Рыцарь и его Леди

Доспехи казались слишком тяжёлыми для его тела. Они давили, напирали на Рыцаря, мешали ему дышать. Больше всего ему хотелось снять их с себя, выкинуть прочь и снова обрести свободу. Вдохнуть свежий весенний воздух и вспомнить о том, каким была его жизнь без войны, без крови и сдавливающего руку меча.
Весна… В детстве Рыцарь всегда ждал наступления весны больше всего на свете, даже больше своих именин. Казалось, что весной всё всегда становилось проще: небо становилось более голубым, трава – более зелёной, солнце – ослепительно ярким. В воздухе витал сладкий запах сирени, и казалось, что весь мир к чему-то готовится, замирает в каком-то особенно волшебном предвкушении лета. 
А ещё Рыцарь был уверен, что полюбил свою Леди именно весной.

Он не помнил тот день, когда встретил её впервые, да это и неважно. Этот момент стёрся из его памяти, как что-то незначительное. Гораздо важнее был миг, когда он впервые по-настоящему её заметил. Понял, что полностью в ней утонул. Кажется, тогда Леди спросила его, нравятся ли ему подсолнухи. Он кивнул, хотя в общем-то ему было всё равно на подсолнухи, как и на все остальные цветы. Но, наверное, в тот момент он кивнул бы на любой вопрос, который она задала. В ту минуту как-то неожиданно и совершенно внезапно Рыцарю показалось, что во всём, что она делает и говорит, есть какой-то смысл. На следующий день он нашёл несколько подсолнухов и долго смотрел на них, пытаясь понять. Пытаясь увидеть в них то, что видела она.
Рыцарь знал: если бы не звенящие звуки чужих доспехов и громкие металлические шаги, он бы услышал пение птиц. Возможно, он спросил бы у кукушки, сколько ему осталось. Рыцарь не уверен, что хотел бы знать правдивый ответ на этот вопрос, но кукушка могла бы обнадёжить его, подарить надежду.

До встречи с врагом оставалось всего несколько миль и настроение в строю соответствовало этому. Кто-то шёл молча, уставившись в землю немигающим испуганным взглядом. Кто-то весело переговаривался с товарищами, но в голосе том не было настоящего веселья – в нём была дрожь и желание забыться. Для них это не первый и даже не второй бой, но легче не становится. Неужели в такой ситуации вообще может стать легче? Кто-то действительно может спокойно идти навстречу возможной смерти, зная, что до конца его жизни остался какой-то короткий час?
Человек, который шёл рядом с ним, тихо молился. Рыцарь почти не видел его лица, но по голосу понял, что юноша совсем молодой и молитву читал какую-то незнакомую, возможно даже не католическую. Рыцарю стало его жаль. Бедняга действительно думает, что Бог может его спасти. Так глупо. Сам Рыцарь давно перестал молиться. Каждый на войне просит божьего спасения. Разве у Бога есть столько сил, чтобы спасти всех?
В начале строя шёл командор, который что-то кричал и давал воинам указания, но Рыцарь его не слушал. Он шёл слишком далеко, да и не чувствовал нужды в наставлениях. Он знал основную стратегию и этого было достаточно. Мысли вновь и вновь возвращались к его Леди.

Рыцарь влюблялся и прежде, влюблялся сильно и болезненно, но в тот раз всё было как-то по-другому. Он совершенно точно знал, что его Леди была особенной. Весь её силуэт – от серо-голубых глаз до изящных пальцев вызывал у него странный трепет. Рыцарь действительно считал, что Леди была самой прекрасной дамой в мире. Летом на её милом лице выступали веснушки, и она сама выглядела как настоящее воплощение лета – яркая, весёлая и озорная. Но иногда она могла быть очень серьёзной. Например, в те моменты, когда её интересовал какой-то вопрос, вычитанный в очередной книге. Тогда она хмурила брови, прикусывала губу и пускалась в долгие философские размышления. А Рыцарь молча слушал все эти рассуждения, не пытаясь её перебить или даже вникнуть в их смысл. Кажется, даже если бы она рассказывала о том, как каждую ночь мучает котят, он бы слушал её с таким же интересом. Ему было достаточно слышать её голос и изучать каждую черточку её лица.

