Глава 1. Мерцание света

                Где простилается та тонкая грань между сном и реальностью?
                Ведь бывает, ты проснулся, но кошмар продолжается.

 Нечто, с длинными, холодными как у мертвеца руками, медленно отпустило моё лицо. Голова тут же утонула в мягкой подушке. Проснулся.
 Ночной кошмар растворился так же быстро, как я почувствовал боль в руке. На предплечье, чуть выше кисти, небольшой бледно-фиолетовый синяк. Не понимаю, откуда он взялся…
 Взглянул на экран электронного будильника. Он снова погашен. С электричеством что-то творится второй день подряд. Вчера думал, что пробки выбило. Оказалось, проблема не в этом. Звонить никуда не стал, торопился на ночную смену – лишь убедился: у соседей по лестничной клетке такая же проблема.
 Работаю я в столичном метро на должности обходчика путей и искусственных сооружений - после закрытия произвожу осмотр путей и проверяю исправность контактного рельса. Работу свою люблю. Семь лет в одном ритме – с часу ночи до семи утра, два через два. Чувствую стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Мои смены обычно проходят спокойно - редко случаются перебои, из-за которых экстренно вызываем ремонтную бригаду на пути.
 В метро я устроился вместе с лучшим другом Лёхой, сразу после окончания транспортного колледжа в двадцать лет. Так и работаем с ним в одной смене и живём в соседних подъездах.
 Сегодня меня ждала вторая рабочая смена. Сунув руку под подушку, я нащупал телефон. Пятое октября. Время уже перевалило за два часа дня.
 Ноги свело от резких мурашек. Ледяной ветер, проникая сквозь открытое окно, заставляет занавески колыхаться. Осень в этом году особенно промозглая.
 Нужно позавтракать и успеть сделать пару дел до работы.
 Написал своей девушке Алине: «Привет, как ты? Свет в офисе есть?» Обычно она отвечает ближе к четырём. Работы много, до телефона руки не доходят.
  В конце месяца у неё День рождения, там же наша пятая годовщина и мое долгожданное «Выходи за меня», которое я прокручиваю в голове еще с весны.
 Встав с кровати, направился в ванну. Во рту пересохло, моргать больно. В отражении зеркала – взъерошенный тип с синяками под глазами и выражением осенней тоски.
 Приведя себя в порядок, я принялся готовить завтрак из жареных яиц и бекона. Холодильник уже опустел.
 Как только квартира наполнилась приятным ароматом еды, холодильник неожиданно зажужжал. Электричество вернулось. Смогу заварить себе кофе.
 Полистал чат нашего района, но совершенно никакой информации о перебоях не нашёл.
 Неторопливо потягивал кофе и пытался вспомнить, что мне снилось. Ощущение, будто какой-то кошмар, но детали ускользали - каша в голове. Ещё синяк этот… Точно помню - вчера его не было.
 После завтрака я начал собираться в поликлинику. Последние пару лет меня мучают головные боли. В последнее время всё чаще. Врачи ставят мигрень, выписывают таблетки, которые не достанешь без рецепта. Я, правда, часто забываю пить их по расписанию – вспоминаю только тогда, когда пульсирующая боль бьёт по вискам, будто током. Говорят, надо менять режим сна, но с ночными сменами это звучит как шутка. Привык, просто живу с этим.
 Надел тёмно-серый спортивный костюм, накинул черную куртку и вскоре уже ехал вниз в нашем стареньком лифте. Деревянные стены кабины исписаны надписями. От следов старых объявлений почти нет живого места. Лифт, проходя этаж за этажом, трясся, как стиральная машина с изношенными амортизаторами.
 Неожиданно услышал тихий треск над головой, заставивший меня поднять глаза вверх. Почувствовал едва уловимый запах гари. Замер. Ждал не пойдет ли дым. Кнопки на мгновенье погасли, но тем не менее кабина уже опустила меня на первый этаж. Интересно, из-за чего всё это?
  На улице - промозглая погода. Тяжелые, свинцово-серые тучи, словно нависли прямо над головой, готовые вот-вот пролиться дождем. Лужи повсюду, и каждый шаг сопровождался чавкающим звуком. Людей было крайне мало, как и машин – все прячутся по домам от непогоды.
 Прогулка к поликлинике пролетела быстро под любимую музыку в наушниках. Запах дешёвого антисептика заполнил пространство у входа. Внутри - оживлённо и суетливо. Куча старушек спорили и ругались из-за очередности приема, кто-то заметно нервничал. Мне до записи оставалось пару минут, да и дело быстрое - рецепт заменят на новый и буду свободен.
Дойдя до кабинета, увидел, что к неврологу не было пациентов, кроме меня.
— Добрый день, Егор Сергеевич, — поздоровался я, заходя в кабинет.
