Дачные истории. Вишневый квест

Первые годы дача для Тараса и Лены служила как бы перевалочным пунктом между городскими хлопотами и Островом, потому что находилась, как я писала, в дачном поселке на берегу реки, посередине которой находился Остров.

Лена хорошо зарабатывала в международном фонде, Тарас – в Красном Кресте, а оба они – в клубе «Горизонт» с сентября по июнь и в детских лагерях на Острове – с июня по сентябрь. Заработанные деньги они вкладывали в покупку участков в разных, привлекательных на их взгляд, местах. Был даже участок в Крыму, купленный по случаю. Кроме собственной квартиры (квартиры детей не в счет) и дачи, была еще квартира и дача старенькой Лениной мамы, а также квартира свекрови. Все свое свободное время Лена тратила на их объезд и обслуживание.

Когда появилась дача Тараса, все остальные домовладения отошли на задний план. Тем более, что Лена увлеклась ландшафтным дизайном и все выходные проводила в тематических экскурсиях по образцовым садам и паркам. Там она заводила полезные связи со специалистами, затем выписывала у них эксклюзивные образцы саженцев и рассады, а некоторых приглашала к себе обустраивать дачный интерьер. Времени и желания заниматься остальной недвижимостью уже не было. Но внимания последняя требовала.

Лена частенько мне жаловалась, сколько у нее забот со своей собственностью.

— Это только так кажется, что пусть себе будут, — делилась она со мной своими проблемами. — В одном месте яблочный сад осыпается, в другом бурьяном все заросло, соседи жалуются. Маме уборку генеральную каждый месяц заказываю, у свекрови батарею прорвало и всю квартиру залило, теперь капитальный ремонт нужен. И так постоянно. Собой некогда заняться.

Я сочувственно поддакивала, потому совершенно не понимала, что прилично говорить в таких случаях. Сочувствовать или восхищаться.

— Знаешь, и бросить участки жалко, и возиться нет большого желания, — снова завела «имущественную» тему Лена. Дело было на даче. Мы отправились на прогулку в лес, дорога была длинная, как раз для таких разговоров.

— Мне нашей дачи вполне хватает. Просто не знаю, что со остальными делать. Думала, что получу сплошное удовольствие, а получила кучу возни.

— Продай, — с ходу предложила я.

— Ты что? — задохнулась от возмущения Лена. — Знаешь, как там здорово? И потом, земля ведь растет постоянно в цене. Будет в старости что продать, когда в дом престарелых отволокут.

— А у меня немного возни, — призналась я. — Одиноких родственников в этом городе не имеется. А из недвижимости только квартира.

— Хрущевка или панелька? — вежливо поинтересовалась Лена.

— Нет, новая, кирпичная.

— Однокомнатная?

— Нет, двухкомнатная. У меня же сын, как ты знаешь. Получила на работе. Уже с отделкой. Даже ремонт не пришлось делать. Как заселилась, так и живу.

— Да-да, ты что-то говорила, — бросила Лена. Помолчала и добавила: — Везет же некоторым – все бесплатно достается. А мне приходится за свои кровные покупать.

Я снова промолчала. Можно было возразить, что будь у меня хоть немного «кровных», я бы тоже что-нибудь купила, дачу, например, и не таскалась бы по гостям подышать свежим воздухом. Но я решила ничего не говорить – у каждого свои представления о способе зарабатывания денег и жизненных потребностях.

Лена как будто подслушала мои мысли.

— Ну да, откуда на госслужбе деньги?  Только у тех, кто взятки берет. А берут все. — И без всякого перехода: — Ух, как я ненавижу чиновников.

— Я не беру, — почему-то стала оправдываться я, как будто в том, что я не беру взяток, было что-то постыдное.

— Кстати, а какая у тебя зэпэ? — оживилась Лена.

— Маленькая, ты прекрасно знаешь, какие у бюджетников зарплаты.

— Ну, а все-таки? Я вот открыто говорю, сколько Тарас в Красном Кресте получает. И сколько я в фонде тоже.

— Лена, ты что, хочешь самоутвердиться за мой счет? – не выдержала я. — Чтобы еще раз порадоваться за себя? И потом своим друзьям рассказывать, что у тебя есть знакомая, которая живет на нищенскую зарплату? Могла бы так открыто не показывать, какого ты высокого мнения о себе, и очень невысокого обо мне.

— Ничего подобного я не имела в виду, — смутилась она. — Наоборот, я своим друзьям рассказываю, что у меня есть уникальная знакомая, которая работает на госслужбе и взяток не берет. Они, правда, смеются – не берет, потому что не дают. Конечно, не денежное у тебя направление – молодежь. И потоки финансовые не распределяешь, — как мне показалось, с сожалением, заключила она.

