Соломея 62-65 главы черновик

    62 глава
Рассвет давно уже наступил. Соломея не спала всю ночь, и даже не помышляла о каком-либо отдыхе… Плакать сил больше не было. Итак, мама назвала ее Селеной в честь этой змеи! Дедушка после перекрестил, нашелся какой-то священник, что согласился пойти на отступление от правил. Ну и хорошо! Называться именем человека, повинного во всех несчастьях, как мамы, так и бабушки с дедушкой, да и ее собственных тоже, нет уж, увольте! Предательница! А отец… Как он мог? Был проклят, это все объясняет, но… просто так проклятие ни к кому не пристает, это-то девушка знала, как никто другой… Что ж… С дедушкой бы поговорить… Но бесполезно! Даже пытаться не стоит. Солли еще раз перечитала последнюю запись в дневнике:
«Я не могу так больше! Я не верю, что потеряла и сестру, и мужа. Не верю! Это все порча! Видимо, она отскочила и на Ленку. Сегодня ночью я попробую снять ее с них. Да, знаю, что проклятие, поставленное сумасшедшим человеком, лучше не трогать. Но какая мне теперь разница? Что бы ни случилось, все будет лучше, чем теперешнее мое положение. Я все продумала, подожду, когда они уснут, влезу в спальню через окно и попробую провести очищение. Будь, что будет! Главное, не поддаться эмоциям, увидев их вдвоем под одним одеялом… Это сейчас для меня – самое главное! Да поможет мне Бог!»
Не помог… Что же произошло той ночью? Отчего записи оборвались? Места в тетради предостаточно… Солли сравнила дату в дневнике с датой смерти мамы. Нет, не совпадают. Разница в полгода… Но… что-то все равно не давало покоя. Спешно достала газетные вырезки. Стоп! Статья о неудачной попытки снятия неправильно поставленной порчи датируется августом того же года, что и последняя запись в дневнике. Она… сошла с ума… Так вот в чем дело! Вот почему дедушка был так нетерпим к ее выбору профессии! И все-таки ей необходимо узнать как можно больше о судьбе своих родных. Всех! Кроме этой гадины! Собственноручно убила б! Сколько она обманывала маму? Да почти два года получается! И при этом еще любящей сестрой притворялась, советы давала, как внимание мужа к себе вернуть, сексуальное желание возбудить! Лицемерка! А крестины! Сколько бесстыдства нужно иметь, чтобы стать крестной дочери соперницы. Да какой соперницы! Не любил папа маму, никогда не любил. Священник молодец! Отказал. Почувствовал неладное. Молодец, а вот мама… Ну зачем она в другой храм пошла? Да еще и сама упрашивала служащих его записать эту гадину в крестные матери! Сама! Верила ей, дурочка… Солли вдруг поняла, что на самом деле, маму не измена отца убила, ее сломала измена сестры! Именно этого она не смогла перенести.
О, как же хочется отомстить! И ведь она в силах это сделать! И даже знает как! И даже право имеет!
 Девушка обняла себя за плечи, пытаясь справиться с подступившей дрожью. Нет, нельзя предаваться подобным эмоциям! Ей еще к Адольфу сейчас идти, а в таком состоянии опасно даже близко приближаться к людям с измененной психикой. Таких дров можно наломать, что мало не покажется.
Нужно успокоиться, написать письмо дедушке. Теперь-то она уже не так сильно на него сердилась. По крайней мере, поняла его поведение. Обидно, конечно, что с ней, как с котенком слепым, обошелся. Но… поняла и простила. Только вот ответит ли? Или? Да! Нянюшка Пилар, наверняка, в курсе всех событий! С Игнасио разговаривать бесполезно, конечно. Он верный паж деда, не предаст, ну да и ладно… А вот Пилар – другое дело. Она женщина, она сможет понять ее, пойти навстречу…
Да в конце концов, психолог она или нет? Неужели не справится?
Уверенный стук в дверь заставил ее вздрогнуть:
- Ну что еще?! Я же повесила табличку - не беспокоить!
