Отражение судьбы глава 34

34

Следуя первому порыву, Анна направилась в комнату к Артёму, но остановилась прямо перед дверью, испугавшись, что, выслушав её, он сразу же направится к Лике, выяснять, кто такая баба Дора и что она хочет. Та начнёт обвинять Анюту в предвзятости и скажет, что она наговаривает на неё. А ещё может сыграть, как из-за этих разборок ей становится плохо…
- А что, если на самом деле именно это с ней и случится! – испуганно воскликнула Аня. - Да я себе никогда не прощу, если произойдёт что-то подобное… Что же делать? Рассказать тёте? Она не такая импульсивная и резкая, она выслушает всё спокойно… - решила она.
Елена сидела в гостиной и разговаривала по телефону с мужем. Она улыбалась, слушая, что он ей рассказывает, потом рассмеялась и начала что-то говорить сама. Аня закрыла дверь, чтобы не мешать ей.
Мысли путались, не давая покоя и заставляя нервничать. Девушка медленно поднялась по лестнице и прошла в свою комнату. Не включая свет, встала у окна. За ним было темно, но не так, как это бывает летом.  Белый снег, покрывающий землю, отражал падающий отовсюду свет, разбавляя ночную чернильность, а под фонарями искрился мириадами искр. Улица погрузилась в покой и безмолвие, дожидаясь суеты следующего дня.
- Утро вечера мудренее, - сказала, наконец, Аня сама себе и решила подумать обо всём с утра.
Но с утра в доме начался переполох, связанный всё с той же Ликой. Она плакала и стонала, жалуясь на боли и недомогания. Елена Витальевна связалась с доктором и Артём в срочном порядке повёз Лику в клинику.
- Вы уверены, что мне не надо поехать с вами? – ещё раз спросила Елена у Артёма, помогая Лике сесть в машину.
- Нет, мы справимся, не беспокойтесь, Елена Витальевна, спасибо Вам за помощь! – отозвался он, с тревогой глядя на Лику, которая полулежала на заднем сиденье с болезненной гримасой на лице.
- Только держи нас, пожалуйста, в курсе, Артём, хорошо? – попросила его Лена, накрывая Лику пледом.
- Конечно… Вы сообщите маме, пожалуйста… Только так… ну, чтобы она не испугалась и не примчалась тут же, я сообщу позже, что и как… - сказал он и, услышав очередной Ликин стон, махнул рукой и осторожно тронул машину с места.
Аня с Еленой не находили себе места в ожидании звонка из больницы. Кирилл тоже выглядел задумчивым, переживая за девушку. Они оба отправились на занятия, вызвав такси, а Елена без конца заглядывала в телефон, пока не дождалась звонка Артёма, который сообщил, что Лику положили в палату, поставили ей капельницу и сказали, что она останется какое-то время в больнице. 
- А как она себя чувствует?
- Лучше, по крайней мере уже не стонет… Я поеду сейчас на занятия, а после пар вернусь сюда, если надо будет, то останусь сегодня с Ликой, - сообщил он.
- Давай я приеду, - предложила Елена.
- Нет, спасибо, Елена Витальевна, мама тоже предлагала, но я сам… Это мой ребёнок и я должен быть рядом с Ликой, - ответил он.
- Хорошо, но я всё равно приеду к обеду, привезу ей что-нибудь поесть… Хотя созвонюсь, пожалуй, с Татьяной, наверняка она тоже захочет поехать, тогда съездим с ней вместе, - пообещала Орлова.
- Спасибо Вам, Елена Витальевна, - тепло поблагодарил он жену отца.
- О чём ты, Артём, мы же семья!
Минуту спустя он задумчиво смотрел на замолчавший телефон. Семья… Надо же, вчера мама, сегодня Елена… обе сказали одно и то же, обе помогают, потому что считают, что в семье так и должно быть…
- Да я счастливый, у меня целых две семьи, а, когда родится мой сын или дочь, будет даже три… - улыбнувшись, сказал тихо Артём, но вдруг помрачнел. - Только всё как-то неправильно…
Он вдруг вспомнил тревожные глаза Ани сегодня утром и, несмотря на всё случившееся сегодня, ощутил внутри себе лёгкую волну какой-то приятности. Вряд ли он смог бы сейчас объяснить однозначно это чувство, но совершенно точно знал, что желал бы его испытать вновь и вновь. Он подумал, что никогда не испытывал ничего подобного при воспоминании о Лике, даже тогда, когда у них вроде как было что-то похожее на отношения…
А Лика тем временем тоже думала об Артёме. Вернее, о том, как его вновь расположить к себе, сделать так, чтобы он вспомнил, что у них было и как обоим было хорошо. Иначе баба Дора, не дождавшись новости о восстановлении поруганной чести внучки путём женитьбы, приедет и начнёт тут шашкой махать. Тогда всё вскроется и Артёма ей точно не видать. Останется она одна с ребёнком или его и вовсе заберут после рождения. Лика подумала, что и сама не против отдать ребёнка Артёму и его семье, но тогда на обеспечении её будущего можно точно поставить крест.
