Валериана Осиповича было пять сыновей – Владимир, Александр, Евгений, Григорий и Валериан. Если перечень имен сыновей В.О. Бородаевского соответствует хронологии их рождения, то Валериан Валерианович был последним сыном в семье отца.
Такова предыстория появления на свет будущего поэта Валериана Валериановича Бородаевского.
Относительно двойной даты его рождения можно сделать предположение, что родился он действительно 12/24 декабря 1874 года, а при крещении в церкви священником в книгу регистрируемых новорожденных была внесена дата крещения. Кстати, похожие разногласия с датой рождения имели у поэта с курскими корнями Николая Николаевича Асеева (1889–1963).
Что же касается места рождения Валериана Бородаевского (младшего) можно сказать следующее: село Кшень располагалось на берегу речки Кшени, примерно в 20 верстах от уездного центра. Барский дом, по данным Ю.А. Бугрова, стоял на южной окраине села, на взгорке левого берега речки. И по традиции того времени был окружен садом. А на берегу Кшени имелись купальни для семейства Бородаевских и мостки для полоскания белья. (С 1928 года село Кшень относится к Советскому району Курской области, и его не стоит путать с поселком Кшенским.)
Первоначальное воспитание и обучение Валериан Бородаевский (младший), как и его старшие братья, получил в домашних условиях. В семье Бородаевских приветствовалась тяга к знаниям и культуре, к чтению книг, к рисованию, к изучению местного фольклора, к сбору местных народных поверий, пословиц, поговорок, сказок, былей и небылиц, песен. Так расширялся духовный мир юношей.
Затем будущий поэт, как дружно сообщают его немногочисленные курские биографы, окончил Курское реальное училище (1894), где после него, кстати, учились такое известные куряне. Как поэт Н.Н. Асеев и изобретатель А.Г. Уфимцев. После гимназии он продолжил образование в Горном институте в Петербурге (1894-1900).
В отличие от своих старших братьев, кроме Александра, рано умершего, избравших военную карьеру, Валериан Валерианович пошел по гражданской линии деятельности.
По мнению курского ученого-историка А.А. Грачева, уже в пору учебы в Курском реальном училище Валериан начал писать стихи. Не оставил этого занятия и будучи студентом горного института. По-видимому, это так и было. Курская мужская гимназия славилась своими преподавателями русского язык и литературы.
После института Валериан Валерианович, получив звание горного инженера, работал на шахтах Донбасса, затем фабричным инспектором в Пабьянице (ныне Польша) и в Самаре. Но находил время и на посещение обеих столиц Российской империи – Петербурга и Москвы.
В 1905 году, 29 апреля, находясь в Москве, женился на девушке из соседнего тимского поместья, классной даме Елисаветинской гимназии Маргарите Андреевне Князевой, которая сыграла в его судьбе важную роль, полностью разделяя его взгляды.
Вскоре после венчания и свадьбы Валериан Валерианович вместе с молодой женой отправился в Самару, к месту своей работы фабричным инспектором. Находясь на данной должности, придерживался либеральных взглядов. В связи с этим во время революционных событий 1905–1907 годов выступал посредником между владельцами заводов и фабрик и рабочими, сглаживая острые углы экономических и политических противоречий. И, как пишут его биографы, ссылаясь на воспоминания Маргариты Андреевны, был уважаем в среде рабочих.
А еще в Самаре 8 марта 1906 года у четы Бородаевских родилась дочь, затем в  июле 1907 года родился сын Дмитрий. Работая в Самаре и проживая в доме помещика Бострома, В.В. Бородаевский познакомился с Алексеем Николаевичем Толстым (1882/1883–1945), будущим известным советским писателем и «красным графом», автором «Петра I», «Хождения по мукам» «Аэлиты», «Гиперболоида Гарина», «Детства Темы». И после общения с ним принял решение посвятить свою жизнь литературе.
Поддержанный в данном решении женой, он в конце 1908 года оставляет инженерскую деятельность, чтобы полностью переключиться на литературную.  Но тут нагрянула беда: от менингита умерла дочь. Валериан Валерианович и Маргарита Андреевна тяжело переживают смерть дочери и, посчитав дом Бострома проклятым местом, так как в нем от менингита умерла мать А.Н. Толстого и его сын от брака с Юлией Рожанской, отправляются в Петропавловку Тимского уезда Курской губернии, в наследственное имение Маргариты Андреевны.
Здесь, как сообщают биографы Валериана Валериановича, он занимается творческой деятельностью.
По своему воспитанию, внутреннему духовному состоянию, философскому мировоззрению Валериан Валерианович – русский патриот, страстно любящий Родину, ее природу, ее людей. Он не стремится идти в ногу с теми, кто, согласно модным веяниям времени, придерживается нигилистических идей и западного либерализма, построенного на торгашеском практицизме. Поэтому его поэтические произведения, по мнению литературных критиков, носили характер религиозно-философского склада и направления. Примером этому могут быть строки из стихотворения, посвященного Н.Ф. Федорову, его духовному поводырю:
Как зыбки ладаном, овеянный отцами,
Сын человеческий, сыновством ты болел:
И выкликал, трубя над горними мирами,
Аскет и праведник, – бессмертье грешных тел.

