Марья и подводный хозяин. Часть 7

Часть 6: http://proza.ru/2025/10/12/685

Думала Марья: глаз не сможет сомкнуть. Уж очень много чудного приключилось. Да и дворец слишком странный, комната непривычная. Так и казалось, что по углам в темноте шевелятся какие-то смутные тени. Но стоило ей улечься на мягкую постель да укрыться пуховой периной, как сон тут же ее и сморил. Выспалась она на славу. А утром подивилась: приготовлен для нее был новый сарафан, она, уставшая, и не заметила его накануне. Принесли ей и накидку диковинную, словно из чешуек сверкающих сделанную, только мягкую на ощупь и теплую. Но Марье не хотелось от своего платочка отказываться. Накинула она его на плечи. А драгоценную обновку аккуратно сложила, чтобы не помялась, да и оставила в комнате.
Стоило ей приодеться, как раздался стук. Дверь открылась, лишь только Марье к ней прикоснуться, как Ёрш показал. На пороге стоял слуга в светлой ливрее.
– Судак Судакович желает видеть тебя.
«Ну вот, – подумала Марья. – Сейчас я узнаю, какое поручение для меня Судак Судакович придумал».
Пошла она следом за слугой. А тот привел ее прямиком в тронный зал. И, как в прошлый раз, сидел на троне водяной, только придворных вокруг поменьше собралось. Зато был Вьюн, у самой двери стоял, едва в Марью не вцепился.
– Опаздываешь, – прошипел.
– Надо же, как быстро явилась! – подивился Судак Судакович, не слышавший недовольства Вьюна. Поклонилась ему Марья. Водяной одобрительно пожевал зеленый ус, а потом объявил: – Ну, Марья, слушай, какое я тебе поручение дам. Есть у меня сокровищница, а в сокровищнице – видимо-невидимо жемчуга. Недавно не доглядела дочь моя, Плотвичка, за своими ручными рыбками. Они и пробрались в мою сокровищницу, все вазы с жемчугом попереворачивали да смешали жемчуг с самоцветами. Вот ты и разбери. Вазы да сундуки тебе новые доставят. Вот ты в одни сложи жемчуг, а в другие – все самоцветы.
– Слугам в сокровищницу путь заказан, – добавил Вьюн важно. – Так что тебе особая честь доверена.
Марья поклонилась. Подивилась она, что водяной другого для такой важной работы не нашел. Но спорить не стала. Смекнула, что неспроста Судак Судакович такое задание ей дал.
– Я, господин, от работы не отказываюсь, – сказала она. – Только я каменья драгоценные не различаю.
– А ты их по цветам разложи, – усмехнулся Вьюн.
Марья снова поклонилась. По цветам – так по цветам.
– Как выполнишь всю работу – так и доложись Вьюну, – распорядился тем временем подводный хозяин. – Он же тебе покажет, где сокровищница. Да смотри, Марья, если вздумаешь хоть самый мелкий камушек вынести из сокровищницы, закроется она и не выпустит тебя. Тогда пеняй на себя.
– Не вынесу, господин водяной, – ответила Марья.
Усмехнулся Судак Судакович и хлопнул в ладоши.
– Ну, быть по сему! Только сначала к дочке моей загляни, она тебя видеть хотела.
Ох и испугалась Марья! Да только водяному разве возразишь? Пришлось отправиться к Плотвичке. Нашлась госпожа в дворцовом саду, в окружении девушек. Сидели все с грустными лицами.
– Вот ведь, что за неприятность! – капризно заговорила госпожа, как только увидела Марью, даже ногой притопнула. – Лишилась я новой подружки! Только один раз хоровод и успели затеять… Скучно! Вот пойду и потребую, чтобы отец свое решение отменил да наказал тебе плясать день и ночь!
Марья испугалась: а вдруг упросит Судака? Тогда что, правда, плясать без устали?
– А не скучно все время хороводы водить? – осторожно спросила Марья.
– Ох и скучно! – призналась Плотвичка. – Да только чем еще заняться?
– А как же домашние рыбки? Слышала я, вы их разводите.
– Ну и что? Тоже мне, развлечение! Я, может, со скуки их в сокровищницу и отправляю. Батюшка мне обычно поручает каменья раскладывать. А я жуть как драгоценности люблю!
– Девушки, наверное, много песен знают…
– Песни-то они знают, да только все о земле. Батюшка запретил такое петь, чтобы мы не думали о всяких глупостях.
Удивилась Марья: не слишком ли водяной о Лещике печется? Парень с умом, наверняка уже и не пытается из озера выбраться, тем более, без подготовки. Знает, какие опасности его там могут поджидать. Да и не беззащитен наверняка господин. Все же не сопливый мальчишка уже… А все запрещать – только дразниться…
– Сам-то водяной слышал те песни, которые запретил? – спросила Марья.
– Конечно, слышал! Ему поначалу и самому нравилось. Был у нас тут во дворце один… гусляр. Упал в прорубь зимой, да батюшка его пожалел, обещал отпустить за красивую игру. Тот гусляр и сам был очень красив… Рассказывал он о земле больно речисто, вот я и решила одним глазком хотя бы глянуть. Вовсе я замуж за какого-то там музыканта не собиралась. А батюшка уже надумал такого, что разозлился – едва уговорили не казнить гусляра. Вот с тех пор земные песни и под запретом. А у нас под водой с песнями худо, все больше то бульканье, то кваканье.
Поняла теперь Марья, что Судак Судакович не только из-за Лещика бесился. Вот, значит, как оно получается! Слуг себе водяной из людей набирает, а детям своим запрещает даже думать о том, чтобы на землю высунуться!
– Занялась бы ты рукоделием, – предложила Марья. – Вышивать умеешь?
– Нет, – поморщилась Плотвичка. – Вышивальщицы у меня были среди девушек, да батюшка самых умелых всех замуж повыдал, чтобы во дворце не крутились. Они ведь все узоры-то какие вышивали? Цветы, звери земные.
– Ага… Опять о земле напоминание, – поняла Марья. Госпожа уныло кивнула.
– Все наши вышивки, нитки да пяльцы батюшка в сундук запер.
– А разве нельзя что-нибудь подводное вышивать? – спросила Марья.
Плотвичка уставилась на нее с недоумением.
– Это как же?
– Ну, вот вместо земных цветов, скажем, кувшинки по ткани пустить, вместо зверей – рыбок, да если еще жемчугом украсить, это же как красиво должно быть! Да и просто волны вышить – тоже узор. Для начала-то, – предложила Марья; странно ей было, что раньше никто Плотвичке этого не предложил. – А как у вас тут вообще одежду украшают, если не по-земному делать?
– Знамо как, с помощью колдовства! – фыркнула Плотвичка. – Только все почти без вышивки. Но если поговорить с батюшкой… Он должен согласиться. Тем более, он сам убеждал, что я должна чем-то господина морского удивить…
Плотвичка подскочила, хлопнула в ладоши. Глаза у нее так и засверкали. Повскакивали со своих мест и девушки-подруженьки, потянулись за госпожой. Про Марью все забыли, а ей только того и нужно. Рада она была, что Плотвичка не стала на хороводе настаивать. Глядишь, и девушки отдохнут подольше.