Патриотизм причины, состояние и последствия

Патриотизм — понятие, которое, казалось бы, не должно вызывать разногласий. Быть патриотом — правильно. К этой мысли так или иначе подводит нас вся классическая русская литература. Однако за этим кажущимся единодушием скрывается многовековая интеллектуальная и духовная битва, центральной проблемой которой является вечный вопрос идентификации добра и зла. Для кого-то патриотизм — высшая форма добра, для других же он, по известному выражению, — «последнее прибежище негодяя».

Глубокие корни русской дилеммы

Российская проблема отношения к патриотизму уходит корнями глубоко в прошлое. Она старше не только знаменитой полемики западников и славянофилов XIX века, но и реформ Петра I. Ее истоки можно проследить в напряженной переписке Ивана Грозного с князем Андреем Курбским, где впервые в отечественной истории столкнулись две концепции служения: служение государю как воплощению отечества и служение «истине» и «благу», которые могут находиться и за его пределами.

На поверхности это противостояние выглядит как спор между двумя путями развития:

Опыт Запада, олицетворяющий технический и социальный прогресс, который веками ускользает от России.

Глубокая интуитивная уверенность в необходимости и единственной возможности поиска собственного, особого пути.

Как метко заметил князь Петр Вяземский еще в пору своих либеральных увлечений, Россия заняла место среди европейских держав не постепенными трудами на ниве просвещения, а «быстрой и вооруженной рукой». Этот парадокс — стремление к европейским стандартам неевропейскими методами — заложил фундамент для многовекового раскола элит.

Загадка русофильства либералов прошлого и русофобии либералов настоящего

Одной из самых интересных загадок русской истории является «отчаянное русофильство» либерально настроенных декабристов и их духовных последователей — русских офицеров. Традиционные объяснения — что они прошли войну 1812 года и были «кровью скреплены с землей», или что выросли среди русских людей и пейзажей — кажутся сегодня недостаточными. Ведь нынешние либералы, выросшие в тех же условиях, зачастую демонстрируют откровенную русофобию.

Ключ к разгадке — в социальном статусе. Декабристы не просто жили в России — они ею владели. Страна, с ее землями и людьми, была их законной собственностью, дарованной дворянству. Защищая родину от Наполеона, который, кстати, был на грани отмены крепостного права, они защищали и свое кровное достояние. Их патриотизм был патриотизмом хозяев, чувствующих неразрывную связь своей собственности со своей судьбой.

Либерализм же, с тех пор как он потерял эту связь собственности, во многом остался «крепостническим» в своей основе: «есть я (и немного — мы), а вокруг — быдло, ватники». Это мировоззрение, оторванное от чувства ответственности хозяина, но сохранившее претензию на интеллектуальное и моральное превосходство.

Почему Шишков — консерватор, а Вяземский — либерал? Истоки в природе человеческого «Я»

Жизнь ставит перед нами более общую и сложную проблему: что определяет выбор идеологической позиции? Почему Александр Шишков, выходец из небогатой дворянской семьи, был яростным консерватором, а потомок Рюрика, богатейший аристократ Петр Вяземский — либералом?

Причины, безусловно, кроются в семье, окружении, обстоятельствах. Однако есть и более глубинный, психологический фундамент этого раскола, коренящийся в природе человеческого сознания и эгоизма.

В основе мировоззрения каждого человека лежат два взаимосвязанных начала:

Egocentrum (эгоцентрум) — врожденный эгоцентризм, при котором человек помещает себя в центр своей индивидуальной картины мира. Он способен любить и защищать весь мир, но лишь в той его конфигурации, где он сам занимает центральное место.

Egoaltius (эгоальтиус) — «высота» самооценки, та ступенька на социальной (или интеллектуальной, или моральной) лестнице, которую индивид считает для себя достойной.

Именно соотношение между egocentrum и egoaltius и лежит в основе фундаментального деления на либералов и консерваторов. Критическую массу нереализованного эгоизма формирует разрыв между уровнем egoaltius и реальным положением человека в социальной иерархии. При этом сама «лестница» может быть для одного локальной, а для другого — глобальной, мировой.

Консерватор (патриот, славянофил) стремится защищать и совершенствовать окружающий его мир, подстраивая его под свой идеальный образ. Через это служение и укрепление традиционных институтов он усиливает свой egoaltius.

Либерал (западник, космополит) видит назначение окружающего мира в том, чтобы обеспечить ему условия для скорейшего роста его собственного egoaltius. Мир должен измениться, чтобы удовлетворить его амбиции и представления о «правильном» устройстве.

Это противостояние вытекает из самой человеческой природы. Оно неразрешимо, как неразрешимо извечное противоречие между «жаворонками» и «совами».

Состояние и последствия: добро и зло в обличье патриота и космополита

Современное состояние проблемы патриотизма заключается в том, что понятия добра и зла перестали быть абсолютными и оказались заложниками этого вечного спора. Мы формируем их стихийно, в процессе непрекращающегося и никем не регламентированного деления на «своих» и «чужих», консерваторов и либералов.

Добро может таиться в любом обличии: и в искреннем чувстве патриота, готового жертвовать собой ради страны, и в критическом взгляде космополита, стремящегося вывести ее на путь прогресса. Зло может прятаться под обеими масками: под риторикой патриотизма может скрываться грабительская политика, а под лозунгами свободы — презрение к собственному народу и его истории.

Последствием этого является перманентный раскол общества, затрудняющий выработку единой национальной стратегии. Страна раскачивается как маятник между полярными идеологическими полюсами, не находя устойчивого пути.

Заключение

Патриотизм — это не ответ, а вопрос, поставленный самой историей и природой человека. Его причины — в глубоких пластах коллективного опыта и индивидуальной психологии. Его современное состояние — это поле битвы не столько между Россией и Западом, сколько между двумя вечными способами восприятия мира: через призму служения ему или через призму его преобразования под себя.

Понимание того, что этот конфликт экзистенциален и не может быть окончательно разрешен в чью-либо пользу, — первый шаг к зрелости. Осознание же того, что и добро, и зло не имеют четкой партийной принадлежности, должно заставить и консерваторов, и либералов проявить больше мудрости и ответственности.

Показать список поделившихся