Соломея 59-61 главы черновик

   59 глава
Ариэдна не верила своим глазам. В Храме, куда она, как обычно, пришла ровно к половине шестого утра, было абсолютно чисто! Но…
- Отец Дамон, разве вчера церковь была закрыта? Пол, как будто только сейчас вымыли. Я ничего не понимаю, - недоуменно обратилась она с вопросом к настоятелю храма.
- А что тут понимать? – совершенно равнодушно ответил тот, подавляя зевок. – Жара спала, тучки вон, смотри, набежали. Пыли нет, вот и чисто. Это ты молодец, вчера так хорошо убралась. Да что тебе не нравится? Меньше работы, протри стол на кухне и иди домой досыпать. Дождь сегодня будет. Что-то я раззевался, в сон так и клонит, да, похоже, польет. Ну и добро, добро! Гвоздички наши лучше приживутся… Дождь — это хорошо, дождь он только на благо нам всем сейчас… Иди, иди, доченька!
И не давая ей больше времени на задавание вопросов, повернулся и зашагал к своему кабинету.
Девушка только плечами пожала. Ну что ж. отец Дамон, пожалуй, и прав. Радоваться нужно, что чисто, быстрее домой попадет. К тому же из госпиталя обещали сегодня прийти, чтобы договориться насчет Паолы. Все-таки молодец господин Моренсо. Так оперативно отреагировал на просьбу Соломеи о помощи! Хороший он человек.
Она еще раз обвела взглядом практически блестевший чистотой коридор и с удивлением заметила небольшую лужицу прямо под окном, выходящим в сад. Но… неужели же дождь пошел? Выглянула. Нет, ни следа капель на садовых дорожках. Тогда откуда вода? Если только садовник случайно в окно брызнул, когда розы поливал. Да, наверное, это самое разумное объяснение…
Управившись с несложной работой по уборке столовой, Ариэдна не стала сразу возвращаться домой, а решила немного прогуляться вдоль набережной, подышать свежим утренним воздухом, успокоиться, подумать…
Да, прежде всего, подумать! Если Юлий прислал ей этот альбом, то… что он хотел этим показать? Что просит у нее прощения? Наверное… Но… Зачем? Зачем ему оно? Кто она такая? Так, подруга детства, сестра лучшего друга. Бывшего лучшего друга… В голову внезапно пролезла неприятная мысль: «А что, если он просто ищет пути примирения с Адольфом через нее? Ведь скоро сдавать проект, а Юлию, наверняка, хочется в нем участвовать. Что если она только пешка в его игре, средство для достижения цели?» Подумала так и… сама устыдилась этой мысли. Во-первых, Юлий слишком хорошо знает Адольфа, чтобы даже в мыслях допустить такую возможность: воздействовать на него через кого-бы там ни было, а во-вторых… а во-вторых, что ему стоит присоединиться к другому проекту? Да того же Пабло, например. Да, глупая мысль… И откуда она только взялась? Неужели дьявол искушает ее? Надо бы исповедаться… Но… позже… Сначала необходимо самой разобраться в своих чувствах… Ведь что-то да значит этот подарок? Да еще какой подарок! Ну почему, почему он не оставил никакой записки? И не в силах больше справляться с нахлынувшим на нее потоком эмоций, Ариэдна горячо зашептала молитву Отцу-Матери, ту самую, которую так настоятельно рекомендовал читать отец Дамон.
Отец-мать, дыхание жизни нашей, создатель Вселенной!
Да воссияет свет твой внутри меня, освещая мне истинный путь мудрости твоея, чтобы я вместе с другими свободно и безбоязненно шла по нему навстречу Животворящей воле твоей! Позволь мне дышать одним чувством с тобой, чтобы мои желания всегда совпадали с твоими! Не введи меня в заблуждение и освободи от всего, что мешает росту души моей, стремящейся быть на одном уровне с тобой! Да не искривится зрение сердца моего на потеху врагу человечества! Развяжи узлы грехов моих, как и я разрубаю канаты обидевших меня! Поддержи меня в благих начинаниях и пусть Твоя любовь будет только там, где растут мои поступки! Да будет так! Ибо ты есть и сила, и слава мира, мелодия жизни, украшающая и обновляющая землю нашу. И ныне и присно и во веки веков. Аминь!
«Позволь мне дышать одним чувством с тобой, чтобы мои желания всегда совпадали с твоими!»
Но что она сейчас больше всего желает? Да только одного! Помириться с Юлием! Поговорить с ним, поблагодарить за такой роскошный подарок! Убедиться в том, что он действительно был проклят и исцелился! А еще… еще… больше всего на свете ей бы хотелось, чтобы ребенок Паолы не был ребенком Юлия… Но ведь такие желания малодушны и эгоистичны, разве нет? По крайней мере, ничего общего с желанием Творца жизни точно не имеют… Нет, все-таки это дьявол искушает ее.