В раздражении распахнула дверь. Увидела перед собой растерянную и немного испуганную Ариэдну. Устыдилась своего поведения, спросила:
- Ты? Почему так рано? Что-то случилось?
- Да… Тебя отец Дамон срочно к себе требует. Срочно, Солли!
- Э… ничего не понимаю! Требует? Но я вроде как не его служащая и даже не его прихожанка. Зачем, не объяснил?
Ариэдна густо покраснела, тем самым точно давая понять Солли, что сейчас солжет:
- Не знаю, но… он сказал, что иначе беда может случится.
Соломея поморщилась:
- Вот ведь… ладно, приду, как время будет.
- Нет, он меня попросил немедленно тебя к нему привести, - робко настояла на своем девушка.
- То есть, под конвоем? Ничего не поняла, но … да будь по-вашему! Как раз хотела кое-что у него спросить… Веди, конвоир!
Лицо Ариэдны снова покрылось краской. Хотя, казалось бы, куда еще?



   63 глава
А ей-то казалось, что про конвоирование она пошутила! Куда там! Отец Дамон, едва только Солли переступила порог церкви, ничего не объясняя, притянул ее к себе и буквально затолкнул в какую-то каморку, тесную, заполненную чадом от горящих черных свеч, обрамляющих огромную икону с изображением Создателя Вселенной. Лик Творца выглядел неприветливо, брови сдвинуты, взгляд насквозь прожигает, губы презрительно сжаты. Девушка в возмущении забарабанила в закрытую дверь:
- Отец Дамон! Что за шутки! Как это понимать, я Вас вообще-то за друга своего считала! Может объясните, в чем дело?
В ответ послышалось:
- Даже не сомневайся, объясню. Посиди пока, подумай над своим поведением и… молнии-то погаси уже! А то того гляди, церковь загорится!
Он что, с ума сошел? Какие молнии? Солли устало плюхнулась на жесткую лавочку, прижатую к стене, прикрыла глаза и попробовала немного успокоиться. Не очень-то получалось… Перед глазами вспыхивали ярко-красные полосы. Так… Ах, вот о каких молниях речь! Это ее аура сейчас так фонит! Ничего себе! Да… Не дело, конечно. совсем самообладание потеряла. Глубоко вздохнула, задержала дыхание… медленно выдохнула, снова задержала дыхание… Да, так легче.
Когда отец Дамон открыл дверь и вошел к ней в каморку, она уже была готова разговаривать:
- Отец Дамон, и как это понимать? Где мы?
- В исповедальне, дочь моя. Ни разу не была, вижу… Прискорбно, прискорбно…
- Вообще-то исповедь – дело добровольное, разве не так?
- Не так! – неожиданно строго отрезал священник. – Особенно для таких, как ты! Ишь ты, бессмертной себя почувствовала, да? Или думаешь, что умнее всех? Вас в академии не учили законы соблюдать?
- О чем Вы, отец Дамон? - недоумевая спросила девушка. – В чем Вы меня обвиняете?
- Не притворяйся невинной овечкой. Сама знаешь в чем. В черной магии!
- Но… это неправда! - Соломея даже вскочила от возмущения. – С чего Вы взяли?
- А с того, что вижу кое-что, дорогая моя! Что за кольчуга у тебя на сердце, а? Молчишь? Врать мне еще будет…
Холодный пот выступил на лбу девушки, она еле выговорила:
- Я не знаю, что это, отец Дамон! Честное слово! Не знаю… я корку эту заметила уже давно, но думала, что это просто шрам от психической раны… Но она… она растет…
Дамон пристально посмотрел на нее:
- Не знаешь, говоришь… А мне Ариэдна сказала, что от брата ты бледная вся выходишь, словно болит у тебя что… А я хоть и академии твоей не кончал, но книги кое-какие читал в свое время. Боль оттягиваешь? И на кого переносишь? Сколько птичек, кошечек неповинных на тот свет отправила? Ради чего, Солли? Ради ста песов несчастных? Понимаю, хочется парню помочь, но, если нельзя, так что уж теперь? Не к черной магии же прибегать? Душу свою губить… Не ожидал от тебя…
У Соломеи на глазах проступили слезы:
- Отец Дамон, Вы… несправедливы. Я всей душой ненавижу черную магию и ни разу к ней не прибегала! А боль… да, оттягиваю, но на себя! И только на себя! Как Вы могли такое подумать?