В 1909 году Валериан Валерианович едет в Петербург и издает там за свой счет 72-станичный сборник стихов «Страстные свечи». Тираж сборника невелик – всего 100 экземпляров, но он дошел до литературной общественности. И тут важно то, что стихи понравились известному поэту Вячеславу Ивановичу Иванову (1866–1949), и он дает «весьма лестный отзыв» о них.
Между В.В. Бородаевским и В.И. Ивановым завязывается дружба, которая длилась долгое время. При этом признанный лидер символизма в своем издательстве «Оры» выпустил в свет новый 78-страничный сборник стихов Валериана Бородаевского «Стихотворения» со своим предисловием, в котором отметил «несовременную, а какую-то архаическую закваску» курского поэта. Тираж этого сборника уже 500 экземпляров.
На творчество Бородаевского, благодаря протекции Вячеслава Иванова, обращают внимание поэт и основоположник русского символизма Валерий Яковлевич Брюсов (1873–1924), автор поэтических сборников «Третья стража», «Городу и миру», «Венок». И с этого времени В.В. Бородаевский входит в круг петербургских поэтов, часто бывает в знаменитой «башне»  В.И. Иванова, знакомится с Анной Ахматовой и Николаем Гумилевым,   А. Белым и Ф. Сологубом, Г. Чулковым и Г. Ивановым, со многими другими. Встречается и с Александром Александровичем Блоком (1880–1921).
Стоит заметить, что гонорар от сборника «Стихотворения» небольшой, поэтому семья Бородаевских живет на доходы от имений в Кшени и в Петропавловке, где у Маргариты Андреевны не только имение, но и обширные земельные владения. Но все же успех от выхода сборника окрылил поэта. Он снимает в Санкт-Петербурге меблированную квартиру и вызывает к себе из Петропавловки супругу с сыном и няней. И, как сообщает Ю.А. Бугров, в декабре 1910 года вновь беременная Маргарита Андреевна с сыном Дмитрием и няней приезжают. А 23 декабря этого года у Валериана и Маргариты Бородаевских родился сын Павел. 
Отступая несколько от основного сюжета повествования, заметим, что литературная жизнь в России в конце XIX века и начале ХХ века бурлила и кипела. Еще не канул в Лету критический реализм, ставивший целью правдивое воспроизведение действительности в искусстве, еще процветал противник реализма – символизм, главная питательная среда Серебренного века России в искусстве в целом и в литературе, в частности.  Главная идея символизма – выражение с помощью символа интуитивно постигаемых сущностей и идей.
Тон задавали «старшие» символисты, чья литературная деятельность началась в 1890-е годы: Валерий Брюсов, Константин Бальмонт, Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус и другие. Но в затылок им уже дышали, а где-то обгоняли и вырывались вперед «младшие», дебютировавшие в 1900-е годы и существенно обновившие облик этого литературного течения: Александр Блок, Андрей Белый, Вячеслав Иванов.
Они утверждали, что искусство – это, прежде всего, постижение мира иными, не рассудочными, а интуитивными путями. Их кредо – символ, главное средство передачи созерцаемых тайных смыслов. А потому образ-символ – это, по их мнению, оружие, более действенное, чем художественный образ, которое помогает прорваться сквозь покров повседневности к высшей реальности. От реалистического образа он отличается тем, что передает не объективную суть явления, а индивидуальное представление поэта о мире. Отсюда и непременный, непреходящий  интерес к высшим сферам жизни, неподвластным рациональному познанию. Отсюда и ориентация на идеалистическую философию и мистицизм. Отсюда создание А. Блоком образа Прекрасной Дамы. Следующая цель символистов – это использование ассоциативных возможностей слова (множественность значений). Образ-символ. По их видению, должен быть принципиально многозначимым и обязан был содержать в себе перспективу безграничного развертывания смыслов. В итоге – символ это не иносказание, а некий образ, требующий от читателя ответной творческой работы, поэтому он как бы соединяет автора и читателя. В этом и заключался переворот, произведенный символизмом в искусстве.
Одновременно с этим набирало силу такое литературное течение как русский авангард или авангардизм – поразительное, хулиганское по сути и по смыслу явление, опровергающее и свергающее с пьедесталов прежних кумиров. Как отмечали литературоведы, авангардизм привнес в литературу «фейерверк неологизмов, поэтические ристалища и шокирующие перформансы, а также таланты, метеорами промелькнувшие на литературном небосклоне.
Во второй столице Российской империи в период с 1907 по 1909 год прошли художественные выставки, в которых участвовали братья Давид и Николай Бурлюки, Наталья Гончарова, Михаил Ларионов. Уже появились стихи «председателя земного шара» Велимира Хлебникова, а в 1910-м родилась футуристическая группа «Будетляне». Это, по мнению литературоведов, был прорыв в литературной жизни. Именно из этого ядра развивается русский футуризм.
В первой трети ХХ столетия ярко и активно проявили себя авангардные  направления и течения, возникшие в споре не только с символизмом и акмеизмом, но и со всем предшествующим опытом классического искусства.
Авангард как явление культурной жизни охватил все ее значимые стороны – живопись и архитектуру, поэзию и философию, литературу и прикладные искусства. Он  дал  крупные  фигуры  ХХ в.: художников –  М. Шагала, К. Малевича, В. Кандинского, поэтов – Велимира Хлебникова, В. Маяковского, Д. Хармса, Н. Заболоцкого, филологов – Ю. Тынянова, Р. Якобсона, В. Шкловского.
При всей разнородности программ и манифестов  авангард осознает себя как искусство,  категорически негативно относящееся к  реалистическим и любым другим традициям, правилам, канонам и уже апробированным эстетическим принципам, фундаментальным ценностям и основам традиционного искусства. 
Для авангарда характерен общий пафос  «нового левого радикализма»,  направленного против официального искусства, религии, нравственных и идеологических норм, резкий  анархический протест  против всего ретроградного и консервативного, обывательски-буржуазного и  «академического».
Ученые-филологи и литературные критики пришли к выводу, что  «русский поэтический авангард обычно отсчитывают с футуризма, а точнее, с кубофутуризма группы «Гилея», к которой из поэтов принадлежали братья Давид и Николай Бурлюки, Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, Алексей Крученых, Василий Каменский, Елена Гуро, Бенедикт Лившиц.
Это сообщество складывается с конца 1900 х годов, а прогремело в Москве после выхода своего первого сборника «Садок судей» в 1910 году. Названия сборников футуристов были нарочито вызывающими: «Дохлая луна», «Затычка», «Пощечина обществен¬ному вкусу».
К сказанному добавим, что именно в это время свои поэтические вилы стали пробовать уроженец деревни Турки Пимен Иванович Карпов (1886–1963) и Николай Николаевич Асеев (1889–1963). Первый был из крестьян-староверов, второй – из дворян. Но их души горели пламенем поэзии и исканиями своего пути в литературе. В творческих исканиях находился и Валериан Валерианович Бородаевский. Случалось так, что среди их знакомых поэтов были одни и те же фигуры – В. Иванов, А. Блок, А. Белый, В. Брюсов. К. Бальмонт, А.Ахматова. З. Гиппиус, Н. Гумилев, но сами они вряд ли пересекались и встречались друг с другом на литературных дорожках. Каждый шел своим сложным путем, не ведая о земляках-поэтах.
В 1912 году, после смерти родителей, Валериан Валерианович наследует имении в Кшени, но фактически в нем круглогодично не живет. Дело в том, что в период с 1912 по 1914 год супруги Бородаевские с детьми живут то в Петербурге, то в Петропавловке, принимая там гостей, в том числе поэтов В. Иванова и Ю. Верховского, то выезжают за границу – в Италию, Германию. Иногда навещают Кшень, куда также летом к ним приезжают гости, в том числе поэт-символист Вячеслав Иванов.
И, конечно же, Валериан Валерианович пишет новые стихи. Его стихи печатают в журналах «Аполлон», «Вестник Европы», «Современник», «Русская мысль», а также в альманахе «На рассвете» и в Антологии «Мусагета».
В 1914 году в Москве, в издательстве «Мусагет» вышла книга стихов Валериана Бородаевского «Уединенный дол», ставшая его визитной карточкой. В книге 144 страницы с 98 стихотворениями, помещенными в несколько тематических разделов. Тираж книги 500 экземпляров.
В разделе «На лоне родной земли» в одноименном стихотворении, повествующем о красоте родного края, такие строки:
Близ пруда брожу и под осинками
Репей рассекаю хлыстом,
А пруд мне кивает кугой и кувшинками,
Обласканный ранним лучом.

Новый поэтический сборник В.В. Бородаевского, как отмечалось выше, вызвал интерес у коллег-поэтов. Прочтя его, ближайший друг Сергея Есенина Сергей Городецкий высказался так: «В этом сборнике поэт борется с создавшей его школой – символизмом – и преодолевает его». Высокую оценку дал Николай Гумилев: «Чувствуется, что за стихами стоят года раздумий, года, года упорной творческой работы. Ему есть что говорить, и он хочет сказать это как можно лучше. Отсюда изощренность его формы, ряд новых размеров и новых строф… <…> Книга стихов Валериана Бородаевского совсем в ином роде. В ней чувствуется знание многих метрических тайн, аллитераций, ассонансов; рифы в ней то нежны и прозрачны, как далекое эхо, то звонки и уверенны, как сталкивающиеся серебряные цветы».
По некоторым данным, в период с 1912 по 1916 год В.В. Бородаевский, проживая в летнюю пору в Петропавловке и Курске, занимался общественной работой. В уездном и губернском земских обществах. Однако, насколько эти сведения точны, трудно сказать.
Как известно, в 1914 году началась Первая мировая война, о реакции поэта на которую биографы молчат. Не высказываются они и на отношение его к перемене названия столицы с Санкт Петербурга на Петроград, хотя такой факт имеет и патриотическую, и психологическую, и символическую, и сакральную окраску, близкие мировоззренческим взглядам поэта. Они лишь с оговоркой сообщают, что осенью 1916 года В.В. Бородаевский был призван в армию и стал нести службу в санитарном батальоне под Петроградом. Здесь он, по-видимому, встретил  революционные события февраля 1917 года.
Согласно исследованиям Ю.А. Бугрова, «Февральскую революцию поэт принял с восторгом». 3 маара 1917 года он публикует в газете «День» стихотворение «Песнь народу русскому», которое начинается такими строками:
Красную Пасху встречаем,
Пасху приветную ждём,
Розой штыки украшаем,
Песню мирскую поём!