«Да не искривится зрение сердца моего на потеху врагу человечества!»
Но разве оно искривлено? Разве жить в мире со своими друзьями это такое уж эгоистичное желание? Или она все-таки не откровенна сама с собой? И не дружбы уже ищет у Юлия? Не дружбы, а… любви.
Нет, все-таки ей нужно исповедаться у отца Дамона! Только он один и в силах разрешить ее сомнения!



   60 глава
Практически на крыльях счастья влетела Соломея в свою комнату, прижимая к груди заветный мамин дневник и целых два тетрадных листка с расшифровкой алфавита, заполненных неровным, куда-то спешащим и словно пытающимся взлететь почерком Адольфа. Вот ведь зараза! Давно расшифровал и дневник прочитал, а как притворялся! И с каких таких пирогов, спрашивается, не хотел отдавать ей эти листочки? Повредничать захотелось! Ясное дело…
Но все равно, молодец, конечно. Она бы точно с подобной головоломкой не справилась. Куда там! Ей же и на ум не могло прийти, что мама вместо одного шифра будет использовать целых четыре, да еще и сознательно путать род и число существительных, чередуя их, то по четным и не четным дням, то по месяцам года, то по дням недели. Целую методику разработала. Молодец! Видимо, математические способности у нее были неплохие, не то, что у Солли…
Ну значит, она в папу пошла, а это, говорят, к счастью, когда дочка на папу похожа. Господи! Действительно, счастье-то какое! Сегодня ночью она приоткроет наконец семейную тайну, которую так тщательно и ревностно скрывал от нее дедушка все ее сознательную жизнь.
Она настолько была взбудоражена предстоящим чтением, что даже к обеду не спустилась. Повесила на ручку двери табличку с надписью: не беспокоить! И с замиранием сердца раскрыла заветную тетрадку.
В том, что ее никто не побеспокоит, она была совершенно уверена, все обитатели их дома, включая гостей, прекрасно знали, кто Соломея по профессии и чем чревато безрассудное пренебрежение подобными табличками предупреждениями. Никто не хотел неожиданно для себя столкнуться нос к носу с разорвавшейся ловушкой, плюющейся темной энергией, например. Так что в запасе у нее было почти двадцать часов. Только бы сил хватило! Два часа сидения в подсобке, скрючившись от нестерпимой боли, на этот раз почему-то зубной, еще давали о себе знать, не обещая ее ослабленному организму ничего хорошего. Но ей не было никакого дела до этого. Потерпит! Так что, вперед! К дневнику!
Уже через двадцать минут, шифр был вполне читаемым, ей даже не было необходимости, как на двух первых страничках, тупо ставить буквы поверх значков, с расчетом прочитать позже, по окончанию заполнения. Нет, мозг вполне справился с поставленной перед ним задачей. Это хорошо! Что ж, почитаем:
«Ах, как весело мы с Ленкой провели эти выходные! Отпросились у родителей на день рождения несуществующей подруги в Велас на пару деньков и оторвались по полной! А что? Имеем право! Каникулы! На речке познакомились с какими-то ребятами, веселыми, но… несерьезными, что ли. Поэтому решили себя не раскрывать, придумали легенду, что нас зовут Мария, это я, и Анна, это Ленка, Верано и подурачились на славу. А что? Все равно нас в Веласе никто не знает, а семьи с такой фамилией, что мы выдумали, и вовсе не существует…»
Солли почувствовала, как ее лоб покрылся холодной испариной. Верано! Да это же фамилия того самого таинственного завещателя наследства! Но… Кто такая Ленка? Подруга? Скорее всего… О, Господи, ну конечно же! Девушка даже вскочила с места, осознав, что Ленка – это Селена, та самая сумасшедшая, жрица Луны… Ах, какой же умница Адольф! Как вовремя он помог ей!
