Ловушка

Серебристый лунный свет делал окружающий мир ирреальным. Иногда всего лишь намёки на похожесть того, что уже было когда-то, могут погрузить в воспоминания, которые оставили свой след в плавном течении реки времени. И дело даже не в избирательности памяти, у которой свой резон вытащить из кладовой что-то. Наверное, можно найти объяснение, почему в какой-то момент вылезает из хранилища прошлого тот или иной эпизод. Но будет ли истинной причина? Можно задавать самой себе вопросы: «зачем?», «почему?», предполагать и заблуждаться, бродить, нащупывая дорогу к ответам, вздыхать, чтобы потом расслабиться и подождать, а вдруг ответ сам найдёт дорогу к тебе?
Анастасия (рыжеволосая красавица двадцати пяти лет от роду) замерла у окна. И как бы она ни вглядывалась в осенний сад, ничего сверхъестественного обнаружить не удавалось. Падали разноцветные листья под едва различимую мелодию ветра, при этом  тени от деревьев безмолвно вздрагивали, придавая заунывному звучанию особую прелесть. Лунный свет не искажал реальность. Даже свет фонарей возле дома как-то гармонично вписывался в осенний пейзаж.
Настя вдруг вспомнила, как однажды (когда ей было двенадцать лет) увидела за окном бабушкиного дома (куда после гибели родителей переехала жить) чудо. А может, просто восприняла обыкновенное явление, как нечто необъяснимое? Возможно, это была всего лишь бурная фантазия ребёнка. Всё может быть. Но кто осмелится оспаривать увиденное или доказывать, что всё было совсем не так. В конце концов, почему-то именно тот случай оставил в её памяти неизгладимый след. Может, потому, что имел не совсем позитивное продолжение?
Старый сад и теперь таит в себе множество тайн. Что же её так поразило тогда?  Тени. Почему-то раньше ничего необычного она не видела в них. Тени как тени. Но в тот вечер ей показалось, что тени ожили и пытаются освободиться из-под вечной зависимости от деревьев. Она замерла в ожидании чего-то невероятного. Она ощущала напряжение, идущее из старого сада. Ей казалось, что это тени рвутся на свободу и никак не могут вырваться. Неудачные попытки изматывали их. Но они не сдавались. Замирали до нового порыва ветра, который словно играл  с ними, хотя знал, что танцы теней закончатся, как только он перестанет раскачивать деревья. То ли от страха, то ли ещё по какой-то неизвестной причине тени переплелись друг с другом. В очередной момент затишья ветра они словно раздумывали, как вырваться из ловушки, в которую угодили.
Настя вспомнила, как чуть не заплакала от бессилия, как прислонилась лбом к холодному стеклу и страстно желала, чтобы некто, кто заманил тени в ловушку, отпустил их. Она зажмурилась, когда облака стали медленно наезжать на огромный лунный диск (не из-за страха оказаться в полной темноте, ибо свет звёзд не пробивался сквозь облачную завесу, а фонари возле дома не работали). В тот вечер произошёл где-то обрыв провода, и пока ремонтная бригада исправляла неполадку, в доме тоже было темно. 
Потом ей стало любопытно, что происходит за окном. Она открыла глаза и увидела, как бледный блин луны на небе скрылся за облаками. И почти сразу послышалось шуршание, доносившееся из сада. Ей стало не по себе, но разглядеть, что делается в темноте, так и не смогла. А когда лунный свет вырвался из заточения и осветил сад, увидела, что клубок теней распался на одинокие тени, которые тянулись к дому. Она была уверена, что это Хранитель сада освободил пленённые тени. Всё так совпало, что почти сразу же загорелись фонари на улице, и в домах включили свет.   
  «Как давно это было, - подумала Настя. - Я и сейчас люблю перед сном смотреть в окно, когда приезжаю к бабушке, но то волшебство, что было в детстве, куда-то исчезло. Может, слишком много проблем тащу на себе? Не до восторгов стало? Погрязла в заботах. Нет, что-то изменилось не вокруг меня, а внутри. Изменилось восприятие мира.  Стирается из памяти многое. Не только плохие события прячутся по углам кладовой памяти, но и самые счастливые моменты выпадают куда-то».
- Настя, - услышала она, - иди ужинать.
Это бабушка. И тут же тени прошлого спрятались за кулисами памяти. Баба Соня ни о чём не спрашивала любимую внучку, хотя чувствовала, что Настя создаёт видимость благополучия, что не всё так хорошо и гладко у неё в жизни. Она осталась в городе после окончания института (благо не надо было заботиться о жилье, квартира родителей принадлежала ей по праву единственной наследницы). Да и с работой сложилось всё весьма удачно (ей предложили место заместителя экономического директора на заводе, где когда-то работал инженером её отец).
Можно было порадоваться за неё, но почему-то тревожно было на душе у бабушки. Последнее время внучка редко приезжала в посёлок, где прошло её детство. Хотя не забывала бабу Соню, звонила достаточно часто. И вдруг несколько дней назад объявила, что приедет, решила провести очередной отпуск на природе, хочет отдохнуть от городской суеты. Баба Соня понимала, что это всего лишь полуправда, что истинную причину Настя не желает озвучивать.
 Но не читать же достаточно взрослой внучке лекцию, что невозможно убежать от себя самой? Самая сложная проблема становится простой, когда ты знаешь, как её решить. А Настя, по всей видимости, не знала. Хотя, может, всё гораздо проще. Ведь никто не сможет решить проблему человека, который не хочет, чтобы она решалась. Люди сами порождают причины, а потом возмущаются, что живут в следствиях, хотя получили то, что заслужили. Правда, Настя как-то безропотно принимала удары судьбы. Более того, порой считала, что, может, она и заслужила те неприятности, которые сваливались на неё. И вдруг сейчас, стоя у окна (когда всколыхнулись пласты памяти) пришла к мысли, что, возможно, причина её бед таится не только в её ошибках.
«Интересная мысль, - подумала Настя. -  Уж не хочешь ли ты назначить кого-то виновным в своих бедах, прекрасная дева? Назначила бы, да не получится»,- вздохнула она и спустилась в столовую.
Бабушка улыбнулась и молча указала на стул.
 - Как время летит, - вздохнула она. – Совсем взрослой стала. Я не собираюсь мучить тебя расспросами. Вот отдохнёшь, тогда и пообщаемся. Кстати, ты не помнишь Костю Сомова, с которым училась в одном классе?
- Хотела бы забыть, да разве забудешь столь колоритный персонаж. А почему ты спрашиваешь о нём?
- Да он заходил ко мне вчера. Принёс картину в подарок. Он ведь стал художником.
- А почему ты не повесила свой подарок на стену? – спросила Настя.
- Я подумала, что надо вначале с тобой посоветоваться.
- С каких это пор ты решила советоваться со мной по таким пустякам?
- Видишь ли, - бабушка сделала паузу, - картина оказалась необычной.
- Абстракцию, что ли, подарил тебе Костя или нечто не совсем приличное? Не похоже на него. Он всегда был вежливым, скромным, порой не в меру обидчивым, но не способным на экстраординарные поступки.
- Костя хороший парень, и картина вполне реалистичная. На ней – дети.
- И что тебя  тогда смущает? – спросила Настя.
- На ней ты и Костя. Он протянул мне картину и объявил, что это его запоздалое извинение перед моей внучкой. А за что извиняется перед тобой, не захотел озвучивать.