А завершается:
Крепни же в мудрости строгой,
Помни семнадцатый год!
С Богом, широкой дорогой
Шествуй спокойно вперед,
Русский народ!

Но вскоре приходит разочарование, и в апреле 1917 года поэт покидает с семьей холодный, бурлящий массовыми выступлениями рабочих и обывателей Петроград и отправляется в Курск. В Курске он, по данным Ю.А. Бугрова, снимает квартиру в доме № 14 по улице Белевецевской, намериваясь переждать «петроградское шарлатанство». (Улица Белевецевская ныне называется ул. Челюскинцев.)
Находясь в Курске, В.В. Бородаевский неожиданно для себя включается в политическую борьбу, становится губернским гласным по Тимскому уезду. 19 апреля 1917 года принимает участие в работе первого заседания экспертного губернского собрания (по данным Ю.А. Бугрова). Принимает должность губернского земского комиссара. Но после нескольких собраний этого органа местной власти, состоящего из разномастной по политическим убеждениям членов – от монархистов до большевиков, – приходит к выводу, что это не его стезя, ибо много пустословия и никаких конкретных дел. Его общественный задор гаснет. И он отходит от земских дел. 
 Октябрьскую революцию 1917 года поэт принимает довольно прохладно. И уезжает с семьей из красного губернского Курска в Кшень, в свое поместье, пришедшее в упадок от недостатка надзора, а еще больше – от действия крестьян, разоривших и разграбивших его в смутные дни Февральской и Октябрьской революций.
Имение никакого дохода не дает, а жить и содержать семью как-то надо. Поэтому в конце 1918 года В.В. Бородаевский покидает Кшень и отправляется с семьей в Киев, только что очищенный Красной Армией от немецких оккупационных войск и их ставленника Павла Петровича Скораопадского (1873–1945). Курские краеведы и биографы писателя его выбор Киева как места жительства никак не объясняют, лишь констатируют сам факт. Однако не так просто семейному человеку ни с того ни с сего оставить обжитые места и отправиться в неизвестные. Тем более в период разгоравшейся гражданской войны. Можно предположить, что в Киеве в то время находились его родственники или хорошие знакомые, на помощь которых поэт рассчитывал…
В Киеве Валериан Валерианович, согласно исследованиям Ю.А. Бугрова, работает делопроизводителем общего отдела «Автоцентра» Киевского Совета народного хозяйства. По-видимому, он показал себя хорошим совработником, так как 3 апреля 1919 года делегируется организацией в Москву на Всероссийский съезд представителей Автосекций.
Однако вскоре после этой поездки В.В. Бородаевский принимает решение покинуть неспокойный Киев и возвращается с семьей в Курск, считая его богоспасаемым городом. Здесь устраивается в транспортно-материальный отдел Курского Совета народного хозяйства заведующим подотделом по перевозке грузов и людей. Заплата небольшая, но хватает, чтобы «сводить концы с концами». Иногда что-то пишет, но в редакцию главной губернской газеты «Курская правда» не относит, понимает, что не возьмут для публикации. О переезде в Кшень или Петропавловку речи с супругой не ведут – там, в том числе и в их имениях, хозяйствуют другие люди.
Отголоски Гражданской войны уже приближаются к Курску. Передовые части деникинцев уже шли на территории Белгородского уезда. Чтобы сдержать продвижение белогвардейцев к Курску, в район Белгорода из других уездных центров и из Курска отправлялись вновь сформированные отряды, в том числе и курских партийцев.  21 июня Курский губком ВКП(б) утвердил план обороны Курска. Но, несмотря на предпринятые меры (вплоть до призыва в Красную Армию всех курских коммунистов и комсомольцев в возрасте 16 лет), задержать деникинцев на подступах к Курску не удалось. И  20 сентября 1919 года передовые части деникинской добровольческой армии вошли в Курск.
За первые три дня нахождения в Курске белогвардейцы, согласно исследованиям курских историков, арестовали около 500 человек. Многие из них были расстреляны или умерли в тюрьмах. Ведя расправу над членами РКП(б), работниками советских учреждений, сочувствующими Советской власти, деникинцы параллельно с этим вводили порядки, имевшие место при царе. Губернатором был назначен Александр Сергеевич Римский-Корсаков (1882-1960), который тут же издал ряд распоряжений и приказов о возвращении помещикам их земель, о выборе волостных и сельских должностных лиц, о запрещении собраний и митингов и так далее. При этом многие приказы заканчивались тем, что «виновные в неисполнении сего приказа лица будут привлекаться к ответственности по законам военного времени», то есть к расстрелу.
Валериан Валерианович Бородаевский и его супруга Маргарит Андреевна, несмотря на то, что понесли от Советской власти моральные и материальные потери, не проявляют восторга по поводу захвата Курска деникинскими войсками, как делают это некоторые куряне из бывшего привилегированного сословия. Они предпочитают оставаться в стороне от общественно-политических дрязг и разборок. Возможно, из гуманистических мировоззрений, но, возможно, понимают, что срок белогвардейской власти недолог, ибо за большевиками, если не правда, то большинство народа.
И, верно, 19 ноября 1919 года Курск освобожден силами Эстонской и 9-й стрелковой дивизий, состоящей в основном из курян.
За два неполных месяца хозяйничанья деникинцев в Курске, как пишет Ю.А. Бугров, городское хозяйство оказалось в упадочном состоянии. Но еще задолго до Бугрова курский историк И.И. Френкель, исследуя данный вопрос, писал: «Почти полностью были разрушены промышленные предприятия и городское хозяйство. От обувной фабрики остались только стены: бывшие владельцы братья Евдокимовы вывезли все оборудование». Надо понимать, что так действовали не только братья Евдокимовы, но и многие бывшие владельцы предприятий, руководствуясь древним правилом: «Раз не мне, то и никому!»
Стоит также отметить, что с белыми войсками Курск покинули сотни дворян, купцов, священнослужителей курских храмов, служащих учреждений и организаций, не пожелавшие оставаться при Советах. А семья Бородаевских осталась. Но жизнь в Курске, охваченном военной разрухой, голодом, холодом и эпидемией болезней, была весьма тяжелой. Не было электричества, застыли в трамвайном парке трамваи.
Как говорит русская пословица: пришла беда – отворяй ворота. К общей бытовой неустроенности Бородаевских добавилось конкретное горе – умер сын Павел. На смерть сына душевно страдающий Валериан Валерианович пишет стихотворения «Памяти сына» и «На могиле сына», пронизанные его сердечной болью и отчаянием родителя от чувства собственного бессилия перед судьбой.
В стихотворении «На могиле сына» такие пронзительные строки:
Устал я от живых, мне мир усопших ближе,
Я научаюсь зовы их ловить.
На кладбище, в отрадную отчизну
Я ухожу – здесь сердцу можно жить.
И там, наперекор глухой тоске и боли
Вкушаю мир моей грядущей воли.