«… Ура! Я наконец-то закончила академию! С золотой медалью, между прочим! А Ленка мне позавидовала, я это заметила, у нее-то серебряная! Странно даже! Ну что нам с ней делить? Ну ничего, это она не со зла, конечно. А папа-то как обрадовался! Да он всему Торрено уже сообщил, что его дочка – профессиональная ведьма, и не какая-нибудь, а с золотой медалью! Ну вот зачем он это сделал, спрашивается? Соседи же теперь наш дом стороной обходить будут. Я его, кстати, об этом предупредила, а он только смеется: «Вот и славно, пусть боятся! Впредь за языками своими следить будут» Ох… Объясняю ему, что я, вообще-то специалист по снятию проклятий, а не по их наставлению, но… бесполезно, отмахивается своей любимой поговоркой «где плюс, там и минус» Подарил мне шикарный письменный стол с секретером для занятий. И еще книжные шкафы заказал во всю стену, уже на следующей неделе привезут…»
В недоумении еще раз перечитала последнюю запись. Дедушка! Радуется тому, что его дочь стала специалистом по снятию порчи?! Это… как это вообще возможно?! Собственноручно подарил ей письменный стол для занятий магией?! Но поговорка его…Где плюс, там и минус… Его… Для деда все люди делились между собой на два типа: способные на поступок с большой буквы, неважно какой, хороший или нет, это уже дело десятое, и неспособные ни к чему, то есть те самые, которых еще называют «не рыба, не мясо». Второй тип людей дедушка не уважал, и старался не иметь с ними никаких дел, а вот к представителям первого относился вполне благосклонно, однако с неизменной настороженностью. Где плюс, там и минус… Так что да, его поговорка, его… Ох… ничего не понятно… Но ладно, читаем дальше.
« Мама на седьмом небе от счастья, у Ленки скоро свадьба, а мне ее Сержио, если честно, не совсем нравится, но ведь и не мне с ним жить. Не так ли?»
И при чем здесь, интересно, бабушка? Почему она так радуется за подругу мамы?
«А не нравится мне ее будущий муж из-за явного пристрастия к алкоголю. Ведь каждый вечер пьяный, да, себя контролирует, в хлам не напивается, но ведь каждый вечер! Нельзя так, по-моему. Бедная сестренка, неужели она не видит этого?»
Сестренка? Соломея не верила своим глазам. Сестренка… Так значит… Стоп, стоп, стоп! Никаких выводов! Может, мама так свою подружку называла? Как Агата ее одно время. Читаем дальше.
« Но… пробовала с ней поговорить, а она, кажется, обиделась на меня, ответила, чтобы за своим Рафаэлем следила, а они уж как-нибудь сами разберутся… Ну и ладно. Ее судьба, ей и решать. А называть Рафаэля моим рано еще, конечно. Мы с ним всего неделю назад познакомились. Сержио и познакомил. Ходят слухи, что Раф с Вероникой встречается, ну… не знаю даже. Что у них может быть общего? Вероника – девушка недалекая и… невзрачная совсем, на мой взгляд, да и какая она девушка, малолетка еще! Нет, сплетни это все! Просто сплетни! Не хочу верить! Ленка-то вообще слышала, что Раф скоро отцом станет, якобы мать Вероники так матери Сержио сказала. Ну… местные сплетники, конечно, на многое способны, но вообще-то за гранью, по-моему! Не верю! И не буду! Завтра мы с Рафом едем в Велас на шашлыки! Вот ума не приложу, какое платье надеть! Вдруг дождь будет? Надо бы «колокол» на погоду спросить…»
А ведь и вправду, вечный колокол умеет предсказывать погоду со стопроцентной точностью, а она совсем забыла об этом его свойстве! Нет бы Макарио помочь с уходом за садом и огородом! Ведь сколько раз так было, вечером полив, а ночью дождь! Сколько работы лишней! Да, надо за правило взять, перед сном прогноз на следующий день делать. Солли сама не понимала, почему ее внимание перескочило на такую неважную деталь, как колокол, ведь по идеи ее сейчас должен занимать только один вопрос: кто такая Селена? Девушка закрыла глаза и вызвала в памяти ту самую жрицу Луны, так испугавшую ее несколько недель назад. Взгляд! Один и тот же взгляд! У нее и у мамы… И волосы… Но что же это? У нее есть родная тетя?! Да не может быть! Ну неужели дедушка, будь у него еще одна дочь, не рассказал бы ей об этом? Или… Они поругались… Ведь дедушка, он какой… «знать не знаю и впредь не докучать» … Он и на такое способен. Настроение Соломеи резко ухнуло вниз… Тревожное предчувствие чего-то очень нехорошего захватило сердце. А папа… Рафаэль ведь ее папа! Так написано в метрических данных, да и на могиле его тоже… Погулять любил, оказывается… И сплетни-то какие гадкие… Даже неприятно такое читать… Но дальше!
