9. Авокадо

Этого авокадо не должно было здесь быть. Это немыслимо. Посреди ледяной пустыни на высоте 5000 метров невозможно было представить увидеть этот нежный и капризный фрукт. Этот посланец другого мира, теплого и ласкового, влажного и благоуханного - здесь, посреди ветров, холода, где не растет ничего нежнее колючки, которые срывают черствыми губами обросшие космами яки.

В этом затерянном в Гималаях лонже набилась пестрая компания. Тут были шерпы,    с темными иссушенными лицами, были хмурые непроницаемые поляки, замкнутые японцы, шумные и знойные испанцы, крепкие американцы. Вся эта пестрая мировая палитра теснилась вокруг очага, от которого волнами расходилось живительное тепло. Они если из мисок кашу, ежась от холода пили мятный чай и негромко шуршали на своих вавилонских наречиях, каждый о своем. В тусклом свете невнятной одинокой лампочки под потолком все они казались древними духами, неспешно совершавшими свои загадочные ритуалы.

Женщин было немного. Несколько крепких, средних лет теток, тренированных и крепких, не отличающихся от мужчин, и единственная, хрупкая как статуэтка, с рыжими волосами и канапушками, неизвестно как попавшая в эти места, девушка, лет 20. Может быть она была француженка, может быть из Бельгии, она сильно отличалась от всех этих суровых и сильных людей вокруг. Она сидела чуть поодаль, греясь руками от своей дымящейся кружки с термосом и что-то писала в изящную записную книжку. Рядом с ней, уткнувшись головой в желтый спальник, лежал молодой паренек в красной флисовой шапочке. А на тонкой салфетке, растеленной на гладко обтесанном камне лежал невероятный для этих мест авокадо.

Мадмуазель, можно узнать, что вы пишите? - обратился к ней щуплый на вид британец, седой, с трехдневной щетиной и в полосатом снуде. Он был немного пьян, в его жестяной кружке помимо чая явно был еще глоток виски.
Я стараюсь записать свои мысли и чувства, месье. Я боюсь, что они пропадут, я их забуду, когда мы спустимся.
А вы так уверены, что мы спустимся?
Конечно, как же иначе?
Это же горы, мадмуазель, тут всякие бывает. Никогда нельзя загадывать наперед.
Не пугайте меня!
Как скажете, мадмуазель.

Он, хмыкнув, чуть заметно пожал плечами и отвернулся.
Она нахмурила лоб и записала несколько фраз в блокнот и посмотрела по сторонам. Тени переговаривались, над ними поднимался пар - он шел от кружек, от дыхания и от очага, где что-то варилось.

Месье, а почему же вы пошли в горы?
Есть вещи, от которых нельзя отказаться, милочка. Иначе потеряешь себя.
Поэтому вы здесь?
Я школьный учитель, моя дорогая. Сельский школьный учитель. И это чертовски скучное занятие. И я занимаюсь этим всю жизнь. Учу детей как им быть послушными винтиками, вписаться в общество. Кажется, этим я продаю свою душу. Но два раза в год я езжу в горы, чтобы вернуть ее. И тут это происходит. Я снова могу жить. Иначе давно застрелился бы. От скуки и бессмысленности, знаете ли.

Девушка отложила свой блокнот и чуть подвинулась к нему.

Зачем вам? Не понимаю? Разве нельзя жить обычно жизнью? Как все?
Можно, милочка. Когда тебе 20-лет ты полон надежд и думаешь, что в жизни будет много смысла, счастья, событий. Но они все не происходят и не происходят. Ты ждешь, надеешься и тратишь на это жизнь. А потом тебе 40, и счастья все нет, смысла все меньше. И ты начинаешь искать заменители. Кто-то находит алкоголь и наркотики, кто-то окунается в бытовые дрязги. А кто-то идет в горы. Вот я из таких.

Девушка едва заметно и с непонятным выражением улыбнулась. Было не ясно - одобряет ли она такой взгляд или презирает, стараясь сохранить вежливый тон.

Мы с Патриком пошли сюда за приключениями.
Глупо немного. Но ладно. Молодцы. Хотя бы не по клубам бродите.
Англичанин скользнул взглядом по спящему юноше и заметил разрезанный авокадо.

Откуда это? - он указал кружкой на нежно салатовый фрукт.
Я привезла с собой из Катманду. Я вегетарианка.
Тут не выжить вегетарианцам, знаете ли.
Да, я заметила, - девушка посмотрела на шерпов.

Те тихо пили чай с ячьим жиром и по их морщинистым лицам было видно, что мысль о вегетарианстве не могла прийти им в голову. А если бы кто-то попытался объяснить эту невероятную идею, они бы поняли, что люди по какой-то причине решили голодать и умереть. Впрочем, в горах каждый мог выбрать себе причину для смерти. Это было очень легко.

- Знаете, если вы готовы везти за тысячи километров такую малость, чтобы чувствовать себя человеком, вы должны понять меня, - англичанин поежился и вдохнул кислорода из небольшого переносного баллончика. - Мы состоим из убеждений. Ваши - смешны и наивны, но они ваши и создают вас как личность. Вы стараетесь сохранить себя, испытывая неудобства и не идя на компромиссы. С пищей это легко и понятно. Если вы не едите свинину - вы мусульманин, если вам нужен кошрут - еврей. И так было веками. А если даже в этом высокогорном холодильнике едите авокадо вместо нормально еды - забавный долбанутый представитель "золотого миллиарда».  Вы заметили как мало тут индусов? Индусы - вегетарианцы и они не могут тут выжить. Вы уникальны, как ошибка естественного отбора, милочка. Но вы мне нравитесь этим. Сохраните это, милочка. Или хоть что-то, что не будет меняться. В конце концов весь ваш мир будет разрушен, вы будете разочарованы и вам нужно будет хоть что-то, чтобы собрать себя снова. В конце концов авокадо не хуже других символов. Вы - гималайская вегетарианка. Это чертовски необычная самоидентификация! А я - гималайский пьяница, который находит тут для себя смысл жить еще целый год! Ваше здоровье!

Девушка протянула ему дольку. Он улыбнувшись помотал головой.
Нет-нет, не стоит делиться собой с первым встречным. Поделитесь с Патриком, когда он проснется. Надеюсь он стоит этого. Тем более, если он потащил вас с собой так высоко!

Он подмигнул и налили себе в кружку чего-то бодрого из кожаной фляжки.

- Спасибо, месье. Я постараюсь оставаться собой.

Она кивнула, но уже, казалось, каким-то совсем другим, своим мыслям. И снова взялась за блокнот. Путешествие становилось приключением именно из таких встреч и случайных разговоров. Это нужно было записать, чтобы не забыть, если они все же переживут эту метель и спустятся вниз, к солнцу, теплу и фруктам.


Рецензии