Баллада о бронетранспортере

Я бронетранспортер БТР-80, пятнистый камуфлированный красавец с 260-сильным мотором, последний из тех, на котором ездил Старый Капитан со своими бойцами во время своей службы.
Называйте меня просто БТР и все.
Для своих, посвященных, просто "броник" или "бэха" и неважно какой модели, нас в общем-то много.
Моими предками с колёсной формулой 8х8 были БТР-60П (буква П - плавающий, с открытым верхом, без крыши, кстати, это был первый плавающий бронетранспортер, до него БТРы не плавали), БТР-60ПА (плавающий, с бронированной крышей, которая появилась после того, как в 1968 году, во время событий в Чехословакии, в открытые кузова бронетранспортеров повстанцы стали забрасывать гранаты, вызывавшие гибель личного состава), БТР-60ПБ (плавающий, с башней и пулеметом КПВТ), наконец появились БТР-70, БТР-70В (с углом возвышения
87°), ну а за ними настал и мой черед.
БТР-60 снабжали двумя 90-сильными маломощными моторами ГАЗ-49Б, примерно как на ГАЗ-51. Забегая вперёд, скажу: в Афганистане мощности этих захудалых моторов категорически не хватало в условиях высокогорья, что и повлекло создание БТР-70 с двумя (опять-таки!) моторами ЗМЗ-4905, которые имели 120 "лошадей" каждый.
Слышал от конструкторов и инженеров родного завода, что хорошие двигатели - ахиллесова пята отечественного автопрома.

Рожден я давно, прошлом веке, в недрах Горьковского автозавода, так что среднее Поволжье моя родина. И первые мои предки произошли на свет на ГАЗе. Мое имя в технической документации именно ГАЗ с добавлением разных цифирек, но это для инженеров, а я БТР. И, чёрт возьми, это звучит гордо!

На ГАЗе родилась и моя сестра БРДМ-2 - бронированнаяразведывательно-дозорная машина, правда, в соседских корпусах. Об этом она расскажет сама, если захочет.

Но сперва, где-то на Урале родились броневые листы моё будущее, мой будущий скелет. То ли в Нижнем Тагиле, то ли в Первоуральске, не знаю, но листы уже потом доставляли на завод, из которых на заводе корпусов в городе Выкса, если я не ошибаюсь, их нарезали по шаблону и сваривали мой будущий корпус, мое тело.
Но это ещё не всё, моторы для меня выпускал Заволжский моторный завод сперва это были хилые двигатели газ-49Б малой мощности, потом двигатели "подросли" и именовались ЗМЗ-4905. Они стали мощнее, но всё равно их ставили парой на всякий случай. А уж потом у меня появился его величество КАМАЗ-740310 с турбонаддувом.

На заводе, во время приемо-сдаточных испытаний меня, по всем кочкам и булыжникам, которые можно было найти в Горьковской области, гоняли заводские водители-испытатели. Эти мужики меня не жалели ни грамма. И если я достойно проходил испытания, то шел в цех окончательной сборки и укомплектования, а затем на площадку готовности для отправки я войска.

Встречи с друзьями-военными ожидал каждый из нас, прошедший проверку ОТК.
Принято считать, что железо бездушно. Осмелюсь возразить, что это не совсем так.
Душа у меня появится только тогда когда в меня сядет экипаж. Моя душа - это водитель и пулеметчик в башне. Были ещё командиры, но менялись они как перчатки.
Обычно ожидание не затягивалось потому, что потребность машин во время афганской войны была высока,но до нас пока очередь не дошла: в бою участвовали БТР-60ПБ.
Эта машина была забракована военными по простой причине: его двух маломощных двигателей мощностью по 90 лошадиных сил каждый, не хватало для движения в высокогорной местности. Более того, при выходе из строя одного мотора, второй просто не мог вытянуть 11-тонную бронированную тушу.
Поэтому конструкторы по требованию заказчика запустили в производство БТР-70, оснащённый двумя 120-сильными моторами ЗМЗ-4905. Это было уже что-то. Но война диктует свои условия и то, что вчера казалось приемлемо, сегодня не лезло ни в какие ворота.
БТР-70, которые очень быстро переросли в БТР-70В потому что у предыдущего бронетранспортёра угол подъёма пулемёта КПВТ составлял всего 30°, а в горах нужно было больше. На колёсных редукторах появились защитные колпаки, а по-простому, "блины".

Настала и моя очередь побывать на войне. Тяжкое это дело, скажу я вам.
Десант, как мухи, облепляют броню, на нем каски, бронежилеты, автоматы наготове, глаза так и зыркают по указанным секторам.
Внутри меня только мой водитель и наводчик пулемета.
У водителя под ногами, на металлическом полу, лежит бронежилет для дополнительной защиты ног при попадании на мину.
При этом неприятном явлении как правило, отрывало колесо вместе с редуктором, но мало ли... Реже корпус разрывало на части. И тогда...
Тяжело терять людей, которые за короткое время становятся тебе близкими друзьями. Ты их везёшь, а они тебя защищают и очень больно видеть, когда гибнут живые солдаты, сержанты, офицеры и прапорщики. Так однажды погиб вновь прибывший из Ленинградского военного округа командир батальона. Единственная  пуля крупнокалиберного пулемета душманов ДШК пробила крышку моего люка, его бронежилет и вошла в грудную клетку, после чего комбат не выжил. Он пробыл на войне всего один месяц.
Царство ему небесное...

Говорят, что у железа нет души. Врут. Мы тоже плакали, но только тогда, когда прибывали в парк и от нас уходили последние члены экипажа и техники. У нас слились слезы, но их никто не видел. Мы оплакивали своих погибших друзей, которые уже больше никогда не обнимут ни жён, ни сестёр, ни матерей, ни родных...

И сегодня для нас тоже хватает работы. И вообще, для боевой техники работа будет всегда, как это ни прискорбно звучит, вот так и будет мы всегда будем нужны народу, стране, Родине, государству.
Но пусть будет мир!