«Всю ночь не спала, да никто из нашей семьи не спал, что тут говорить! До свадьбы Ленки с Сержем всего два дня осталось, а жених пропал! Бедная сестренка! На нее смотреть страшно. Все, что известно о Сержио, что поехал с друзьями на озеро, прощаться с холостой жизнью, что-то типа мальчишника… и все! Так и не вернулся! С кем поехал никто не знает, куда тоже… С ног сбились, завтра, если не объявится, придется полицию к поискам подключать…»
«Я подключилась к нему через его рубашку, которую он оставил у нас, когда под ливень попал… Он на дне озера… Виден отчетливо, сомнений никаких. Не нахожу в себе силы сказать об этом Селене. Она еще надеется…»
«Полиция нашла его труп, я не ошиблась, в озере, на теле следы насилия, ножевое ранение, в крови алкоголь, предсказуемо… Рафаэль с Селеной и родителями Сержио поехали на опознание. Господи, ну зачем тебе это было нужно?! Сестренка, милая! Как тебе помочь? Все бы отдала, лишь бы только вернуть к жизни ее жениха! Но… увы…»
«Стараюсь не оставлять сестру один на один с плохими мыслями, мы с Рафом даже ночуем теперь в ее дачном домике, чтобы Ленке страшно не было. Рафаэль молодец, не дает ей придаваться унынию, да и вообще всячески помогает и балует, даже букет цветов вчера подарил. Мог бы, конечно, и мне хоть половинку выделить, но я не обижаюсь, Ленке сейчас нужнее. Мой-то жених всегда при мне, живой… Бедная сестренка!»
«Мы спрятали Рафа в дачном домике, так надо! Только бы папа не узнал. Все Торрено гудит, того гляди, самосуд устроят. А ведь он ни в чем не виноват! Ни в чем! Я знаю! Я верю Рафаэлю! Ребенок Вероники не от него! Нет, он мне все рассказал, она давно жила с каким-то приезжим геологом, он сам ее однажды в их общежитии застукал! А свалить решила на Рафа! Да только не вышло у нее ничего! Рафаэль не из тех, кого можно за нос водить! Все, все! Нужно успокоиться. Наверняка она была пьяна, когда полезла на Торренскую гору, вот и сорвалась с нее случайно. Это не самоубийство. Не верю, что такие, как эта Вероника, способны на подобный поступок. Для самоубийства изрядная смелость нужна. Не верю! Но все в Торрено верят и обвиняют в смерти этой малолетки моего любимого. Бог им судья! Мы с Ленкой пока прячем его у себя на свой страх и риск. Может, все успокоится? Ну должна же восторжествовать истина! Правда, мама почему-то не разрешает мне ночевать вне дома, приходится оставлять Рафа у Селены, к ней-то родители уже не пристают, любую ее прихоть только приветствуют, а я младшая, слушаться должна… Глупая еще, по их мнению. А еще меня настораживает то, что папа, кажется, недолюбливает Рафаэля. Это все сплетни виноваты, понятное дело. Хоть беги из дома, честное слово! Наверное, мы с Рафом так и сделаем!»
«Говорят, что мать Вероники после смерти дочери повредилась в рассудке, ходит по деревне и проклинает Рафаэля… А он ни в чем не виноват! Ни в чем! Но кто ему поверит?! Только мы с Ленкой… Он все еще живет в ее домике, но скоро зима, дом не отапливаемый. Что делать? Да, нужно бежать, Селена сказала, что присоединится к нам. Но как бросить родителей? Я их так люблю! Если бы они не слушали деревенских сплетен! Но нет… сегодня у нас с папой состоялся неприятный разговор. Он интересовался местонахождением Рафа, пришлось соврать, что понятия не имею. Он сразу повеселел и недвусмысленно дал мне понять, что не одобрит моих отношений с ним. И что мне теперь делать?! Ну вот что?! Я не знаю, но знаю только одно – я никогда не оставлю любимого человека в беде, даже если весь мир ополчится на него, я никогда не предам Рафа!»
Солли вздохнула, оторвав взгляд от тетради. Теперь-то ей было ясно, отчего Адольф не хотел давать ей ключ к шифру, действительно, меньше знаешь, крепче спишь. Мама, мама… Какая же она была наивная в девятнадцать лет! Не виноват… не виноват, так чего прячешься? Да еще и за спинами девушек… Да по записям создавалось впечатление, устойчивое такое впечатление, что мама пытается сама себя обмануть. А по-другому и быть не могло. Она ведь тот же факультет, что и Соломея, закончила. Да могла бы просто ауру его просмотреть, ведь следы сознательной лжи вполне себе читаемы, по крайней мере, для таких, как они с мамой. Не посмотрела, значит, побоялась! Вот и все объяснение… Итак, Селена – ее тетя… Но почему она не открылась ей тогда на улице? И кто тот таинственный Верано?
