Часть тринадцатая. Говорит оперативный дежурный ФС

Часть тринадцатая. Говорит оперативный дежурный ФСБ…

Знаю, только с тобой…

Интернет переделка песни Chris Jank «Холодно, холодно, но ничё…

Вместо эпиграфа… Услышано было в Тик - Токе.

Деревья бежали в такт движения автобуса. Сначала подбегали к нему всей неопрятной плодовой массой заснеженных дачных участков. И так переплетались стволами и ветвями внутри тесных садовых участков, что упирались в заборы, ветхие ограждения и стены стареньких садовых домиков- дач.

Но ближе к городу, там где закончились болота, густо покрытые высокой осокой, и постепенно уходили сма;чные запахи сливных канализационных полей, деревья бодри;лись, становились крупнее и заснеженнее. И около города вставали вдоль дороги ровно и поодиночке. А, после того, как автобус въезжал в город и начинал колесить по улицам, деревья укутывались ( не по своей воле, конечно) в посленовогоднюю и послепраздничную иллюминацию лампочек, светящихся нитей, гирлянд.

- А вся большая и областная психиатрическая больница, оказывается, -понимала женщина - боится областной прокуратуры. Причем, боится так, что стоило мне только лишь, с отчаяния и от страха, сказать, что я пойду немедленно в прокуратуру и принесу жалобу на имя прокурора, как все немедленно зашевелились.

И, вместо того, чтобы хватать меня, заявлять, что я сама уже давненько, как веду себя, как сумасшедшая. И в смирительную рубашку, вернее, в смирительную ночнушку белого или застиранного цвета с офигительно - длинными рукавами под два метра каждый, меня немедленно завязать!

А это у нас нынче в каждом киоске по продаже сигарет, шоколадок и жвачки делается!

Не то, чтобы там вязали в смирительную рубашку. Но стоит только немного продащице из киоска не понравиться, так она начинает сразу же ругаться и в самых обидных прозвищах всё - всё про тебя объяснять. От любой продавщицы жвачки, сто;ит ей только под горячую руку попасть, такого удивительно - ценного про себя наслушаешься!

А здесь, вроде бы такое серьезное заведение, Администрация областной психиатрической больницы пообещала разобраться и выяснить немедленно про неправильно заключённую младшую сестру Фаянсовую!

Кому - то говорила в трубку секретарша:

- Она собирается идти на прием к дежурному прокурору!

- Ты представляешь, муж! - Обстоятельно докладывала женщина мужу, прибывши к нему на работу, о результатах своей поездки. - Местный деревенский участковый взял на мою сестру, Ветку, судебное направление о принудительной госпитализации её в психбольницу.

Потом начинал бегать за сестрой, угрожая и доказывая, что Ветке необходимо ложиться в психу;шку. А, так как Вета отказывалась ложиться и стала прятаться от деревенского участкового, то он подстерег момент, когда она вышла в магазин, избил ее, скрутил, засунул в свою легковую машину, привез в отделение психбольницы и бросил ее избитую там!

Женщина всхлипнула. Не потому что заплакала, не оттого, что Вету - сестрёнку снова жалко стало.

Воздух закончился вдруг в глотке и в легких.

Стояла и стояла перед глазами одна ужасная картина. Вот прыгает к ней на одной ноге сестра Вета, старается добраться, ухватиться за старшую свою сестру, спастись!

Кричит, захлебываясь и сорванным от крика (криков?) голосом:

- Он бил меня, бил меня, бил! -

Вот спотыкается Вета о плотную и равнодушную санитарку отделения. И не пускает ее санитарка скакать дальше, потому что нельзя, потому что не положено.

Сначала не пускает, удерживает, потом отшвыривает, равнодушно и спокойно, не как человека, как бесполезного галчонка с подбитым крылом.

А женщина смотрит. И понимает, что ничего - то она не может для Веты сделать.

И только если сама сильнее пошевельнется, выругается или бросится сестру освобождать, то набегут санитары. И ее тоже скрутят.

И станет в областной психиатрической больнице на одну неё, на одну пациентку, на одну, по всем документам свихнувшуюся и больную женщину, больше. Вот и стоит женщина, шевельнуться не может, напоминая себе самой ворону с перебитым хребтом!

И холодно, ой, как холодно было в отделении. Дрожала избитая до кровоподтеков Вета, одетая в один только тонкий и застиранный больничный халат.

И полз ледяной холод по спине у самой женщины, выползал снизу и полз по позвоночнику. Она стояла, смотрела, как уводят санитарки беспомощно хромающую Вету. И поделать ничего не могла.

Муж выслушал и нахмурился. Потом взялся за трубку своего рабочего телефона. Связался с коммутатором, попросил набрать номер главного врача психбольницы.

Телефонистка соединила. Мужчина сказал:

- Говорит дежурный ФСБ. К нам на прием женщина пришла. Вы там рукоприкладством занимаетесь. К вам женщину привезли всю избитую. Её лечить надо. А Вы ее в психбольнице, в общей палате содержите.