Далее, как сообщают курские краеведы, Бородаевские с января 1920 года живут вновь на Белевцевской улице, но уже в небольшом двухэтажном домике из красного кирпича. Чтобы выжить, В.В. Бородаевскому приходилось работать в разных областях народного хозяйства, в том числе и делопроизводителем во 2-ом курском сыпнотифозном лазарете с 5 мая 1920 года, где давали паек.
Единственной отрадой оставалась поэзия да дружба с педагогом, краеведом и глубоко верующим человеком – Георгием Ильичем Булгаковым (1883–1945). Они часто беседуют о жизни, вере, поэзии и литературе в целом. К тому же Георгий Ильич, ранее тесно сотрудничавший с Курской губернской ученой комиссией и «Курскими епархиальными ведомостями», для которых подготавливал статьи по истории края, пробует писать стихи. Обоим есть о чем поговорить, обменяться мнениями, где-то интеллигентно поспорить. Такие часы приносили удовлетворение, но душевные силы поэта были основательно подорваны.
В августе 1920 года, как сообщает об этом Ю.А. Бугров, В.В. Бородаевский устраивается заведующим кустарно-промышленным отделом Курского кооперативного союза. Маргарита Андреевна, беременная в очередной раз, чтобы поддержать семью материально, занимается вязанием. Изготовленные ею вещи продают на местном рынке. Жизнь мало-помалу стала налаживаться. Радостным же событием для Бородаевских в 1920 году стало рождение сына Леонида. Оно подвигло Валериана Валериановича вновь взяться за перо. Он принимается за подготовку к изданию сборника «Кубок вешний», стихи для которого начал писать еще в дореволюционное время. К этому его подталкивает и общение с литераторами Союза курских поэтов, созданного в марте 1920 года по инициативе поэтессы Софьи Иосифовны Валлат (1899 – после1934).
Валериан Бородаевский по просьбе литераторов входит в художественный отдел Союза поэтов и занимался там с молодыми поэтами техникой стихосложения. Принимает участие в поэтических вечерах с участием начинающих поэтов, помогает им публиковаться в местных журналах «Народное просвещение», «Культура и искусство».
Впоследствии детский писатель и поэт Елена Александровна Благинина – в 1920-е годы один из ярких представителей курского Союза поэтов – писала о нем и о том времени: «Это был человек среднего роста, страшно бледный, в поведении несколько замкнутый, молчаливый, очень серьезный. Ему было лет 45, но в нашем представлении это был старик. В крутом своем невежестве мы не понимали, что перед нами человек, знавший Блока, В. Иванова, Белого, Ахматову и других крупных поэтов века».
И здесь, по-видимому, стоит сказать несколько слов о курском Союзе поэтов – важнейшем этапе развития литературы в Курском крае.
Как установил Ю.А. Бугров, жила Софья Валлат в доме № 8 по улице Мирной, который к настоящему времени не сохранился. (По данным И.З. Баскевича, в этом доме в те годы располагался Курский педагогический техникум.) Отец Софьи Иосифовны, возможно, художник-преподаватель педтехникума, снимал довольно большую квартиру с залом, вмещавшим более тридцати человек. Вот сюда, сразу же после освобождения Курска от деникинцев в ноябре 1919 года, несмотря на полуголодное существование, стылость и неуютность того времени, отсутствие электрического освещения, стали собираться друзья и знакомые Софьи Иосифовны. Читали и обсуждали стихи, согревали души дружеским общением. 
На первые встречи, как вспоминала позже Е.А. Благинина, приходили студенты Курского института народного образования (бывшая Мариинская женская гимназия) Георгий Евгеньевич Рейхберг (1901-1983), Евгения Станиславская, преподаватели этого же института Илья Павлович Плотников (1880-1955) и Павел Леонидович Загоровский (1892-1952), учителя курских школ Э.И. Черномордик, В.И. Попов, Н.Н. Холодов и другие. Естественно, среди членов этого Союза поэтов была и сама Благинина, до революции учившаяся в Мариинской женской гимназии, затем – в институте народного образования.
Хозяин квартиры в дела дочери не вмешивался, поэтому все хлопоты по встрече гостей, угощению их чаем, организационные моменты легли на плечи юной красавицы Софьи. И за ней само собой закрепилось лидерство по организации и проведению этих встреч. Так мало-помалу началось формирование литературного сообщества, которое получит название Курского Союза поэтов.
К весне 1920 года объединение курских поэтов существовало как частный кружок литераторов во главе с Софьей Валлат. Но уже в сентябре 1920 года оно было признано Всерабисом (был такой орган исполнительной власти в Курской губернии – профессиональный союз работников культуры, отвечавший за развитие культуры) как комитет художников-литераторов. В конце 1921 года комитет превратился в Курское отделение Всероссийского союза поэтов. Под таким официальным названием он просуществовал до мая 1923 года.
По-видимому, к концу 1921 года уже имелся Устав союза, регламентирующий порядок приема новых членов в него и общую деятельность, на что указывают организационно-бюрократические элементы этой общественной организации: правление, казначейство, художественное жюри (худсовет). Как сообщает Ю. Бугров, в правление Курского Союза поэтов вошли председатель – Софья Валлат, товарищ председатель (заместитель) – А. Кепов, секретарь – Ю. Богатогорский (он же – Георгий Рейхберг), казначей – Ольга Мартенс, завхоз – Г. Лукина. Художественный совет (жюри) составили В. Соколов (председатель), С. Валлат (секретарь) и члены совета – В. Бородаевский, П. Загоровский, Ю. Богатогорский и Н. Васильковская.
Не трудно заметить, что за Софьей Валлат коллегами признавались не только организационные способности, но и поэтическое дарование, раз ее избрали в худсовет, в который входили известный поэт того времени Валериан Валерианович Бородаевский, и  уважаемый педагог и литературный критик Павел Леонидович Загоровский. А на них, как вспоминала Елена Благинина, творческая молодежь «смотрела как на небожителей». О председателе Союза поэтов Благинина сказала так: «Софья Валлат не давала дремать нашим головкам…».
Стоит также отметить, что с момента своего появления и до момента официального оформления в Союз курское объединение поэтов количественно значительно расширилось. В него вошли Александр Еськов, Евгения Станиславская, Алексей Кепов, прибывшая из столицы прозаик и переводчица Рита Райт-Ковалева, Максим Подобедов, Александр Лазарев (А. Эль), Николай Холодов, Ольга Мартенс и другие – всего до 50-60 человек. И прежние дружеские поэтические вечера-посиделки переросли в широкомасштабные поэтические акции, проводимые в больших залах Курска. Так, 4 ноября 1920 года состоялся поэтический вечер в зале театра Всерабиса, 5 сентября 1921 года – вечер памяти Александра Блока, 16 января 1922 года – три отделения вечера поэзии в зале бывшей 2-й женской гимназии, 13 февраля 1922 года – поэтический вечер в клубе Всерабиса. На этих вечерах, кроме чтения стихов, проводились доклады о состоянии литературы на текущий момент. Среди докладчиков выступали П. Загоровский, Рита Райт-Ковалева. Естественно, большая роль в организации и проведении этих мероприятий принадлежала Софье Валлат.
До 1921 года и Софья Валлат, и другие члены Союза поэтов печатали свои произведения в газете «Курская правда» и журналах «Рабочая молодежь» (издавался с 1918 года), «Вестник МКВЖД» (редактор И.М. Липатников), «Народное просвещение» (редактор С.В. Иванов) и «Культура искусства» (редактор И.Д. Стрельский).
В 1921 году вышел сборник стихов «Золотые зерна», в котором были произведения Е. Благининой, А. Кепова и Е. Станиславской. Следом, или несколько опережая, появились сборники «Начало», «Сюжетисты» с произведениями этих и других авторов. А в 1922 году под эгидой Курского Союза поэтов увидели свет «Альманах первый» и «4». В этих сборниках были стихи Софьи Валлат, Юрия Богатогорского, Александра Еськова, Павла Загоровского и других поэтов, а также рассказы А. Кепова,  А. Эля, В. Пузанова и других.
О деятельности Союза поэтов знали не только в Курске и Курской губернии, но и в Москве. Поэты В. Брюсов и Вс. Рождественский в положительных тонах писали о нем в столичных журналах, часто упоминали в писательских кругах революционной России.
Но вот в 1922 году из Курска в Москву для дальнейшей учебы уезжают Георгий Рейхберг и Алексей Еськов, в начале 1923 года – в Воронеж И.П. Плотников и  П.Л. Загоровский – и начинается закат этой литературно-просветительной организации.
Однако возвратимся к В.В. Бородаевскому. А он зимой, в начале 1921 года, по доносу одного из соседей арестовывается и отправляется в тюрьму, располагавшуюся за Херсонскими воротами. И вышло так, что следствие шло своим чередом, а творческая деятельность поэта – своим. Как отмечают курские краеведы, в тюрьме он написал небольшой цикл стихотворений. В одним из них («Похвала тюрьме») были такие строки:
Тюрьме моей я буду благодарен:
Мне очень хорошо в тюрьме жилось.
Тюремщик здесь – слуга, острожник – барин.
Такое вот в России повелось»

