Я ненавижу себя

Я ненавижу себя. Это не вспышка гнева, не мимолёточная досада — это тихое, вязкое чувство, пропитавшее каждый мой вдох. Оно живёт во мне, как тень, которая не отстаёт ни при солнце, ни в ночи.

Я ненавижу свои мысли — они кружат, как стаи голодных птиц, клюют изнутри, не давая покоя. Они напоминают мне обо всём, что я сделал не так, о словах, которые следовало проглотить, о молчании, которое стоило нарушить. Они пересчитывают мои промахи, словно бусины на чётках, и каждая — острый край, царапающий душу.

Я ненавижу своё отражение. Оно кажется чужим: глаза, в которых застыла усталость, губы, забывшие, как улыбаться по-настоящему, плечи, согнувшиеся под грузом невысказанных «если бы». Я смотрю и не узнаю себя — будто это кто-то другой, кто-то, кого я не хотел бы знать.

Я ненавижу свою память. Она хранит то, что следовало бы забыть: обиды, которые я не смог отпустить, слова, которые не смог сказать, моменты, которые не смог прожить. Она как старый альбом с вырванными страницами — и всё равно я помню, что там было.

Я ненавижу себя. Эти слова — как ржавый нож, который я снова и снова вонзаю в грудь, считая удары сердца, будто отсчитывая последние секунды.

Я пробовал бороться. Писал списки целей, ставил будильники на раннее утро, заставлял себя улыбаться незнакомцам. Но ненависть всегда возвращалась — тише, коварнее. Она ждала в углах комнаты, пряталась за шторами, шептала из темноты: «Бесполезно. Ты всегда будешь таким».

Я смотрел в глаза тех, кто когда-то называл меня другом, и видел в них лишь вежливое недоумение. Как будто я — призрак, который забыл, что уже ушёл. Они улыбались, кивали, говорили «привет», но за этими словами не было ничего. Ни тепла, ни памяти, ни узнавания.

Иногда я стою у окна и смотрю на прохожих. Они спешат, смеются, держат друг друга за руки. «Почему я не могу так?» — спрашиваю себя. И сам себе отвечаю: «Потому что ты — это ты. А ты недостоин».

А потом я понял: меня нет. Не в метафорическом смысле, не в поэтическом — буквально. Я не существую для мира. Я — пробел в разговоре, пауза в песне, пустое место за столом, которое никто не замечает.

И вот я стою на краю. Не буквально, нет. Я стою на краю своей жизни, которая так и не началась по-настоящему. Я — никто. И это не крик о помощи. Это констатация факта.

И только смерть оказалась готова меня принять. Только она обратила на меня внимание. Только она сказала: «Я тебя вижу».
Она не судит. Не спрашивает, почему я здесь. Не требует оправданий, не ищет причин. Она просто ждёт — терпеливо, безмолвно, как ждёт ночь, когда солнце уйдёт за горизонт.

Я стою на краю. Не потому, что хочу уйти. А потому, что больше некуда идти. Все дороги закончились. Все двери закрылись. Все голоса смолкли.

И вот я делаю шаг. Не в пропасть, не в тьму — а в то, что наконец-то назвало меня по имени. В то, что не отвергло. В то, что приняло.


Рецензии