Проклятие ведьмы Марфы

Анна пришла на Всехсвятское кладбище с наступлением сумерек. Полная луна, словно огромный фонарь, освещала ей путь. Воздух пах сырой землей и увядшими цветами.

 Девушка шла по центральной аллее, точно зная дорогу (разведала ещё утром). Было совсем не страшно; страх давно вытеснила отчаянная надежда. Интуитивно она чувствовала, отчаянные люди — главные гости этого места.

 Вот и она. Могила, не похожая на другие. Массивное бетонное надгробие, темневшее в сгущающихся сумерках, больше напоминало языческий алтарь, чем христианское захоронение. Анна подошла ближе, и сердце затрепетало раненной птицей. Она увидела то, о чём знала лишь по фото из блогов любителей мистики и городских легенд: вмурованный в античную колонну овальный медальон с фотографией пожилой дамы. Но лица на нём не было. Когда-то давно, кто-то с яростью, исцарапал фото, оставив лишь намёк на черты. Глазницы были выскоблены до блеска, будто этот кто-то боялся самого её взгляда. На надгробии были выцарапаны надписи: «Я ВЕРНУЛАСЬ» и «ОНА ПРИДЁТ ЗА ТОБОЙ»

 Анна сглотнула комок в горле. Да, страшно, но нужно быть сильной. Ради Лизы.

 Сестра-близняшка уже несколько месяцев лежала под капельницами, температура не спадала, а врачи лишь разводили руками. Болезнь не поддавалась объяснению, тело угасало без видимой причины.

 Последней надеждой стал старый дневник, найденный незадолго до болезни Лизы на чердаке дачного дома. В нём упоминалась «знахарка Марфа», что могла забрать хворь, перенеся её на другого.

 Девушка достала из сумки свежую фотографию Лизы и положила на могилу.

 «Забери её болезнь, — прошептала Анна, прикладывая ладонь к холодному, шершавому камню. — Забери и отдай мне».

 Она положила к подножию памятника засохший букет полыни, как советовали на оккультных форумах. Ветра почти не было, но внезапный резкий порыв закрутил пыль и опавшие листья. Анне показалось, что стало тише. Птицы замолкли, и даже шум машин куда-то пропал, словно могилу отделила от мира незримая стена.

 В этой мёртвой тишине девушке почудился лёгкий скрип. Она обернулась, но увидела лишь старую берёзу на соседней могиле, чьи ветви скорбно склонились к земле. Скрип повторился. Он шёл от того самого надгробия. Анна присмотрелась к изуродованному медальону и едва устояла на ногах.

 Из-под царапин на металле проступало лицо. Не чьё-то чужое, а её собственное. Её черты, её разрез глаз, её губы. Однако выражение было чужим — спокойным, злым и безжалостным.

 Анна отшатнулась, её накрыла волна паники. Нужно было скорее сбежать подальше отсюда, но ноги стали ватными, а в ушах звучал шёпот, похожий на шелест сухих листьев: «Жертва…принята».

 Девушка не помнила, как добралась до дома. Между этажами остановилась, чтобы перевести дух. В закопчённом стекле подъездного окна Анна заметила своё отражение. Оно улыбалось старческой, беззубой ухмылкой, а глаза были также пусты, как её жизнь без сестры.

 С криком Анна вбежала в квартиру и захлопнула дверь. Не помня себя от ужаса, она металась по комнате, пытаясь стряхнуть со своего лица этот жуткий образ.

 Спокойствие и самообладание вернулись лишь у кровати, на которой лежала Лиза. Сестра спала, её дыхание было ровным и глубоким, а цвет лица, обычно болезненно-бледный, порозовел.

 Анна впервые за долгое время улыбнулась, но тут же почувствовала сильную изматывающую слабость. Будто все силы разом покинули тело. Она посмотрела на свои руки — кожа на них стала сухой и сморщенной, сквозь полупрозрачные кисти проступали синие вены.

 Девушка машинально отступила в коридор, где висело большое зеркало. В отражении она узнала себя, но постаревшую на десятилетия. А за плечом, в тени коридора, стояла ещё одна фигура — высокая, тёмная, с лицом, скрытым в темноте. Длинные и костлявые руки опустились Анне на плечи, впиваясь пальцами в кожу.

 Из спальни донёсся слабый, но уже обретающий силу голос Лизы:

 — Анюта? Ты вернулась? Кажется, мне уже немного лучше… Представляешь, мне сейчас приснилось, что какая-то старушка в чёрном гладит меня по голове…

 Анна уже открыла рот, чтобы ответить, но не смогла издать ни одного звука. Тёмная фигура медленно протянула ей руку. Девушка приняла приглашение и безвольным зомби скрылась за зеркальным полотном.

 Пророчество исполнилось.