Прошлое и настоящее

(По мотивам одной истории. Все совпадения не случайны, а намёки не двусмысленны)

- Отвергая собственное прошлое, мы обрекаем себя на тусклое настоящее и мрачное будущее, - выдал я неожиданную сентенцию.

Никита — мой протеже, непонимающе уставился на меня сквозь пламя костра. В его глазах отразились огненные блики.

- Сначала ужин, - я достал пакет с лапшой. Вода в котелке закипtла, пора было заняться готовкой.

Мы остановились в домике егеря. Я оставил юного падавана возиться с ужином, а сам навёл порядок в хижине старика. Дед Аван в последнее время стал сдавать и родня увезла его в город. Не думаю, что кто-то сможет удержать строптивого старика в четырёх стенах. Рано или поздно дед Аван обязательно сбежит в горы, с которыми связно его настоящее и чужое прошлое. Руководство заповедника размышляло также и не торопилось увольнять старого егеря, ну а мы, гиды, поддерживали порядок в его домике у перевала.

После ужина Никита уставился а меня глазами голодной собаки, ожидая продолжения разговора. Я не стал томить парня долгим ожиданием:

- Ты ведь знаешь чем занимается дед Аван и почему это так важно?

- Дедушка Аван - егерь, но ещё он смотрит за могилами наших погибший солдат в Великую Отечественную войну, - бодро отчеканил пацан, словно на школьной линейке.

- Он оберегает память и не даёт забыть прошлое, а не просто за могилами приглядывает.

- Зачем оберегать память? Для этого есть книги и фильмы?

- Фильмы и книги расскажут тебе про битву за Черкесский перевал, а дед Аван о подвиге людей, которые там были и их судьбах. Если полагаться только на книги и фильмы, то костлявая рука прошлого попытается изменить настоящее. Чтобы этого не произошло нужны хранители памяти. Дед Аван именно такой человек.

Незнаю зачем я вообще начал этот разговор с пацаном, для которого Гарри Поттер и капитан Америка — спасители человечества. Беседа уже завязалась и мне захотелось рассказать Никите об одной удивительной истории…

Обычно истории о войне рассказывал дед Аван. Он знал судьбу каждого погибшего бойца в нашем районе в ходе операции «Эдельвейс». Старик охотно делился своими изысканиями с гидами и туристами, желая сохранить память о мужестве и героизме наших воинов, воевавших в 1942 г. с элитными частями вермахта — дивизией Эдельвейс. Кто-то относился к этому трепетно, кто-то с равнодушием, а кто-то приходил к деду совсем за другими историями. Много лет назад я случайно привёл к дому старика человека, которому тоже было важно сохранить свою память.

Каждый воспринимает горы по своему. Для кого-то это отдых или проверка себя на прочность, но лично для меня походы в горы — хлеб насущный. Я вожу туристов по разным маршрутам и зарабатываю этим себе на жизнь. Не шибко прибыльная работа, но мне по сердцу. Мне нравится видеть счастливые лица туристов, взявших свои первые вершины под моим началом. Нравится встречать незнакомцев, а расставаться чуть ли не с близкими людьми. Мне вообще нравятся люди.

В годы моего обучения горный туризм только набирал популярность. Я водил небольшие группы от небольших компаний. Один из менеджеров предложил группу из трёх человек. Не бог весть что, но как говорится: лучше играть теми картами что тебе сдала жизнь, чем пенять на судьбу.

Ранним сентябрьским утром я подхватил у автостанции трёх человек и повёл их в горы. Несмотря на свою малочисленность моя группа оказалась очень разношёрстной и вызывала удивление даже у меня, тёртого походника. Игорь Иванович - бывший судья и нынешний пенсионер, Семён - немолодой пузатый коммерсант с лексиконо бандита и Альфред — пожилой, молчаливый и подтянутый немец.

По дороге я пытался разговорить своих туристов, найти что-то общее, но тщетно. Судья молча пялился в окно машины, комерс то и дело отвечал на телефонные звонки, а немец тихо кемарил на заднем сидении, словно происходящее его не касается. На контакт никто не шёл и я, махнув рукой на всю троицу, сосредоточился на узкой дороге.

