Когда прошлое постучалось в дверь

          - Владимир Михайлович, к вам посетитель, Андрей Владимирович Калугин, но он не по записи! – сказал мой секретарь Игорь, - мне его пустить к вам?- он выжидающе смотрел на меня. Мы вместе с ним работаем уже семнадцать лет и почти срослись, как два дерева из одного места.

          - Зови Игорь, пусть зайдет, все равно уже скоро домой, что-то устал я сегодня!- ответил я.


          Минуту спустя в мой кабинет вошел высокий, худощавый молодой человек лет двадцати. Он показался мне до боли знакомым, как будто я видел его, только давно, но он, ведь, молод сейчас, а мне кажется, я видел его в своем прошлом. Он поздоровался, представился, и я предложил ему присесть, спросил о цели его визита. Он внимательно посмотрел на меня. В его взгляде было что-то презрительное, высокомерное, мне очень это не понравилось! Кто, он? Я точно с ним не знаком. Какое дело у него ко мне?  Я его не знаю и, точно, никаких общих дел у меня с ним не было!


         -Вы же Владимир Михайлович Самойлов, вам  сорок девять лет, вы родились в городе на Неве, вы женаты на Софье Воронцовой, я все правильно сказал?- спросил молодой человек. Я ему ответил, что все правильно, но какое отношение к нему имеет моя семья?

        - Если все правильно, то я  - ваш сын, а вы мой отец!- произнес он, как приговор судья. Я оторопел! Это еще что такое? У меня нет детей с женой, она не смогла выносить ни одного ребенка из трех беременностей. Кроме того, я не мог иметь на стороне женщин, потому что жена  работала  вместе со мной и во всех командировках была рядом. Она была переводчицей, знала четыре иностранных языка. Ко всему, ее ревность не знала границ, она еще и старше меня была на пять лет. Поэтому утверждение молодого человека о том, что он мой сын, были беспочвенны.

      - Нет, я не ошибаюсь! Я сам узнал об этом всего месяц назад, когда мама, умирая, открыла мне тайну моего рождения, которую скрывала от меня все двадцать лет. Мы жили с ней вдвоем, и она никогда не имела других мужчин. Вы помните, у вашей жены была племянница, дочь ее брата Александра из Белоруси, Олеся. Она окончила школу и приехала поступать в университет. Она хотела стать переводчиком, как и ваша жена Софья. Она успешно сдала все экзамены. В тот день в вашем доме был праздник, вы отмечали юбилей своих родителей – тридцать лет совместной жизни. Было много гостей, вино лилось рекой. Мама собиралась поехать домой, обрадовать своих родителей, что поступила в университет, ей дали место в студенческом общежитии. Она хотела забрать теплые вещи, потому что потом ей не будет времени поехать домой. Она рано легла спать. Ее разбудило  тело мужчины, которое свалилось на нее, и он стал срывать с нее  ночную сорочку, зажимая ей рот свободной рукой. Мужчина был сильно пьян. Утром мама, увидела, кто это был! Это были вы, Владимир Михайлович, муж  тети Софьи. Мама оделась и быстро уехала к родителям. Первого октября у мамы должны были начаться занятия в университете, но, к тому времени у мамы было уже пять недель беременности и ужасный токсикоз. Родители мамы были людьми верующими, ее просто выгнали из дома.  Как жила эта  тоненькая, семнадцатилетняя девочка, вынашивая меня? Как чужие люди в деревне, куда она уехала, зная, что в городе она не выживет, помогали ей продуктами, одеждой, присматривали за мной, когда у мамы были неотложные дела, дали нам приют.


          Мама не бросила университет. Когда она узнала, что беременна, она перевелась на заочное отделение. Мы жили у старушки, бабушки Прасковьи Никитичны, когда она умерла, свой дом она завещала нам, родни у нее не было. Потом мама работала в сельской школе учителем английского языка. Только тогда, у нас появилось какое-то подобие сытой жизни. Повзрослев, я спрашивал у мамы, кто мой отец и почему мама не выходит замуж. Ведь сколько мужчин к ней сваталось, она молча отворачивалась от меня. И только, когда ее сердце уже не хотело больше работать, она мне рассказала о моем появлении на свет и кто мой отец. Вот я и приехал увидеть моего отца-подлеца, который сломал жизнь моей маме! И еще сказать ему, что я – его позор, ребенок насильника и, что я всей своей душой презираю вас, Владимир Михайлович за то, что в моих венах течет ваша кровь! Все! Больше мне от вас ничего не надо и больше, я надеюсь, мы с вами не увидимся!- парень поднялся, и не глядя на меня, быстро вышел из кабинета.