- Не-е-ет, надо использовать этот шанс с умо-о-ом, чтобы потом локти не кусать! - протянула задумчиво Лика, потом вдруг скривилась, вспомнив про Феодору Степановну, и хныча произнесла: - Зачем я наплела бабе Доре про то, что Артём обманом и силой добился меня… Теперь же не остановить эту правдоискательницу! Своим напором справедливости она запустит необратимый процесс раскрытия всех секретов, в том числе и моих…
То, что Лика всем о себе рассказывала, было правдой лишь отчасти. Причём она так легко и непринуждённо мешала в своих рассказах истину и ложь, что ни у кого не возникало сомнений в целостности её историй.
На самом деле жила когда-то прекрасная семья – мама, папа и Лика, да ещё бабушка, мать отца семейства. В семье царили любовь и взаимопонимание, казавшиеся незыблемыми и естественными чувствами, но всё разрушилось в одночасье, когда погиб отец, тут Лика не лгала. Её мать Янина, горюя по мужу, настолько глубоко утонула в своей тоске, что забыла даже о дочери. Но девочку не выпустила из своих объятий любящая бабушка, ради внучки похоронившая свою боль глубоко в сердце. Лика получала от неё столько теплоты и ласки, сколько не всегда достаётся детям и в полных семьях. Избыток внимания, перетекая через чувствительную детскую душу, постепенно превращался в избалованность, эгоизм и цинизм, со временем укрепившиеся в Ликином сердце навсегда. 
Она считала, что желания могут быть только у неё – самой младшей в семье, а бабушка с мамой уже и так получили от жизни всё, что нужно, в их-то годы. Но мать, прожив несколько лет в тоскливом тумане, который не рассеялся и с промелькнувшим по её жизни дальнобойщиком Леонидом, вдруг ощутила себя влюблённой женщиной, выбрав объектом своей страсти Николая, ленивца младше себя на девять лет. Лика была в бешенстве, ей казалось, что мать помешалась. Злость сменялась истерикой, истерика скандалом, скандал манипуляциями и так по кругу… Янина даже не пыталась поговорить с дочерью. Упёршись в стену, выстроенную из кирпичиков их с Ликой взаимного отчуждения, все свои чувства она направила в сторону Николеньки, целиком растворившись в возлюбленном и в его интересах, главными из которых были хорошо выпить и сытно закусить.  Янина полностью разделила его приоритеты, наплевав на чувства собственного ребёнка, тут Лика вновь говорила правду.
Внезапно став лишними в своём доме, Лика с бабой Клавой уехали к бабушкиной сестре, которая сама их пригласила. Гостеприимство бабулиной кузины Феодоры Степановны было искренним и сердечным. Никаких отдыхающий в её доме отродясь не селилось, она была одинока и приезду единственных своих родственников только обрадовалась.  Теперь Лику лелеяли и холили в два раза активнее и душевнее, только подходы у бабушек были разными, как и характеры.
Баба Клава была тихой и ласковой, а баба Дора – помешанной на справедливости. Каждая заниженная по мнению Лики оценка подвергалась разборкам с учителем, оказавшимся необъективным и неправильно оценившим знания и прилежность внучки. После пары таких случаев Лика даже в шутку боялась сказать дома что-то в адрес учителей, потому что баба Дора всегда находилась на низком старте, готовая за девочку в огонь, воду или городской отдел образования. 
Едва дождавшись окончания школы, Лика уехала от любящих бабулек подальше, придумав душещипательный предлог быть ближе к матери, по которой грустит её сердце.  Разумеется, большая дочерняя любовь в Ликином взгрустнувшем сердце не смогла воспылать из давно затухших искр, но ей надо было вырваться из заботливых бабушкиных оков, вот она и придумала очередную ложь про душевный магнит, потянувший её к почти заблудшей мамочке.
Поначалу ей всё понравилось – она поступила в институт, хотя и на заочное отделение, и устроилась на работу к одной предпринимательнице в магазин женской одежды. Оказавшись очень ловкой, умелой и умеющей расположить к себе людей, она способствовала увеличению продаж, за что неоднократно получала премии и подарки, а, главное – обеспечила себе высокий кредит доверия хозяйки бутика одежды, очень быстро став её правой рукой.