У нас был простенький маршрут с двумя переходами и двумя ночёвками. Перевал я хотел проскочить до сумерек, не горя желанием останавливаться в домике деда Авана с такой стрёмной компанией. Но человек предполагает, а судьба располагает. Старик узнал меня ещё в начале нашего подъёма по тропе. Не представляю как он разглядел меня издалека (перед нами шла другая группа), но он их пропустил и терпеливо дожидался нас.

- Серж, здравствуй! - радостно воскликнул дед Аван он, едва я поравнялся с ним.

Мы обнялись и обменялись последними новостями. Туристы устало уселись на камни и не обращали на нас внимания. Я дослушал старика, передал ему гостинец и собрался двинуться дальше. До темноты оставалось немного времени.

- Ты собираешься тащить людей через перевал на ночь глядя? - удивился дед Аван.

- Я собираюсь дойти до лагеря на обратной стороне. У нас двухдневка.

- У тебя график, я понимаю. До темноты вы не успеете дойти до лагеря. Твои туристы слишком устали для перевала. Оставайтесь у меня. Ты же знаешь, я всегда тебе рад, сынок.

Я хотел вежливо отказаться от приглашения, не знаю почему, но проклятый немец с выцветшими глазами не давал меня покоя. Пока я мялся Игорь Иванович, жалобно вздохнул у меня за спиной, а Семён радостно хлопнул в ладоши. Лишь Альфред никак не выразил свои чувства. Он, как ни в чём не бывало, опёрся на трекинговые палки и изучающе смотрел на серые тучи, затянувшие небо над перевалом.

- Хорошо, дедушка Аван, - скрипя сердцем согласился я со стариком и обернулся к туристам. - Заночуем здесь. Лежанка небольшая, но мы поместимся. Тащите рюкзаки в дом.

- В тесноте, да не в накладе! - гоготнул Семён и направился ко входу в домику егеря.

- Не в обиде, - еле слышно прошелестел старческим голосом Альфред в спину комерса.

Мы с бывшим судьёй молча переглянулись. Игорь Иванович проводил немца тяжёлым взглядом и двинулся следом, явно не собираясь выпускать из виду подозрительного туриста. Дед Аван сделал вид, что не услышал слова иностранца. Он похлопал меня по плечу и по-отечески улыбнулся.

После сытного ужина и фляжки самогона мы раздобрели и осоловели. За дверью бесновался ветер и кажется накрапывал дождь, а мы беззаботно сидели за столом деда Авана и слушали его забавные истории про туристов. Семён после каждой истории хохотал в голос и хлопал себя руками по толстым ляшкам, Игорь Иванович сдержанно улыбался в седые усы, я и сам пару раз не сдержался и ржал как конь. Лишь Альфред с невозмутимым видом грел руки над костром, никак не реагируя на всеобщее веселье.

После очередной истории-анекдота, дед Аван дождался когда мы перестанем гоготать и обратился к немцу:

- Откуда ты?

- Он из германии прибыль, - прогнусавил Семён строки из навязчивой рекламы и засмеялся своей шутке.

- Я у него спрашиваю! - сказал, как отрезал дед Аван, отмахнувшись от моей попытки вмешаться в разговор.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Игорь Иванович как-то весь подобрался, словно перед прыжком, Семён напрягся, будто зверь почуявший угрозу, а я приготовился к неприятностям, не нравился мне этот немец хоть тресни. Альфред же и ухом не повёл. Он выдержал тяжёлый взгляд деда Авана и процедил сквозь зубы с характерным акцентом:

- Из Австрии.

- То что ты немец, я сразу понял. Хотел понять какой ты немец, - подвинулся поближе к немцу старик.

- Я из Австрии, - повторил Альфред.

- Ваши уже приходили сюда в 42 году. Большинство здесь и остались. Я иногда нахожу их кости и хороню. Ты ведь сюда за этим пришёл? - ровным голосом спросил дед Аван иностранца.

Тусклые глаза Альфреда заблестели в свете костра. Он молча смотрел на деда Авана. Я, Игорь Иванович и Семён затаили дыхание, не вмешиваясь в диалог двух стариков. Мы были зрителями чужой драмы. Я знал какое горе принесли нацисты семье деда Авана и не вправе был осуждать старика если он потребует ответа от человека, который явно имел какое-то отношение 1-ой горно-пехотной дивизии вермахта.

