Случай в наряде

Случаи в наряде бывают разные, редко происходит что-то приятное, в основном это либо что-то нехорошее, а иногда — и трагическое. Случай, который произошел со мной, можно отнести к категории - «хорошо то, что хорошо кончается». Главным действующим лицом этой истории является не автор рассказа, как можно было бы подумать, а предмет неодушевленный — ПМ или Пистолет Макарова. Но чтобы лучше представить сцену, на которой проходило это действо, нужно переместиться во времени примерно на год назад от описываемых событий.

В войсковой части действовало правило - накануне заступления в наряд нужно было прибыть к заместителю начальника строевого отдела на инструктаж. Между прочим, это был не простой человек. Майор Джура в свое время был техником того самого самолета УТИ МиГ-15, на котором разбились Гагарин и Серегин. Ему тогда сильно потрепали нервы, но не нашли, к чему можно было прицепиться. Он вышел из той ситуации, что называется, сухим из воды.

Инструктаж начинался в 14:15, поэтому я, пообедав, направился в строевой отдел прямо из гарнизонной столовой. Зашел в наше здание, вход в которое охраняли гипсовые львы, прошел мимо комнаты дежурного по части и свернул влево к кабинету Джуры. Сразу за поворотом на стене висело большое зеркало, я остановился около него, достал расческу и стал приводить в порядок свою прическу, чтобы не нарваться на замечание. И вот стою я у зеркала, орудую расческой, в коридоре кроме меня никого нет, и в этот момент в комнате дежурного раздается пистолетный выстрел! Звук для моих ушей не просто громкий, а оглушительный. Я так понял, что выстрел был за стенкой на расстоянии буквально два метра от меня, а стены помещения еще усиливают звук. Через пару секунд из кабинета напротив пулей выскакивает начальник строевого отдела Владимир Михайлович Смирнов и забегает в комнату дежурного по части. Выяснив обстановку, он уже не спеша возвращается к себе в кабинет, бормоча под нос: «Никто не пострадал, ну и ладно». Все произошло так внезапно, что я ничего не успел сообразить. Вернувшись к реальности, я спрятал расческу и пошел на инструктаж.

Этот случай стал последней каплей, которая переполнила чашу терпения. Командир части дал указание установить в комнате дежурного специальное приспособление для безопасного заряжания оружия. Благо, в 30-м Институте были свои слесарные мастерские, и изготовить это приспособление не составило проблемы, нужно было только снабдить их чертежами. Установка представляла из себя квадратное основание из толстого стального листа, к которому наклонно приварена труба. На конце трубы одета резиновая манжета, чтобы не царапать пистолет. Смысл был в том, что труба представляла улавливатель для пуль. При заряжании оружия нужно было конец ствола пистолета вставить в трубу и, только после этого, сделать контрольный спуск. Если в результате неправильных действий в стволе в это время окажется патрон, то выстрел произойдет в улавливатель, и никто из присутствующих людей не пострадает.

Теперь можно переместиться назад, ко времени описываемых событий. Итак, назначили меня в наряд помощником дежурного по части. Дело это было мне знакомое, ходил в этот наряд далеко не первый раз. Правила у нас в 30-м Институте были такие — дежурными по части назначали начальников лаборатории, реже — начальников отдела. Помощником по части ходили старшие научные сотрудники, иногда — младшие научные сотрудники. Поскольку наряды распределялись на уровне Управления, чаще всего дежурный был из одного отдела, помощник - из другого отдела. У меня дежурным был подполковник Юрий Александрович Можаров, как я и указал, из соседнего отдела. Я это так подробно описал, чтобы было понятно, что с офицером из другого отдела в наряде ты пересекаешься редко и, соответственно, плохо его знаешь. В тот момент я знал про Можарова только то, что человек он не очень интеллигентный, в общении немного грубоватый, но ничего криминального я в этом не вижу, так — небольшой штрих к портрету.