Священник тяжело опустился на лавочку и облегченно вздохнул:
- Ох… ну Слава Богу! Ошибся, значит… Но… Надо же… Ошибся, слава Богу!
И тут же рявкнул:
- Дура безголовая! Вот ты кто! Как жива то еще до сих пор? Невероятно просто! И с ума не сошла, вроде бы. Есть у меня, конечно, сомнения кое-какие в твоей адекватности…
Импульсивное поведение отца Дамона не на шутку испугало Солли. Неужели она впустила-таки что-то черное в свое астральное тело? О какой кольчуге говорит священник? Вот что необходимо выяснить в первую очередь!
- Может, мы уже выйдем отсюда, здесь душно слишком, - осторожно попросила она.
Но, увы, Дамон только еще строже взглянул на нее и начальственным тоном отрезал:
- Нет уж, никуда я тебя не отпущу, пока – первое – не исповедаю! Да, да, не отвертишься! Хотя бы раз в жизни каждый человек должен исповедоваться, чтоб ты знала! А то с самоанализом-то и самочиткой в такие дебри можно забрести, что мало не покажется. Да забрела уже, чувствую. Корка… Как же! Кольчуга черного мага, вот что это! А второе – я сам тебя после исповеди просмотрю! Сам! И попробуй только закрыться от меня! Впрочем, не получится! Даже не пытайся.
Соломея устало улыбнулась на эти грозные слова и ответила:
- И не буду пытаться, даю Вам слово! Если честно, то я и сама хотела попросить Вас об этом одолжении, пугает меня эта корочка. Так откуда она взялась? Скажите уже!
- Когда просмотрю, тогда и скажу. Посиди пока, подготовься. На вот тебе листочек, прочти очистительную молитву. Она поможет сосредоточиться. Поможет. Я пока схожу, принесу кое-что. Чувствую, операцию нужно будет провести. Да не бойся, не бойся… Я хвастаться не хочу конечно, но… как психический хирург чего-то да стою!
- Все так плохо со мной? - упавшим голосом спросила девушка. – Меня же Адольф ждет!
- Готовься, готовься! Сейчас вернусь, - не посчитал нужным ответить Дамон.




   64 глава
Давно ей надо было сделать это – исповедаться! Солли глотала не унимающиеся слезы и чувствовала, как волна облегчения убаюкивающе омывает ее душу. Она рассказала все, и о дедушке, и о своих сомнениях насчет наследства, и о тете, которую возненавидела так, что сама испугалась, и весь дневник мамы практически пересказала… Может, и зря… Но отец Дамон отчего-то внушал ей безграничное доверие, он точно не проговорится, а помощь нужна. И немедленная помощь, как оказалось.
Священник минут десять внимательно рассматривал ее ауру, девушка старалась даже дышать реже, чтобы у него все получилось! Кольчуга черного мага! Да она о такой и не слышала даже никогда! Неужели это все из-за оттяжки проклятия? И что ей теперь делать?
Все эти мысли вкупе с невыносимой усталостью, спровоцированной ночным потрясением, вызвали в Соломеи неуправляемую никакими усилиями воли дрожь. Она уже и руками себя обняла, чтобы хоть как-то справиться с ней, но ничего не помогало…
Наконец Дамон открыл глаза и уставшим голосом произнес:
- Все, все, успокойся! Пойдем в столовую, чая попьем, а то и вправду душновато здесь. А кольчугу придется снимать, пока она на тебе, к Адольфу даже близко не подходи!
Соломея встала и тут же плюхнулась обратно, на жесткую деревянную лавочку… В глазах потемнело…
Отец Дамон открыл дверь, погасил свечи и ласково положил на голову девушки свои старческие ладони:
- Прощаются тебе грехи твои, дочь моя! А теперь закрой глаза и задержи дыхание!
