Когда кино лучше книги - История О

     Крайнее раздражение, вызванное лживостью и глупостью жанра исторический детектив, сумевшего смешать криминал с псевдоисторией, к тому же сделано все было отвратно, безграмотно, хуже Джоунса и Иггульдена, не говоря о Дюма, эта троица является для меня лично символом некачественности, явной чепухи и ахинеи, роднящей их с многими остальными, кто лезет в писатели, не обладая для этого хотя бы минимальными способностями, я уж не говорю о таланте, талант - он один на миллион малограмотных двуногих, в общем мерзость тупых, не бывалошных приключений и авантюр, привела меня к состоянию близко белого каления, если ориентироваться на металлургию, а какая, на хрен, разница на что именно ориентироваться в нашем убогом мире сверхпотребления ? Говно затопило Вселенную, кучи мусора и отходов растут с каждым веком и годом, произведенное человечеством неизбежно обесценивается, девальвируется все на свете, нет ничего, что можно назвать имеющим смысл и хоть какой толк. По всей видимости, предсказанное еще Капицей перенаселение планеты имеет место быть прямо сейчас.
    - Рыгни. Свистни. Сунь палец в ухо и вытащи серную пробку. Понюхай ее и содрогайся от отвращения. Блевани. Поссы. Посри, хотя тебе и не хочется срать.
    Не знаю что так подействовало на меня, то ли самогон Карлоса, то ли ублюдок Кронски, опять пришедший в нашу комнатушку с видом побитого пса. Жалкая еврейская собака. Наверное, я антисемит только из - за этого вот их вида. Рожи унылые, скучные, зенки чорные, выпуклые, по - рачьи пучатся, а на дне мировая, сука, боль, будто все им должны и обязаны. Не знаю, но опохмелившись картофельным пивом, положив гудящую голову на живот Моны, я неожиданно заговорил вслух, извергая из себя словесным поносом все накопившееся раздражение.
    - Дааа, - протянул Кронски, когда я замолчал, отвлекшись на прикуривание отсыревшей сигареты, никак не хотевшей тлеть, - тебе надо, Хенри, записать все это.
    - Зачем ? Зачем мне это записывать ?
    - Может, издадут, - неуверенно предположил Кронски, заглядывая Моне между ног, - прославишься.
    - В жопу сунь всю славу этого мира, - прорычал я, успев все же заметить заинтересованность Кронски межножьем Моны. - Мне именно сейчас важнее десять долларов. Наличными.
    Я развел ноги спящей Моны пошире. Распушил ее чорный ворс и даже растянул половые губы пальцами.
    - Нравится ?
    Кронски кивнул, судорожно сглотнув. Урод, кадык так и ходит, глотает слюну.
    - За десять долларов ты можешь отлизать ее. А еще за пять можешь трахать во все дыры.
    Дремавший на диване Карлос заржал.
    - А ведь это я первым сказал, что из вас шикарная пара, Хенри. Ты будешь сутенером, а Мона дешевой шлюхой.
    Кронски вскочил.
    - Не так это и дешево ! - фальцетом завопил он, не в силах оторваться взглядом, все мозолил и мозолил промежность Моны. - Пятнадцать долларов.
    - И мне пять, - хохотал Карлос, не зная, что у меня на уме. Он этим мне и нравился : ему было плевать на дальнейшее, он умудрялся жить здесь и сейчас, не заморачиваясь ближайшей минутой, как - то поняв, что она вполне может и не наступить. - За хату.
    Кронски полез во внутренний карман пиджака и вытащил бумажник. Долго шарил в нем, вытащил купюры и принялся считать.
    - Десятка, - убитым голосом произнес он, роняя бумажник на пол.
    - Тогда тащи ее на лестничную клетку, - предложил Карлос, почесывая яйца, - там и отлижешь.
    Кронски схватил Мону и потащил в прихожую. Я аж закашлялся со смеху. Ну и мудак ! Он мог бы трахать или отлизывать ее совершенно бесплатно, Карлосу тем более насрать на дела в его квартире, а Мона даже и не проснется. Схватив десятку, я бросился следом за нашим бухгалтером, скатился по лестнице и побежал в ближайший винный магазин.