Под холодным солнцем

Ветер с Невы тряс штатив. На льдистом солнце линзы дышали паром.

– Видишь палитру? – Иван прижался к камере. – Серый небосвод, седые стены, тени с синью. Но солнце есть – просто прячется.

Алекс, инди-оператор, приехал в город недавно и снимал материал для своего авторского фильма-эссе. Он щёлкнул по тачпаду – на мониторе лёг пресет. Кадр осел в свинец.

– Классика, – усмехнулся он. – Холодный баланс, приглушённая насыщенность. Это быстро читается.

– Быстро – не значит правда, – фыркнул Иван. – В Питере сегодня свет идёт сквозь облака. А у тебя – тюрьма. «Gray dungeons of the Russian capital», да? Вы не снимаете Россию – вы выставляете баланс белого против неё. Это и есть цвето-эмоциональная сегрегация.

Мимо пробежал мальчишка в красной куртке. На воде клюнул солнечный бликующий гвоздь – и тут же побледнел на мониторе, будто его вытерли.

Они оба любили один и тот же ритуал – приложить глаз к видоискателю и смотреть, как мир собирается в прямоугольник. Разные школы, одна зависимость: повернуть кольцо фокуса так, чтобы будущее зрителя увидело «правду». Но правда у каждого своя – как разные объективы при одинаковой сцене.

– Шаблоны экономят время, – признал Алекс, перекладывая фильтры. – И нервы продюсеров. «Водка, меха, холодная архитектура» – всё считывается. Плевать, что за кадром пахнет речной водой и кофе.

– Ещё бы: не надо смотреть, – сказал Иван. – У меня в мае тут яблони цветут. Но в ваших кадрах май – это февраль. Кельвины – новая геополитика.

Алекс помедлил. Открыл настройки. Ползунок «Кельвин» застыл на холодных значениях. Галочка «Nordic Blue LUT» – включена. Всплыла подсказка: «Balances overcast daylight».

Он глянул на берег: женщина поправила охристый шарф, от солнца на щеке вспыхнула тёплая полоска. На мониторе она стала серо-табачной.

– Цвет не врёт, – тихо сказал Алекс, – но он и не нейтрален. Он как осколки в глазах Кая: факты те же, а мир уже другой.

– Сними фильтр, – попросил Иван. – Хватит прятать свет.

Алекс выдохнул, провёл пальцем по тачпаду – и остановился. Сохранил проект, щёлкнул ещё раз, записал дубль. На экране рядом легли два файла: «Cut A – Gray» и «Cut B – Daylight».

– Посмотрим, чему поверят больше, – сказал он.

Иван навёл резкость. Камера пошла.


Рецензии