Сказка о Металлии 5

Глава 5. О свободе

Ну, что друзья, начнём первый урок, сказал Циник устраиваясь на одном из камне, коих в пещере было штук 10.
– Прошу вас называть меня на ты, чтобы я не давил вас своим авторитетом, и чтобы вы могли говорить только то, что думаете, не боясь меня обидеть!

По одобрительным возгласам Циник понял, что они согласны, и продолжил:
– К великому моему сожалению, мы все живём в тюрьме, – грустно сказал Циник!
– Как это, – удивилась Медея? – Ведь мы – свободны?
– Что и Уран живёт в тюрьме, – засмеялся, и тут же замолчал, смутившись, Ферум…
– А я согласен, – сказал Люмин, – свободы у нас маловато, да и то, только до 20 лет, а там то уж точно тюрьма…
– На счёт Урана и прочих наших правителей, – сказал Циник, – я бы сказал, что они начальники тюрьмы, но и они живут в тюрьме, потому что не могут выйти за пределы страны, и очень ограничены своими этажами, а наш нижний этаж простирается на сотни км. во все стороны.
– И что вы…, ты , Циник, предлагаешь, сбежать из тюрьмы? – горько усмехнулась Медея?
– Сбежать очень трудно, почти невозможно, а вот побороться за большую свободу вполне возможно, – сказал Циник, – но конечно не вам, вы ещё не можете быть борцами, потому что слишком молодые и глупые.
– А что же ты с нами тогда водишься, зачем мы тебе нужны? – С вызовом спросил Ферум!
– Вы для меня – большая находка! – Почти торжественно заявил Циник, – я ведь уже давно за вами наблюдаю, и по моему мнению, вы мне идеально подходите для подготовки нового поколения людей нашего мира!
– А попроще можешь пояснить? – Спросил Люмин.
– Если проще, то вы те дети, которые могут стать лучшими людьми нашего мира, а в идеале – даже правителями нашего Подземелья!
Друзья рассмеялись таким словам, и перекинулись несколькими едкими репликами, типа: «Ага, нашёл дураков…»
– Вот в этом и состоит беда всех простых молодых людей во всех мирах, – печально продолжил Циник, – вы не понимаете того, что вы ничуть не хуже тех, кто живёт на высоких этажах нашего города, и не хуже наших учёных и инженеров, потому что вы не глупы, а значит можете стать ещё умнее и даже мудрее чем они…, но это уже лет через 100!
Друзья на минуту замолчали, пытаясь понять слова Циника и Медея, как самая смелая из них попробовала возразить:
– Что толку нам от нашего ума, если мы живём внизу, и не можем никак влиять на свою жизнь?
– Это не так, друзья мои! – Ответил Циник – Конечно, даже от великого ума мало толка, если он работает только на своё благополучие. Вот от моего, ещё далеко невеликого ума тоже не было бы пользы, если бы я не мог передать свои знания другим людям и конечно вам тоже!
– Вот и мне…, – сказал запнувшись Ферум, – и нам непонятно, почему вы с нами возитесь если могли бы с вашим умом, подняться на несколько этажей выше и жить счастливо?
– Не вы, а ты, – поправил Циник, – хороший вопрос, Ферум, но он говорит о том, что вы все, не понимаете устройства нашего многоэтажного города, и того, что чем выше люди поднимаются, тем меньше у них свободы…

Друзья опешили от таких слов Циника, и опять начали неуверенно и со смешком возражать:
– Что и Уран, менее свободен, чем я? – спросил Люмин.
– Да, что там Уран, ты сравни себя с любым жителем второго этажа, – возмутилась Медея обращаясь к Люмину…
– Успокойтесь друзья, – ласково сказал Циник, – в вас сейчас говорят не знания, а штампы, мировоззрений низов общества.
– Поясни, – почти хором попросили друзья…
– Ценность жизни человека состоит не только во вкусной еде, безделье и наслаждениях…, а скорее в отсутствии всего этого! Самое главное в жизни человека – это свобода!