            Я опомнился только тогда, когда Игорь зашел в кабинет и тряс меня за плечи, с тревогой спрашивая : -  Владимир Михайлович! Что с вами, на вас лица нет! -  а  в моем мозгу набатом звучали слова моего сына, о существования которого я даже не подозревал –«… я – ваш позор, ребенок насильника и, что я всей своей душой презираю вас, Владимир Михайлович, за то, что в моих венах течет ваша кровь! Все! Больше мне от вас ничего не надо и больше, я надеюсь, мы с вами не увидимся!


            Я искал сына долгих десять лет, но все было тщетно. Он, как будто, растворился в воздухе. Все детективы и моя служба безопасности, все мои друзья, которые имели хотя бы какие-то ресурсы помощи мне за границей и в стране – все было напрасно! После того, как я рассказал своей жене о сыне, она развелась со мной, не простила мне ту пьяную ночь и  исковерканную жизнь, единственной племянницы. Я стал прихварывать. Наверное, это было следствием моих многолетних трудов, недосыпов и нервов.  Игорь уговорил меня поехать отдохнуть с ним в Чехию, там есть горячие источники, чудесная природа горных лесов, чистый воздух и тишина. Уехали мы вдвоем. Жена Игоря уехала к дочери в Новосибирск, где ее помощи ожидали две новорожденные внучки Полинка и Маринка.


             Наш отдых уже подходил к концу, через три дня мы должны были улетать из Праги домой в Москву. Как всегда вечером, взяли по  кружечке пенистого пива в баре. Столики под навесом на террасе, тихая музыка… и, вдруг я услышал такой знакомый, такой желанный голос: - Олеся, не шали, ты же маму уже замучила своими капризами! Смотри, Вовка, маленький, а ведет себя прилично!- Я обернулся на голос. За столиком напротив, сидел мой сын, Андрей, с семьей! Конечно, это был уже не тот худенький юноша, а мужчина и он…, он был точной моей копией! Игорь тоже  перехватил мой взгляд и застыл от удивления: - Владимир Михайлович! Но, это же ты в свои тридцать лет – копия!


            Рядом с Андреем сидела красивая, белокурая девушка, я так понял, что это жена моего сына и двое детей, девочка лет семи и мальчик трех лет. Дети пили сок с пирожными, а Андрей и его жена – коктейли в высоких бакалах. Они тихо переговаривались. Их русская речь перемеживалась с белорусской. «Олеся…, Вовка!» так назвал мой сын своих детей, именем матери и «Вовка», неужели в честь меня? Может он меня простил?.


            Я больше не раздумывал! Я не мог больше его потерять! Я  стал на колени, и пополз к их столику…

          -Андрей, сын! Прости меня, Богом прошу! Я искал тебя все эти десять лет, после нашей первой встречи! Я не знал, что ты есть ! Я не знал! Прости меня, прости! Я виноват и перед тобой и перед Олесей! Прости, умоляю!


          Слезы градом текли по моим щекам, Люди все уставились на меня, ничего не понимая. Но, мне было все равно, я не мог его больше потерять! Я дополз до него, мои колени были ободраны до крови, но я не чувствовал боли, схватил сына, да рукав рубашки и уткнулся лбом в его бедро…

          - Сын, прости меня! Я не могу тебя больше потерять…

 
          Я проснулся, открыл глаза. На мне висели, какие-то приборы, пищала электроника, на мне была кислородная маска. Я понял, что я больнице, но что произошло? В огромном окне в стене я видел Игоря, Андрея, жену Андрея и моих внуков, Олесю и Вовку, которых держали на руках Андрей и его жена, Дана.  Они что-то говорили детям  и те махали мне ручками… Я искал Андрея Калугина, не зная, что Андрей взял мою фамилию Самойлов, когда решил жениться на Дане.


        Прошел год. Мой сын с семьей сейчас переехал из Гродно ко мне. В моем огромном  трехэтажном особняке теперь звенит детский смех. Дана прекрасная мама и хозяйка в нашей семье. Андрей не сразу принял меня, еще сильно болели его сердечные раны, но любовь ко мне моих внуков и  уважительное отношение ко мне невестки, постепенно растопили его сердце, ведь у него никогда не было отца, а потом и матери, и теперь я должен восполнить все, чего не имел мой сын в детстве.  Сейчас в моей компании он мой главный помощник и держатель акций. Я как старый пес натаскиваю, своего щеночка-сыночка и готовлю его к управлению компанией. После перенесенного там, в Чехии, инфаркта мне все тяжелее дается работа.


        Вчера был мой юбилей – шестидесятилетие! И мне подарили два самых бесценных подарка. Андрей признался, что Вовкой он сына назвал в честь меня. Когда он ушел, не прощаясь из моего кабинета десять лет назад, он шел и плакал – он так хотел иметь отца! Потом, уже когда у него родился сын он понял, что зря он обидел  меня и искупая эту вину, дал мое имя  своему сыну. Вторым подарком было то, что у меня будет еще один внук…