«Может, я и глупая! Может, и испорченная, но… ни о чем не жалею! Вчера сходила к врачу, втайне ото всех, конечно. Врач подтвердил мои предположения! У нас с Рафаэлем скоро будет ребенок! Ума не приложу, как рассказать об этом своим родителям! Но… сначала Ленке, может, она что посоветует. Ну и с Рафом поговорить еще нужно. понимаю, что он только рад будет, а все равно боюсь чего-то. Мать Вероники уехала из Торрено! Такая гора с плеч свалилась, если честно. Да и на Рафа больше не косятся, вроде бы. Его друзья сумели объяснить людям, что все это пустые наговоры. Слава Богу! А то мне в моем положении нервничать нельзя»
Солли почувствовала, что и у нее тоже, распрямляются плечи от надежды на папину невиновность. Только бы это оказалось правдой, а не мечтой бедной обманутой мамы…
«Ну вот… Я ожидала от сестры поддержки вообще-то, а она начала мне морали читать! Как глупо я поступила, как опасно вступать в отношения с мужчиной до свадьбы. И что ребенок – это очень серьезно, что первые годы брака нужно посвятить мужу и дому… В общем, словно бабка церковная… Не ожидала от нее. Впрочем, она же моя старшая сестра, она всегда хотела для меня только лучшего. Может, и разочаровала я ее. Может, Ленка чувствует ответственность за мое воспитание наравне с родителями. Наверное, так и есть. Да знаю я все! Но… мне так нужна была ее поддержка! И еще… она сказала, что сама подготовит Рафа. Вот этого я совсем не поняла! Что значит, подготовит? И почему я не могу сказать своему будущему мужу, что он скоро станет отцом? Ну уж нет! Сегодня же сообщу ему эту радостную новость! И будь, что будет!»
Соломее было очень интересно узнать первую реакцию папы на факт зарождения ее жизни. но… странное дело, записи в дневнике прервались на целых полгода… Жалко, ох, как жалко!
«С этой беременностью я сама на себя перестала быть похожей! Толстая, неуклюжая, самочувствие – хоть ложись и умирай. Рафаэль раздражается постоянно, мы ссоримся каждый день. Каждый день! Это уму непостижимо! Хорошо хоть Ленка на страже, мирит нас, возится, как с детьми маленькими. Самой стыдно. Вчера вот, например, глупо так вышло. Друзья Рафа позвали его играть в бильярд. Я хотела пойти с ним, но он сказал, что там все курят по черному, что для нашего ребенка это будет очень вредно. А мне так обидно постоянно оставаться дома одной! В общем, закапризничала и не отпустила его. А он обиделся, мол, что друзья про него подумают. Что подкаблучником стал? Я плакала, плакала, а он… ушел из дома… Это в двенадцать-то ночи! Нет, в бильярдную он не пошел, Ленка его случайно в баре увидела, пьяного и расстроенного. Еле довела до своего дома, до нашего он бы и не дошел. Ночевал у нее… Спасибо ей огромное! А то мало ли, куда спьяну бы влез? Она-то знает, чем подобные вылазки могут закончиться. Бедный Сержио… А я дура последняя! Ну вот зачем ссору устроила на пустом месте? Посидела бы дома, почитала б… Дура! А Сержио, кстати, мне снился недавно, грустный и все спрашивал: «Почему она меня так быстро забыла?» Я что-то пыталась ответить, но он только рукой махнул: «Ах ну да, ты же еще не знаешь ничего!» И растаял… Чего я не знаю? Непонятно…»
Солли еще раз взглянула на акварельный рисунок, приклеенный на одну из страниц дневника. Нет! Она не ошиблась! Слишком уж эта Селена близко сидит к ее папе! И слишком грустной и одинокой выглядит здесь мама… Довела до своего дома, спать уложила… Какая добрая! Прямо святая Августина!
«Я так перенервничала, что попала в больничную палату, моему ребеночку грозит опасность. А все из-за этой… Нет у меня к ней никакой жалости. Может, и плохо это, только что теперь поделать? Как любить того, кого презираешь? Да, она покончила с собой, по крайней мере, так говорят, из-за неразделенной любви, вернее, из-за стыда. Да, конечно, она была еще совсем молоденькой, почти ребенком. Да, ей встретились плохие люди, которые соблазняли и бросали ее. Но… зачем было клеветать? Зачем было впутывать в свои проблемы невинного человека? Да Рафаэль чуть судьбу свою не сломал из-за этой девки! Спокойно, спокойно! Мне нельзя волноваться. Через месяц роды. Просто Раф… я недавно узнала… Даже писать не хочется. Он изменил нам. Да, нам! Мне и моему малышу! Ничего серьезного, конечно, просто выпил лишнего и соблазнился одной девицей, приезжей. Но… в Торрено опять пошли нехорошие слухи. Все-таки болтуны эти мужчины! Селена меня успокаивает, мол, все мужья во время беременности жены, изменяют, типа физиология такая, ничего не поделать. А мне все равно больно. Я попросила сестру посмотреть ауру моего мужа, сама пока боюсь рисковать, врачи не рекомендуют в моем положении, даже во время кормления грудью нельзя иметь дело с психической энергией, простая читка и та может навредить. Так что пусть лучше сестренка. Есть у меня подозрение, что мать Вероники пыталась проклясть нас. Соседка сказала, что во время венчания она видела женщину, очень похожую на Веру. Та пряталась от людей и что-то шептала себе под нос, а еще грязь какую-то бросила прямо на порог церкви и убежала. Первыми мы с Рафом этот порог переступили, вернее, Раф. У меня подол платья, помню за что-то зацепился, вот и задержалась чуть. Еще папа тогда поморщился, мол, примета плохая, муж в семье верховодить будет. Посмеялась только: и пусть!»
