7 Последний Ярославич

7. ПОСЛЕДНИЙ ЯРОСЛАВИЧ. Утвердившись в Киеве, Всеволод первым делом наделил землей сыновей умершего брата. Когда наделял, не жадничал: Святополку достался Новгород, Ярополку - Волынь и Туров. Своего сына, Владимира Мономаха, великий князь пересадил к себе поближе - в Чернигов. Святославичам вновь ничего не перепало.

Дети могущественного черниговского князя Святослава, Олег и Роман, все никак не могли забыть те времена, когда папин авторитет ставил их в один ряд с первыми лицами государства. Их отец в свое время воспользовался правом, которое дает человеку сила, и в нарушение древних законов с оружием в руках добыл себе высший княжеский титул. Правда он при этом за помощью к половцам не обращался, и орду на Русь не наводил. Святославичи же, искренне веря в то, что право силы доступно и им, к достижению своей цели готовы были идти любыми путями, в том числе и по трупам своих соотечественников, ни с чьими потерями не считаясь. Поэтому, когда в Киеве узнали о том, что Роман, надумал поквитаться с дядей за гибель Бориса и унижение Олега, и теперь ведет на Русь половцев, это абсолютно никого не удивило. Трезво рассудив, что тмутараканьского князя с его союзниками не связывает ничего кроме денег, киевские власти решили, что кровь россиян на этот раз проливать не стоит, а просто взяли да заплатили ханам чуть больше, чем платил им Роман. Где-то в окрестностях Переяславля половецкий вал на полном скаку вдруг осадил коней и, повернувшись на 180 градусов, повалил назад в родные степи. Уже в степях Роману Святославичу, наконец, популярно «объяснили» что собственно происходит, полоснув его ножиком по горлу. Более чем очевидно, что эта несложная «хирургическая операция» также была щедро оплачена из Киева, отдельной строкой, так сказать.

После гибели брата Олег Святославич остался совсем один – без друзей, без союзников, без средств к существованию. Деваться ему было некуда. Он еще какое-то время торчал без дела в Тмутаракани, но прибытие в город киевского боярина Ратибора с ратниками заставило его бежать и оттуда. Позже, скитаясь по боспорским берегам, Олег угодил в плен к хазарам и был продан ими в Константинополь. Уж лучше бы он там и остался, ей Богу! Так нет же! Эта честолюбивая, алчная и умная скотина была, оказывается, Провидению еще для чего-то нужна. На острове Родос Олег встретился с одной богатой барышней, которая вышла за него замуж, предварительно выкупив знатного жениха из плена. Инвестиции в русского князя принесли прозорливой гречанке солидные дивиденды. В 1083 году вместе с женой Олег вернулся в Тмутаракань и встретил там двух своих родственников: двоюродного брата, Давыда Игоревича, и троюродного племянника, Володаря Ростиславича. Эти безземельные потомки Рюрика уже успели к тому времени очистить город и от боярина Ратибора и всех его ратников и теперь, радостные тем, что у них появилось собственное княжество, пытались этим княжеством управлять. Олег пинками прогнал родственников до ворот, приказав страже запомнить эти наглые рожи и в город их больше не впускать. Окопавшись на вотчине покойного брата, Олег Святославич затаился на долгие десять лет: собирал вокруг себя дружину, искал союзников, готовил громкое возвращение на Русь. Пока в Киеве сидел сын Ярослава Мудрого, шансов вернуться у Святославича не было никаких. Оставалось только одно - терпеливо ждать.

Согласно летописям, великий князь Всеволод Ярославич был человеком миролюбивым, отходчивым, имел склонность к спокойной размеренной жизни, размышлениям в тиши княжеского дворца, неторопливым беседам. Он был очень начитан и знал пять иностранных языков. В годину же испытаний этот меланхоличный «ботаник» вдруг преображался, водружал на себя доспехи, брал в руки меч и становился похож на своего великого отца. Дружина шла за ним в бой без колебаний. Однако годы брали свое – надвигающаяся старость изнуряла Всеволода частыми болезнями, и он все реже покидал свои палаты. В такие дни все дела в государстве автоматически переходили в ведение его старшего сына, Владимира Мономаха, и его молодого окружения. Старые киевские бояре были этим фактом очень недовольны, но, пока был жив великий князь, возмущаться открыто они, мягко говоря, опасались. К тому же Мономах был личностью весьма популярной - в народе его знали как удачливого и опытного военачальника. В борьбе с врагами Мономах использовал половецкую тактику – быстроту, коварство и скрытность передвижений. Самим степнякам не раз приходилось на своей шкуре познавать то, каким способным учеником оказался этот молодой русский князь. Жаль только, что свое искусство Владимиру Всеволодовичу приходилось демонстрировать все чаще и чаще.

В 1080 году половцы в очередной раз наведались в окрестности Чернигова и разорили там несколько сел. На обратном пути Мономах их настиг, ударил в тыл и обратил в бегство, отбив обоз и пленников.

