Брютализм. Взгляд в будущее

В детстве я с огромным восторгом ходил в Кремлевский дворец Съездов на елки и концерты. Здание просто поражало воображение. Расположение в Московском Кремле между его соборами и Троицкой башней.  Построено   в 1960—1961 годах группой архитекторов во главе с М. В. Посохиным (А. А. Мдоянц, Е. Н. Стамо, П. П. Штеллер, Н. М. Щепетильников). Находится  в столь важном историческом  месте для страны, как Московский Кремль с его историческими памятниками.

Построено  здание, которое может вместить  6 тысяч человек, сопровождаемого несколькими фойе, гардеробом, специальными помещениями, в том числе большой сценической частью, банкетными залами, среди которых главный должен был вмещать 2500 человек.

Здание построено в стиле брутализма, который  в мире считается самым ненавистным. 

Почему мы должны дать этому архитектурному стилю  в мире второй шанс...

О чем вы думаете, когда слышите слово «брутализм»?

Возможно, что-то вроде этого: довольно скучный набор высотных зданий, которые люди склонны называть жалкими, бездушными и гнетущими.

Но это не брутализм, и никогда им не был...

Брутализм стал синонимом любой современной архитектуры, основным строительным материалом которой является бетон.

Но это все равно, что сказать, что готическая архитектура — это что-то, построенное из камня, или что исламская архитектура — это все, что использует керамическую плитку для украшения. Это не правильное утверждение.

При этом брутализм тесно связан с бетоном. Его название частично происходит от французского термина «b;ton brut», что означает «сырой бетон», использованного швейцарским архитектором Ле Корбюзье.

Но использование бетона — это только часть истории брутализма.

Хотя его истоки можно проследить до первых десятилетий 20-го века у архитекторов-модернистов в Австрии и Германии — Лооса, Баухауза, Ле Корбюзье — оно по-настоящему появилось только после Второй мировой войны.

И для этого есть очень веская причина.

За одно столетие мир дважды погружался в мировые войны и неимоверные разрушения.

Вы можете понять, почему люди считали, что что-то необходимо изменить, чтобы никогда не повторять этих ошибок — архитектура была частью этого процесса.

Не стоит забывать, что население быстро растет и тысячи городов нуждаются в восстановлении.

Таким образом, брутализм был по своей сути «оптимистическим» архитектурным стилем.

Его резкое отличие от архитектуры недавнего прошлого заключалось в создании нового мира; тот, который был более справедливым, более благополучным и более мирным.

После ужасов Второй мировой войны брутализм верил, что мир сможет восстановиться и никогда ужасы не повторятся.

Использование бетона в послевоенном строительстве было неизбежным, поскольку экономическое и социальное давление означало, что люди должны были строить как можно дешевле и эффективнее.

И брутализм заключался в том, чтобы сделать это самым творческим способом; максимально использовать ситуацию.

И вместо того, чтобы скрывать истинную природу основного строительного материала, здания в стиле брутализм с гордостью демонстрируют свой бетон.

Точно так же, как готические соборы строились из каменных блоков и не скрывали этого факта за мраморными фасадами.

Архитектурная честность.

А стилистически брутализм заключался в использовании сильных сторон бетона.

Своими монументальными и смелыми, захватывающими формами брутализм стремился сделать мир «более интересным».

И, как ни странно, брутализм восходит к древнейшей человеческой архитектуре.

Его массивность и монолитная геометрия имеют больше общего с пирамидами Древнего Египта или доисторическим Стоунхенджем в Англии, чем с модернистскими небоскребами.

Нравится вам это или нравится, но у этой архитектуры есть свое мнение.

И хотя люди много говорили о настоящем брутализме, никто никогда не называл его скучным.

Что-то вроде башни Треллик в Лондоне, построенной в 1972 году по проекту Эрно Голдфингера, часто называют примером брутализма.

В каком-то смысле это правда, но, как вы можете судить по другим зданиям, расположенным здесь, Башня Треллик представляет собой наиболее размытую форму.

Итак, Башня Треллик — это не настоящий брутализм.

Возможно, оно было дешевым и эффективным, но в нем не было эстетической смелости, стилистического оптимизма и огромного чувства стихийного волнения.

Башня Треллик, как и многие другие послевоенные высотные здания, имеет скучную архитектуру.

Такой простой модернизм является прямым предшественником большей части современной мировой архитектуры: она не имеет своей индивидуальности и просто выполняет свое предназначение   и старается не быть замеченным.

Возможно, мы можем отдать этому должное, но такие облицованные пластиком здания сделали мир менее интересным местом проживания человека.

Еще одна важная часть брутализма, о которой почти забыли, — это важность внутреннего дизайна.

Большие пространства, наполненные светом и воздухом, а не мрачные коридоры, характерные для многих других послевоенных архитектур.

Архитекторы-бруталисты также прекрасно осознавали монотонность цвета и фактуры бетона.

Поэтому они решили компенсировать всю эту серость насыщенными цветами и текстурами интерьера: коврами, паркетными полами, деревянной мебелью, металлическими светильниками или витражами.

Брутализм также особенно подходит к зелени, возможно, больше, чем любой другой архитектурный стиль.

Простая бетонная конструкция — это одно, но когда она покрыта деревьями, кустами, виноградными лозами и цветами, она внезапно становится более похожей на дикие скалы горного пейзажа.

Было много фаз брутализма, и он процветал в разное время в разных странах.

В СССР, например, это прижилось позже, чем в остальном мире. А в Бразилии под руководством Оскара Нимейера он развился в уникальную форму, которую иногда называют «тропическим брутализмом».

Никто не обязан наслаждаться архитектурным стилем, и неприязнь к брутализму вполне оправдана.

Но брутализм несправедливо оклеветали из-за его связи с другими формами модернистской архитектуры.

По крайней мере, давайте критиковать его таким, какой он есть на самом деле.

И трагедия в том, что, хотя сохранилось так много ненавязчивых, но скучных зданий, бруталистская архитектура сносится — разрушается эпоха социально-экономической и культурной истории.

Даже если нам он не нравится, брутализм, безусловно, стоит сохранить из-за его уникальности.

В эпоху безвкусной архитектуры и безвкусного городского дизайна брутализм предлагает модернистскую альтернативу, которая является смелой, захватывающей, оптимистичной, имеет уникальный взгляд на мир и, по крайней мере, пытается быть интересной.

Итак, стоит ли человечеству  дать Брютализму  второй шанс?