В тюрьме В.В. Бородаевский находился 50 суток (это видно из его стихотворений). Читал заключенным и стражникам лекцию о Ломоносове, имел свидания с женой, и некоторыми знакомыми. Немного подкормился, так как заключенным на обед давали кашу, приправленную мясом. Но вот следственные органы (то ли милиции, то ли ЧК) пришли к выводу, что в действиях В.В. Бородаевского состав преступления, как и само преступное событие, отсутствует, и отпустили на свободу.
Выйдя на свободу, вновь включается в работу Союза поэтов. В августе 1921 года, узнав, что в Петрограде умер А. Блок, он инициирует вечер памяти поэта. И 5 сентября 1921 года (на специальном собрании) выступил с воспоминаниями о поэте. Вместе с ним доклад о творчестве Александра Блока сделал П.Л. Загоровский.
(Речь В.В. Бородаевского, по данным Рувики) была напечатана много лет спустя в альманахе «День поэзии» (М., 1980 г.).
Так как участие в Союзе поэтов никем не оплачивалось, то В.В. Бородаевскому приходилось подрабатывать в самых разных организациях и учреждениях. По данным Ю.А. Бугрова, в 1922 году он работал специалистом-инструктором в отделе земледелия и животноводства Курского губсовета рабочих и крестьянских депутатов, а весной 1923 года приступил к работе в месткоме служащих Курского губземотдела. Однако беда, поселившееся в доме Бородаевских, не дремлет – этой же весной умирает их сын Леонид. А 16 мая 1923 года не стало и самого поэта. Исстрадавшееся, источившееся сердце В.В. Бородаевского не выдержало каскада бед и несчастий, обрушившихся на его семью. 
Овдовевшая Маргарита Андреевна и некоторые знакомые семьи Бородаевских похоронили Валериана Валериановича на Никитском кладбище. Оставшиеся в Курске члены Союза поэтов 25 мая провели вечер, посвященный памяти В.В. Бородаевского, о чем 26 мая сообщила «Курская правда».
Поэта не стало, но несчастья не собирались отпускать его семью. Как установил Ю.А. Бугров, в 1924 году Маргарита Андреевна была арестована как контрреволюционный элемент по делу «тихоновцев» – приверженцев патриарха Тихона. Сколько времени она находилась в тюрьме, где ранее сидел ее покойный супруг, неизвестно. Как неизвестно и то, с кем оставался ее сын Дмитрий, которому в ту пору было около 17 лет. Впрочем, он уже был взрослый парень и мог о себе позаботиться сам.
Следственные органы в отношении «тимской крупной помещицы М.А. Бородаевской, имевшей 700 десятин земли и собственный дом в Курске на Белевецкрй улице», состава преступления не нашли и отпустили ее на свободу.
Далее, как сообщает все тот же Ю.А. Бугров, в 1925 году она с сыном Дмитрием переехала в Орел, затем – в Подмосковье. Позже какое-то время жила в Ленинграде, а последние годы своей жизни – в Москве.
Во время советско-финляндской войны 12 января 1940 года погиб в бою Дмитрий Валерианович Бородаевский – младший лейтенант 13-го понтонного батальона Красной Армии.
У Дмитрия Валериановича был сын Андрей, забота о воспитании которого легла на плечи Маргариты Андреевны.
Вот как об этих событиях писал поэт и доктор экономических наук Андрей Дмитриевич Бородаевский Юрию Александровичу Бугрову: «Бабушка была настоящей женой поэта. Высокоразвитая творческая личность, исполненная духовности и доброты. Потеряв четырех детей, старшим из которых был мой отец, Дмитрий Валерианович, архитектор и живописец, погибший тридцати двух лет от роду в ледяном январе 1940 года на финской войне, бабушка обратила всю свою любовь и воспитательные таланты на меня. Единственный внук, я был для нее свет в окошке. С ней мы читали, ходили на выставки, ездили на птичий рынок. Ради меня она выстаивала многочасовые очереди за билетами в Малый и МХАТ».
А еще Маргарита Андреевна, несмотря на все невзгоды, выпавшие на ее долю, сумела сохранить рукописи со стихами мужа для потомков, продолжив подвиг жены поэта, начатый еще в начале XX века.
Весной 1970 года, по данным Ю.А. Бугрова, урну с прахом М.А. Бородаевской привезли в Курск и захоронили на могиле В.В. Бородаевского на Никитском кладбище. Так потомки писателя через 47 лет воссоединили супругов на курской земле.
В советское время, в том числе послевоенное, имя поэта В.А. Бородаевского на его малой родине было почти забыто. Правда, несколько строк о нем и его творчестве поместил в своей книге «Курские вечера», изданной в 1979 году  Воронеже, ученый-филолог, литературный критик, писатель, доцент Курского педагогического института Исаак Зельманович Баскевич (1918–1994). Он писал: «В своих послеоктябрьских стихах В. Бородаевский сочетал с символической расплывчатостью и многозначностью элементы акмеистской изобразительности – «вечности». Написанные им в начале 20-х годов стихотворения из цикла «За решеткой», написанные Бородаевским в начале 1920-х годов, настолько лишены примет времени, что подчас непонятно, о какой жизни в них идет речь: о советской или дореволюционной».
Но полностью имя поэта Серебряного века В.В. Бородаевского открыл для курян неутомимый подвижник литературного краеведения Юрий Александрович Бугров. Уже в 1983 году в «Литературной газете  он публикует первый очерк о нем – Певец Курского края». В 1991 году в книге «Курские встречи» публикует более развернутый очерк «Уединенный дол». В 1997 году в краеведческом словаре-справочнике «Курск» помещает биографическую статью о поэте В.В. Бородаевском. В 2004 году аналогичную статью публикует в только что изданном 1-м томе Большой Курской энциклопедии. В 2006 году Ю.А. Бугров издал книгу «К уединенному долу», широко повествующую о жизни и творческой деятельности поэта Серебряного века В.В. Бородаевского. В 2011 году статью о поэте и деятельности курского Союза поэтов он помещает в книге «Литературные хроники Курского края». А вершиной всему повествованию о В.В. Бородаевском стала монография «К уединенному долу» в книге с одноименным названием, изданной в 2016 году в Курске. В данной работе автор использовал несколько фотографий из семейного архива Бородаевских.
Переписка Ю.А. Бугрова с потомками поэта В.В. Бородаевского в значительной мере послужила выходу в свет в 2011 году в Москве 400-страничной книги В.В. Бородаевского «Посох в цвету. Собрание стихотворений» с примечаниями А.Д. Бородаевского, Ю.А. Бугрова, И.П. Михайловой, и В.А. Резвого. Послесловие к сборнику написали Е. Глухова и М. Водолей.
Презентация этой книги проводилась в Курской областной научной библиотеке. На этом мероприятии присутствовали не только потомки поэта, деятели культуры Курской области, но и многие курские писатели.
К сказанному выше остается добавить, что поэтическое творчество В.В. Бородаевского сослужило курянке Ирине Петровне Михайловой добрую службу – она в 2010 году написала диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук. А курский литератор Александр Алексеевич Грачев по книге «Строки, согретые сердцем», изданной в 2018 году в Курске, в которой находился большой очерк о В.В. Бородаевском и его творчестве, был принят в Союз писателей России.
В завершающем абзаце монографии «К уединенному долу» (2016) Ю.А. Бугров писал: «Кому передать эстафету памяти – я не знаю. Хочется, чтобы на могиле [Бородаевских] стоял хороший памятник с четкой отметкой, чей прах находится в этой могиле». А.А. Грачев внял словам Бугрова и инициировал в 2024 году работы по уходу за могилой и ее облагораживанием.
Имя поэта Серебряного века упоминается и в мероприятиях Курского литературного музея, учрежденного в 2009 году.
Возможно, помнят о нем и в селе Кшень, где часть села зовется Бородаевской. Только жителей там, к сожалению, осталось мало – в 2020 году их насчитывалось всего лишь 88 человек.   