Она так и сделала и тут же почувствовала, что сознание оставляет ее…
Очнулась уже в столовой. Но… как она там оказалась? На руках старик точно не мог ее туда отнести! Не тот у него возраст. Не удержалась от любопытства, спросила.
Ответ удивил:
- Сама пришла, а что не помнишь ничего, так и должно быть, не бойся. Зла я тебе не причинил, но иначе нельзя было, без гипноза… Больно это – кольчугу снимать.
- Вы… Вы сняли ее? – с надеждой спросила девушка.
- Снял. Уничтожил. – хмуро ответил Дамон. - Но… не обольщайся, сегодня же новая нарастет, если к пациенту своему подойдешь. Знаешь что, давай попьем чая. А потом уж поговорим, ладно?
- А следы? Вы оставили следы от этой…  гадости? Нужно просмотреть! – не унималась Солли.
- Нет! Я не сумасшедший, в отличие от некоторых, мне моя душа еще дорога! И тебе настоятельно советую: раз и навсегда прекратить эту опасную практику – копаться в испражнениях человеческой психики!
- Но как же тогда узнать, откуда беда пришла?
- Сначала чай! – строго напомнил старик. – А после, так и быть, научу! Лучшая ученица, говоришь? Совсем беда в академии-то вашей, я смотрю, с преподавателями… Совсем беда… Элементарным вещам не учат! Надо же!
Чай действительно пошел на пользу. Соломея с удивлением заметила это. Сердце выровняло свой ритм, нервы немного успокоились. Сделав последний глоток, она спросила:
- Так чему нас должны были научить, отец Дамон?
- Готова? – испытующе взглянул на нее тот.
- Готова.
- Хорошо, но сначала один вопрос. В последние полгода ты давала кому-нибудь свои вещи, личные вещи, я имею в виду?
- Ой, ну, конечно! Да много чего давала! Я и не помню, если честно.
- Так… А кому?
- Да многим!
- Были ли среди них те, кто обладает магическими знаниями?
Солли даже фыркнула от глупости данного вопроса:
- Отец Дамон! Я же в общежитии академии жила! У меня куча подруг с факультета снятия проклятий. И у каждой чего-то да не хватает. Кому расческу, кому заколку, кому колготки, даже украшения иногда отдавала… Всех и не упомнить…
- Возвращали?
- Не всегда… А вернее, почти никогда…
Отец Дамон нахмурился:
- Плохо дело… Тогда… ну разве что только так. Ну а как иначе?
- Так в чем проблема-то? – сгорая от нетерпения поинтересовалась девушка.
- Через личные вещи, особенно такие, как расческа, очень легко эту самую кольчугу поставить.
- Так что это такое, объясните, пожалуйста!
- Запрещенная черная магия, вот что это такое! Суть вот в чем, черный маг накладывает на свою или чужую ауру подобную штуку, чтобы создать прикрытие, дабы не прочитали и не разоблачили. Если ты ее не создавала, а ты не создавала, знаю, то это означает, что тебя, то есть твою психическую энергию кто-то использует втемную, через личные вещи, вероятнее всего. Так что… поступим так. Уничтожим привязку! У всех! Извини! Но другого выхода не вижу.
- Так за что извиняться? Если так нужно, значит, нужно.
- Тут вот в чем дело, - пояснил отец Дамон. – Привязка со всех вещей исчезнет. И с рисунков твоих, и подарков. Если ты жениху своему подарила, например, что-то интимное, так вот, после уничтожения привязки, он, ну жених твой, если он есть, конечно, глядя на подарок твой, никаких теплых чувств и воспоминаний испытывать больше не будет. Уж извини. Даже забыть сможет, если любовь не слишком сильна.
Солли вздрогнула:
- И дедушка?
- Ну и он, конечно, не исключение. Хотя… зря ты насчет деда своего беспокоишься. После всего, что ты мне рассказала, понятно же, что он только добра тебе желает…
- А вот мне не понятно! – возразила девушка. – Почему нельзя было просто все рассказать и объяснить? Да, поймите Вы, я же не знаю даже, что с мамой произошло. С папой-то ясно, сбежал с этой… Селеной. Но зачем было спектакль разыгрывать? Зачем? Ведь в склепе два гроба покоятся! Два! И папин тоже. Пустой, конечно. Зачем было мне врать?! Вот зачем?
