Уж если найти, то дракона! 3

На четвертый день что-то щелкнуло. Может, отчаяние, а может, просто интуиция. Я перестала метаться и села на старом, скрипучем мостике, свесив ноги над самой водой. Я просто смотрела. На солнечные зайчики, пляшущие на ряби, на стайку мальков, резвящихся у берега, на водомерок, скользящих по зеркальной глади. Мама, видя мое спокойствие, прилегла на траву и, кажется, даже вздремнула.

И вот тогда, в этой внезапной тишине, я его увидела. Не под корягой, не в мутной воде болотца, а здесь, в чистой, прозрачной струе. Он плыл неспешно, величаво, словно крошечный кораблик. Его крапчатый, будто замшевый хвост извивался, лапки с тонкими пальчиками перебирали воду. Он был совсем маленький, мой дракон, но в нем была вся тайна этого старого пруда.

Я замерла, боясь дышать. Медленно, сантиметр за сантиметром, опустила в воду банку. Он не испугался. Он подплыл ближе, словно из любопытства, и я просто подставила банку ему на пути. Он вплыл в нее сам, без всякой борьбы.

Я вытащила банку из воды, и мы уставились друг на друга. Его крошечные черные бусинки-глаза смотрели на меня без страха. Он был холодным и влажным, самым настоящим сокровищем.

— Мам, — прошептала я, и голос дрогнул. — Мам, смотри.

Мама подошла и посмотрела в банку. Она ничего не сказала, только улыбнулась своей особой, понимающей улыбкой и положила руку мне на плечо.

В тот вечер папе звонила я. И взахлеб рассказывала о каждом пятнышке на его спине, о том, как он грациозно шевелит лапками, и о том, что назвала его Гошей. Папа не смеялся. Он слушал, а потом спросил: «И какого размера этот твой дракон?»

А позже, когда в нашем номере притушили свет и мама уже засыпала, я поставила банку с Гошей на тумбочку рядом с кроватью. Он сидел на камушке, который я ему положила, и казалось, что он тоже смотрит в окошко, на поднимающуюся луну. Щемящее чувство в сердце не прошло. Оно превратилось в тихую, спокойную радость. Я нашла своего дракона. И это было самое настоящее чудо.