Друзья опять ненадолго замолчали, пытаясь понять этот «абсурд» их учителя… и опять стали возмущаться:
– Какая может быть свобода у самых низших слоёв, мы же самые…, Люмин запнулся ища приличное слово и махнул рукой, выражая этим своё бессилие…
– А мне нравится эта мысль о большей, нашей свободе, – вмешалась Медея, – но ведь это только до 20 лет, до нашей «двадцатки», а дальше – всё, конец свободы?!
– Ну, почему же конец, ведь обязательный труд с 20 лет был отменён уже почти 100 лет назад, а то, что люди до сих пор ему пытаются следовать – это просто инерция мышления низов, ведь на верхних этажах никогда и не действовало это правило!
– Стоп! – Вскрикнул Ферум, – так, это что? Мы не обязаны работать после «двадцатки»??
Похоже было, что Ферум «сделал открытие», которое могло изменить всю его жизнь.
– Вот так и работает система управления народом, – сказал Циник, она и свободу дала, но не совсем…, а может и не дала…, а может быть – это и не свобода, а что-то другое…
– А мне отец пояснял, что зря отменили, – сказал Люмин, – потому что «двадцатка» стимулировала молодёжь на учёбу и на поиск работы…, и на нормальную жизнь!
– Да! – насмешливо воскликнул Циник, – нормальная жизнь народа, это мечта всех правителей, и то, что она эта жизнь в десятки раз хуже их жизни – это тоже их вполне устраивает?!
– А чем же плоха «нормальная жизнь»? – Удивилась Медея.
– «Нормальная жизнь», для бедняков – это жизнь лягушки в болоте: проснулась, поработала в поисках пищи, поела, поквакала немного и опять уснула…
– Конечно, у верхних жизнь интереснее, там множество развлечений, – сказал мечтательно Ферум.
– Жизнь бывает интереснее, только тогда, когда человек что-то делает или творит, а все пассивные удовольствия призваны только для убиения времени жизни, – сказал Циник и выжидательно поглядел на друзей…
– «Убиение жизни» – это что-то новое для нас, – сказал Медея, – хотя если мы и бездельничаем иногда, то разве это убиение?
– Нет, бездельничанье гораздо полезнее, чем пассивное удовольствие, – мечтательно сказал Циник, – потому что оно готовит к работе и даже к творчеству!
– Нет мы не согласны! – воскликнул за всех Ферум, уверенный в том, что нет ничего хуже, чем безделье!
– Прекрасная тема, и я предлагаю её вам обсудить между собой и сделать выводы, но уже без меня, а мне пора уходить, – сказал Циник, простился и сразу же ушёл!

Безделье
Оставшись втроём друзья ещё долго разговаривали пытаясь понять суть услышанного от Циника, тем более что всё это было очень странно и наверно очень важно для их дальнейшей жизни.
На счёт безделья; они никак не могли найти в нём пользы, кроме может быть усиления желания поработать, и они отложили эту тему на после…
А вот на счёт развлечений, друзья пришли к выводу, что большинство из них, действительно, только съедает их время, да ещё и берёт за это плату…, и это было неприятное для них открытие, которое они приняли умом, но чувства были не согласны с возможным отказом от удовольствий…

Друзья хотели уже расходиться, но Медея, чтобы подытожить услышанное от Циника, взялась выделить основные услышанные тайны:
1. Мы все живём в тюрьме… даже все верхние, но почему…, мне не понятно)…
2. Мы трое достаточно умные, чтобы понять, со временем, всё что нужно для успешной жизни здесь…

– Третье это то, что нет больше никакой «двадцатки», – выкрикнул Ферум, и добавил, – а мы дураки не могли этого понять и не торопились радоваться!
Друзья помолчали.
– А давайте это отметим, и тогда-то уж точно мы не будем сомневаться в этом событии, – предложил Ферум.
– Непременно надо отметить! – Твёрдо сказал Люмин, это же какие мы все послушные и покорные если даже данную нам свободу от двадцатки, мы и наши родители восприняли как подарок которого мы не заслуживаем, хоть и приняли, но положили его на дальнюю полку… на потом?!
– Да, вы правы мальчики, надо отметить, и не надо стесняться и закрывать глаза на наше право которое давно признано законом. Но давайте не будем спешить и обдумаем, как и где и с кем…
– Что значит с кем? – удивились мальчишки?
– Ну что мы не позовём что ли Циника и Ци? А может и наших одноклашек или соседних ребят?
– Да, ты права, ведь это не только наш праздник, – недовольно сказал Ферум, явно не настроенный делиться своей радостью со всем «Подземельем».
– А я придумал! – радостно воскликнул Люмин, ведь скоро будет дата принятия закона об отмене, если это точно, вот и отметим!
Друзья обменялись «рукоприкладством», прислонив ладони в трилистник и разбежались по домам.

Ферум был очень возбуждён услышанным, и был немного зол на Люмина, который бы должен был пояснить про закон…, хотя он наверно точно и не знал…
Дома Ферум сообщил свою новость родителям, но они не поверил, ему сказав, что всё это только обещания, а на самом деле наверняка накажут тех, кто в 20 лет не устроится на работу… Ферум рассмеялся, обнял мать и сказал, что это и не важно, если накажут, но ведь главное то, что – можно!

Продолжение см. в Гл. 6