— Да... то есть нет…мне предлагали… я не хочу… вернее, боюсь… у меня ведь сын и родители старенькие…, они не переживут.

Но мои нравственные переживания Лене были неинтересны, и она снова переключалась на свои гектары и квадратные метры.

***

Со временем некоторые дела отошли у Лены и Тараса на второй план. Клуб «Горизонт» и лагерь был передан в надежные руки дочери, Ленин международный проект закончился, Тараса уволили из Красного Креста по возрасту. Они оба стали просто пенсионерами.

Теперь они с весны до поздней осени жили на даче. Но, как ни странно, я стала бывать у них все реже. Во-первых, я, по-прежнему ходила на службу и приехать могла только в выходные, которые, как правило, были заняты разными хозяйственными заботами. А во-вторых, Лена меня приглашала в очень своеобразной манере:

— Конечно, приезжай в субботу, мы будем рады. Тарас даже спрашивал, ты живая еще? На речку сходим и в лес прогуляемся. Только никто специально развлекать тебя не будет. И есть у нас нечего – мне готовить некогда, а Тарас у мамы обедает. И я рано ложусь спать, потому что сильно устаю в саду. И разговаривать ни с кем не хочется. И спать можно только в беседке, но она вся завалена лагерным имуществом, никак на склад дочь не увезет. И завтра весь день мы будем в разъездах. Так что лучше приезжай в воскресенье, если только дети не приедут на шашлыки.

Я шумно благодарила за приглашение, но накануне предполагаемого приезда вежливо отказывалась, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Лена облегченно вздыхала и приглашала на следующий викенд обязательно приехать.

Но раз в году наступало время, когда Лена сама звонила и настойчиво приглашал в гости. Это время случалось осенью, когда Лена с Тарасом отправлялись в свой ежегодный тур по Европе и теплым морям. Клуб «Горизонт» и лагерь ведь по-прежнему приносили небольшой, но стабильный доход, потому как оставались в семье. Так что после окончания лагерных историй Лена с Тарасом позволяли себе зарубежную поездку, как все приличные европейские пенсионеры. И на это время приглашали меня пожить на даче. За имуществом присмотреть, листья сгрести с газонов, генераторы вовремя включить, если свет отключат. И вообще, друзья мы или нет?

Я с удовольствием принимала приглашение. Потому что неделя на природе в одиночестве – для меня прекрасный отдых. А в Европу я тоже поеду. Потом. Когда выйду на пенсию. Я даже специально планировала отпуск на неделю в октябре. Вообще, отпуск в октябре – это наша семейная традиция. Раньше я его подгадывала под школьные каникулы. Отправляла сына к родителям, а себе устраивала разгрузочную неделю. Или ехала вместе с ним. Сын вырос, школу закончил, а традиция осталась.

***

В этом году синоптики обещали холодный и дождливый октябрь. Но я надеялась на бабье лето. Неделя подходила к концу, а погода и не думала улучшаться. Первые три дня шел дождь. Затем дождь прекратился, даже вышло солнце, но зато задул ветер и резко похолодело. Сначала я расстроилась, но быстро приспособилась – укуталась в Ленину флиску, сверху надела Тарасов краснокрестовский дождевик, делала долгие пешие прогулки по лесу, собирала сыроежки и маслята, сгребала листья в разноцветные кучи, кормила котов, а вечером топила печь, жарила собранные грибы и попивала Тарасовы настойки. И искренне желала своим друзьям как можно дольше плескаться в теплых волнах Эгейского моря.

Должна заметить, что дачную печку Лена презирала и категорически игнорировала.

— От этой печки одна грязи и вонь, — ворчала она.

Обогревала она свою комнату электрокамином, готовила на чем угодно – на двух старых электроплитках, в микроволновке, в электрогриле, мультиварке, только не на печке. Воду для мытья посуды она грела в старом электрочайнике, который подтекал и из которого сразу же нужно было выливать воду, чтобы не замкнуло.

— Мне не нужен здесь ни душ, ни бойлер, ни стиралка, только посудомоечная машина, — делилась она со мной своими мечтами.

 — Но ведь не обязательно так заморачиваться с посудой, — робко возражала я. — Можно ведь пользовать одноразовой. Не на выставке ведь живете.

— Ты что? — презрительно возражала Лена. — Мне кусок в горло не полезет из одноразовой тарелки. И вином поперхнусь, если оно не в бокале будет, а в пластмассовом стаканчике.