- Покажи картину, - потребовала Настя.
- Конечно, покажу. Но всему своё время. Сейчас у нас с тобой по расписанию – ужин, а уж потом созерцание Костиного шедевра и обсуждение увиденного.
- По какому такому расписанию? – Настя с недоумением посмотрела на бабушку.
- Нашему, - она кивнула на пожелтевший лист с расписанием распорядка дня, который сохранился со школьных времён Насти.
- Ты без этой напоминалки жить не можешь? – спросила Настя.
- Могу. Но за долгие годы привыкла сверяться с твоим расписанием. Вначале ужин, а потом досуг.
- Издеваешься? Или решила посмотреть на мою выдержку? Вначале интригуешь меня рассказом о подарке моего бывшего одноклассника, а потом делаешь вид, что ничего важнее ужина на свете нет. Это что? Такой психологический тест?
- Боже упаси. Не записывай меня в психологи. Я выяснила то, что хотела, - улыбнулась бабушка. - Костя так и не женился, ты не вышла замуж. Он до сих пор не забыл тебя, как ты не забыла его. Это просто факт. Скажи, почему вы расстались?   
- Значит, не всё выяснила. Зачем ворошить прошлое? Вообще-то я поступила в институт и уехала отсюда. А он поступил в местное художественное училище, окончил его и остался здесь. Если бы я была ему дорога, он бы поехал за мной в город. Логично?
- У него после окончания училища погиб отец, а мать слегла от горя, видно, не смогла справиться. Может, он и поехал бы за тобой (но в силу порядочности, ответственности, благородства), не смог этого сделать. Как оставить больную мать на малолетнюю сестру? Он пожертвовал личным счастьем. Ты, между прочим, могла бы вернуться сюда, а не ждать у моря погоды, - произнесла баба Соня и подвинула к внучке тарелку с едой.
- Зачем? Чтобы быть безработной, но счастливой? Сомнительная перспектива. Да и счастье не бывает вечным, даже длительным не бывает. Это как вспышка молнии. А что потом? Унылые будни, от которых я бы всё равно сбежала. Судьбы людей записаны в Книгу Жизни. Я верю в Космическую Справедливость.
- Верь на здоровье. Разве я против? Но предъявлять претензии человеку, не зная  его жизненных обстоятельств, нельзя. Это моё мнение.
- Я ничего никому не предъявляю. Костя, может быть, и герой, но не моего романа. Мы разные, - заявила Настя. 
- И что? Противоположности притягиваются. Это закон.  Но мне казалось, что вы похожи, даже внешне.
- Ты сватаешь мне моего бывшего одноклассника? И о какой похожести ты заявляешь? Решила в упор не видеть, что у тебя внучка рыжеволосая, а Костя блондин? Может, у тебя проблема в различении цветовой гаммы?
- Я о другом. Цвет волос не имеет никакого значения, - произнесла бабушка и посмотрела на Настю.
- А вот учёные утверждают, что цвет волос влияет на характер.
- Бред. Давай оставим псевдонаучные утверждения. Скажи, из-за чего вы расстались с Костей в выпускном классе? Это до сих пор для меня остаётся загадкой.
- Из-за теней.
- Каких теней? – не поняла баба Соня.
- Самых обыкновенных. Всё изменилось  в одно мгновение, - произнесла Настя.
- Тогда почему твоё мгновение растянулось не на минуты, часы или дни – на годы? - вздохнула бабушка. – И почему спустя столько лет Костя решил извиниться перед тобой? За что?
Настя пожала плечами.
- Да и само извинение весьма оригинальное, странное, - продолжила бабушка. – Не находишь? Подарил мне картину в качестве извинения перед тобой. Что-то я, как говорит современная молодёжь, не догоняю. Так за что он извинился? Всё же он сделал меня сопричастной к вашей тайне. Только вот какой? – спросила баба Соня.
- Надо было у него спрашивать. Я же могу лишь рассказать, почему расстались. Хотя расстаются люди, когда их что-то связывает. А нас, кроме того, что учились в одном классе, ни-че-го, - произнесла она по слогам, - не связывало. У нас было одно единственное свидание, которое и свиданием назвать было нельзя. У парня появилось желание проводить одноклассницу до дома. Это я с моей бурной фантазией восприняла его порыв быть галантным за нечто большее. Ты же знаешь, что иногда какая-нибудь произнесённая фраза создаёт иллюзию взаимопонимания, и только позже осознаёшь, что сама себя ввела в заблуждение, открыла дверь и пригласила, по сути, чужого человека заглянуть в свой мир, не совсем понимая, вернее, совсем не понимая, к чему это приведёт.  Похоже, мои откровения шокировали Костю. Но всё по порядку. Началось всё с того, что Костя посмотрел мне в глаза и спросил, не буду ли я возражать, если он проводит меня до дома. Меня никто ещё не провожал, просто все жили рядом со школой, и только наш дом находился за парком. Конечно, я не возражала. Я была счастлива. Что творилось в его голове, понятия не имею. Как до сих пор не знаю, почему он с тоской произнёс: «Я в чужих глазах вижу своё отражение, и оно мне не нравится». Самокритичное, весьма откровенное признание. Я подумала, чтобы сказать такое, нужно определённое мужество. И это решило всё. На его откровение мне захотелось тоже быть откровенной: рассказать то, о чём я бы никому не решилась рассказать. Лучше бы я этого не делала.
Какое-то время мы шли молча. Я изредка поглядывала на Костю, пыталась по выражению лица угадать его мысли. Но ничего не угадывалось. И тогда я призналась:
- А я люблю наблюдать за тенями. Ты когда-нибудь замечал, что танцы теней пугающе красивы, что в каждом из них заложен некий тайный смысл? - спросила я, когда мы шли по парку (потому что дорога до моего дома проходила через него). Мне иногда кажется, что они хотят обрести свободу. Глупо, конечно. А вдруг они живые? Вдруг они могут страдать от заточения и вечной привязанности к кому-то или чему-то? Иногда я слышу их жалобы.   
Мне казалось, что я нашла единомышленника в лице своего одноклассника. Он просто был обязан смотреть вместе со мной в одну сторону, разделять мои интересы и заблуждения. Он же провожал меня. Значит, я была ему не безразлична. Я могла придумывать всё, что угодно, а правда была в том, что как бы я ни хотела, это было не свидание. Но всё же. Мне был оказан знак внимания. Ты же знаешь, что я фантазёрка ещё та. Могу придумать всё, что угодно, и радоваться полученному результату. Я посмотрела на своего одноклассника и подумала, что в средние века, наверное, только рыцари могли так ухаживать за своей дамой. Вот и Костя безропотно следовал с портфелем в руках за избранницей (ведь он избрал меня). Только доспехов не хватало для полноты картины.
И тогда я мысленно обрядила его в рыцарские доспехи. Результат превзошёл все мои ожидания.
«У рыцаря должен быть меч или копьё, а ещё конь». 
А потом я подумала, что он мог бы посадить меня на коня, а сам идти рядом. Я вспомнила, что доспехи у рыцарей были тяжёлые. И тут же в моём воображении Костя споткнулся и упал. Я рассмеялась от всей души, потому что он никак не мог встать. Моё кино на этом не закончилось. Думаю, что со стороны моё веселье на ровном месте выглядело более чем странно. Потом я представила, как Костя сражается с бандитами, напавшими на нас. Я застыла, потому что ждала окончания поединка. На моём лице отразилась гамма чувств, которая не соответствовала моменту, ибо Костя в это время о чём-то спрашивал меня, а потом стал водить рукой перед моими глазами.