— Здравствуй, Максим, — улыбнулся врач краем губ и с интересом посмотрел.
После неловкой паузы, продолжил:
— Как ты себя чувствуешь? Есть положительная динамика?
— Не особо, — пожал плечами я. — Режим сна не меняю.
  Лампа над столом щёлкнула и кратно моргнула. Врач цокнул, переписал рецепт и протянул мне.
— Понимаю, — сказал он. — Но постарайся все же спать ночами. Со светом целый день чудеса какие-то.
— Да, — скользнул взглядом на лампу, поднимаясь со стула. — Спасибо, — добавил я, кивнув на листок в руке. — Всего доброго.
Он что-то ответил, но я уже не расслышал и покинул кабинет.
 В коридоре гудело как в улье. В приемной к терапевту сидела девушка, прижимая кисти к груди и жаловалась на тупую пульсацию в пальцах. Я невольно замедлил шаг, глянул на ее посиневшие костяшки. Почувствовал легкий запах гари.
Показалось, после лифта, наверное.
 Выйдя на улицу, решил сразу зайти за таблетками, пока не забыл. Очередь в аптеке продвигалась долго – терминал дважды терял связь. Люди бубнили, выражая недовольство. Я никак не мог перестать думать о запахе гари, который преследует меня попятам. Лампы над головой потрескивали. Когда подошла моя очередь, фармацевт выдала лекарство. Чек выскочил не сразу.
— С сетью беда со вчера, — виновато бросила фармацевт.
 С лекарством в руках, я двинулся домой. Ощутил, что ветер усиливается. Руки начали мерзнуть, неприятно покалывая. Вспомнил, что хотел зайти в магазин – дома совсем не осталось еды.
 Чувствую себя странно. Словно кто-то идёт за мной попятам…
 Через пятнадцать минут уже пересёк улицу и зашёл в супермаркет напротив подъезда. Покупателей почти не было. Взял маленькую корзинку в руки. Набросал немного консерв и крупы.
 Заметил, что несколько холодильников не работают. Мутная вода вытекла прямо на белую плитку. 
 Подойдя к кассе, увидел знакомое коричневое пальто. Это была моя пожилая соседка с девятого этажа, Валентина Ивановна. С ней у нас были теплые отношения - пару раз помогал ей донести сумки или разобраться с неработающим телевизором. Она складывала покупки в пакет и не сразу заметила меня.
— Тётя Валя, здрасте! — громко поздоровался я, выкладывая продукты.
— Ой, здравствуй, Максимка, как дела у тебя? — улыбнулась она, сияя в свете ламп.
— Да, все в норме, — улыбнулся в ответ. — Вам помочь донести? — окинул взглядом два больших пакета.
— Да, давай, а то набрала кучу, — улыбнулась и одобрительно кивнула.
 Быстро оплатив покупку, я подхватил пакеты Валентины Ивановны и направился с ней до квартиры.
— Тёть Валь, а у вас свет был с утра?
— Нет… Только в третьем часу дали сегодня. Утром с Лёликом гуляла - рабочих видела, в трансформаторе ковырялись, — ответила она. — Всё что-то делают, меняют, — недовольно пробурчала.
 Поднялись до квартиры. Валентина Ивановна пошутила, что с таким помощником ей не страшны никакие беды. После этой фразы, я поймал в себе странное, нарастающее ощущение тревоги. Забитые доверху пакеты поставил в прихожую, попрощался и направился на пятый этаж, домой.
 Лампочка на лестничной клетке начала мерцать. Остановился на секунду, сам не зная зачем. Что-то внутри предостерегало меня, но я не мог понять что.
Достал ключ - щеколда издала противный звук.
 Дома тихо. Стрелка часов перевалила уже за семь часов вечера. Оставалось время до работы, и я решил скоротать его, лёжа в кровати, за просмотром всяких видео, которые помогали отвлечься от мыслей.
 Наступление осени и сокращение светового дня всегда угнетали меня, сколько себя помню. Свет уходит слишком рано, а тишина квартиры казалась осязаемой, как плотная паутина.
 Напомнил себе, что Лёха придёт к двенадцати, и уже вместе мы направимся на работу. До станции метро, находящейся под нашей ответственностью, нужно было доехать до соседнего района. В сумме - около сорока минут: пятнадцать пешком и около двадцати в дороге. Именно на нашей ветке находился самый длинный перегон в Москве.
 К десяти ливень разошёлся. Дождь барабанил по крыше и тротуарам, заливая водой все вокруг. Я подошел к окну и приоткрыл шторы - фонари мигали вразнобой. Один вспыхнул, погас… и снова загорелся. Тогда я и представить не мог, во что это мерцание превратит наш город к утру…
 Или мог?