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 1. Курск, 2004. – С. 102.
Баскевич И.З. Пробуждение новых сил // Курские вечера. - Воронеж: ЦЧКИ, 1979. – С. 89-94. – 208 с.
Бугров Ю. Певец Курского края // Литературная Россия, 28 октября 1983 г.
Бугров Ю.А. «Уединенный дол». [Текст] // Курские встречи. – Воронеж: ЦЧКИ, 1991. – 144 с.
Бугров Ю.А. Бородаевский Валериан Валерианович [Текст] // Курск. Краеведческий словарь-справочник. – Курск, 1997. – С. 49. – 495 с., ил.
Бугров Ю. В.В. Бородаевский / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 101-104.
Бугров Ю.А. «К уединенному долу». [Текст] // К уединенному долу. Литературные прогулки. – Курск, 2016. – С. 99-184.
Гельперин Ю.М. Бородаевский Валериан Валерианович // Русские писатели, 1800–1917. Биографический словарь. Т. 1.  – М., 1989. – С. 314-315.
Грачев А.А. Поэт религиозно-философского склада. [Текст] // Стоки , согретые сердцем. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2018. – С. 166-222. – 280 с.
Русский биографический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. – М.: «Эксмо», 2007. – С. 144. – 928 с., ил.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Бородаевский Валериан Валеотанович // Писатели соловьиного края. Краткий биобиблтографический справочник. В 5 книгах. Кн. 1. Они были первыми. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 147-149.



ПИМЕНОВ
Владимир Федорович

(25.02.1905 – 16.09.1995)

Критик, театральный деятель.

Родился Владимир Пименов 25 февраля 1905 года в селе Екатеринославке Тимского уезда Курской губернии. (В Рувики местом рождения будущего педагога, театрального деятеля и писателя названо село Екатериновка.)
И дальше до окончания им отделения русского языка литературного факультета Воронежского университета в 1929 или 1930 году никаких сведений о Владимире Пименове нет. Словно у него не было ни родителей с их социальным статусом, ни детства с подвижными играми, ни школьного периода с чтением книг, общественной деятельностью. А ведь на его жизненном пути дл поступления в университет были революционные события 1917 года, Гражданская война, которые не могли не оставить след при формировании личности.
Согласно исследованиям курского краеведа и писателя  Ю.А. Бугрова, литературной деятельностью Владимир Пименов начал заниматься с 1926 года, вскоре после получения среднего образования и вступления в студенческую жизнь.
На студенческую юность Владимира Пименова пришелся такой интересный общественно-политический и административно-правовой факт, как ликвидация Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской  губернии и создание на их территориях одной большой по площади Центрально-Черноземной области (ЦЧР). Центром ЦЧО стал город Воронеж. Одновременно с этим ликвидировались уезды, существовавшие с 1779 года, и вводились в ЦЧО округа и районы как составные административно-хозяйственные части округов. В 1930 году окружная система в ЦЧО ликвидировалась, а районная осталась. А 1934 году ЦЧО разделилась на Воронежскую и Курскую области, но районы в них остались.
А еще в этот период времени в стране – СССР – проводилась индустриализация промышленности (годы первой пятилетки) и началась сплошная коллективизация сельского хозяйства со всеми плюсами и минусами. Естественно, это не минуло взора студента-комсомольца Владимира Пименова.¬    
В 1930 году (по Ю.А. Бугрову) Владимир Федорович окончил Воронежский университет.  После этого, как сказано в Рувики, работал в Воронеже инспектором, заведующим сектором искусств областного отдела народного образования, начальником управления театрально-зрелищных предприятий, председателем областного радиокомитета, начальником отдела искусств областного исполнительного комитета. Одновременно преподавал в Воронежском государственном университете и Воронежском государственном педагогическом институте. В 1940 году вступил в партию.
Сведений об участии В.Ф. Пименова в Великой Отечественной войне его биографы не оставили. Можно предположить, что находился в эвакуации.
С 1944 года Владимир Федорович Пименов в Москве, он – директор театра им. Вахтангова, с 1947 года – начальник Главного управления театров СССР. Таким образом, он сменил успешную педагогическую деятельность на театральную, которая продолжалась до 1960 года.
В 1960 году происходит очередная смена вида его творческой деятельности – с театральной на литературную. С 1960 по 1964 год он редактор журнала «Театр», с 1964 – ректор Литературного института имени А.М. Горького. Профессор (1969). На этой должности находился до 1985 года
Как представитель литературного цеха редактировал и составлял ряд сборников и собраний сочинений советских драматургов. Автор десяти театроведческих изданий, в том числе «Жизнь, драматургия, театр» (1966), «Воспоминая встречи» (1967), «Занавес опущен. Литературные портреты» (1968), «Год за годом» (1970), «Жизнь и сцена» (1971), «Свидетели живые. Воспоминания» (1978) и «Время забот и тревог» (1983).
Член Союза писателей СССР с 1956 года. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1965). Награжден орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак почета», Дружбы народов, медалями и памятными знаками.
Умер 16 сентября 1995 года в Москве.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 2. – Курск, 2008. – С. 156; Интернет.
Бугров Ю. Пименов Владимир Федорович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 315.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Пименов Владимир Федорович // Писатели соловьиного края. Краткий биобиблтографический справочник. В 5 книгах. Кн. 3. Они были первыми. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 112.



