Плененное Пламя

Когда-то давно, в мире не таком уж холодном, родилась девочка по имени Ли.
С самого детства её сердце было живым Огнём. Она смеялась так заразительно, что от её смеха в воздухе вспыхивали маленькие искорки. Её глаза горели таким любопытством и страстью к жизни, что могли осветить самую тёмную комнату. Когда она была счастлива, от неё исходило такое тепло, что самые хмурые люди рядом невольно улыбались. Она была костром, вокруг которого всем было уютно.

Но потом пришли Взрослые с Серыми Глазами.
- Не свети так ярко,— шептали они. — Ты слепишь других!
- Не смейся так громко,это неприлично!
- Успокойся, повзрослей, будь как все!

Сначала Ли не понимала...
Разве её свет — это плохо? Разве тепло — это ошибка? Но шепот становился настойчивее, чужие осуждающие взгляды обжигали сильнее пламени. Ей сказали, что её истинная природа — опасна, неудобна, неправильна.

И тогда, чтобы защититься от этого непонимания, её собственный дух начал создавать оболочку. Каждое замечание, каждый укороченный смех, каждая сдержанная улыбка ложились на неё тончайшим слоем инея. Год за годом, как снежный ком, иней превратился в лёд. Пока однажды Ли не оказалась полностью замурованной в сферу из чистого, прозрачного, но невероятно прочного льда.

Теперь её пламя не могло никого обжечь. Но и согреть оно больше никого не могло. Оно лишь тускло мерцало в ледяной гробнице, по стенкам которой струились слёзы, тут же замерзая и делая лёд ещё толще. Она стала безопасной для мира. И мёртвой для себя. Она не могла справиться одна с тяжестью чужих ожиданий, превративших её дар в проклятие.

Всё изменилось, когда в её обитель случайно забрёл скиталец по имени Кай. Он не был похож на Серых Людей. Его взгляд был тёплым и спокойным. Увидев сферу с пульсирующим внутри светом, он не отвернулся и не начал читать нотации. Он приблизился, словно нашёл нечто драгоценное.

Кай не стал приносить факелов или молотков, пытаясь силой разбить лёд. Он понял, что эту броню нельзя сломать извне — её могла растопить только та, кто её создала. Вместо этого он сел рядом и начал говорить. Но говорил он не о правилах и приличиях. Он рассказывал истории о далёких южных морях, где солнце целует воду, о диких цветах, что бесстыдно ярки и прекрасны в своём буйстве, о кострах, у которых путники делятся самыми сокровенными песнями.

Каждый день он возвращался. Иногда он молча сидел, просто своим присутствием напоминая: "Твоё существование — уже подарок". Иногда он прикасался ладонью к ледяной стене — не пытаясь её проломить, а как бы говоря: "Я здесь. Я с тобой. Всё в порядке. "

И вот однажды, слушая его рассказ о дивной птице, которая поёт так громко, потому что не может иначе, Ли внутри сферы не взорвалась от ярости, а... тихо рассмеялась. То самое старое, забытое, искреннее смешливое. Её пламя, обычно бьющееся в отчаянии, вдруг спокойно и уверенно вспыхнуло тёплым, янтарным светом. Это был не бунт. Это было воспоминание. Воспоминание о том, кто она есть.

Она посмотрела на Кая и увидела в его глазах не осуждение, а восхищение. Он не требовал, чтобы она угасла. Он любовался её светом.

И под этим взглядом, полным безусловного принятия, вечный лёд начал таять. Он не треснул, не разлетелся. Он просто растаял, превратившись в чистую, живую воду, которая оросила мёрзлую землю у её ног.

Когда ледяная преграда исчезла, Ли предстала перед Каем не как разрушительная стихия, а как женщина из живого, танцующего пламени. Она была ярче, чем в детстве, потому что теперь её свет был осознанным и настоящим. Она протянула руку, и Кай, не колеблясь, принял её. Её пламя не обожгло его. Оно было тёплым, как летнее солнце, как домашний очаг. Оно было подконтрольно ей, потому что наконец-то её увидели и полюбили за то, что она просто есть.

И тогда Ли сделала шаг вперёд. Там, где её босые ноги касались земли, таял снег, и прорастала зелёная трава. Она не сжигала мир. Она исцеляла его своей освобождённой силой, потому что больше не боялась самой себя.



Истинная любовь не требует тушить свой свет, чтобы уютнее было другим.
Любовь - это когда кто-то видит твой огонь сквозь толщу льда, намерзшего от чужих слов, и тихо говорит: "Гори. Ты прекрасна именно такой. Я не боюсь твоего пламени."
И под этим взглядом, ничего не требующим взамен, лёд тает, открывая миру не опасный пожар, а то, чем огонь и должен был быть всегда — источником света, тепла и жизни.