- Ну… не хотел тебе больно делать…
- Да так еще больнее. Знать бы еще, от чего мама умерла…
- Ну тут я тебе могу помочь, - неожиданно предложил священник. – Если предположить, а так оно и есть, что твоя мама после неудачной попытки снятия проклятий с твоего отца повредилась в рассудке, то наверняка об этом есть медицинская запись. Ведь пытались же ее вылечить? Да и причина смерти тоже в архивах должна быть указана. Так что… Если хочешь, пошлю запрос в Торрено…
- Хочу! Помогите мне пожалуйста, отец Дамон! Я очень хочу знать все, что связано с моей мамой! – буквально взмолилась девушка.
- Хорошо. Ну так что? Готова к отрезке привязки? Жених есть?
- Готова! И нет у меня никакого жениха, не волнуйтесь! Но Вы ведь еще обещали рассказать, как после уничтожения следов порчи, вычислить виновника, - напомнила Солли.
- Нет ничего проще. Что такое срез памяти, знаешь? Если и это в вашей академии не изучают, то…
- Знаю, знаю! Но… не понимаю, чем он помочь может, - недоумевала Соломея. – Мы этим приемом для подготовки к экзаменам пользовались разве что… наложишь после прочтения лекций и на вечеринку! А перед самым экзаменом снимаем блокировку и все…
- Вот ведь лентяйки! Но… надо же! А кто у вас деканом-то? Даже интересно.
- Августин… Эскадеррето, ой, вечно путаю Эскадерреро…
- Знаю такого!! Похоже, не очень-то он и хочет, чтобы его ученики настоящими знаниями обладали… странно вообще-то…
- Так как же все-таки узнать автора порчи?
- Очень просто! Накладываешь заморозку памяти перед самым процессом очистки, делаешь срез. А после уничтожения снимаешь блокировку и все просматриваешь…
У Соломеи даже дыхание перехватило от волнения:
- И вправду, все очень просто! Ничего не понимаю! Господи! Да ведь это же! Это же такие возможности открывает! И никакого риска!
- Вот и я ничего не понимаю… - угрюмо отозвался отец Дамон. – Что стало с академией?
- Отец Дамон, а ведь Вы тоже ее кончали, правильно я поняла? – догадалась Солли.
- Кончать не кончал, а вот учиться в ней… учился пару лет, но только храни это в себе, не болтай никому. Ладно?
- Ладно. А можно Вас еще кое-о-чем спросить?
- Давай.
- Как вы думаете, Адольф… Он же проклят сумасшедшим человеком, да?
Спросила, а сама буквально замерла в ожидании ответа.
Священник внимательно взглянул на нее, вздохнул и, неожиданно улыбнувшись, ответил:
- Ты жива? Жива! С ума не сошла? Вроде бы нет. По крайней мере, не совсем еще. Так что… нет, не сумасшедшим. Да ты и сама это должна понимать…
- Слава Богу! Значит, ему еще можно помочь! – выдохнула девушка.
- Наверное, можно… Тут дело в другом… Тут дело в черном маге… Которого ты, между прочим, знаешь в лицо! Мало того, твои вещи у него имеются… В общем… Думай, милая, думай… Кто это может быть… И да… совет тебе на будущее, прежде чем вещь отдать кому, сделай отвязку, ну несложно же… Если, конечно, не жениху отдавать будешь…
- Да что Вы с женихом этим пристали, нет у меня никого! – с нескрываемым раздражением оборвала его Солли.
- Странно, такая красавица, - словно не замечая ее состояния размышлял отец Дамон. – Хотя… какие твои годы! И вообще, поменьше вещами разбрасывайся… Ну как? Приступим?
- Да… только вот ума не приложу! Кто это? Это ведь кто-то, кого Адольф чем-то обидел? Так?
- Почему обязательно обидел? Может, просто дорогу перешел… Сядь, расслабься и открой ауру…
Она так и сделала. Правда ненадолго. Ну не ожидала она от священнослужителя таких слов!