- Ты где? – наконец, услышала я.
- Ослеп? – возмутилась я. – А кто перед тобой стоит?
- Девушка, которая витает в облаках и не собирается отвечать на мой вопрос.
- А что ты спросил?
- Приехали.
- Куда?
- Спустись на землю, - попросил он. - И? Я не понял, что такого смешного спросил?
- А что ты спросил?
Я увидела недоумение в его глазах.
- Повторяю ещё раз, - вздохнул Костя. - Когда ты выходишь из дома по утрам и сколько по времени идёшь до школы?
- Отвечаю. Всё зависит от того, бегу я или иду медленно.
- И?
- Каждый раз по-разному. Ты хочешь не только провожать меня, но и встречать? – я с восхищением посмотрела на него, чем смутила парня окончательно.
Костя пожал плечами. Видно, не определился или испугался предстоящей перспективы. А я его молчание расценила по-своему, вылезла с собственным объяснением.
- Я бы тоже десять раз подумала, прежде чем решиться на подобный подвиг.
Он промолчал. А моё красноречие иссякло. Это я в своих фантазиях была смелой и решительной, а на самом деле была слишком застенчивой. Я не стала ему говорить, что чем тщательнее строишь планы, тем легче они рушатся. Выступать в роли оракула, я не собиралась и вдруг выпалила фразу, из-за которой всё и началось. Вернее, закончилось, так и не начавшись.
- Чем шире становится тень, тем больше невидимых пылинок в ней может уместиться, - глубокомысленно произнесла я.
 Если честно, я сама не знаю, зачем решила сообщить об этом Косте. Похоже, эта фраза засела в моей голове после прочтения какого-то рассказа, название которого, как и сюжет, забылись, а фраза осталась. Естественно, чем больше поверхность, площадь, тем больше чего угодно на ней может уместиться (но меня интересовали невидимые пылинки в мерцающей игре теней, про которую я не успела рассказать, потому что услышала возмущённый голос Кости).
- При чём здесь какая-то тень? Какие-то пылинки? О чём вообще ты говоришь? Ничего не понимаю. Может, объяснишь? – Костя хотел знать, что прячется за произнесёнными мной словами.
- Я бы с удовольствием это сделала, если бы знала, - честно призналась я.
Костя увидел растерянность в  моих глазах, решил, что я над ним издеваюсь, иначе бы не возмутился.
- Ты хочешь сказать, что несёшь пургу, чтобы просто что-то сказать? – в его голосе появились нотки раздражения, причину которого я не понимала.
- Нет. Определённо в этом какой-то смысл есть, только он мне пока не доступен, - попыталась я объяснить, но лучше бы вообще не открывала рот, потому что вдруг осознала, что он сейчас просто убежит от меня, как от прокажённой, хотя многие люди говорят непонятные вещи и никто не обвиняет их в пустословии. 
- Тебе не кажется… - начал Костя.
- Я не могу тебя порадовать, - перебила я его. - Психическим расстройством не страдаю. Здорова. Справку предоставить? Хотя зачем тебе какая-то справка, ты всё уже решил. У тебя на лице написано, что хочешь убежать. Беги. Удерживать не стану, - сообщила я, потому что разговор глухого со слепым мог затянуться и запутать нас ещё больше.
Я вырвала портфель из его рук и пошла к выходу из парка. Я ещё надеялась, что он остановит меня или побежит за мной. Ни того, ни другого не случилось. Я ощущала спиной его взгляд, но не обернулась. Может, он плакал от досады на самого себя. Может, облегчённо вздыхал. Может, растерянно смотрел мне вслед. Не знаю. Мы больше с ним не разговаривали. У каждого, наверное, были свои причины и обиды. Бред, конечно.
- Вот и всё. На самом деле у нас ничего не было с Костей и не могло быть. Детская симпатия разбилась вдребезги из-за одной фразы или из-за моей глупости. Может, и моё откровение насчёт теней ни при чём. Может, моя неадекватная реакция на его вопрос виновата? Улетела в своих фантазиях за тридевять земель, а рыцарь в это время пытался до меня достучаться, не понял причину моего смеха. Да что теперь гадать. Случилось, что случилось. А вот в городе я чуть не вышла замуж за одного придурка, но вовремя опомнилась. Я, если честно, убежала к тебе, чтобы прийти в себя от потрясения. А история с Костей вообще на историю не тянет. Ну, а теперь ты мне покажешь, что за шедевр подарил тебе мой бывший одноклассник?
- Покажу, - произнесла баба Соня, встала и скрылась в своей комнате.
Настя собрала грязную посуду со стола, отнесла её в раковину, после чего вытерла стол. И в это время появилась бабушка, она держала картину, как знамя на параде. На её лице сияла торжественная улыбка.
«Не хватало ещё строевым шагом обойти вокруг стола и заявить: «К просмотру картины готовы», - подумала Настя и улыбнулась, а баба Соня покачала головой, будто услышала мысли внучки, положила картину на стол, а сама отошла в сторону.
Настя взяла картину в руки и стала изучать полотно, на котором два юных создания (рыженькая девочка рядом с уверенным в себе белокурым мальчиком) шли по парку солнечным днём, взявшись за руки. Тени от старых деревьев обрели ту самую свободу, к которой, наверное, никогда не стремились, и, получив которую, вдруг растерялись, кокетливо распластались на земле, признавая своё поражение. А дети не замечали, что произошло некое Событие, на которое их тени смотрели осуждающе.
Как Косте удалось всё это передать, Настя не знала. Значит,  признание, что её волнуют танцы теней, зацепило его. Тогда в парке произошло Великое Недопонимание, которое привело к тому, что они пошли по разным дорогам. Она не считала себя амбициозной, но по какой-то причине не захотела опуститься до выяснения, почему они не должны больше разговаривать друг с другом. В одно мгновение из друзей превратились во врагов на долгие годы. Теперь их молчание казалось глупостью. И всё же Костя сделал первый шаг навстречу пусть и спустя годы.
- Напомни мне адрес моего одноклассника, - попросила Настя, положила картину на стол, взяла ручку и записала на вырванном из блокнота листке адрес Кости. – Я хочу увидеть его. Можно я повешу его картину у себя в комнате? От неё исходит нечто, что гармонизирует пространство. Оказывается, он ничего не забыл. Вообще, этого не может быть.
- Что именно? – поинтересовалась баба Соня.
- Тени на картине живые. И мы с Костей идём. Вернее, он ведёт меня, а не провожает домой после уроков в школе. Я хочу знать. Куда? Да не смотри ты на меня так. Я не сошла с ума после расставания с придурком. Наверное, тогда в парке я убежала от чего-то, что не случилось и уже никогда не случится. Неужели он знает то, что я не знаю?
- Солнышко, я не смогу ответить на твой вопрос, - произнесла баба Соня и с тоской посмотрела на внучку. – Я только вижу, что Костя изобразил двух счастливых детей, идущих куда-то. А вот, куда именно они идут, понятия не имею.
- Надеюсь, что мой бывший одноклассник в курсе происходящего на картине.
- Не обязательно. Это фантазия художника на волнующую его тему или тему, которая когда-то волновала тебя. Это же картина-извинение. И все твои размышления могут оказаться очередной иллюзией. Всё может быть гораздо проще или, наоборот, запутанней. 