Правда, для этого она своими руками убрала некоторых конкуренток, в том числе и свою вроде бы лучшую подругу Галину, напев хозяйке, что деревенская ментальность той отпугивает некоторых состоятельных покупательниц. Разумеется, потом она подставила Галочке своё плечо для плача обиды, утешила её и даже помогла материально, пока та не нашла новую работу. А сама в это время проводила собеседования с желающими устроиться в стремительно набирающий популярность бутик.
Лика использовала все привилегии, гарантированные ей работой. Желая получить какие-то понравившиеся вещи, обычно дорогие и эксклюзивные, она портила их, а потом, с разрешения владелицы бутика уценяла по максимуму и, разумеется, выкупала сама. Устранив проблему, которая никогда не была заметной, пополняла свой гардероб новинкой.
Иногда по случаю надевала что-то из имеющегося товара, а потом вывешивала в торговом зале. Если придирчивые покупательницы обнаруживали следы носки, оборачивала это так, что вещь пришла в неликвидность из-за многочисленных примерок не совсем аккуратными девушками и вновь становилась обладательницей дорогой вещи, приобретённой за гораздо меньшую сумму её стоимости, а то и вовсе бесплатно, вернее, лишь за стоимость услуг химчистки.
Помимо махинаций, связанных с приобретением вещей за бесценок, в арсенале предприимчивой Лики были и другие. Пользуясь доверием владелицы, она часто завышала стоимость товаров при продаже, а разницу забирала себе. Со временем Лика настолько уверилась в своей безнаказанности, что не гнушалась присвоением некоторых сумм из кассы магазина.
Но, как известно, сколько верёвочке не виться… в общем, распустилась она до конца. Нашлись и другие работники бутика, не лишённые наблюдательности, зависти и правильности доклада. Тайное вышло наружу, а Лика из дверей магазина на улицу.
Немного погрустив, она направила свои мысли в другую сторону – решила искать состоятельного жениха. Хождение по ресторанам, ночным клубам и прочим местам, где можно было встретить потенциального мужа, готового обеспечить ей достойную жизнь, никак не решило её вопроса, зато очень облегчило кошелёк, так старательно заполнявшийся ею в течение всей бутиковой карьеры.
В конце концов ей пришлось устроиться на работу в один из продовольственных магазинчиков, чтобы было что есть и где жить. Зарплаты хватало лишь на оплату скромного съёмного жилья и не менее скромной продовольственной авоськи. Но Лика так жить не хотела и была уверена, что какой-то выход на тропинку благополучия судьба ей непременно покажет.
Судьба что-то показывала, но Лике всё не нравилось, пока в танцевальной студии, которую Лика посещала для души и пластики, не появилась Сашина подруга Анна. Сама по себе Аня мало интересовала Лику, но вот то, что у неё есть старший брат, который однажды подвёз их с подружкой на занятия на роскошной тачке, сразу определило Ликино желание подружиться с Аней и Сашей. Потом был Анин день рождения и Лика подумала, что этот Тёма у неё практически в кармане. Но парень тогда непринуждённо серфинговал на волнах богатенькой жизни, принимая все её пряники, поэтому спокойно принял и Ликины утехи, а потом и приглашение друзей на заграничный отдых.
Лика, потратившись в последнее время на шмотки и косметику, чтобы «соответствовать» богатой тусовке и, не сумев свести концы с концами, по известной ей схеме запустила руку в карман своего работодателя, то есть в кассу магазина. Но там тоже оказалась своя правая рука, которая не теряла бдительности, поэтому Лика сразу же оказалась за закрытой дверью, да ещё и без оплаты за отработанное время по вполне объективным по мнению владельца магазина, причинам.
В общем, всё сложилось так, что Лика взяла тайм-аут в погоне за женихами и уехала зализывать раны к бабушкиным блинчикам, да оладушкам. Никакой работы официантом у неё там не было и в помине. Лика отдыхала в своё удовольствие, поддерживаемая двумя опекуншами. Старушки создавали ей все достойные условия, обеспеченные помимо пенсий, доходами от торговли на рынке дарами своего сада-огорода, да продуктами со своего небольшого птичье-животного подворья.
Когда Лика поняла, что встречи с Артёмом не прошли для неё бесследно, она решила, что это и есть её шанс на светлое будущее. Выждав необходимое время, она засобиралась навстречу своей счастливой судьбе тем более, что как раз подоспело время установочной сессии. Но судьба вместо того, чтобы показать ей ясный и гладкий путь, взяла и устроила этот крен с Привольным.