- Ах ты ж зараза такая! Отпеть тебя б поскорее! – не удержался от восклицания Дамон.
И тут же извинился:
- Ты сиди, сиди спокойно, не тебе это. прости, вырвалось. Пока мы с тобой тут чаевничали, кольчуга-то опять приросла… Так… Ну значит, сначала отвязка. Сейчас может быть немного больно, потерпи.
Солли вскрикнула от неожиданного укола в области солнечного сплетения. Ничего себе «немного»! будто кулаком стукнули. Но стерпела, стараясь держать при себе взбунтовавшиеся мысли и эмоции. Кто же это мог быть? И когда успел присосаться к ее ауре? А что если…? Селена!
- Отец Дамон! – поделилась она своей догадкой со священником. – А ведь началось все с того дня, как я тетку свою повстречала. И клятву ей дала, понарошку, не приближаться к Адольфу…
- Понарошку! – передразнил ее старик. – Детство кончилось! В священной книге что написано? Не клясться! Никогда! Не при каких обстоятельствах! Понарошку! Ясельки прямо… Но… вряд ли это твоя тетя… Все-таки родственница…
- Да не дай Бог таких родственников! – возразила Солли. – ведь это она! Она маму мою убила! Папу у меня отняла! Дедушке всю жизнь испортила! Нет уж! Никакая она мне не родственница! И сколько же наглости нужно было иметь, чтобы при мне еще о маме моей упоминать! Знаете, отец Дамон, вот если бы ее сейчас встретила, то… убила б! Да! Знаю, что грех, но… ненавижу! И даже не пытайтесь мне о всепрощении говорить! Никогда не прощу!
- Ну-ну, хватит уже молниями-то разбрасываться! Грех ты, конечно, совершаешь, но только в том, что эмоции при себе не сдерживаешь! Нехорошо. Ладно я, я пойму. Еще как пойму. А если кто другой такие речи услышит? А если, не дай бог с этой жрицей липовой несчастный случай произойдет? А? Давай уже, в руки себя бери. Отвязку я сделал, кольчугу еще раз отсек… Но… сама понимаешь, дело серьезное. Враг где-то рядом. С завтрашнего дня каждое утро ко мне на проверку приходить будешь! Поняла?
- Поняла… Спасибо! И… простите. Просто… накипело! Так я могу дальше Адольфу помогать?
- А толку-то? Только себя мучить… Его бы сюда, в церковь! Да расспросить как следует. Он тебе ничего не рассказывал сам-то?
- Куда там! Да он и не знает, кто я и чем занимаюсь. Если бы в проклятие верил, намного б легче было. А так… руки опускаются. Вы говорите, может, дорогу кому перешел?
- Да все может быть. А знаешь что? Пойдем-ка мы сейчас к нему вместе!
Соломея засомневалась:
- Ой, боюсь, что это плохая идея. Рассердится.
- Нашла чем испугать! Рассердится. Ничего! Мы в своей жизни и посердитей видали! Справимся, если что…
И зачем-то схватив с полки кувшинчик, наполовину заполненный чем-то вязким и белым, обратился к Солли:
-Ты-то как? Жива? Идти можешь?
- Я в порядке, даже как будто легче стало немного, - сама удивляясь неожиданной бодрости ответила она. – А простокваша, или что это у вас там, зачем?
— Это не мне, это тебе. Тут подумал, помочь может. Ты когда боль на себя переключишь, ручку-то в кувшин опусти, легче станет.
Соломея ничего не поняла, но кувшинчик взяла. Кто знает этого старика? Может, Ариэдне пообещал гостинец к обеду, а сам нести не хочет. Что-то подсказывало девушке, что для отца Дамона и подобные выходки не редкость.
Они опоздали на целых два часа. Адольф находился в плачевном состоянии, видно было, что юношу мучали боли, как физические, так другого более тонкого свойства. Он рассеянно поздоровался со священником и обратился к Солли:
- Я уж думал, что не придешь. Ну и как? Кто прав был? Надо было тебе это все?