Первое действие, которое ты должен совершить при заступлении в наряд, и весьма серьезное, это - получить оружие. По инструкции это действо должно происходить так. Ты приходишь в наряд с пустой кобурой. Расписываешься в книге выдачи оружия и получаешь от дежурного все компоненты по отдельности: Пистолет Макарова, две пустые обоймы и небольшую деревяшку, в которой в специальных углублениях лежат 16 патронов капсюлями вверх. И ты начинаешь выполнять заряжание тоже строго по инструкции в следующем порядке. Снаряжаешь 8 патронов в одну обойму, 8 патронов в другую обойму. Затем берешь в руки пистолет, переворачиваешь его вверх ногами и убеждаешься, что гнездо для обоймы пустое. Если ты человек мнительный, то можешь в это отверстие засунуть палец, убедиться, что там действительно нет обоймы. Теперь можно передернуть затвор и в заключение направить ствол пистолета в ту трубу, которую я описывал выше, и сделать контрольный спуск. Но, есть одна тонкость, нажимать при этом нужно не на спусковой крючок, а на флажок предохранителя. Осталось одну обойму вставить в пистолет, другую обойму — в специальный карман на кобуре, кобуру повесить на ремень — и все, ты готов к несению службы.

Но не зря есть такая крылатая фраза: «В России строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения». Описанная выше процедура довольно затратная по времени. В жизни бывало так, что новая смена приходила на пару минут позже, чем положено. Тогда старый и новый дежурные по взаимной договоренности процедуру упрощали — старый помощник передавал новому помощнику снаряженный пистолет и обойму. Заступающий помощник пистолет и обойму вставлял в свою кобуру, ту вешал на ремень, и на этом процесс вооружения заканчивался. Надо понимать, что так можно делать только на взаимном доверии между сдающим и принимающим оружие.

Так и случилось в этот раз. Можаров и старый дежурный решили передать оружие по «упрощенной» схеме. Помещение дежурного по части состояло из двух комнат. Первая — основная, в ней находился пульт управления с телефонами, вторая — вспомогательная, там стоял топчан для отдыха, сейфы и, в частности, эта труба для заряжания оружия. Мне отдали пистолет в первой комнате и сказали: «Иди туда, не мешайся под ногами». Так я остался один, без контроля. Тут надо сказать одну важную вещь. Я пришел в наряд в каком-то странном психологическом состоянии. Было бы простое объяснение, если я, допустим, полночи пьянствовал, и на утро у меня трещала голова от перепоя. Отнюдь, никакого алкоголя не было и в помине. Голова была совершенно расслабленная, словно я не нахожусь на земле, а витаю высоко в облаках. Со мной такого раньше никогда не было, я всегда приходил в наряд собранным, с концентрированным вниманием. Поэтому у меня в голове перепуталась последовательность действий. Если бы мне предложили действовать по инструкции, то, скорее всего, я все сделал бы правильно просто на автомате, при минимальном участии сознания. Короче, я думал, что в пистолет не вставлена обойма, и передернул затвор, тем самым я дослал патрон в ствол. А дальше я действовал по инструкции — подошел к столу, вставил ствол пистолета в трубу и пытался нажать на флажок. А флажок не нажимается! Я стою и смотрю на пистолет в моих руках, как баран на новые ворота. Главное, что никакого испуга у меня не было, продолжалось состояние какой-то эйфории. Я спокойно позвал Можарова и объяснил ему, что у меня что-то пошло не так, как надо. Он мгновенно и с матюками выхватил у меня из рук пистолет и тоже не проверил наличие обоймы в пистолете. Вместо этого он со всей революционной ненавистью передернул затвор. А мужчина он был физически сильный, и он так резко дернул затвор, что патрон застрял в канале, предназначенном для удаления стреляной гильзы. Он еще раз покрыл меня матерными словами, но тем не менее, взял себя в руки. 