- Да, за этим, - наконец, тихо ответил Альфред.

- Утром отведу тебя. Здесь не далеко, - сказал старик и повернулся к нам. - Вы чего умолкли? Минуту молчания устроили? Расскажите о себе.

Я не видел как ушли Альфред и дед Аван. Всю ночь я глаз не сомкнул, а под утро вырубился. Меня растолкал Семён. Я открыл глаза и увидел, как Игорь Иванович зашнуровывает ботинки, а Семён натягивает на себя дождевик.

- Давно ушли? - встрепенулся я.

- 8 минут, - бросил взгляд на часы Семён. - Еле тебя разбудили. Не знаю, чего там удумал твой дед, но нельзя бросать его с этим недобитым фрицем. Откуда он вообще взялся?

- Из прошлого, - я вскочил и потянулся к ботинкам. - Я знаю где захоронение. Минут 15 ходу.

Стариков мы увидели у неприметного спуска. В метрах ста от тропы склон резко обрывался. Две фигуры, почти неразличимые с тропы, застыли у не высокого каменного тура. Пелена дождя не позволяла рассмотреть происходящее, а резкие порывы ветра уносили слова как сухие листья. Было видно как Дед Аван что-то говорит немцу, а тот в ответ кивает головой. Вскоре Альфред отвернулся от старого егеря и замер перед захоронением с непокрытой головой, Дед Аван отошёл в сторону, не мешая австрийцу проститься со своими мертвецами.

Мы не стали к ним спускаться. Не сговариваясь, мы повернули обратно. Старики вскоре вернулись. Я успел приготовить завтрак, а Игорь Иванович сварить кофе. Мрачный Семён курил на улице. Альфред поблагодарил нас за кофе, а Дед Аван принялся уплетать кашу.

- Вам пора выдвигаться. Через два часа обещают снег на перевале, - обвёл критическим взглядом нашу компанию егерь.

Мы простились с дедом Аваном и поспешно выдвинулись в дорогу, не обмолвившись и словом друг с другом. Я злой на себя, шёл впереди, Семён пыхтел сзади, то и дело бросая на немца косые взгляды, Альфред плёлся следом за комерсом, погруженный в свои мысли, Игорь Иванович был замыкающим и выглядел отстраненным. На развилке тропы я обернулся к своей группе. Комерс с бывшим судьей о чём-то шептались, глядя на Альфреда. Немец залез на большой камень у тропы и отдал по-воински честь едва видимой фигуре смотрителя, застывшей у своего домика...

Никита смотрел на меня горящими глазами, завороженный моей историей. Когда я закончил рассказ, он не выдержал и засыпал меня вопросами:

- А что дальше? Вы узнали кто этот Альфред? Он правда воевал здесь в 42 году против нас? О чём они говорили с дедушкой Аваном?

- Охолони! - одёрнул я пацана. - Я не знаю кем был этот немец. Не думаю, что он воевал. Слишком молод. Но очевидно, что воевал кто-то из его близких, скорее всего из Эдельвейса. С ним Альфред и хотел проститься, для того и приехал в наши места. Смотритель сразу это понял, но вот о чём они с немцем говорили у захоронения, я понятия не имею. Мы с дедом Аваном никогда не вспоминали об этом случае, но я помню, как старого егеря передёрнуло когда он только увидел этого фрица.

- Ты злился из-за того, что дед Аван мог отомстить?

- Нет, чёрт возьми! Я злился на себя, потому что притащил к порогу его дома врага. Этот немец - живое напоминание древнего зла, которому старик всю свою жизнь противостоит и не позволяет предать забвению память настоящих героев, сражавшихся с ним.

- Почему тогда дедушка Аван помог злу?

- Потому что, даже врагу не нужно мешать проститься со своими мертвецами. Наверное потому дед Аван и создал это захоронение, собирая кости павших врагов.

- И всё же, интересно, что он сказал  немцу? - задумчиво протянул Никита.

- Думаю тоже самое, что однажды сказал и мне: Чтобы жить в своём настоящем, нельзя отвергать чужое прошлое.

Дмитрий Мактаз
14 октября 2025г.
#Лучше_гор_только_горы