- Надо, - сквозь зубы ответила она. – Тут отец Дамон хочет с тобой поговорить, а я пока за свечой схожу, вчера она мне помогла очень.
- Быстрей только, и не забудь – ты обещала два часа без боли! – бесцеремонно напомнил он и, не скрывая раздражения, спросил отца Дамона, - А вам что нужно? На нужды церкви деньги собираете? Так вот, нет у нас ничего, хватит и того, что сестра за копейки на вас работает.
Священник неожиданно быстро подошел к кровати больного и без церемоний резко дернул его за руку, заставляя подняться. Тот невольно вскрикнул от жгучей боли и хотел было возмутиться, как заговорил Дамон:
- Запомни, молокосос! Твое состояние не дает тебе право забывать о приличиях. Уважению к старшим в школе не учили? Ишь ты! Церковь его обирает! Стыдись! И мог бы стул предложить, дедушке-то…
Адольф сквозь зубы парировал:
- Вон стоит, садитесь.
— Это другое дело, спасибо. Так вот, милый юноша, о чем я хотел поговорить с тобой, - как ни в чем ни бывало продолжал Дамон, присаживаясь. – Слышал я тут кое-какие разговоры о тебе, неприятные…
Юноша поморщился:
- Сплетни меня не интересует. И да… Вас тоже не должны вообще-то…
- Сплетни, ты прав, и меня не интересуют, а вот факты… тут другое дело. Ищут тебя… нехорошие люди… Никого не обижал, часом? По-дружески спрашиваю, помочь хочу…
- Глупости! Никого я не обижал, а потом, если бы меня искали, так нашли бы давно. Я из дома четвертый месяц не выхожу. Может, про другого Адольфа говорили. Есть тут еще один, отморозок полный. А Вам, господин Дамон, все-таки не следует этим заниматься…
Священник, все это время внимательно просматривающий ауру юноши, деланно хлопнул себя по лбу и словно вспомнив о чем-то, облегченно выдохнул:
- Ну слава Богу! А ведь и вправду, шалопай этот. Надо бы его предупредить.
- Не надо! Не в ваших ли книгах написано, что «воздам коемуждо»?
- И то верно, в дела божьи иногда лучше не вмешиваться. Это ты молодец, сынок, что напомнил… Но… ведь тогда и болезнь твоя… Исповедаться не хочешь?
- Господин Дамон, - еле сдерживая гнев, буквально прошипел юноша. – Если у Вас все, то спасибо за заботу и… до свидания. Времени у меня нет на пустые разговоры, да и сил тоже, извините.
- Извиняю, - совершенно добродушно улыбаясь, ответил старик и ласково прикоснулся ко лбу больного, делая вид, что измеряет ему температуру. – И то правда, пора мне, а ты, между прочим, получше выглядишь, заметно получше. Поправляйся, сынок!
- До свидания!



   65 глава
Когда Соломея вошла в комнату своего пациента, тот встретил ее словами:
- Дааа, не хотел бы я дожить до таких лет. Совсем старикашка из ума выжил. А ведь, говорят, когда-то умнейшим человеком был. Одно напрягает, сестра ему, как себе верит, хоть ты с ней поговори, очень тебя прошу. Она у меня совсем безнадежна в этом смысле…
Девушка только фыркнула на его слова:
- Кто из ума выжил? Отец Дамон? Это тебе только кажется, успокойся. Хитрюга он, конечно, каких поискать, но не рамоли точно. Так что ничего твоей сестре не угрожает. Раздевайся давай. У меня тоже сегодня денек не из лучших.
- Понимаю, узнать, что твоя мать сошла с ума из-за измены мужа и сестры…
Девушка вздрогнула:
- Сошла с ума? Ты что-то знаешь о ее дальнейшей судьбе? С чего ты взял, что она сошла с ума?