Солли нервно поежилась, прочитав эти строки, прошлась по комнате, чтобы немного успокоить нервы и снова погрузилась в чтение.
«Да… он проклят, к сожалению! Это все объясняет. Селена просмотрела его ауру. Проклят женщиной, не магиней, просто любительницей. Наговор усиления похоти. И выпускают же зачем-то эти проклятые книги по черной магии! Почему правительство не запретит их? Они реально вредны! Но спокойно, спокойно. Теперь-то я знаю, что мой муж ни в чем не виноват перед нами. А снять проклятие я смогу! Ленка вызвалась сама это сделать, мол, тебе еще кормить, а я опасаюсь ей доверять такое ответственное дело. Ведь если ошибется, то только ухудшит ситуацию. Не то, чтобы я сомневалась в способностях сестры, но… лучше уж самой. Дело касается моего мужа и отца нашего ребенка. А вообще Селена молодец, каждый день ко мне в больницу вместе с Рафом приходит, вкусности приносит, да и мужа одного не оставляет. С таким диагнозом это опасно. Так что бедняжке приходится даже по ночам в барах с ним зависать, только бы на сторону не смотрел. Ладно, ладно, немного осталось потерпеть. Родится малыш, и все изменится к лучшему. Конечно, к лучшему. Я верю в это!»
«Обиделась я очень на Мару, соседку по больничной койке. Она такую гадость предположила, что не хочу я больше с ней общаться. Спросила, не боюсь ли я мужа на сестру оставлять, мол, всякое может случиться… Дура! По себе людей мерит. Мы с Ленкой больше, чем сестры, и больше, чем подруги. Мы с ней практически одно целое!»
Соломея с досадой стукнула кулаком по ни в чем не повинному столу, поморщилась от боли… Господи, какой же наивной была ее мама! Она не такая, слава Богу! Она, видимо, в деда характером пошла, никому особо не доверяет, и правильно делает! В памяти снова всплыл акварельный рисунок, съежившаяся фигурка худенькой девушки, приютившейся на самом краешке лавочки… Эх, мама, мама! Ну как можно было не видеть очевидное?!


   61 глава
Ариэдна всю ночь не спала, гадая о том, что все-таки было написано в письме к Юлию. Так и подмывало ее спросить Соломею о содержании записки, но… нельзя же! Опускаться до такого! Грех вообще-то. И не потому, что Бог накажет, а потому что самой стыдно, очень стыдно… Нет, ей обязательно нужно исповедаться у отца Дамона. Вот сразу после уборки церкви и попросит его об этом…
Каково же было ее удивление, когда и сегодняшним утром она обнаружила вверенные ей комнаты абсолютно чистыми. Сомнений на этот раз не было, полы в них только что кто-то тщательно помыл, кто-то, не привычный к данной работе, или ленивый, так как тряпку этот человечек явно не отжимал. Лужи стояли повсюду… Высохнут, конечно, день сегодня жарким обещает быть, но… Что все это значит? Неужели отец Дамон нашел другую уборщицу? Тогда почему прямо не сказал ей об этом?
Застала она своего духовного отца за не совсем подобающем для его сана занятием, тот с увлечением рассматривал искусно вырезанные из дерева шахматные фигурки, аккуратно расставленные прямо на алтаре. Заметив девушку, священник поспешно сгреб их в коробку и виновато улыбнулся:
- С добрым утром, милая. А я тут вот… в прелесть впадаю, посмотри, что мне Макарио подарил. Ну прямо настоящее произведение искусства! Интересно, что за мастер делал? И ведь старинные, судя по форме доски, сейчас поля такими широкими не делают, экономят на всем… Да! Щедрый человек – этот Макарио. А садовник-то какой толковый! Ты с ним знакома?
- Да, конечно, он родной дедушка моей новой подруги Пенелопы. И мой ученик, между прочим, я обучаю его игре на рояли! И да! У него еще превосходный слух! Правда, техники пока немного не хватает, но это дело наживное.