АЛЕКСАНДРОВ
Николай Павлович

(16.03.1905 – 08.11.1986)

Ученый-экономист, педагог, детский писатель.
 
Родился Николай Александров 16 марта 1905 года в городе Тиме Курской губернии.
Далее в его биографии пробел до 1928 года, словно у его не было ни родителей с их социальным статусом, ни детства, ни школьного периода, ни игр, ни увлечений. Родился – и сразу же стал студентом. Но так не бывает.
Остается предполагать, что  детские и школьные годы Николая Александрова прошли все же в Тиме – уездном центре Тимского уезда с 1779 года.
Конечно, в начале ХХ века Тим значительно отличался от того населенного пункта Курской губернии. каким он был даже в середине XIX века. По данным всеобщей переписи населения 1897 года в Тиме проживало 7377 человек. Из энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, изданного в 1890-1907 годы, следует, что в 1899 году в Тиме было 5 заводов и фабрик, земская больница на 16 кроватей для больных, аптека, 2 врача, женская прогимназия, городское мужское училище и приходское женское, странноприимный дом.
 Перед 1917 годом в Тиме проживало свыше 9 тысяч человек.
На глазах 12-летнего мальчишки Николая Александрова совершились революционные события 1917 года. А во время Гражданской войны, захлестнувшей Курский край, в сентябре 1919 года, при походе деникинцев на Москву, город Тим на непродолжительное время попал под их власть. Но вскоре был освобожден частями Красной Армии.
Надо полагать, что к 1923 году Николай Александров в Тиме получил среднее образование и отправился в Воронеж, где поступил в Воронежский сельскохозяйственный институт. Надо полагать, что во время летних каникул студент Н.П. Александров навещал Тим, в котором могли оставаться его родители. В 1928 году он окончил землеустроительный факультет Воронежского СХИ. На этом тимский период жизни будущего ученого и писателя заканчмвается.
В 1928 году, как известно, из прежних губерний –Воронежской. Курской, Орловской и Тамбовской – была образована Центрально-Черноземная область (ЦЧО) с округами и районами вместо прежних уездов. Город Воронеж стал центром этой области и начал быстро развиваться в индустриально-промышленном и социально-культурном плане.
С 1928 по 1930 год Николай Павлович Александров работал научным сотрудником, директором филиала Центрального института сахарной промышленности в Воронеже. Одновременно с этим был аспирантом кафедры экономики и организации сельскохозяйственного производства Воронежского СХИ (1929-1931). Затем – старший научный сотрудник Воронежского НИИ социальной реконструкции сельского хозяйства, ассистент кафедры машиноиспользования Воронежского института механизации сельского хозяйства; одновременно заместитель директора по научной работе (1931-1932) этого института. Несколько позже – доцент, заведующий кафедрой эксплуатации машинно-тракторного парка (1932-1947), заместитель директора по учебной и научной части (1937-1940), директор филиала в г. Усмань Воронежской обл. (1944-1945), заместитель директора по учебной части (1945-1947) Воронежского СХИ.
На этот период времени в его биографии выпали такие события, как разделение в 1934 году ЦЧО на Воронежскую и Курскую области и годы Великой Отечественной войны, а также послевоенное восстановление народного хозяйства. 
В 1948 году Н.П. Александров – заместитель директора по научной работе Института сельского хозяйства Центрально-Черноземной полосы им. В.В. Докучаева. В период с 1955 по 1965 год – директор филиала по Центрально-Черноземной зоне ВНИИ экономики сельского хозяйства в Воронеже.
С 1965 по 1967 год – ректор Воронежского СХИ, с 1967 по 1976 – директор Всесоюзного ВНИИ экономики сельского хозяйства. Доктор экономических наук (1966), профессор (1966), академик ВАСХНИЛ (1970), член Президиума ВАСХНИЛ (1977-1978).
Награжден 2 орденами Ленина (1954, 1975), 3 орденами Трудового Красного Знамени (1949, 1966, 1971), 4 медалями СССР, золотыми медалями ВСХВ и ВДНХ, Почетной грамотой Верховного Совета РСФСР (1965).
За годы творческой и педагогической деятельности Н.П. Александров опубликовал более 240 научных трудов, в том числе 28 книг и брошюр.
Но Николай Павлович не только писал научные труды, его перу принадлежат несколько книг прозы для детей. Среди них, как отмечает курский историк, краевед и писатель Юрий Александрович Бугров (1934–2017), наибольший интерес вызывает книга «Каменная степь», изданная в 1949 году в Москве «Детгизом» в твердом переплете и большим тиражом в серии «Рассказы о советской науке». К сожалению, этих книг в библиотеках Курской области не найти. Не встречаются они и на просторах Интернета.
Умер Николай Павлович Александров 8 ноября 1986 года в Москве и похоронен на Бабушкинском кладбище.

Лит.: Бугров Ю. Александров Николай Павлович [Текст] / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 127-128; Интернет.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Николай Павлович Александров // Писатели соловьиного края. Краткий биобиблтографический справочник. В 5 книгах. Кн. 2. Родились курянами. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 13-14.



ХИЗЁВ
Павел Антонович

(1915 – 1996)

Педагог, поэт.

Родился Павел Хизёв а 1915 году в селе Быстрецы Тимского уезда Курской губернии. Здесь прошли его детские и школьные годы.
Затем судьба сельского мальчишки распорядилась так, что он окончил Тимский педагогический техникум, а после него еще Ленинградский институт журналистики. В 1940 году, будучи уже журналистом, был призван в Красную Армию.
Начало войны встретил в рядах Советской армии. Участвовал в боях за освобождение Калинина, в битве под Москвой и на Курской дуге, в последующих операциях в Белоруссии, Литве и Восточной Пруссии.
Военный журналист Павел Хизёв, принадлежавший к когорте тех, кого называют летописцами Великой Победы. Награждён орденами и медалями, среди которых – два ордена Отечественной войны, орден Красной звезды, медаль «За боевые заслуги» и другие. Печатался в армейских и фронтовых газетах, в том числе «Защита Родины», как с репортажами и заметками о буднях военных дней и сражений, так и со стихами на эту же тему.
Демобилизовавшись, работал журналистом в районных и областных газетах. Продолжал публиковать стихи в СМИ, чаще всего в газете «Районный вестник»,  а также в журнале «Сибирские огни» и в сборниках «Сибиряки-гвардейцы» и «Родники народные»,.
В 1995 году в Курске вышел его персональный сборник стихов «Конверты голубые» (51 страница).
Умер и похоронен в городе Щигры.

Лит.: Бугров Ю. Хизев Павел Антонович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. –        С. 374; Интернет.
Один из летописцев Победы /Л.Каменева //Районный вестник. – 1994. – 7 мая.
Каменева, Л. «Будто снова говорю с тобою» //Моя Родина – Черемисиновский район: (К 65-летию со дня образования). – Курск, 2000. – С. 414-420.
Павленко, Г. «На правом фланге Московской битвы» / Г.Павленко //Районный вестник. – 1992. – 5 марта.
Пахомов Н., Домашева М. Хизёв Павел Антонович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. третья. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 250.
Хизёв П.А. // Поэты и писатели земли Щигровской. Биографический указатель-справочник. / Составитель Е.А. Корнилова. – Щигры. 2025. – С. 51-53.
.



ТИМСКИЙ РАЙОН
НА ЛИТЕРАТУРНОЙ КАРТЕ
КУРСКОГО КРАЯ


ГОВОРОВ
Александр Александрович

(15.03.1938 – 11.08.2010)

Поэт, прозаик.
Член Союза писателей СССР с 1962 года.