- Ты права. Но если он что-то знает, то просто обязан поделиться со мной своим знанием. Как считаешь? Можешь не отвечать. Мы должны увидеться. Он сделал первый шаг. Теперь мой ход. Я должна на этот раз поступить иначе. Нельзя убегать и прятаться. Надо поговорить, чтоб не погрязнуть в собственных фантазиях и домыслах. Как думаешь,- она посмотрела на бабу Соню, - если я не буду ему звонить предварительно, а сразу нагряну к нему, это не будет большой, - она замолчала, подбирая слово, - большой наглостью?
- Воспитанные люди обычно предупреждают о своём визите тех, к кому собрались в гости, чтобы не нарушить чужие планы, - произнесла бабушка.
- Значит, мне придётся побыть в роли невоспитанной девицы. Боюсь, что иначе он сбежит от меня. Нутром чую, - произнесла Настя и увидела, как бабушка пожала плечами.
- У вас свои игры, - произнесла она. - Без правил. Так что мои советы не помогут.
- Ба, я люблю тебя, - Настя обняла бабушку, взяла картину со стола и побежала к себе в комнату, а бабушка покачала головой, глядя ей вслед.
Настя повесила творение Кости на стену, попыталось увидеть происходящее на картине глазами своего одноклассника, но должна была признаться, что из этой затеи у неё ничего не вышло. А ночью ей приснился странный сон. Она попала в мир Теней, где увидела людей в эфирных телах. Они с удивлением смотрели на человека в физическом теле, оказавшегося рядом с ними. И вдруг масса рук-теней потянулась к ней. Настя испытала животный страх, хотя понимала, что схватить её они не в состоянии. А потом открылась дверь, и она выбежала туда, где  светило солнце, росли цветы и деревья. А тени были привязаны к ним. «Порядок не должен нарушаться от желания бессознательных теней быть свободными», - услышала она и проснулась.
Настя открыла глаза, увидела перед собой картину Кости и подумала, а надо ли что-то выяснять у бывшего одноклассника? Нет, она по-прежнему считала, что им надо встретиться, чтобы не было никаких недомолвок. Но теперь она хотела знать, зачем он подарил её бабушке картину в качестве извинения перед ней. Картина на самом деле была странной. Хотя художник имеет право на самовыражение, на полёт фантазии, иронию, на общение со зрителем через образы. А зритель имеет право по-своему оценивать то, что видит.
- Не надо ничего объяснять за Костю. Собиралась в гости? Так иди, - произнесла она, оделась и вышла из дома.
Сырое дыхание осеннего утра усиливало тревожную тишину. Ярко-красная и оранжевая листва в сочетании с ещё зелёной листвой едва трепетали, напоминая, что это время перемен, недолговечное и прекрасное. Насте казалось, что деревья с удивлением смотрят на неё и бросают за её спиной охапки листьев, чтобы она остановилась и подумала, а надо ли с утра пораньше тревожить человека. И что подумает Костя, когда увидит её на пороге своей квартиры? Всё-таки бабушка была права: глупо идти без предварительного звонка туда, где тебя не ждут или не желают видеть. А может, как раз желают. Ведь Костя зачем-то принёс накануне картину в качестве извинения. Настя сфотографировала его подарок на телефон, чтобы разговор был предметным. А на полпути вдруг стала сомневаться. Что именно она хотела услышать от него? По сути, она не знала человека, к которому шла. 
«Мы все разные, у каждого свои особенности. Точнее, странности, - подумала она. – И, тем не менее, надо отпускать накопившийся груз обид, горестей. Теоретически всё верно. Осталась самая малость. Практика. Всё упирается в неё. Как идти дальше, если не знаешь дорогу? Мудрость гласит, что прежде, чем двигаться, надо тщательно изучить то, на чём стоишь. Это поможет быстрее дойти до цели. Какой? Это уже не ко мне вопрос. А к кому? К соседу? Я знаю, что вся жизнь – череда уроков. Что ж тогда я так не люблю учиться? Всё убежать норовлю. Знаю, что глупо спорить с жизнью. Но ведь спорю. И то, что жизнь – бесценный дар, знаю. Но, видно, этого мало. Общеизвестно, что даже самый умный человек порой совершает дурацкие поступки. Чем больше ума, тем больше глупости может вылезти наружу», - Настя вздохнула и вдруг увидела за старинной оградой свою школу.
Значит, она так погрузилась в размышления, что часть пути осталась где-то за гранью осознанности. Настя остановилась. Поймала себя на желании зайти в школу, но преодолела соблазн и пошла дальше.
- У меня сегодня по плану посещение одноклассника, - прошептала она, заглянула в бумажку, на которой был записан адрес Кости. – Поздравляю, Анастасия Петровна, ты в двух шагах от цели.
Она ощутила тревогу, прислушалась к себе и обомлела:
«Куда попрятались мысли? Не только плохие, но и хорошие. Все. Пустота. Непривычная».
Она в нерешительности застыла перед дверью подъезда и вдруг услышала, как кто-то открыл окно на втором этаже и произнёс:
- Так и будешь стоять? Раз пришла, заходи. Или убежишь?
Она подняла голову, увидела в оконном проёме Костю и улыбнулась:
- Я растеряла по дороге всю уверенность. Нет, я не убегу. Но и целесообразности особой  в визите уже не вижу.
- Разберёмся. Заходи. Я чай свежий заварил. Нам надо пообщаться. Не будем же мы всю жизнь бегать друг от друга? Я ждал тебя. Знал, что придёшь. Ну, что? Мысли вернулись?
- А ты откуда знаешь, что они убегали? – спросила Настя.
- У тебя на лице написано. Я сейчас спущусь, а то ещё заблудишься.
Дверь подъезда открылась:
- Ну, здравствуй, что ли? – произнёс Костя с улыбкой на лице.
- Здравствуй, - как-то неуверенно ответила Настя.
Он взял её под руку и прошептал:
- Как давно я тебя не видел.
- Давно, - согласилась она.
- Пошли, я тебе кое-что покажу. Только утром закончил. Всю ночь писал.  По-моему, получилось совсем неплохо, - как-то доверительно сообщил Костя.
- А мама и сестра не будут возмущаться, что к тебе пожаловал нежданный гость? – поинтересовалась Настя. – Хотя об этом надо было думать раньше. И всё же?
- Почему нежданный? Очень даже, - он замялся, а потом со смехом выпалил: - жданный. Только не говори, что в русском языке нет такого слова. Я ждал тебя. Честно. Не веришь?
- У меня пока нет причин не верить тебе. Ты пришёл к моей бабушке с подарком накануне моего приезда. Ты откуда-то знал, что я должна приехать. Или это просто совпадение, в которое я почему-то не верю. Твоя картина поразила меня. Запрещённый приём. Убегающие тени и дети. Знал, что у меня возникнут вопросы. Возможно, правда, ты ждал меня сегодня. Может, не так рано, но ждал, - она остановилась и посмотрела на Костю. - Я не хочу переполошить твоих родных.
- Ты никого не переполошишь. Я их в санаторий на две недели отправил.
- Из-за меня?
