Уж если найти, то дракона! 5

Мы торжественной процессией спустились к воде. Я вышла на старый мостик, тот самый, где нашла его. Вода была тихой и прозрачной. Я опустила банку в реку и медленно наклонила ее. Гоша на мгновение замер на краю, словно прощаясь. Его бусинки-глазы посмотрели на меня в последний раз. А затем он мягко толкнулся лапками и выплыл в свою стихию. Он сделал несколько плавных движений хвостом, задел за подводную ветку и исчез в зеленоватой глубине.

Наступила полная тишина. И в этой тишине маленький кареглазый мальчик тихо сказал: «Плыви, дракон».

Потом кто-то начал хлопать. Сначала несмело, потом все громче. Это были не громкие, а какие-то очень теплые, сердечные аплодисменты. Не тритону, не мне, а этому лету. Этой дружбе. Этому чуду, которое мы создали все вместе.

Мы разъезжались по домам, обмениваясь адресами и обещая писать. Но главное, что мы увозили с собой, было не в записных книжках. Это было внутри — чувство восторга перед миром живой природы, который оказался куда интереснее любого телевизора, и теплота неожиданной, настоящей дружбы.

А я смотрела на уезжающий санаторий и знала точно: самые удивительные мальчики — это не всегда те, кто носят банки с тритонами. Иногда самый удивительный мальчик — это тот, кого ты сам нашел, подарил ему кусочек своего сердца, а потом научился отпускать. И в этом щемящем чувстве прощания было столько света, что его хватило бы на все будущие приключения.