И тут Лика говорила правду. Ну почти… Бабушка действительно хотела, чтобы она забрала из дома фотографии своего отца, но вряд ли Лика так поторопилась бы за ними.  А вот за документами на дом, для того, чтобы обратиться в суд и взять по праву принадлежащее им она отправилась, не мешкая. На это решение их, разумеется, надоумила баба Дора, а Лика всю дорогу до малой родины злилась на себя за то, что не сообразила это сделать раньше.
Дальше опять было враньё, потому что дома никто на неё не нападал и на девичью честь не посягал. Попросту некому было это делать, потому что встретили её дома уже изрядно пьяненькие и едва ворочающие языком мать и её сожитель. Но когда она начала рыться в шкафах в поисках документов, мать возмутилась и начала кричать. Они поругались, но Лика не ушла, а лишь дождалась, пока сладкая парочка, допив свой эликсир иллюзорного счастья, убаюкалась и быстро нашла всё, что было ей необходимо.
 С сигаретой всё было так, как она рассказала Артёму, за исключением небольшой детали: уехала она из посёлка не последним автобусом, на него она опоздала. Уже было совсем темно, когда она выскочила из дома и быстро пошла к трассе, там словила попутку и уехала в город.
 Страх, что она не предотвратила катастрофу, овладевший ею, заставил с утра поехать в район на рынок, где работала мать. Она увидела, что палатка, в которой та обычно торговала, стоит закрытая, и направилась к магазину брата Николая. Там только и разговоров было, что о пожаре и его последствиях. С продавцами разговаривала женщина, как поняла Лика, жена Валентина, брата Николая. Она сказала, что к ним ночью приехали из милиции и сообщили о случившемся, и что Валентину придётся организовывать похороны обоих, потому что у Колькиной сожительницы никого нет.
  Жуткий, пробирающий до мозга костей ужас заледенил Ликино сердце. Она быстро развернулась и кинулась прочь с рынка, чтобы не встретиться ни с кем из Привольного, кто мог бы её узнать. В автобусе ехать тоже не рискнула, почти бегом добралась опять до трассы, и села на попутку.  Ей повезло, она не встретила ни одного знакомого, а приехав в город, оформила в институте академический отпуск и срочно уехала к бабулям, не вспомнив в этот день и об Артёме.
Когда Лика оказалась дома там была одна бабушка Клава.
- Ты как это? Почему вернулась? И что такая бледная, деточка?  - запричитала она, увидев Лику на пороге.
Та, не в силах больше нести тяжёлое бремя чувства вины, всё ей рассказала. Бабулино сердце не выдержало таких новостей, она потеряла сознание, её увезли в больницу, и вскоре её не стало. Феодора Степановна не слышала Ликиного рассказа, так и оставшись в неведении о причинах внезапной cмерти сестры. Лика же наплела ей, что бабушка Клава сказала ей по телефону, что плохо себя чувствует и боится не свидеться с внучкой, поэтому она сорвалась домой, переживая за неё.
Похоронив Клавдию Семёновну и выплакав своё горе, Лика с бабой Дорой остались вдвоём. Тут-то бабушка и обратила внимание на округлившуюся талию внучки. Ступор бабули сменялся опущенным в пол взглядом внучки, а ответом на немой вопрос в округливших бабушкиных глазах были девичьи слёзы. Так продолжалось некоторое время, пока они смогли поговорить обо всём. Тут-то бабуля и узнала, что внучку обманул какой-то мажорчик, в которого она влюбилась без памяти. Он был напорист и настойчив, наивная девочка поверила его словам о любви и женитьбе, а он забыл о своём обещании, как только узнал о её беременности. 
Феодора Степановна сразу же засобиралась поехать и поставить этого бесчестного сынка богатеев на место, защищая честь внучки. Лика с трудом уговорила её остановиться и остаться дома, а сама поспешила уехать. В последнее время она очень плохо себя чувствовала, но объясняла это переживаниями из-за печальных событий, произошедших одно за другим. Но недомогание не проходило, а лишь усиливалось. В таком состоянии она и встретилась с Артёмом, сообщив ему о ребёнке.
С тех пор прошло около месяца и вроде бы всё начало потихоньку налаживаться. Можно было расслабиться и придумать что-то, что заставило бы Артёма принять решение о женитьбе на матери своего ребёнка, если бы не баба Дора со своим праведным гневом… Надо что-то придумать и остановить её. Лика лежала, задумчиво уставившись в потолок больничной палаты, придумывая очередную ложь во спасение своих интриг.
- Ох, Артём, решил снимать квартиру, так делай это уже быстрее! – проворчала она, вспомнив про его обещание. – Когда я буду жить не в вашем доме, легче будет заставить тебя остаться со мной… с нами… - поправилась она, поглаживая живот. – А там, глядишь, ты и уходить не захочешь, ведь ребёнка-то ты, кажется, уже любишь…