- Ну не будет же психически здоровый человек всерьез рассуждать о каких-то там проклятиях, поставленных во время венчания…
Солли мрачно отрезала:
- Еще слово и уйду…
Парень снисходительно усмехнулся и покорно стал стаскивать с себя рубашку…

* * *
Опустив правую руку в кувшин с простоквашей, Соломея с огромным облегчением почувствовала, как отступает назойливая боль, еще мгновение назад буквально разрывающая ее вены. Ах, как хорошо! И что она раньше об этом средстве не додумалась? Все-таки молодчина этот священник! А сколько всего знает в области психической медицины! Вот бы подружиться с ним! Ведь поделится же он своими секретами, если хорошо попросить? Что-то подсказывало девушке, что обязательно поделится. Но… странно вообще-то, что так круто изменилась программа обучения! С чего это? И чья инициатива? Вот недаром ее дедушка всегда был против реформ, любых! Эх, дедушка, дедушка… Нужно ехать, обязательно нужно ехать, пытаться разговаривать…
Соломея взглянула на часы. Ого! Целых полчаса, как она здесь сидит, практически не ощущая боли! И все благодаря находчивости отца Дамона! Здорово! Еще бы узнать, как чувствует себя пациент! Но… ничего, спросит напрямую. Если хорошо, то… это же просто палочка выручалочка в экстренных случаях! Радость буквально переполняла сердце целительницы. Ей пришло в голову опустить в кувшин и палец левой руки. Что будет? Улучшится ли самочувствие?
Девушка смело окунала палец в простоквашу и тут же отшвырнула кувшин на землю! Идиотка! Что она творит?! Вместо простокваши внутри сосуда кишели полуразложившиеся черви, источающие невыносимый, до тошноты, смрад. Боль не заставила себя ждать, вернулась. Но лучше уж так, чем… Ну отец Дамон! На такое ее толкнуть?! Как он посмел только? Ведь это же черная магия чистой воды! А она тоже хороша, нет бы подумать хорошенько прежде, чем чужому совету огульно следовать! Черная магия собственной персоной! Вот стыд-то! Ну ничего, она сейчас же после сеанса заглянет в церковь и выскажет все этому лжесвященнику в лицо, все, что о нем думает! Интересно, как выкручиваться станет? Дрожа от боли и отвращения Соломея кое-как вырыла лопатой небольшую ямку и закопала в него наполовину разбитый уже кувшин со следами ее глупого преступления. Только бы никто не узнал! А то ведь так и диплом недолго потерять! С этим не шутят.
Не дотерпела трех минут до оговоренного срока, сняла привязку и бегом направилась в церковь. Рассерженной фурией влетела в зал.
Отец Дамон встретил ее совершенно невинной улыбкой:
- А, девочка моя вернулась. Кстати, очень кстати! Запрос насчет твоей матери я отправил по экстренной линии, тут господин Давид как раз подвернулся, любезно согласился помочь. Так что уже завтра ожидаем ответа. А ты что-то забыла, да?
Соломея даже дар речи потеряла от такой наглости.
- Отец Дамон! Но… да как же Вам не стыдно?! Зачем Вы так со мной?
И, чувствуя, что слезы из глаз так и просятся, хотела было покинуть церковь, не дожидаясь ответа. Да и что он может ответить, этот бездушный лживый старик?
Развернулась к нему спиной и тут же услышала тихое, ласковое:
- Прости, доченька… Ну и слава Богу, что сама отвратилась! Прости, но не мог я с тобой откровенно разговаривать, не проверив, как следует. Попробуй понять… Не уходи! Теперь-то нам с тобой есть о чем поговорить, милая!
Она медленно развернулась и застыв на одном месте, посмотрела прямо в глаза отцу Дамону, все еще не до конца доверяя этому человеку. Так значит, он просто проверял ее? Что ж… могла бы и догадаться…
- Мерзко это, да? – все так же тихо спросил он.
- Очень…
Дамон подошел к девушке, ласково обнял ее за плечи и предложил:
- Пойдем ко мне, научу тебя кое-чему, теперь уже без всяких подвохов, обещаю! Пойдем? Или не простишь старика?
Солли заставила себя улыбнуться:
- Прощу, конечно, но, если честно… это не по правилам.
- А искусители никогда не действуют по правилам, не надо об этом забывать, люди наших профессий всегда должны быть настороже! Ну что, пойдем?
Еще бы она не пошла. Соблазн-то какой! Действительно, искуситель.