Старому и новому дежурным нужно было ровно в 10:00 войти с докладом к Начальнику института, поэтому Можаров забрал у меня пистолет, убрал его в сейф и сказал мне: «Ожидай моего возвращения». После их возвращения мы дождались, когда старый дежурный уйдет домой. Оставшись один, Можаров достал из сейфа злополучный пистолет и начал его, так сказать, реанимировать. Дело оказалось непростое, он заостренным концом шомпола пытался поддеть патрон и так, и эдак. Наконец, патрон сдался и выскочил из своего укрытия. Мы оба были несказанно рады, что закончилось все хорошо. А дальше будничные обязанности помощника дежурного закрутили меня в своем водовороте. В итоге, через пару часов пелена с моего сознания спала, и я почувствовал, что пришел в нормальное рабочее состояние. Далее, весь наряд прошел без замечаний, и в 10 часов следующего дня я с большой радостью избавился от пистолета и усталый пошел домой отсыпаться.

Произошедшее со мной хорошо поддавалось бы логическому объяснению, если у меня был плохой навык по обращению с личным оружием. Так ведь нет — Пистолет Макарова я хорошо знал и неплохо из него стрелял. Помнится, на одних стрельбах в 30-м Институте было упражнение, тебе выдают 6 патронов — 3 пристрелочных и 3 зачетных. Я выбил тогда 27 очков — 10, 9, 8. Для стрельбы из незнакомого пистолета это достаточно хороший результат, из всей группы офицеров, принимавших участие в стрельбах,  только один человек набрал больше меня очков.
*   *   *
Казалось бы, конец этой истории. Но кто-то из читателей может сказать, что автор из мелкого случая сочинил целый рассказ. Во-первых, хочу отметить, что в этом наряде за моей спиной неотступно находился мой ангел-хранитель. Именно благодаря ему это и осталось всего-лишь «мелким случаем». А могло кончиться совсем по другому. Во-вторых, хочу повторить избитую фразу, что при обращении с боевым оружием мелочей не бывает. В подтверждение этой мысли хочу рассказать одну историю, случившуюся у нас в 30-м Институте. Я всегда стараюсь в своих воспоминаниях называть истинные фамилии своих героев. В данном случае этот человек и его семья и так испытали много горя, поэтому ограничимся тем, что это был подполковник Ш. Служил он в одном управлении со мной, был на пару лет старше меня, поэтому можно сказать, что мы с ним были одного поколения. По моим воспоминаниям человек он был приветливый, неконфликтный, со всеми коллегами по отделу у него были ровные, спокойные отношения. Я не помню его с хмурым лицом.

В их семье нелегально хранился пистолет, который его отец привез домой после окончания войны. Вообще, количество оружия, нелегально привезенного с войны, невозможно оценить, полагаю, что в СССР его было очень много. Да и тогда еще не было такого жесткого законодательства, которое регламентировало владение оружием. У Ш. был сын, пока он был ребенком, у него и не было интереса к оружию. В описываемое время сын уже был взрослым, учился в Москве в ВУЗе. На день рождения ему в голову пришла мысль (в тайне от отца) пострелять с друзьями из этого пистолета. Местом этого действия был выбран заброшенный песчаный карьер, находившийся примерно в километре от Чкаловской. Достаточно было перейти на другую сторону шоссе на Черноголовку, и пройти через небольшой лесок — и все, ты на карьере. Вы понимаете, что я там не присутствовал, но это происшествие у нас в управлении широко обсуждалось, вопрос даже был вынесен на партийное собрание.

Из этих обсуждений складывается следующая картина. Именинник с приглашенными друзьями, всего их было 5 человек, среди них была и одна девушка. Они установили какой-то предмет в качестве мишени, затем сын Ш. зарядил пистолет и положил его на пенек. В шаге от этого места все встали в кружок, и владелец пистолета начал, так сказать, проводить инструктаж. Вы же понимаете, что инструктаж для девушки — это очень скучно. Она незаметно сделала шаг в направлении пенька и взяла в руки пистолет. Что она с ним делала, этого уже никто не узнает, но раздался непроизвольный выстрел. В результате молодой парень, сын моего коллеги, был убит на месте. Понятно, что было заведено уголовное дело, велось следствие, но чем оно закончилось, я не знаю. Да и как бы оно ни закончилось — человека уже нет.

Берегите себя и своих близких — относитесь к боевому оружию с почтением и уважением.
                12.10.2025