Они прошли уже довольно большое расстояние. Если бы не силуэты шагающих вокруг него людей, Рыцарь смог бы увидеть закат. Он бы отдал всё на свете, чтобы уйти отсюда и не чувствовать запах скорой смерти. Половина людей, которые идут сейчас рядом с ним, видят закат в последний раз. Рыцарь думал, что он может оказаться в числе этих людей. Когда он был ребёнком, няня часто говорила, что все должны надеяться на лучшее и отдавать свою судьбу в руки Господа. Однако невозможно надеяться на лучшее, когда каждый день видишь сотни смертей.
Рыцарь не подружился ни с кем из других воинов, но внезапно ему захотелось увидеть хотя бы одно знакомое лицо. Необязательно дружелюбное – достаточно того, чтобы он видел этого человека прежде.
Он начал лихорадочно оглядывать по сторонам, но никого не узнавал. Все лица были чужими, незнакомыми. Почему-то он вспомнил про Джеймса.
Они с Джеймсом не были друзьями, да и не приятелями их сложно назвать. Но как-то ночью он слышал, что Джеймс кричал во сне. Тогда Рыцарь разбудил его, и едва живой от ужаса Джеймс рассказал про свою невесту Аврору. Он поведал, что в этой войне больше всего боится не за себя, а за неё. Страх боли и неизвестности – это ничто, по сравнению со страхом за любимую женщину, которая останется в этом мире совершенно одна. Джеймс серьёзно переживал, что она не выдержит и умрёт от горя вслед за ним.

Тогда Рыцарь порадовался, что его Леди совсем не похожа на эту Аврору. Его Леди и сама могла бы стать рыцарем, ведь она ничем не уступает этим мужчинам. Такая женственная и в то же время сильная духом. Рыцарь думал, что она на самом деле гораздо сильнее, чем он сам. На удивление, он совсем не был против.
Рыцарь пытался высмотреть Джеймса в строю, но это почти невозможная задача. Людей слишком много. Он почувствовал, что начинает уставать. Времени прошло совсем немного, они даже не дошли до места боя, а он уже хотел забыться тревожным сном. Хотел скинуть с себя тяжёлые чёрные доспехи и хотя бы сне вновь увидеть глаза своей Леди. Но если он уснёт, то это конец – он уже не вернётся. А ведь Рыцарь дал ей обещание. В отличие от Джеймса, он не боялся, что она пропадёт без него. Это не про его Леди – она слишком сильная для такого. Он боялся только одного – того, что она возненавидит его за невыполненное обещание.
Он навсегда запомнил момент их последней встречи. Тогда Рыцарь подумал, что, возможно, видит её в последний раз. И эта мысль показалась ему глупой, словно вся сцена прощания – это часть какого-то нелепого спектакля. Будто кто-то дал им сценарий и заставил играть совсем неподходящие для них роли. Вот только Рыцарь не выучил свои слова и оказался очень плохим актёром.
Тогда он просто застыл и молча смотрел на неё, не зная, что нужно сказать или сделать. Не знал, какие слова будут правильными.
–Наверное, мне пора, – это была единственная фраза, которую он смог вымолвить.
В её глазах внезапно появились слёзы. А ещё – злость. Такая сильная, что она, наверное, могла бы ударить его прямо сейчас. А он бы даже не сопротивлялся. Рыцарь мог думать только о том, что в гневе она особенно прекрасна.
–Ты вернёшься ко мне, - твёрдо сказала она, однако голос слегка дрожал. Странно, но это не было похоже на вопрос или даже утверждение, скорее на угрозу.
Он не был уверен в своих следующих словах, но всё равно повторил вслед за ней:
–Я вернусь.
Взгляд Леди немного смягчился, и она приблизила его к себе, чтобы коснуться щеки лёгким поцелуем. Он был почти невесомым, но земля всё равно ушла у Рыцаря из-под ног. Тогда он не мог думать ни о войне, ни о смертях, в голове была только его прекрасная Леди и её мягкие обветренные губы.
Кажется, потом к нему со слезами на глазах подбежала мама и начала кидаться ему на грудь. Что-то серьёзно говорил отец, положив руку не плечо, но Рыцарь их почти не слышал. Его взгляд был прикован к Леди. В тот момент он думал, что никакие земные или небесные силы не смогли бы заставить его оторвать от неё взгляд. Видимо, она тоже это поняла, поэтому сделала всё сама. Глянув на Рыцаря в последний раз, она быстро отвела свои удивительные глаза, развернулась и ушла в компании подружек. Рыцарь ещё некоторое время смотрел на её светлые волосы, убранные в пучок, пока она совсем не скрылась с его глаз. Тогда он наконец-то смог очнуться от гипноза и обнять своих родителей.