- Ты себя слышишь? Нет, конечно. Мама, слава Богу, выздоровела. Мы слишком много времени провели в напряжении, беспокойстве. А когда все треволнения остались позади, я осознал, что нам всем нужен отдых. Для меня самый лучший отдых – погружение в любимую работу. Девочкам тоже нужна была смена обстановки, вот я и купил две путёвки. Оля (это моя младшая сестра) взяла отпуск на работе. Она в этом году не поступала в медицинское училище, устроилась в больницу санитаркой. Я не стал её отговаривать. Это её выбор. Может, ей надо определиться. Поступит на следующий год. Так что я один. Нам на второй этаж. Или тебя опять что-то смущает?
 «Конечно, смущает. Мы уже не дети», - подумала она и услышала смех.
- Обещаю, что не буду приставать к тебе. Пришли, - он распахнул дверь в квартиру и пропустил Настю вперёд. - Заходи.
- Спасибо, - произнесла она.
- Куртку можешь повесить в коридоре, тапочки под вешалкой. Извини, - вдруг засуетился он, едва Настя подумала, что он мог бы и поухаживать за ней. -  Конечно, я поухаживаю за тобой, - он помог ей снять куртку. – Не думай, я не совсем одичал в четырёх стенах наедине с холстами и красками.
- Ты меня пугаешь, - произнесла Настя и посмотрела на Костю: - Ты читаешь мысли?
- Испугал? Нет, конечно. Просто я ощущаю состояние людей. Профессия обязывает. Я долгие годы нарабатывал чувствительность.
- Похоже, преуспел, - заметила Настя.
- Так что тебя смутило в моей картине? – спросил Костя.
- Тени.
- Думаю, не только они заставили тебя бежать ко мне. Нет ничего хуже неизвестности. Река забвения впадает в океан прошлого, но есть и другая река, которая течёт в будущее. Вчерашняя хорошая идея зачастую выглядит иначе наутро. Путано говорю. На самом деле замысел картины возник неожиданно. Вначале меня заинтересовал вопрос: «Откуда приходят к нам идеи?» Есть ли где-то некая кладовая, из которой кто-то сбрасывает идеи на землю? Или они просто витают в воздухе, летают как бабочки. Кто-то способен их увидеть и даже поймать, а кто-то проходит мимо. Но мало поймать идею, главное, суметь воплотить её в жизнь. Видишь ли, я погрузился в твою сказку и вдруг понял, что радуга чудес лучше порядка на полках аптеки, что красоту можно найти в любом явлении, было бы желание. В твоей сказке были живые тени, которые жаждали свободы. Чтобы понять предмет, о котором я собирался писать, мне пришлось погрузиться в наблюдение за тенями. Они – порождение света. В темноте теней нет. Я часто сидел в парке, в котором случилась наша размолвка. Я ведь хотел догнать тебя, но вдруг понял, что ты именно этого и хочешь. Потом стал размышлять над твоей последней фразой. Мне показалось, что я очень близко подошёл к разгадке. А когда опомнился, ты уже ушла. Обиженная, недовольная, готовая вылить на мою бедную голову эпитеты, от которых у меня завяли бы уши. Судьба предоставила нам паузу. Ты уехала, я остался, но не забывал тебя. Два мира слились: мир реальности с линиями времени и мир иллюзий вне времени. Однажды как-то весной я в очередной раз сидел в парке и вдруг увидел, как тени оторвались от деревьев и поползли в сторону. Я подумал, что, может, я сошёл с ума или мир съехал с катушек? Но ни в  первое, ни во второе, я не верил. Оставалось признать, что произошедшее было на самом деле. Мимо прошёл какой-то старик, который заметил с улыбкой, что тени долго не протянут, если не вернутся на место. Я хотел его спросить, видит ли он несоответствие? Но старик покачал головой не потому, что не знал, как мне ответить, а потому, что я должен сам разгадать ребус. Мне никогда не нравились загадки, лишённые логики. Я встал, подошёл к оторванным от деревьев теням и вдруг увидел, как моя тень изогнулась, чтобы не затронуть беглянок. Я почесал затылок и объявил, что напишу картину, чтобы помочь их воссоединению. Не знаю, услышали ли они меня, но тут солнце спряталось за тучу, тени исчезли. А когда солнце выглянуло вновь, никакого нарушения и в помине не было: тени как тени. Но когда я приступил к написанию  картины, со мной стали происходить необъяснимые вещи. Дети оказались на полотне вопреки моему желанию. Конечно же, это я приложил кисти и краски к их проявлению.
- Замысел был другой?
- Да. Я хотел написать парк, аллею, по которой мы тогда шли, и тени. Моя рука начала выписывать силуэты детей как будто против моей воли. Но потом я понял, что главное не тени от деревьев или детей, главное сами дети. 
- Ты знаешь, куда ведёшь меня? – спросила Настя.
- Мы идём к свету. Вместе. Мы и наши тени.
- А сегодня ночью ты тоже увидел Нечто, что заставило тебя взяться за кисти? Похоже, порой за каким-то действием может протянуться цепочка событий. Взаимосвязанных. Наверное, всё же озвучу. Хочу объяснить, что тогда в парке я смеялась не над тобой. Мой смех без видимой причины, который так обидел тебя, явился результатом моей бурной фантазии. Я представила тебя рыцарем, мысленно обрядила в доспехи и чуть не подавилась от смеха от увиденной картины. Я даже не слышала, что ты спрашивал. Глупо всё как-то получилось. Я обиделась, что ты меня не догнал, позволил уйти. Если бы я знала, что происходило на самом деле. 
- Ты не знала, я не знал. Какое это теперь имеет значение? Мы здесь и сейчас. Сегодня перед тем, как я решил написать полотно, я услышал звон холодного осеннего ветра за окном. А когда выглянул наружу, увидел летний луг в каплях росы на рассвете, а здравый смысл говорил, что сейчас час заката осенью. Значит, то, что я видел, было нереальным, этого не могло быть. Потом заморосил дождь. Осенний? Летний? А может, весенний? Деревья напротив нашего дома расплывались в завесе дождя. И вдруг всё вернулось в привычное русло. Никакого дождя, никакого ветра, медленно кружились разноцветные листья. Выглянула луна, проснулись тени, которые словно просились на холст. Я позволили им переместиться в мою картину. Я писал, как одержимый. Тропинка, уходящая в лес. Где-то там рождается чудо. Нам придётся пройти в мою комнату, - он посмотрел на заварной чайник на столе. – Я же обещал тебя чаем напоить, а вместо этого разговорами кормлю.
- Потом. Не до чая, - произнесла Настя. - Ты собирался показать новое полотно.
- Чай не отменяется, лишь откладывается на время, - он распахнул дверь в свою комнату. – Прошу.
Настя застыла в нерешительности на пороге.
- Не бойся. Мои картины не кусаются, и я тоже, - Настя услышала смех у себя за спиной.
- Смешно?
- Теперь я представил, как кусаю тебя.
- Развлекаешься? А может, мстишь за детские обиды?
- Ни то, ни другое. Конечно же, это не страх заставил тебя замереть на пороге, а осторожность, а она никогда не бывает лишней.
Они вошли в комнату, где на мольберте стояло два полотна (второе будто пряталось за первым). Казалось, что первая картина не просто наполнена светом, она излучает свет. Возникло ощущение неповторимости момента. Настя подошла ближе, ощутила лёгкое дуновение ветра, увидела просёлочную дорогу, вдоль которой росли огромные деревья, лишённые теней. Дорога проходила мимо цветущего луга к лесу, который был наполнен ликующими тенями.
