Медведь

 Рассказать вам сказку про белого… да нет, не бычка – медведя?

Ну так слушайте!

Случилось это в 1976 году в студенческом стройотряде на БАМе*. Наш отряд работал на однопутном участке, по которому пару раз в сутки медленно проползали поезда. Медленно, потому что за год эксплуатации новый путь местами просел, местами сдвинулся. Вот мы его поднимали и рихтовали. Нагрузочка, скажу вам – никакие фитнес и качалки в сравнение не идут. Зато после нашей работы по участку открыли пассажирское движение. Чем не повод для гордости?

Специально для нас и прочих таких же отрядов в дневное время движение останавливали. Это называлось «окно».

С обеих сторон на расстоянии примерно километра от работавшей на пути бригады стояли сигналисты с флажками. Сигналист должен остановить поезд, если тот, паче чаяния, все же вздумает пройти. Учитывая «окно», работа – не бей лежачего.
Только в том-то и дело, что лежать нельзя. Даже сидеть – и то нельзя. Ведь если присядешь, то и приляжешь, а приляжешь – обязательно уснешь. А спать на посту – сами понимаете. Так и стоишь столбом, а больше, конечно, ходишь по шпалам туда-сюда с утра до вечера - двенадцать часов.

В тот день как раз была моя очередь.

Впереди и сзади – уходящие за горизонт и сопку рельсы. Параллельно рельсам внизу – почти все время пустая грунтовая дорога, проложенная прямо по старым шпалам**. Слева и справа – жидкий худосочный лес, геройски выросший на вечной мерзлоте. В лесу ягод полно, грибов – косой косить можно. И птицы. И звери всякие. Непуганные. Однажды косуля приходила с косулятами. Близко подошли. А бурундуки - те вообще чуть не под ноги лезут. Свистят, как люди. А вот людей нет. Только в полдень наша машина обед ребятам везет, на минуту останавливается, и мне из нее тоже первое, второе и компот выдают.

Чтобы остановить поезд, у меня есть красный флажок и три петарды (не путать с китайской пиротехникой!). Петарды с помощью специальных креплений устанавливаются на рельсы – «две – под помощника, одна – под машиниста». Если машинист вдруг не заметит меня с красным флажком, то уж взрыв петард точно услышит (опять же, не путать с прочими вредоносными взрывами!) и поезд остановит. Одна беда – нет его, поезда.

Еще у меня есть железнодорожный рожок. Если в него сильно дунуть, получается звук «у-у-у».

Ну и птицы там, облака всякие. Хорошо, когда облака есть. Они все время меняются, целые представления разыгрывают.

Одним словом, часам к пяти я начинаю спотыкаться о шпалы и понимаю, что присесть все-таки придется. Присаживаюсь на насыпь. А прилечь все-таки приятней. Кладу голову на «призму» (это, где концы шпал). В крайнем случае петарды сработают – разбудят. Хотя я и не думаю спать.

Внезапно открываю глаза. На уровне глаз как раз рельсы, уходящие в колышущийся от жары горизонт. А там… огромное белое облако, движется по шпалам прямо ко мне.

Сажусь. Это зверь. Я вижу его по грудь. Большой белоснежный зверь с черным носом. Белый медведь!

Я как-то не привыкла общаться со свободными медведями. Тем более – белыми. Что делать? Бежать? Но тогда он точно решит, что я – добыча, и его четыре лапы быстрее моих ног. На дерево залезть? Белые медведи, вроде, по деревьям не лазают. Но березки такие тонкие и совсем гладкие. Рожок! Позвать на помощь! Да кто ж его услышит за километр? 

Вскакиваю на ноги, прихватив с насыпи камень. Теперь я вижу зверя целиком. Огромный. Только лапы какие-то не медвежьи. Волк! Волк-альбинос. Не слишком утешительный вывод.

Волк подходит ко мне совсем близко. Его морда – на уровне моей груди. Вы знаете, что такое – сердце в пятки ушло? Так вот, мое сердце просочилось сквозь пятки в насыпь и вибрировало в ней вместе со всей рельсошпальной решеткой.

Волк обнюхивает меня и пытается обойти. А я, почти не дыша и до боли в пальцах сжав в руке камень, поворачиваюсь, чтобы он не зашел мне за спину. Напряженно смотрю ему в глаза. Пусть знает, что я – человек, царь природы! И он не смеет! Долго ли я смогу так его удерживать?

– Не бойся! Она не кусается, – раздается вдруг сзади.

«Она», сразу став как-то меньше ростом, теряет ко мне интерес и бежит на голос, а я вижу метрах в тридцати от себя человека с ружьем.

– Вы тут осторожно! – говорит охотник. – Здесь где-то медведь ходит. Я его ищу. Не ревел, не слыхали?

Слыхали, конечно. Вчера. Почти на этом месте работали. Рядом речка. В перерыв ходили купаться и на берегу следы медвежьи видели. А вечером, уже в лагере, и рев слышали.

Охотник дальше пошел. А я… Знаете, что такое – сердце в пятки ушло?

-----------------
*Для тех, кто родился позже: БАМ – Байкало-Амурская магистраль, стройка века, ударная, комсомольско-молодежная, железнодорожная.
**В тридцатые годы здесь уже строилась железная дорога, но в 1942 была разобрана - рельсы ушли на Волжскую рокаду.