- Техники не хватает! Еще бы в семьдесят лет-то! Дело непростое – по клавишам барабанить! А пальцы старческие, закостенелые. Ты его не стыди только. И не торопи. Научится потихоньку.
- Ну что вы, отец Дамон! Я прекрасно все понимаю. Да и не такие уж у него закостенелые пальцы, как Вы думаете. Но я с Вами поговорить хотела!
- Слушаю, дочка.
- Вам больше не нужна уборщица? Ведь так?
- И с чего это ты взяла, интересно?
- Но полы-то опять чистые!
Отец Дамон слегка отвел взгляд в сторону и нарочито небрежно ответил:
- Ну и что с того, что чистые? Волонтера из исправительной колонии утром прислали. Мне, что, отказываться, по-твоему? Человеку нужно помогать. Дело исправления души не терпит препятствий. Тут откажешь раз и все, считай, пропал человек. Добрый порыв поощрять немедленно следует. Они ведь как, порывы то эти, недаром порывами называются, уж очень они быстро сгорают. Как порох. Нет, такой грех я на себя не готов брать, отказать человеку в желании помочь. Прости, не готов…
Пристыженная Ариэдна поспешила извиниться:
- Это Вы меня простите, отец Дамон, что подумала плохо. Если все так, как Вы сказали, то я тоже очень рада за того человека, что захотел на путь исправления встать. Но… тогда и деньги мне…
Ее опять перебили:
- Нечего тут в святом храме о деньгах говорить! Какая сумма положена за твою работу, такую и получай, будь добра!
- Простите, - снова смутилась девушка. – Я исповедаться хотела вообще-то…
- Мелочи это, прощаются тебе грехи твои, - с готовностью перекрестил Дамон свою прихожанку.
- Да нет, мне совет Ваш нужен, не откажите, пожалуйста!
- Ну коли совет мой нужен, это другое дело. Всегда рад помочь. Давай в столовую пройдем, там и поговорим, заодно и кофейку отведаем.
С шумом отхлебывая горячий кофе из огромной почерневшей от времени чашки, Дамон поинтересовался:
- Как брат-то? Держится?
- Брат? Да… он молодец, после того случая, у водопадов, он сумел взять себя в руки, о лекарствах даже и не заикается, ну еще и Соломея, конечно, ему хорошо помогает, только вот, боюсь, что она скрывает от меня что-то…
- С чего такие подозрения?
- Выходит она от него вся измученная какая-то, просто лица на человеке нет. И еще… сбегает от меня. Нет-нет, не смейтесь! Сколько раз замечала, именно сбегает, словно неприятно ей со мной общаться…
- Хм… - задумчиво потерев бородку, протянул священник. – А лицо у ней, значит, бледное, да? И походка неровная? Так?
- Так! Я даже врача один раз хотела вызвать, но она не согласилась, попросила лекарства принести, я ушла, а она… сбежала! Просто сбежала! Не понимаю, если честно…
- Ладно, с Соломеей я сам поговорю, только в одном тебя уже сейчас могу заверить: не от твоего участия она сбегает, будь покойна. Ты вообще здесь не при чем… Поговорю, поговорю! Уж и задам я ей! Ишь ты! Игрушки вздумала играть! Возомнила себя бессмертной?
- О чем Вы, отец Дамон? – встревожившись не на шутку, спросила Ариэдна.
- Да не обращай внимания, просто предположение… Может, и ошибаюсь. Но поговорить мне с ней нужно. Так в чем ты совета-то хотела попросить, милая?
Девушка смущенно опустила глаза и ответила:
- Я совсем запуталась, отец Дамон. Вот в молитве сказано: «пусть мои желания всегда совпадают с твоими!». А я… ну совсем не того желаю, что Бог от меня хочет, ну совсем не того…
Старик по-отечески погладил девушку по голове и улыбаясь спросил:
- А почем ты знаешь, что от тебя Бог хочет, а? Сам сказал?
- Ну не может же он желать земной любви, - выдохнула она и заплакала.
- Ну-ну… Почему же это не может? А? Одно из важнейших предназначений человека, да будет тебе известно, продолжение рода людского! Как это не может? Еще как может! И вообще поменьше размышляй о том, в чем разобраться, уж извини, конечно, при всем старании не сумеешь. Так и быть, дам тебе универсальный совет, как поступать, когда сомневаешься, от кого к тебе желание приходит, от Бога или от темных сил. Хотя… Ну ладно, обещал – дам! Итак, вот захотелось тебе, например, мороженое съесть! Ну не надо на меня так смотреть, я же сказал, например! Так вот, давай разберемся пока в такой мелочи, потом уже и к настоящим делам перейдем. Кому плохо будет из-за того, что ты себе удовольствие небольшое доставишь, а? Продавец мороженого себе на хлеб заработает, у тебя настроение улучшится, разве что деньги последние, тогда да… тогда неосторожно, но не смертельно. А вот если у тебя горло больное было… Другой разговор. Таких бед натворишь, потакая своему желанию. И вот еще… Если мороженое то последнее было, а в очереди за тобой мальчуган, от жары мающийся стоял, а ты у него единственную надежду отобрала на облегчение его мучений. Тоже плохо. Тут все понятно?