В 1087 году известный полоцкий рецидивист Всеслав, решив продолжить свою преступную деятельность, в очередной раз вылез из кривичских лесов и внезапным набегом спалил Смоленск. За проделки своего неусидчивого князя как обычно пришлось расплачиваться смердам. Мономах с черниговской ратью огнем и мечом прошелся по Полоцкому княжеству, спалил Минск, разорил несколько сел и угнал с собой толпу пленников.

В 1085 и 1086 годах Владимир Мономах благополучно усмирил бунт переяславских торков, загасил очередной мятеж вятичей и вновь несколько раз схлестнулся с половцами, появившимися на берегах Десны.

Кроме всего прочего, Мономаху в те же годы пришлось разбирать семейные склоки при дворе волынского князя Ярополка Изяславича. Воспитывавшиеся в доме Ярополка сыновья Ростислава, двадцать лет тому назад отравленного греками в Тмутаракани, вдруг вспомнили о том, что еще при их рождении Волынь принадлежала их семье. Желая восстановить попранную справедливость, они сколотили шайку из разного рода молодчиков и головорезов и внезапным набегом захватили столицу княжества – город Владимир. Оскорбленный Ярополк обратился за помощью к дяде, и Всеволод, как обычно, поручил рассмотрение этого дела Владимиру Мономаху. Мономах явился на Волынь, выбил Ростиславичей из столицы княжества и вернул Ярополку его стол.

Целых два года Ярополк Изяславич думал над тем, как бы ему отблагодарить любимого дядю за возвращенный ему в целости и сохранности волынский удел. Думал он, думал и, наконец, надумал. В Ярополковой голове родилась гениальная по своей простоте мысль  - поскольку его отец был старше Всеволода по рождению и в Киеве сидел раньше чем он, нужно прогнать Всеволода из Киева и занять его место. Вот такой вот неожиданный подарок отзывчивому дядюшке от благодарного племянничка. Результатом этой гигантской работы мысли стало то, что в 1088 году Мономах вновь отправился на Волынь, но теперь уже по его, Ярополкову, душу. Самого претендента на киевский престол Мономах догнать не смог, однако в Луцке ему удалось захватить в плен всю его семью. Ярополку Изяславичу, к тому времени уже успевшему добежать до Польши, пришлось срочно разворачивать коней, каяться перед дядей и просить у него прощения. Всеволод довольный мирным разрешением дела позволил племяннику вернуться в его удел, и тот вскоре действительно прибыл во Владимир, но только не в седле, а в гробу. Один из спутников князя-изгоя, некто по имени Нерядец, убил своего хозяина по дороге и бежал с места преступления в Перемышль к Рюрику Ростиславичу, после чего ни у кого уже не было сомнений в том, кто именно стоит за этим злодеянием. Великий князь Всеволод расследовать убийство Ярополка, однако, не стал. Почему - не понятно. Вероятно, он был уже настолько стар и немощен, что такие мелочи как чье-то убийство его не очень волновали. Выморочный волынский удел достался Давиду Игоревичу, тому самому, что за пять лет до этого, был выбит из Тмутаракани Олегом Святославичем.

Мономах меж тем вновь перемахнулся с алчными половцами. Он разгромил их в большом сражении под Прилуками, преследуя бегущую орду, углубился в степь, возле Белой Вежи рассеял еще один половецкий отряд, положив на месте 900 степняков, взял в плен двух ханов и победителем возвратился на Русь. Событие, вне всякого сомнения, было радостное, но вряд ли его кто-нибудь тогда заметил. Радостных событий в конце 11 века на Руси становилось все меньше и меньше.

В 1092 году на Русь пала неслыханная сушь – весь урожай сгорел на корню. В стране начался страшный голод. В одном только Киеве умерло почти 7000 человек. В том же году камские булгары, в отмнстку россиянам за какие-то обиды, разорили Муром. Утолив свою месть, они ушли. Эта война не имела продолжения. Вновь активизировались половцы – ими был сожжен город Песочен на Супое, сгорела Переволока близ Ворсклы, легли пеплом села по обоим берегам Днепра. Только Василько Ростиславичу, унаследовавшему после смерти своего брата, Рюрика, Перемышль удалось на какое-то время половцев утихомирить. Он уговорил ханов оставить русские рубежи в покое и увел их в Польшу, где им тоже было чем поживиться.

Дряхлый Всеволод Ярославич всего этого не знал. Он совсем перестал показываться на людях и совершенно не интересовался государственными делами. Как итог, трана погрязла в коррупции и мздоимстве – тиуны грабили Русь почище половцев и, при этом, совершенно безнаказанно. Киев был завален жалобами с мест, но никак на них не реагировал. В любой момент мог произойти взрыв куда мощнее того, что произошел в русской столице 22 года назад, но последнему сыну Ярослава Мудрого было уже все равно.

В 1093 году великий князь Всеволод Ярославич умер на руках своих сыновей, Ростислава и Владимира Мономаха, своей смертью положив начало первому пока еще обратимому всплеску междоусобной бойни.