- Мне кажется, что тени исчезли не по моей воле, - признался Костя. – Под утро я закончил писать картину и решил прилечь отдохнуть. Я точно помню, что тени были на картине. Либо я думал, что надо их написать. А потом я как-то слишком быстро провалился в сон, в котором я шёл по точно такой же просёлочной дороге, как у меня на картине. Ярко светило солнце, длинные тени от деревьев падали на цветущий луг. Я наслаждался тишиной. Дорога уходила в лес, за которым виднелись горы. Я ясно видел горную тропу, которая вела к пещере. Я испытал недовольство, что написал совсем не то, что было на самом деле. А потом мне показалось, что я уже бывал здесь, но по каким-то причинам забыл это.
- Ты увидел пещеру, в которой живут и рождаются тени?
- Просто пещеру. Я не знаю, что там было внутри. Как-то, без видимой причины, я вновь оказался в своей комнате и стал разглядывать преобразившуюся картину. Я растерялся, потому что никаких гор, никакой тропы к пещере, как и самой пещеры не было на моей картине. Но точно так же никто не мог забраться ко мне в комнату, пока я спал, и написать их. У меня возник вполне естественный вопрос: «Откуда всё это взялось на картине?» Не мог же я притащить с собой иной сюжет? Или мог? Я пытался разгадать чудо. Но ничего не получалось, - он посмотрел на Настю.
- Разгаданное чудо уже не чудо, а фокус, - произнесла она.
- Я стал рассуждать. Меня сморил сон на рассвете. Я видел это во сне. Но я не мог во сне написать картину. И сам мой сон воплотиться не мог.
- Но на картине нет никаких гор, никакой пещеры и тени не вернулись.
- Правильно. Закрой глаза, - попросил Костя, после чего подошёл к картине и поставил её за ту, которая пряталась за ней. Смотри.
Настя подошла почти вплотную к изменившейся картине.
- И что всё это значит? – спросила она.
- Это ты у меня спрашиваешь?
- А у кого мне ещё спрашивать, если мы с тобой здесь вдвоём оказались?
- Эту картину я написал на рассвете и поставил за ту, что написал раньше. Вначале мне показалось, что уже не во сне, а наяву я оказался там, - он кивнул на картину. -  Я даже не успел испугаться. И это не фокус. Трава была настоящая. Я сорвал полевой цветок, понюхал и сделал вывод, что цветок тоже настоящий, что я стою на лесной тропинке, на которой уже был во сне. Правда, тогда там было летнее утро. А теперь - летние сумерки. То ли предрассветная тьма ещё не рассеялась, то ли ночь вот-вот вступит в свои права. Я каким-то образом выпал из осеннего утра. А потом мне пришла в голову здравая мысль, что я всё ещё нахожусь во сне. Это сон во сне. Мне надо окончательно проснуться и написать всё то, что я видел, ощущал. Но всё было настолько реально, пугающе реально,  что я даже подумал, что угодил в ловушку собственных фантазий. Знаешь, чуть позже я там вдруг увидел тебя в фиолетовой тьме. Твои рыжие волосы стали синими. Я смотрел на тебя широко раскрытыми глазами. Я даже забыл спросить, откуда ты там проявилась и как смогла это сделать. Ты же поинтересовалась, что не так? Я заявил, что у меня искажённое восприятие действительности. А ты возмутилась, что это никакая ни действительность. Попросила рассказать, что меня так поразило, потому что иногда даже неуклюжее объяснение лучше никакого. Я признался, что у тебя волосы стали синими. А ты спокойно произнесла, что не стали синими, а кажутся другого цвета, но мы же знаем, что они рыжие. Это незадачливый художник выбрал не ту краску. «А ничего, что этот злополучный художник, я? Что никаких людей на моей картине не было. Был пейзаж. Да, я думал о природе теней. Но это не повод втискивать нас сюда». Ты предложила исследовать местность, раз уж мы попали в столь чудесное место, что вызвало возмущение у меня. «Я художник, а не исследователь. А ты экономист. Попытки стать тем, кем ты не являешься, ни к чему хорошему не приведут». Ты посмотрела на меня и заметила: «Если исследовать местность плохая идея - значит, надо возвращаться. Ты знаешь, как это сделать?» Я не знал. А потом ты исчезла. Я подумал, что ты смогла вернуться, значит и я смогу.
- Я не хочу здесь оставаться, - крикнул я, потом попросил: - Верните меня домой. И почти сразу же проснулся на диване, куда прилёг с утра. Посмотрел на будильник. Оказалось, что я проспал не больше часа.
- Странно, нас на картине ты не изобразил. Мы пошли к пещере, навстречу опасности? Хотя опасность – это не из этого фильма, мы с тобой оказались лишь эпизодом из другого необычного фильма с хорошим концом.
- Глупость несусветная, - заявил Костя.
- Скорее ограниченность из-за незнания. Всё же это твоя иллюзия. А глупость и ограниченность не одно и то же.
- Свой сон я попытался зафиксировать на другом полотне после пробуждения.
- Нас на картине нет, потому что мы ушли? – попыталась она зайти с другой стороны.
- Куда? – спросил Костя.
- Ну, откуда мне знать. Это же твоя картина. Резонно? Может, мы где-то есть, просто нас не видно, потому что природа терпит парадоксы, но не терпит пустоты, - вдруг произнесла Настя и посмотрела на растерянное лицо своего бывшего одноклассника.
- Что за бред? Бессмыслица какая-то. Ты сама-то хоть понимаешь, что говоришь? Или это я должен слёту поймать смысл сказанного тобой?
- Смысл не бабочка, которую можно поймать сачком. Расслабься. Скрытый смысл на то и скрытый, что не лежит на поверхности, - произнесла она.
- Мне пора обижаться?
- На рыжих обижаться нельзя, - улыбнулась Настя и стала вновь рассматривать  полотно. – У тебя на этой картине безвременье. То ли утро, то ли вечер. Я не сразу увидела луну. На рассвете её тоже бывает видно.
Ей показалось, что бледная луна на картине подмигивает ей подбитым глазом из-за плывущих по небу облаков. Она где-то слышала, что можно гадать по узорам луны.
- Лучше не надо, - попросил Костя.
- Что?
- Гадать.
- Я и не собиралась, - произнесла Настя и посмотрела на Костю. – Что за спектакль ты решил разыграть? Определённо, ты знал, что я приду к тебе после того, как ты подарил бабушке картину. Да и мысли читаешь. Только не убеждай меня в обратном.
- Не буду. Про сон не выдумал. И про историю написания этих двух картин – тоже. Позавчера я отнёс картину твоей бабушке, потому что не знал, как помириться с тобой, хотя вроде мы и не ссорились. Но ты же тоже на рассвете увидела странный сон. Мой – не менее странный. В моём сне, освещение постоянно менялось. Мне показалось, что время там движется по иному графику. На смену фиолетовой тьме пришёл розовый рассвет. Ласковый ветер играл листвой, которая не падала и не собиралась становиться разноцветной. Значит, там была не осень. Весна или лето. Изменения происходили как-то слишком быстро. Мы оказались на тенистой лесной поляне с сочной густой травой. А потом ты исчезла. Может, стала травинкой на ветру? А я не понял этого и вернулся без тебя?
- Всё может быть. В любой сказке есть свои прелести, - заметила Настя.
- Картина – не сказка. В ней спрятана вуаль мечты.
