Вертикальный спектакль Комната о клинической смерт

Скажите, среди вас есть те, кто перенёс когда-либо клиническую смерть?
А вот я перенесла… не знаю, как это повлияло на мою жизнь, но чувствую, что повлияло.

Совсем недавно я познакомилась с удивительным человеком, музыкантом, альтистом по имени Ларион. Я пригласила его к нам в «Шатиль», а он позвал меня на последний показ спектакля, который назывался «Комната». Это проект, оказывается, его показывали пару раз в прошлом году, а вчера и сегодня – последние показы.
Сначала я подумала: танцы – это здорово, потому что я так увлеклась танцами, что они стали для меня почти так же важны, как театр. Потом я забыла про спектакль и спасибо Лариону, который прям настоял, чтобы я это увидела, я приехала (кстати, после танцев» И то, что я там увидело, вызвало у меня по-настоящему культурный шок… Ну, во-первых, это было бесплатное представление. Что, с одной стороны, насторожило: бесплатный сыр сами знаете, где бывает. Но поразмыслив, я решила, что если не увижу – не опровергну эту дурацкую поговорку. Увидела. Опровергла!
Итак, сегодня я побывала на спектакле «КОМНАТА».

Людей было много, но спектакль проходил не в зале «;vej; r;mai», а прямо на сцене, только с другой стороны, за кулисами. Стульев было немного, поэтому практически все стояли. Но спектакль длился всего 30 минут, так что ничего страшного – постояли.

Кстати, было ужасно неприятно смотреть, как молодые мужчины занимали места, а очень пожилые люди стояли. И никто не соизволил уступить место  старушкам и старичкам… Это говорит о культуре нашего общества. По-моему, она зашла в тупик. Я могу ошибаться, конечно, но было ужасно неприятно: впереди меня сидел увалень лет 20-ти, а рядом стояла женщина, лет 80-ти…
 
Итак, что это было?
Этот спектакль - не просто танцевальное представление, а настоящее прикосновение к грани между жизнью и смертью.
Вертикальный танцевальный спектакль «КОМНАТА» (номинант премии «Золотой сценический крест») основан на реальных воспоминаниях людей, переживших кому и клиническую смерть. Он рассказывает о тех, кто однажды уже был «по ту сторону», но вернулся к жизни.

И сам танец был необычным, как и начало. Темнота, звон цепей, звук, как удары сердца. Звук увеличивается, и кажется, что из-за этого пространство уменьшается.
Этот танец  был не как полёт птицы, а как движение беспокойной души, ищущей выход, увидевшей тот свет, о котором мы столько слышали, а потом возвращение в тело… Вам интересно, как это можно показать?  Оказалось, что можно. Весь спектакль был в воздухе, на стенах. Трос, страховка, женщина в белой рубашке, которая взмыла над сценой и безвольно повисла. А потом начались метания неприкаянной души, которая попала в безвременье…

Комната - это не просто пространство со стенами.
Иногда она становится ловушкой, иногда - убежищем, иногда – переходом.
Каждый из нас в какой-то момент оказывается в своей комнате – между прошлым и будущим, между телом и душой, между «там» и «здесь», между «до» и «после».
Когда я смотрела спектакль, всё внутри отзывалось! И я поняла: это потому что я сама когда-то была на границе: в трёхнедельном возрасте я пережила клиническую смерть.

И, может быть, поэтому особенно остро ощущаю: жизнь – это подарок. Второй шанс – это настоящее чудо.
Клиническая смерть – это когда тело замирает, сердце перестаёт биться, а дыхание останавливается. Но не всё потеряно, так как клетки мозга живут ещё несколько минут, и в это короткое, почти невидимое время человек находится между двумя мирами.

Те, кто пережил клиническую смерть, часто рассказывают, что ощущали свет, покой, лёгкость, будто уходили куда-то далеко, но при этом знали, что им нужно вернуться.

Говоря, что многие после этого начинают иначе смотреть на жизнь. С благодарностью, что ли, и с пониманием, что каждый день – подарок. Я ничего не помню, но иногда мне кажется, что я ощущаю: я там была. Иначе, откуда ко мне приходят мои стихи и книги? Я точно знаю – я их не сочиняю. Просто записываю. А, может, со мной там заключили договор? Знаете, я всё время благодарю Всевышнего за этот удивительный дар – писать! Я сажусь за комп и забываю о времени. Я очень любила свою профессию, но только сейчас я понимаю, что такое предназначение или миссия. Может, и тогда это была миссия, но она изжила себя, поэтому, поняв, что я больше ничего не могу дать детям, я ушла.

Спектакль утвердил меня в том, что живая душа в мёртвом теле мечется и ишет. Что творила женщина под крышей, на стенах – не передать. Сердце замирало от восторга и ужаса: а вдруг не выдержит трос, карабин сломается? Но спектакль состоялся главным образом потому, что я не представляла, что можно вытворять на Альте! У Лариона (он мне потом показал), столько изобретённых им приспособлений, что он извлекал из своей большой скрипки совершенно не узнаваемые звуки: от скрипа до шёпота. А иногда звуки заполняли эту огромную чёрную комнату так, что становилось трудно дышать. Эмоции переполняли меня всю, мурашки бегали вверх-вниз, я цеплялась за стул и мешала увальню, потому что, видимо, дёргала этот стул. А что творилось со светом! Все эти световые дорожки на стенах, приоткрытая дверь где-то наверху, через которую струился тот самый свет, о котором так много говорили… И Женщина, рисующая на стене под потолком себя, любимую…

Клиническая смерть – это ещё не конец, а мгновение, когда жизнь держится за тончайшую нить. Не каждому удаётся вернуть душу в тело. Эта нить слишком тонка. Вы думаете,это зависит от врачей? Они лишь инструменты в руках Всевышнего. Про иных говорит «Врач от Бога!» Это значит, что они научились сшивать эту нить, которая готова разорваться под скальпелем или в силу каких-то иных обстоятельств.
И если нить не рвётся – это как новое дыхание. Или как второе рождение. Спасибо, дорогие, за восторг… Всего 30 минут, а я до сих пор там…