Родился Александр Говоров 15 марта 1938 года в поселке Тим Курской области в семье крестьян-колхозников.
Заметим сразу, что к моменту появления будущего поэта уже около 4 лет существовала Курская область, образованная в июне 1934 года. А поселок Тим, существовавший с 1779 года как город Тим и являвшийся уездным центром, с 1928 года стал центром Тимского района. В 1938 году он получил статус поселка городского типа (ПГТ). А по переписи населений 1939 года в нем значилось 2161 человек. (По сравнению с 1897 годом население Тима уменьшилось более чем в 3 раза – по-видимому, сказывалось удаленность от губернских (областных) центров, отсутствие железнодорожного транспорта и шоссейных дорог.)
Заметим также, что на бывшей территории Тимского уезда в 1928 году, кроме Тимского района, были образованы Мантуровский, Солнцевский и Пристенский районы. Кроме того, некоторые населенные пункты Тимского уезда вошли в состав Черемисиновского и Горшеченского районов. Но это так, для общего сведения…
Когда Александру Говорову было около трех с половиной лет, началась Великая Отечественная война. 20 ноября 1941 года немецко-фашистские войска захватили Тим, и население поселка в полной мере почувствовало на себе «прелести» оккупации, когда не только за слово, но и за смелый взгляд могли расстрелять.
Непростой была обстановка и в первые послевоенные годы, когда страна, область и район выбирались из военной разрухи. Однако Александр окончил не только школу-семилетку, но и Тимское педагогическое училище. Учась в педучилище, принимал активное участие в комсомольской и общественной работе, много читал, писал стихи.
После окончания педучилища работал учителем, инструктором Тимского РК ВЛКСМ, литсотрудником районной газеты. В 1956 году, как сказано в Рувики, опубликовал первое стихотворение в Курской областной комсомольско-молодежной газете «Молодая гвардия». А в 1960 году в Курском областном книжном издательстве увидела свет его первая книга стихотворений «Веснянка».
С 1958 года в Курске существовала писательская организация, учрежденная по инициативе члена Союза писателей СССР с 1941 года Валентина Владимировича Овечкина, в которую входили М.М. Колосов, М.М. Обухов, М.М. Горбовцев, Ф.П. Певнев, Н.Ю. Корнеев, Е.И. Полянский, Е.И. Носов. Возле них ютились Е.К. Маслов, В.М. Москаленко, Н.К. Истомин, И.И. Ющенко и другие молодые поэты и прозаики, публиковавшиеся в областных и районных газетах, в издаваемых в Курске альманахах и сборниках. Но активного участия в этом А.А. Говорова как-то не просматривается. Возможно, из-за того, что он со второй половины пятидесятых годов фактически уже жил в Москве и учился в Литературном институте имени А.М. Горького.  Печатался уже не только в районных и областных газетах Курской области, но и в столичных изданиях, в том числе журналах «Огонек», «Юность», «Молодая гвардия», «Октябрь», «Москва», «Мурзилка».
В 1962 году Александр Александрович окончил Литературный институт им. М. Горького и в этом же году на пленуме Московской организации был принят в Союз писателей СССР.
Александр Говоров – автор 30 сборников стихов, поэм и прозы для детей. Среди них «Свадьба» (1962), «Тим-городок» (1964), «Жаворонки» (1965), «Беседа» (1969), «Колокольчики» (1977), «Под звездой вечерней» (1979), «Под песней жаворонка» (1979), «В сиреневых снегах» (1980), «Ожерелье» (1981), «Курский соловей» (1983), «Свидание» (1984), «Калитка» (1984), «Стихи» (1986), «Путь пчелы» (1988), «Сирень» (1993).
Необходимо отметить, что  стихи тимчанина переводились на болгарский, чешский, словацкий, польский, немецкий, французский, английский, испанский, хинди, итальянский, японский и языки народов СССР. А он занимался переводами стихов с аварского языка на русский – книги «Из поколения в поколение» (1979) и «Гляжу – не нагляжусь» (1980).
Александр Говоров – трижды лауреат премии журнала «Огонек» (1977, 1982, 1987).
Жена – Мария Юрьевна Говорова (Лебединская).
Умер в Москве 11 августа 2010 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
На доме, в котором жил, установлена памятная доска.
Имя поэта внесено в биографический справочник «Писатели Москвы» (М., 1987)
Из курских литературоведов онем несколько слов написал И.З. Баскевич и биографическую статью опубликовал в книге «Литературные хроники Курского края» Ю.А. Бугров.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 1. Персоналии. – Курск, 2004. – С. 180;
Баскевич И.З. Курские вечера. – Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1979. – С. 146. – 208 с.
Бугров Ю. Говоров Александр Александрович [Текст] / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 185-186; Интернет.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Говоров Александр Александрович // Писатели соловьиного края. Краткий биобиблтографический справочник. В 5 книгах. Кн. 2. Родились курянами. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 142.



КУТЕР
Валерий Борисович

(род. 02.01.1952)

Поэт.

Родился Валерий Кутер 2 января 1953 года в селе Успенка Тимского района Курской области.
В 1969 году окончил Успенскую среднюю школу и уехал в Ленинград. Там трудился токарем на одном из заводов. Затем был призван на службу в армию, в погранвойска.
С 1973 по 1991 год служил в органах внутренних дел на разных должностях. Одновременно с эти продолжил образование – окончил Московскую школу милиции и Ленинградское высшее военно-политическое училище МВД ССР им. 60-летия ВЛКСМ.
В 1994 году В.Б. Кутер возвратился в Курскую область, в Черемисиновский район. Здесь стал работать адвокатом.
Что же касается его литературной деятельности, то сочинением стихов увлекается с юности. Публиковался в училищной малотиражке, в районной газете «Слово народа» и в конкурсных альманахах литературной премии «Поэт года».
В 2019 году подборка его стихов напечатана в сборнике черемисиновских поэтов «Заветные слова рождает сердце».

Лит.: Валерий Кутер. Биографическая справка в сборнике «Заветные слова рождает сердце». – Курск, 2019. – С. 106-107.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Валерий Борисович Кутер // Писатели соловьиного края. Краткий биобиблтографический справочник. В 5 книгах. Кн. 2. Родились курянами. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 309.




ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог литературной жизни Тимской земли, к сожалению, приходится констатировать: если в Тимском уезде родились, жили и творили пусть даже за его пределами несколько довольно известных подвижников художественного слова, то в Тимском районе – всего двое, среди которых, правда, был довольно известный в СССР поэт А.А. Говоров.
И встает вопрос: неужели двумя поэтами ограничился литературный потенциал района?  Ведь в самом Тиме и в Тимском районе трудилось и трудится немало журналистов районной газеты, скорых на острое слово, образную и яркую фразу, интересную фабулу, хорошо скроенный сюжет, и здесь же десятки преподавателей русского языка и литературы, которым хорошо известна со студенческой скамьи теория отечественной литературы, ее нормы и традиции. А еще ведь есть сотрудники краеведческого музея, которые просто обязаны время от времени публиковать в районной газете свои заметки о прошлом крае, о его знаменитых людях.
Поэтому не хочется верить, что Тимский район иссяк на современных поэтов и прозаиков.  И остановимся на том, что автору данной работы просто не повезло установить других литераторов. И что в недалеком будущем он или кто-то другой данный пробел устранит, и список тимских поэтов и прозаиков продолжится.