Золото духа

Аннотация-дисклеймер

Говорят, мол, золото находят смелые. Но никто не рассказывает, где его искать. И этот вопрос, как трещина в стекле, медленно расползается по всему зданию общепринятого. Так вот, этот редкий текст-пособие, который ты читаешь исключительно на свой страх и риск, может быть путеводителем для туристов и волонтёров духа. Некоторые, автор того не исключает, даже передумают идти в поход.

Ограничение по возрасту: 21+



ЗОЛОТО ДУХА


Забудь про самородки. Забудь про сияние. Золото духа — это не слиток в сейфе твоей души. Это — радиоактивный осадок после взрыва, который ты же сам и инициировал, пытаясь разжечь костёр из собственных иллюзий.

Ты зачем-то ищешь духовное золото, как все эти просветлённые идиоты, воображая, что найдёшь этакий космический блестящий слиток, который даст тебе неограниченный кредит. Без залога и поручительств. И проценты по которому не надо будет отдавать. Внесёшь его в кассу Вселенной, и тебя враз отпустит: ты поймёшь «смысл», обретёшь «покой» [ощутишь «цзен», — тут автор еле сдержался, чтобы не рассмеяться…], станешь «хорошим». Какая трогательная чушь! Ведь выходит, что вся эта пирамида веры упирается в потолок, за которым — лишь бюрократическая пустота и звёздная пыль на столе у высочайшего начальника, который сам себя уволил. Всё создал и намеренно дистанцировался, превратившись в радикально отстранённого наблюдателя. И оставив человекам своё воплощение в виде Случая и его верной вездесущей подруги — Случайности. Самому же Богу не в кого верить, поэтому Он — главный атеист. Выходит, верующие молятся тому, кто в них не верит. Хорошие люди пашут на плохих, а Дьявол и вовсе трудится на Бога по контракту, как аутсорсер по сбору и обналичиванию грехов. И в этой вселенской схеме отмывания смысла, где отъявленных грешников отмывают до костей и делают святыми, ты надеешься найти честную валюту? Милый мой, её тут отродясь не водилось.

Ты — патриот. Тогда представь Фёдора. А, ты — либерал? Тогда представь Фабиана. Имя звучит, как щелчок зажигалки в тихом баре. Фёдор/Фабиан сначала не искал золото духа. Он коллекционировал тишину. Не ту, что дирижирует звуками, а ту, что выстилает изнанку шума — густую, бархатистую, как пепел твоих надежд, которые ты неосмотрительно сам же и поджёг пару предложений назад. Короче, он работал звукорежиссёром и однажды осознал, что вся человеческая речь — это просто шипение жарящегося на сковороде бекона. И никакой музыки сфер.

Его «трещина» появилась не в пробке. Она явилась к нему в студии, когда он сводил трек для очередной поп-дивы. Она вошла — без формы, без лица. Просто сгусток дрожащего воздуха с запахом озона. Бесконечно повторяя один и тот же крик «Я люблю тебя!» [в версии Фабиана — «I love you!»], вырванный из контекста, он услышал не эмоцию, а ощутил анатомию звука: дрожь связок, щелчок слюны, микроскопический страх вдоха. Это был не крик души. Это была инженерная бисексуальная схема, искусно приманивающая и самцов, и самок.

И вот он, как современный алхимик, начал свой поиск. Но искал он не в книгах и не в медитациях. Он стал собирать звуки-призраки. Скрип двери в пустой квартире, предсмертный писк перегорающей лампочки, звук, с которым одиночество оседает на дно стакана. Он записывал их на плёнку, сводил, накладывал друг на друга. Он полагал, что ищет духовное золото. Он строил свой собственный ад, и его кирпичиками были обломки тишины.

И он его нашёл. О, да. Не в озарении, а в щелчке тумблера, когда он включил свой финальный трек.

Его золото духа оказалось не веществом, а резонансной частотой. Частотой абсолютной, нечеловеческой ясности. Возможно, золото духа — не цель, а резонансная частота, на которой дрожит паутина мироздания: одних она опутывает шёлком уверенности, других — обжигает, как огненная нить, оставляя на коже ума холодные шрамы сомнений. И пока наука ищет формулы, чтобы измерить эту вибрацию, сердце продолжает биться в такт тем идеям, что повторяют его собственный, древний как приливы, ритм. Для него это был звук трещины, идущей по стеклу мироздания. Мелодия распада всех смыслов. В тот миг он увидел всё: свою жизнь, жизнь каждого встречного — не как историю, а как сложную химическую реакцию, где «любовь» — это просто удачное столкновение молекул, а «душа» — побочный продукт распада. Он услышал тиканье вселенского часового механизма, и это был не бой курантов, а ровный, монотонный стук — звук бессмысленной работы бесконечного конвейера.

Он не стал мудрецом. Он стал смотрителем. Смотрителем при крахе, который он единственный мог слышать. Он смотрел на человеков и видел не личности, а биологические машины, генерирующие сложные паттерны шума, чтобы заглушить этот фундаментальный гул Пустоты.

Ирония? Она в том, что его золото духа было абсолютно бесполезным активом. Оно не покупало счастье. Оно выводило из строя механизм, который это счастье производил. Он стал банкротом в экономике чувств. Его валюта была слишком ценной для этого рынка. Ею нельзя было расплатиться за чашку кофе или ритуальную ложь вопроса-приветствия «Как дела?».

Так что же стало с Фёдором [Фабианом]? Как всегда решать читателю.

Версия первая, бюрократическая.
Он жив. Он работает в той же студии. Но теперь он сводит треки, вшивая в них на подсознательном уровне ту самую частоту. Он — диджей апокалипсиса, и его треки незаметно сводят с ума одновременно многие тысячи людей, заставляя их в три часа ночи вставать с постели с одним вопросом: «А что, если всё это — просто очень детальный сон инопланетного существа?»

Версия вторая, трансцендентная.
Он перестал записывать звуки. Он их стирает. Он ходит по городу с направленным микрофоном и гасит плач детей, ложь влюблённых, звон монет. Он оставляет за собой идеальную, стерильную тишину. И однажды он надеется стереть и тот самый щелчок тумблера у себя в голове.

Версия третья, та, что для тебя.
Он садится напротив тебя в полупустом вагоне метро. И смотрит на тебя. Он не видит тебя — успешного, несчастного, ищущего. Он видит акустический профиль твоего страха. Он слышит, как трещит стекло твоего собственного «здания общепринятого». И он почтительно кивает, приветствуя нового пациента в своей палате № 6, которая размером со всю Вселенную.

Потому что золото духа — это не награда и не болезнь. Это — повышение квалификации. Когда ты преуспел в поисках — ты автоматически переводишься из цеха по производству иллюзий в отдел технического контроля, где твоя единственная задача — ставить штамп «БРАК» на всём, что видишь. Включая себя.

И самое ироничное. Теперь ты знаешь, где его искать. Но, как тебя и предупреждали, никто не рассказал, что обратного пути нет. Добро пожаловать в золотой цех! У нас скучно, одиноко и идеально чисто. И да, здесь прекрасная акустика для твоего предсмертного хрипа, который прослушает твоя альтернативная версия себя. И получит от этого странное удовольствие.


Постскриптум

Кстати, о золоте духа. Может — ну его?…