Девушка невольно улыбнулась в ответ:
- Отец Дамон, Вы меня совсем за ребенка принимаете, да?
- Ну, прости, коли обидел. Но… ты для меня ребенок и есть. Ладно, чувствую, не понравился мой пример. Эх, а мне-то казалось, что хороший! Бездарь! Ну ладно. Итак, спрашиваю напрямую:
- Юлия любишь?
- Но… - Ариэдна даже остолбенела от подобного неожиданного вопроса, но все же ответила честно. – Да, кажется, люблю. И очень хочу с ним помириться, а еще хочу, чтобы они с Адольфом помирились. Но ведь это совсем эгоистические желания, да?
- Нет, все-таки хороший пример с мороженым. И чем тебе не понравился? Я к нему вернусь. Итак… в очереди за тобой кто-то стоит? Нет! Не спрашивай , откуда знаю, но знаю, нет у Юлия невесты. Тебе какой вред ваше примирение причинит? Опять же нет! Мало того, не желая мириться, ты только гордыню свою питаешь, страшнейший грех человеческий, уж поверь мне, пострашнее убийства даже будет, да, что там, второй после зависти! А теперь о пользе! Адольфу, как я понял, помощь Юлия сейчас позарез нужна, того гляди конкуренты опередят, и наш Лурзи будет безнадежно испорчен как курорт. Это первое! Юлию работа нужна? Нужна! Второе! Тебе друг хороший нужен? Нужен! Мир и согласие в семье нужно? Нужно! Да семья своя собственная с детками неужто не нужна, а, милая? Еще как нужна! И ты еще сомневаешься, кто в твое сердце желание любви заронил? Ну не ожидал я от тебя слепоты такой! Нечего сомневаться! Примиритесь, и будет вам всем счастье! А что ты булочку-то не попробуешь? Это не я пек, это Макарио! С корицей, ароматная, сладкая! Попробуй, попробуй, не пожалеешь. Вот ведь человек, этот дед Макарио. Ну за что ни возьмется, все у него в руках спорится! Говоришь, даже музыкант из него получится… Ммм… Может, и мне попробовать поучиться? А? Возьмешь еще одного ученика? Нет, не улыбайся, я не шучу! Ну чем я хуже его? Неужто не смогу? Как думаешь?
- Думаю, что сможете, звонарь-то из Вас вон какой превосходный. Так что приходите, с удовольствием обучу! Я по вечерам в доме Макарио работаю. И с ним, и с его внучкой, и соседские девочки тоже туда приходят.
- То есть график плотный? Не устанешь, если еще и со мной возиться?
- Ну что Вы! Для меня музыка – это отдых! Просто наслаждение! Только разве что хозяев спросить нужно, а то… как-то нехорошо выходит, они ведь мне за аренду рояля заплатили, а я его в своих личных целях использую, - с беспокойством произнесла девушка.
- Об этом даже не думай, Макар мне все уши прожужжал, как он счастлив, что его дом по вечерам музыкой наполняется, он же об этом всю свою жизнь мечтал. И что, спрашивается, раньше не додумался внучке инструмент приобрести? Но… на все воля Божья, пути его неисповедимы, как известно… Так что, милая, я приду вечером-то?
- Приходите! И спасибо Вам, отец Дамон. Вы мне просто камень с души сняли!
- Да не за что, моя хорошая. И еще совет: больше доверяй Богу, себе да тем людям, в чьей любви ты уверена! Только им! И да… девчонку эту неразумную, ну Соломею, как только увидишь, ко мне пришли! Скажи, что срочно, что промедление для нее же опасно! А лучше приведи! Вот как увидишь, так и веди сразу!
- Так она вечером дома будет, там и поговорите, - предложила Ариэдна.
- Чем раньше, тем лучше… Ну, как Бог даст. Может, и ошибаюсь я, хорошо бы… Только не забудь!
- Нет, конечно! Да я прямо сейчас к ней и забегу! – пообещала девушка.
- Добро, добро! И… вот еще, подожди! Мне мой вечно умирающий снова сливочек своих фирменных прислал, отнеси Макарио к завтраку-то! Минутку!
- Хорошо, отец Дамон.