Иван Георгиевич и Терпение

1
     У Ивана Георгиевича закончилось терпение, что застало его совершенно врасплох.
     Начиналось ведь оно очень давно... и как-то постепенно, а закончилось - внезапно и неожиданно.
     Как быть?
     Совсем без терпения он пока не умел. А где нового взять (прикупить, найти?) - тоже ни ума, ни понятия. Уж тем более - как его вообще вот прям с нуля в себе вырастить.
     А ведь если даже и знать про способ какой - понятно: быстро всё равно не выйдет, надо потерпеть.
     Неразрешимая задача получается. Замкнутый круг.
     И так лихо замкнутый, что попавшись в этот круг, закружился Иван Георгиевич, и обратно выкружиться не имел уже никакой возможности.

2
     У Ивана Георгиевича закончилось терпение, а это не так уж весело.
     Тягостно это и грустно, честно говоря.
     Некоторые психовать начинают, руками махать... ну, чтоб хоть как-то выдавить изнутри, выбросить на окружающих это чувство, как рака из сетки - нате, вот вам!
     Но не так-то просто этого рака из себя выковырять. Он ведь там как дома живёт уже, и выходить никуда не собирается. Цепляется клешнями за всё подряд, за нервы, за кишки тянет.
     В общем,  маши руками или не маши, ничего путнего не будет, только хуже становится.
     И мыслям деться некуда, все по кругу вращаются, как привязанные, и Иван Георгиевич там же с ними - ходит по офису, думает - как ему плохо без терпения, как тяжело.
     И как же другие-то живут, без него обходятся?

3
     У Ивана Георгиевича закончилось терпение, а у Евгения Алексеевича - нет.
     У Евгения Алексеевича этого терпения, ну... просто хоть завались.
     "Евгений Алексеевич, завались!.. Ой, то есть - поделись, поделись!" - поправляет себя Иван Георгиевич.
     А Евгений Алексеевич не делится.
     Жалко ему.
     А Игорь Викторович вообще не в курсе.
     Другие тоже ни при чем, у них свои дела-заботы. Сидят там по углам, и ни до чего им дела нет.
     А Анна Петровна - как подойдёт, как обнимет его, как притиснет! У Ивана Георгиевича аж искры из глаз полетели. Аж прожгли чего-то там. Блузку прожгли. Но не сердце. По крайней мере не Анны Петровны сердце, его так легко не прожжешь.
     Повернулась, и дальше пошла.
     И остался Иван Георгиевич в растрепанных чувствах, стоит, что делать не знает. Даже и про терпение вспоминать забыл - есть ли оно, нужно ли.

     Может, и не нужно.
     Может, и терпеть уже нечего стало.