- Но полотно явилось результатом того, что ты увидел во сне.
- Я вынужден признать твою правоту.
- Почему мы хотим, чтобы с нами были искренними, а сами поступаем наоборот: всё сокровенное прячем от посторонних глаз? – вдруг спросила Настя.
- Я не собирался мстить тебе. Какой в этом смысл? Да и не до тебя мне было. Забота о больной матери занимала все мои мысли. Только после её чудесного выздоровления я вспомнил о тебе. Не столько о тебе, сколько о твоём заявлении, что тени живые. Я ничего не выдумал. На самом деле я однажды увидел в парке оторванные тени. Может, мне привиделось это, чтобы я перестал отрицать вероятность чудесного в этом мире. Я ведь тогда вначале испугался, решил, что у тебя проблемы с головой. И даже обрадовался, что мы расстались. А когда сам увидел необъяснимое, то понял, что нельзя навешивать ярлыки на людей только потому, что они не такие, как ты. И именно тогда я захотел извиниться перед тобой, только не знал, как это сделать. Вот и придумал ход с картиной. Прости меня.
- Уже. У меня открылось видение после трагедии с родителями. Почему тени? Не знаю. Наверное, это первое, что по-настоящему удивило меня, и позволило выйти из-под гнёта болезненных воспоминаний. Чудо закрыло прошлое. А потом я научилась оживлять свои фантазии. Это были просто забавные видения. Наверное, я пряталась в своих фантазиях от свалившихся на мои плечи бед. Я не задумывалась, как это выглядит со стороны, да никто и не был посвящён в мою тайну. Попытка открыться перед тобой оказалась неудачной. Я напугала тебя и впервые испугалась сама. Это заставило меня посмотреть на мою забаву под другим углом зрения. А потом и вовсе отказаться от неё. Остались чудесные сны. Но сны видят все или почти все. Это нормально. Я не хотела быть ненормальной. Похоже, я преуспела в этом. Правда, всё же иногда я вижу Нечто, предвижу некоторые события. Но никому об этом не говорю. Я стала изучать оккультную литературу, труды Гурджиева, Гермеса Трисмегиста, Ньютона, Бёме, Лао-Цзы, Успенского, Блаватской и многих других. Ты знаешь, в чём смысл жизни? – вдруг спросила она.
- Не знаю. Я иду, спотыкаюсь и падаю, набиваю шишки, но не ищу иной жизни, я просто живу. 
- Очередное заблуждение, - вздохнула Настя.
- Возможно.
- Я думаю, что жизнь расставляет нам ловушки, чтобы мы научились не попадать в них, - произнесла Настя. - Но всё равно попадаем, и будем попадать, пока искушения не перестанут прельщать нас. Хорошо, что все необычности происходили у тебя во сне, - произнесла Настя, подошла к картине и вернула её на прежнее место (спрятала за первую картину). – Так лучше. Только тени верни на место, ладно? А то ощущение, что чего-то не хватает. Пошли пить чай. Обещания надо выполнять.
Костя достал чашки, разлил в них чай, поставил вазочку с печеньем и как-то грустно улыбнулся:
- Мы с тобой словно поменялись местами. Там, в парке, я решил, что ты сошла с ума. А теперь сам со стороны выгляжу ненормальным. Сон во сне. На бред похожий.
- Скажи, только честно, зачем ты тогда решил проводить меня до дома?
- Мне показалось, что ты страдаешь от одиночества. Девочки так и не приняли тебя. Ты была непонятной, странной и в добавление ко всему рыжей. Хотя именно цвет волос делал тебя из просто симпатичной девочки необыкновенной. Мальчишкам ты нравилась, потому что никогда не отказывалась стоять в воротах, когда мы играли в футбол. Рыжая копна волос, стоящая дыбом, блеск зелёных глаз делали тебя похожей на неземное существо. Они считали тебя своим парнем в доску. А я думал, что они жалеют тебя. Ведь девчонки тебя ненавидели.
- Ты тоже пожалел убогую девочку? – улыбнулась Настя. – Я никогда не страдала от одиночества, потому что жила среди выдуманных героев, ситуаций и по-своему была счастлива. Мне показалось, что ты чем-то похож на меня. Я никогда не была влюблена в тебя. Меня тоже вообще никто никогда не любил по-настоящему.
- Заблуждаешься. Помнишь Андрея Золотарёва?
- Помню. Он уехал в середине десятого класса с родителями на север.
- Он писал мне письма, из которых я узнал о его любви к тебе. Он стал учителем математики и вот уже как год преподаёт в нашей школе. Кстати, я сообщил ему, что ты приехала в отпуск. Он снял квартиру рядом с домом твоей бабушки. Надеюсь, преодолеет свой страх перед тобой и зайдёт пообщаться. Хотя мы можем зайти в школу и отловить его там. Ты как?
- Мы? Ты хочешь меня сопровождать? – спросила Настя.
- Хочу, - произнёс он и покраснел. 
- Сомов, что с тобой?
- Не знаю. Я не хочу, чтобы ты встречалась с ним.
  - Неужели ревнуешь?
Он пожал плечами. Лукавство, доброта и горечь как-то странно перемешались на лице девушки.
- Наверное, завидую, - вдруг признался Костя.
- Кому?
- Золотарёву.
- Ну, что ж, продолжай завидовать. Только ты должен знать, что детская увлечённость – это не любовь. Его страдания из-за разлуки с предметом обожания были надуманы. Мне почему-то кажется, что он обязательно встретит свою любовь, если уже не встретил. И это буду не я. Я даже не помню, как выглядел этот самый Золотарёв. Хотя счастью друга лучше радоваться. Ты не передумал идти к нему в школу вместе со мной?
- Наоборот, утвердился в принятом решении.
- Тогда пошли.
Они застыли в нерешительности перед зданием школы.
- И что? – спросила Настя. - Может, не пойдём мы к нашему бывшему однокласснику? Слишком много всего за одно утро. Мне почему-то страшно.
- Не бойся, я с тобой. Хотя мне тоже почему-то не очень хочется встречаться с Андреем. Но со мной всё ясно. В его лице я вижу соперника. Хотя чувство ревности почему-то ушло. Я хочу, чтобы ты была счастлива. А вдруг это тот самый человек, который сделает тебя счастливой?
- Верится с трудом. Ладно, пошли.
Костя распахнул дверь школы и пропустил Настю вперёд. Прозвенел звонок. Они поднялись на второй этаж.
- А вот и Золотарёв собственной персоной, - произнёс Костя, а Настя вдруг превратилась в изваяние, потому что поняла, что парень, из-за которого она убежала к бабушке, был, скорее всего, родственником этого самого Золотарёва (либо перед ней стоял помолодевший его двойник).
- Привет! – крикнул Костя. – А мы вот с Настей решили навестить тебя, - он посмотрел на побледневшее лицо своей бывшей одноклассницы и прошептал: - Прости. Жизнь в очередной раз преподнесла тебе сюрприз. Думаю, не по моей вине.
- Здравствуйте, - произнёс Андрей.
И в это время из соседнего класса вышла молодая учительница. Его лицо озарилось счастливой улыбкой.
- Познакомьтесь, это Лидия Анатольевна. А это Настя и Костя – мои бывшие одноклассники.
- Рыженькая, - вдруг прошептал Костя, а потом (уже громче) спросил: - Почему скрывал от меня?
- Что? – растерялся Золотарёв.
- Что решили пожениться.
