Узоры Природы - 1

                УЗОРЫ  ПРИРОДЫ

     «Прогуливаясь, у меня невольно задерживается взгляд на природных узорах, сплетениях и изгибах ветвей. До чего просты и красивы».
                Юрий Епифанцев

     (Рассматривая кем-то и когда-то подаренные фотографии, забываю о времени).

     Поленница дров. Обычные берёзовые чурки и полутора метровые брёвна, сложенные у стены садового дома моего сына, Григория. Зима, слегка припорошенная древесина. Казалось бы, что тут особенного? Вот, то-то и оно, что не поддаётся простому объяснению, какая внутренняя сила, на уровне подсознания, говорит о нашем родстве. Дерево, пусть даже сухой ствол, когда-то пропитанный соком земли и неба, воздухом и дождями – это же всё то, чем питаемся мы – люди.
     Я смотрю на белую кору с тёмными отметинами, на белые срезы, на которых еле угадываются годовые кольца и маленькие пятнышки посерёдке не всегда идеального круга. Если бы это не была фотография, а я в это время рядом стояла, руки бы сами потянулись, чтобы погладить тела уснувших братьев земных…

                *
                (Фотография моего сына, Григория, сделанная где-то за городом,
                в одной из его семейных прогулок).

     Самое начало листопада. Сосновый лес. Стволы потемневшие от многих лет и от непогоды. Стволы самых старых сосен по самые нижние ветки покрыты бледно зеленоватыми лишайниками. И в этом есть их особенная привлекательность.
     Каменное нутро склона проглядывает серыми скалами, Вся земля усыпана опавшей хвоей, а уже по ней, как новые пятаки, реденько так, разбросаны опавшие берёзовые листья. Кое-где краснеют подарки осени – осиновые листья. Но больше всего притягивают взор зелёные полянки – сосенки-однолетки, лесные детки.
     Какая мощь и сила сибирской природы, скромной и бесстрашной. Эти сосны среди камней, где ничто другое бы не выжило, и эта неброская красота и есть истинно русский характер…

                *
     Вкрадчивый август. Ещё на лесной поляне зеленеет трава, но это только те листья, которые в самом верху стебля. Нижние листья пожелтели, обесцветились, как обескровленные дети Природы, прильнули к земле-матушке. И только один пятипалый лист, неизвестного мне растения, собравшего на своём личике красно-розово-жёлтые цвета, бодренько так стоит ещё на крепеньком черешке. Ни одного цветочка нигде не видно. Только этот листик притягивает моё внимание…

                *
     Стою на узкой грунтовой дороге, извилистой, тянущейся вдоль берега лесной речушки. Поздняя осень. В это время года оказаться далеко за городом, когда я и из дома редко выхожу, это уже – подарок Судьбы. Вот и стараюсь насладиться живой пейзажной лирикой и рассмотреть всё до мелочей. Речушка покрыта льдом, только по непонятной причине кое-какие участки ещё остаются с тёмными пятнами спокойно текущей воды. Берег припорошен снежком. Лесной склон пребывает в равнодушном полусне.
     Берег, по эту сторону, мало чем отличается от противоположного берега. Разве только немного ниже дороги выросли молодые сосны и из-за узкой обочины выглядывают их верхушки, ещё ярко зелёные, словно стайка девушек среди поистративших силу и красоту женщин. И смотрю я на тот берег сквозь частую бахрому свисающих берёзовых веток. Смотрю, и только одна мысль в голове: как эту живую картину охарактеризовать в нескольких словах?
     Вдруг, слышу, кто-то идёт по дороге. Оглянулась. Молодые люди, скорей всего муж и жена, куда-то идут, перебрасываясь редкими словами. Подошли ко мне, остановились. Видимо им стало интересно узнать, на что именно в этом месте засмотрелась незнакомая женщина. Я и озвучила им мучивший меня вопрос. Уже через минуту получила ответ от мужчины, лет тридцати.
     - Это берёзовый штрих код.  Он говорит о том, что местность подверглась заморозку и снежному покрову, сроком не менее полугода.
     Вот, так вот, коротко сказал мужик и пошёл себе широким шагом догонять жену. А я ещё долго стояла и повторяла в уме сказанные им слова, особо не вдаваясь в глубокие раздумья. Просто любовалась природой поздней осени.

                *      
     Давно это было. Мои дети ещё в школу не ходили. Поехали мы всей семьёй на Украину, в гости к своим родным. Если муженёк мой «не просыхал», то мне эти застолья уже явно поперёк горла. Старалась увести детей со двора и показать им нечто интересное.
     Однажды я со своими мальчишками и детьми хозяев, у которых мы остановились, пошли гулять по берегу моря. Какое уж там море? Просто река выше запруды. А надо сказать, что на нашей речке Мурафе, по общему плану электрификации сёл Могилёв-Подольского района, построили маломощные гидроэлектростанции и по очереди их включали, по мере накопления в водохранилищах воды. А местные жители села уже стали привыкать, что вода в реке то прибывает, то убывает. А когда в Карпатах бушуют грозы, то вода в реке выходит с берегов.
     Дело было уже под осень. Ещё тепло и даже жарко, но искупаться в реке уже никому и в голову не приходит. Дети лазали по прибрежным скалам, а я в задумчивости смотрела, как волны озлоблено штурмуют красноватые гранитные камни, от бессилия пенятся, чуть отступают и, набравшись сил, опять упрямым лбом бьются о бесчувственное тело гранита.
     В какой-то момент подошла ко мне девочка, дочка наших родственников, с предложением – показать нам Ужастик. Я удивилась, а мои мальчишки обрадовались. Пошли. Дети, подгоняемые любопытством, побежали вперёд, а я с детства знаю этот берег и, ни на что этакое не рассчитывая, лениво плетусь за ними следом. Дети вдруг замедлили шаг и вовсе остановились. Мои малые, городские ребятишки «забоялись» подойти к этому страшилищу. Странно что и местные дети, потоптавшись на месте, стали в него камушками бросать. Это уже на тот случай если под ним притаилась змея. Всё это для меня не ново. Я взяла своих мальчишек за руки, подбадривая их, стала смотреть – что дальше будет.
     - Вот она, вот она! Сейчас я её каменюкой…
     Местные мальчишки начали закидывать градом камней уползающую змею. Потом оказалось, что она там была не одна…
     Мы сели на высокий, уже прогревшийся камень и не отвлекаясь следили за происходящим действом. Однако моих мальчишек больше интересовало само чудище-страшище. А чудищем был громадного размера пень. Видимо в полноводье его подмыло и водой принесло издалека. Это была старая закостенелая древесина. Скатываясь по стремительной горной реке, все его мелкие корни, ударяясь о камни, обломались. Теперь уже не понять, где у него верх, а где низ.
     Если смотреть на это чудище с разных сторон, то в нём угадывался разъярённый медведь с сильными лапами и разинутой пастью. Но, по мнению моих сынов, это был умирающий Змей Горыныч, который приютил под своим грузным чревом местных гадюк. Ни мы, ни даже местные ребятишки, так к нему и не подошли, но впечатлений было столько, что и теперь, спустя много лет, при случае вспоминают.

                *