Поэтому на даче было множество посуды, в особенности коробок с бокалами для всех на свете напитков. К процессу принятия алкоголя Лена относилась особенно трепетно. Однажды даже устроила разнос официанту в пивбаре за то, что тот принес пиво в кружке из толстого стекла, а нужно было в высоком и тонко пивном бокале.
 
Но вернемся к печке. Меня, наоборот, наличие печи вполне устраивало – всегда есть теплая вода для посуды и личной гигиены, не нужно сушить воздух обогревателем, а жарить картошку с грибами на печи – вообще верх удовольствия. А в печной духовке можно всегда подогреть ту же курицу-гриль.

Я с печкой быстро подружилась, вспомнив навыки, полученные в детстве у бабушки в деревне. Тарас оставил мне подробные инструкции: какими дровами разжигать печь вначале, какие затем подкладывать, какие оставить под конец. Наколол лучины, показал, где стоит кочерга, где сухой уголь, как чистить печь от золы.

Переделав все урочные дела, я с удовольствием растапливала печь, открывала все двери, чтобы дом наполнялся равномерным уютным теплом, усаживалась в кресле, которое Тарас категорически не разрешил в свое время выбросить, смотрела на огонь и чувствовала себя совершенно счастливым человеком.

С Леной мы поддерживали связь через мессенджеры. В основном, это были указания по уборке сада, кормежке котов или приготовления пищи. Которую я совершенно не собиралась на даче без нормальной кухни и горячей воды готовить. Меня вполне устраивала купленная по дороге курица-гриль, печеная картошка и жареные грибы. Кофе я привезла с собой.

Однажды вечером пришло очередное сообщение от Лены: «Этой ночью у вас будут заморозки. Укутай кусты с розами одеялом, что я тебе оставила, и занеси подвесной вазон, который висит на вишне напротив умывальника».

Записка поставила меня в тупик. Если первая часть просто огорчила, потому что лишала меня дополнительного тепла ночью, то вторая просто озадачила. Я быстро поставила под сообщением сердечки, чтобы Лена не волновалась и не слала мне новые сообщения с упреками, а затем принялась выполнять поручения.

Одеяло я после некоторых раздумий решила не отдавать цветам, а оставить себе. Вместо этого нашла в беседке старое покрывало, которым Тарас заботливо укутал банки с собственноручно сваренным вареньем. «Покрывалу все равно, что укутывать, — резонно решила я, — а перед отъездом я все сделаю по правилам. Никто не узнает, что кого накрывало».

Зато вторая часть указаний оказалась неразрешимым квестом. Дело в том, что я не сильна в науке о деревьях. Нет, конечно, дуб от сосны я отличить смогу, и липу от черемухи, но вот плодовые деревья ни с закрытыми, ни с открытыми глазами не различу. В отличие от самих плодов. Лена этот мой недостаток всячески раздувала и каждый раз громко удивлялась, как я могу жить с таким жизненным пробелом. При этом клялась, что она с пеленок все яблони-груши наперечет знала. Чему я не сильно верила, потому как все достигается упражнением, и не будь у Лены полдесятка участков, думаю, недалеко от меня она бы ушла в садовых познаниях.
Легкомысленно поставив сердечко на сообщение, как будто я уже все выполнила, я уже не могла признаться, что оказывается, нет, и мне нужны дополнительные указания. Придется самой попыхтеть над заданным квестом. Я решила оттолкнуться от ключевого слова «умывальник» – раз его выбрали, значит и вишня где-то рядом.
 Полчаса я отмеряла круги вокруг нехитрого сооружения во дворе. Понятно, что искала я, конечно, не вишню, я проклятый цветок, висящий на дереве. Цветка не было. Я залезла в интернет и посмотрела, как выглядит вишневое дерево. Обычно, как и все остальные деревья в осеннем саду.

Начало смеркаться, а треклятый цветок все еще не был найден. Пришлось изменить тактику поиска. Проклиная все на свете, я стала планомерно обходить весь участок и осматривать с фонариком каждое дерево.

Через пятнадцать минут поисков я его нашла. Висящим на самой высокой ветке самого дальнего дерева под самым забором, в густых зарослях шиповника. Я оглянулась. Позади, метрах в десяти, виднелся умывальник. С ожесточением сорвав вазон с ветки я заволокла его в дом и подвесила на первом попавшемся гвозде, яростно свалив на пол кучу одежды, которая на этом гвозде висела.

***

Выйдя снова во двор со стаканчиком «кизиловки» для успокоения нервов, я стала размышлять о том, что, имея для украшения интерьера всего один подвесной вазон, я бы нашла ему место получше, чем под забором. На веранде, например. И еще о том, что, давая указания по его розыску, я бы наверняка выбрала более подходящий ориентир. Впрочем, логика у каждого своя.