Он не помнил, сколько времени они шли и не помнил, когда их путь закончился. Просто в один момент он понял, что роковая минута настала и командор велел им ринуться в бой. Кажется, его мысли никак не хотели возвращаться в ужасную реальность. Он хотел видеть чистые глаза своей Леди, а не бросившихся в наступление бойцов. Хотел слышать её уверенный и в то же время нежный голос, а не команду об атаке.
И всё же он ринулся в бой вместе с остальными. Обнажил меч и задался вопросом: зачем? Ради государства? Ради своего короля? Какая глупость. Люди должны любить, а не воевать.
А потом он уже не думал ни о чём. Он видел только кровь – красную и отвратительную, водопадом текущую из отрубленных конечностей и выколотых глазниц. Он и сам убивал –несколько раз он слышал, как люди кричат под его ударами и падают на землю. Рыцарь давно перестал считать людей, погибших под его мечом. Раньше считал, но потом понял, что это бесполезно. Кажется, это число стало слишком большим уже после первого боя.
Он не знал, сколько это продолжалось, не знал, сколько прошло времени, и кто одерживает победу. Всё, что он видел – это смерть и страдания. Пустые и абсолютно бессмысленные.
Внезапно правое плечо пронзила острая, почти невыносимая боль. Рыцарь не хотел кричать, но всё-таки издал вопль, полный ужаса и изумления. Ему показалось, что крик этот настолько громкий, что должен напугать всех и потрясти землю. Казалось, что вот-вот они должны остановить бой и посмотреть на него. Но нет, на его беспомощный голос никто даже не обернулся, ведь он был одним из многих-многих кричащих и умирающих на этом поле. Наверное, его крик просто потерялся в сотне других. И на краю этой почти нечеловеческой боли он почувствовал до ужаса странное облегчение. Наконец-то всё закончится.
Он наконец-то будет свободным?
– Но ты обещал, что вернёшься, – в голосе прозвучал упрёк.
Он хотел перед ней извиниться. Хотел сказать ей, что умирает и не может выполнить своего обещания. И снова не мог ничего сказать. Она была слишком красивой. В красном, как сама смерть, как бегущая по венам кровь, но не такая пугающая. Она выглядела, как самое прекрасное на свете создание. Настолько прекрасное, что от этого становилось даже больно.
–Я хочу снова тебя увидеть, – сказал Рыцарь.
–Ты видишь меня, – ответила его Леди, и в глазах её снова были слёзы и злость, как тогда, в день их последней встречи.
–Ты ненастоящая, – ответил он, пытаясь убедить в этом скорее себя, чем её, ведь выглядела она слишком настоящей. Казалось, что ему достаточно протянуть ладонь, чтобы почувствовать тепло её пальцев.
Но он не мог протянуть ладонь. Его тело стало очень слабым, Рыцарь теперь почти не чувствовал боли. Все его ощущения стали ослабевать, он практически ничего не слышал и это приносило странное спокойствие.
Ему было легко умирать, сожалений почти не осталось. Тяжело только оставлять в этом мире её. И не потому, что она без него не сможет. Как раз, наоборот, сможет. Она ведь сделана из стали и перенесёт любые невзгоды, любое горе. Рыцарь знал, что она сможет прожить прекрасную, счастливую жизнь. Но его не будет рядом. Он не сможет наблюдать за тем, как она растёт, меняется, как из юной девушки становится мудрой женщиной, как исполняет все свои мечты. Всё это время рядом с ней будет кто-то другой. А Рыцарь станет для неё лишь призраком прошлого, которое она вскоре забудет. 
Эта мысль приносила больше боли, чем кровоточащая рана. Он закрыл глаза, но её лицо не исчезло – наоборот, оно стало ещё более отчётливым и в то же время каким-то невесомым. Почему-то сейчас она улыбалась. Как будто знала что-то, чего не знал он.
–Теперь ты сам решаешь, что настоящее, а что нет, – мягко сказала она.
Губы его не слушались, и всё же он задал единственный вопрос, который не давал ему спокойно уйти:
–Ты ведь забудешь обо мне? После того, как я умру?
В этот раз Леди посмотрела на него с улыбкой, которая оставляла после себя горький привкус на языке. Почему-то ему стало спокойно, словно эта улыбка уже была ответом на все вопросы.
–В мире есть что-то сильнее смерти, милый, – нежно сказала она. Невесомая рука коснулась его плеча. Рыцарь отдал бы всё, чтобы почувствовать её прикосновение, но теперь он не чувствовал ничего, – ты не сдержал своего обещания, но я точно смогу сдержать своё. Я обещаю, что никогда тебя не забуду. И когда-нибудь, через много-много лет я приду к тебе. Я надеюсь, что ты будешь меня ждать.
На сердце Рыцаря стало тепло. Он смотрел на неё – свою прекрасную Леди, и понял, что прожил свою короткую жизнь не зря.
Его глаза стали медленно закрываться, и он уже не сопротивлялся этому. Рыцарь даже не пытался посмотреть на Леди снова, потому что он знал, что это не прощание. Что бы с ним ни было дальше, он будет ждать её. Потому что, если в мире и есть что-то сильнее смерти, то это настоящая любовь.