- Мы только вчера подали заявление в ЗАГС, - произнесла Лидия Анатольевна и смутилась.
- Поздравляю, - Костя обнял Золотарёва, - ты не представляешь, как я рад за вас. Я напишу вам в подарок картину. 
- Андрей, - вмешалась Настя, - скажи, а кем тебе приходится Игорь Драгин?
- Сводным старшим братом. У нас один отец, а матери разные. Мы очень похожи. Он взял фамилию матери, она более звучная. Живёт в городе, у него свой бизнес. Шалопай отменный. А почему ты спрашиваешь? Вы знакомы?
- Мир тесен, - пробормотала Настя, - ну, ладно, мы пойдём. Всего вам доброго. Счастья и огромной любви.
- Спасибо, что зашли, - произнёс Золотарёв.
Настя кивнула и заспешила к выходу. Костя почти побежал за ней.
- Его сводный брат твой бывший? – спросил он.
Настя промолчала.
- Извини. Этот козёл завёл интрижку на стороне, и ты его бросила?
  - Ты можешь помолчать?
- Могу, но тебе придётся терпеть моё присутствие до дома.
Баба Соня увидела их в окно и побежала открывать дверь. На пороге стояла одна Настя. Она хотела спросить внучку, как они пообщались, но промолчала, слишком хмурым было лицо у Насти. Она увидела, как Костя резко повернулся и побежал к парку. О чём он думал, баба Соня не знала. Она могла лишь предположить, что он размышлял о превратностях судьбы, об испытаниях, которые выпадают на долю людей.
Он вдруг остановился и прошептал:
- А бабушка-то у Насти чувствует людей. Почти угадала, о чём печалюсь.
Вечером Настя спустилась в столовую, села за стол и вдруг призналась:
- Я сегодня увидела призрак придурка, с которым рассталась. Не настоящий, с его братом столкнулась. Передо мной будто помолодевшая копия возникла. Я растерялась от неожиданности. Оказывается, боль никуда не ушла, я её просто запрятала.
- А ты думала, «с глаз долой, из сердца – вон»? Мой опыт говорит, что время не всегда лечит. Любую боль надо пережить. А лучше выговорить. Не даром стало модным к психологам и психотерапевтам обращаться. А ещё природа лечит. Завтра обещают солнечный и очень тёплый для осени день. Прогуляйся по парку. Жизнь расставляет ловушки, чтобы мы научились не попадать в них.
- Я сегодня утром то же самое говорила Косте.
- А теперь я говорю тебе, - улыбнулась бабушка. – Твоё сердце молчит, потому что ещё не встретился тот, ради которого оно запоёт свою сокровенную песню.
- А может, оно просто песню не знает? Или слова забыло?
- У каждого своя песня. Без слов. Мы рождаемся с ней и умираем. Это песня любви. И она обязательно однажды прозвучит в твоём сердце. Надо верить и ждать. Для Любви ещё созреть надо.
- Надо, - улыбнулась Настя и подумала, что вряд ли прогулка по парку излечит её от былых воспоминаний, вернёт в равновесное состояние, хотя всё может быть.
«Общеизвестно, что на природе лучше думается, свободней дышится. Хотя бабушка права. Нельзя всё держать и прятать в себе. Надо переключиться на что-нибудь. Можно почитать, пообщаться с бабушкой, в конце концов. Недаром говорят, что выговоренная  проблема уже не является проблемой. Её можно рассматривать с разных сторон».
- Если б было возможно вернуться в прошлое и исправить сделанные когда-то ошибки. Но путь уже проложен, обратного пути нет. Значит, надо идти вперёд  с учётом полученного опыта, - произнесла Настя.
- Всё верно. А опыт может быть и негативным.
Настя не заметила, как стала рассказывать о том, как желаемое приняла за действительное. Что не хотела видеть очевидное. А когда открылось то, что раньше было скрыто, растерялась. Наверное, слишком хотелось, чтобы было всё, как у людей.  А люди разные, судьбы разные. 
- Хорошо, что я вовремя разглядела в Игоре актёра, - вздохнула Настя.- Ты права моё сердце всё ещё спит. Хотя меня сегодня Костя удивил. Я отказалась от дара, который  Костя в себе сумел развить.
- Уж не завидуешь ли ты ему? – спросила бабушка.
- Нет. Он оказался созвучен мне. И это удивило меня. Но я почему-то разозлилась, что стала для него открытой книгой.
- Костя мудрый молодой человек. Его сердце запело раньше твоего. Но он не будет торопить события. В его картине не просто извинение, а ещё и признание в любви. Ты ощутила это, потому и побежала к нему. Ты ждала признания. А он промолчал. Разберётесь.
- Разберёмся, - произнесла Настя.
  Погода с утра выдалась прекрасная. Будто лето на один день вернулось. Настя долго гуляла по парку, потом села на скамейку и стала наблюдать за кружением листьев. Рядом с ней на скамейку присел пожилой мужчина.
- Листва ликует в прощальном танце, - произнёс он.
- Я когда-то восхищалась танцами теней, - вдруг призналась Настя.
  - Я часто видел на этой скамейке молодого человека, который хотел проникнуть в тайну теней. А вот и он, - улыбнулся пожилой мужчина. – Извините, вынужден покинуть вас, - произнёс он.
Костя подошёл к скамейке, на которой сидела Настя.
- А куда подевался старик, что сидел с тобой рядом? Это я про него рассказывал, когда увидел, как тени решили отправиться в путешествие.
- Не знаю. Он решил не мешать нам. У меня сегодня как-то благостно на душе, будто скинула непомерную тяжесть.
- Ты ждала другого признания от меня вчера. Я, наверное, трус.
- Нет. Вчера я была не готова к твоему признанию.
- А сегодня готова? – спросил Костя.
- Не знаю. Но моё сердце поёт рядом с тобой. А самое удивительное…
- Ты слышишь, как поёт моё сердце.
- Да.
- Зеленоглазая, пойдём к твоей бабушке, она пироги испекла. Вкусные. Она ждёт нас. Вместе.
- А пойдём. Пироги – это здорово, - засмеялась Настя. – Сомов …
- Случилось чудо, - прошептал он и слегка коснулся губами рыжей пряди волос своей бывшей одноклассницы. – И это не ловушка. Это то, к чему мы так долго шли. Каждый через свои испытания, сомнения, боль, откровения, чудесности.
- Сомов, ты слишком много говоришь, - произнесла Настя.
Её глаза сияли. 
- Ты такая красивая, - произнёс Костя.
- Ты мне льстишь, - улыбнулась Настя.
- Нет, я люблю тебя, зеленоглазая.
- И я, - вдруг призналась она. – Мне так хорошо, Сомов.
- Плясать не будем, - засмеялся он и поцеловал её в губы.
- А так хочется, - прошептала она. – Идём, бабушка ждёт нас.
- Жду, - улыбнулась баба Соня и увидела в окно двух повзрослевших детей с картины Кости, которые шли к дому, взявшись за руки, и улыбались.
Преображённый мир ликовал вместе с ними. Ярко светило солнце на небе, а по дороге, укрытой разноцветным покрывалом из опавшей листвы, шли к своему счастью взрослые дети, сердца которых, как два маленьких солнышка, излучали свет.
  - А картина-то ещё и пророческой оказалась, - прошептала баба Соня. - И пироги вовремя напекла. Как знала.
 
 
Май 2005 год