Сентябрьская песнь Чукотки

            Сентябрь. На Чукотке, особенно в ее восточной части, в Билибино, это слово звучит как обещание зимы, как предвестие долгих ночей и снежных просторов. И вот, словно подтверждая это, первые снежинки, легкие и невесомые, начинают свой танец в воздухе. Они кружатся, падают, тают на еще не остывшей земле, но уже несут с собой холод и тишину. А над всем этим, словно пульс жизни, гудят и звенят провода – стальные нити, связывающие этот суровый край с остальным миром.
               
          В этом холодном, но завораживающем пейзаже разворачивалась история, которая оставила после себя лишь эхо и недосказанность. История о встрече и прощании, о любви, которая, казалось, могла выдержать любые испытания, но все же канула в Лету, оставив после себя лишь горький привкус утраты.

          Они встречались. Нечасто, но каждая встреча была как глоток свежего воздуха в этой вечной мерзлоте. Он – местный, закаленный ветрами и одиночеством, с глазами цвета северного неба. Она – приезжая, с улыбкой, которая могла растопить ледники, и смехом, похожим на звон колокольчиков. Их встречи были короткими, как северное лето, но наполненными такой силой, что казалось, время останавливалось. Они говорили о многом и ни о чем, делились мечтами и страхами, находили утешение в присутствии друг друга.

            Прощались. Каждый раз это было как маленькая смерть. Он провожал ее до аэропорта Кепервеем, где гудели двигатели самолетов, уносящих ее в другой мир, в другую жизнь. Она уезжала, обещая вернуться, и он верил. Верил, потому что в ее глазах видел отражение своих собственных надежд.

           Но время шло. Прошел сентябрь, октябрь сменился ноябрем, потом декабрем. Снег укрыл землю толстым одеялом, а провода, казалось, стали гудеть еще громче, словно пытаясь заглушить тишину, которая поселилась в его сердце. Он ждал. Ждал звонка, СМС-ки, хоть какого-то знака. Но ничего не приходило.

          Однажды, в один из таких же снежных октябрьских дней, когда ветер завывал в трубах, а снежинки стучали в окно, он узнал. Не от нее. От кого-то другого, кто случайно обмолвился, кто-то, кто знал. Она ушла. Ушла, не сказав куда. Просто исчезла, словно растворилась в этом бескрайнем снежном просторе.

          И тогда он понял. Все, что было между ними, все эти встречи, все эти обещания, все это кануло. Кануло, как тает первый снег под лучами солнца, оставив после себя лишь влагу и воспоминание. Не было громких ссор, не было объяснений. Просто тишина. Тишина, которая была громче любого крика.

          Теперь, когда сентябрь вновь приносит снежинки на Чукотку, когда гудят и звенят провода, он смотрит на этот пейзаж другими глазами. В каждой снежинке ему видится ее легкий силуэт, в каждом порыве ветра – отголосок ее смеха. Он знает, что она ушла. Ушла, не сказав куда. И эта недосказанность, эта пустота, стала частью его самого, частью этой суровой, но прекрасной земли.

         Сентябрьская песнь Чукотки звучит в его душе. Песнь о встрече, которая была слишком прекрасна, чтобы длиться вечно. Песнь о прощании, которое так и не состоялось. Песнь о любви, которая, как и снежинки, пришла, закружилась и исчезла, оставив после себя лишь холод и тишину, пронизанную гулом проводов. И он, как и эта земля, продолжает жить, неся в себе эту невысказанную историю, эту сентябрьскую песнь, которая будет звучать в его сердце до конца дней. Он больше не ждет. Он просто помнит. Помнит ее улыбку, ее смех, ее глаза цвета морской волны. И в этой памяти он находит утешение, находит силы жить дальше, вдыхая холодный октябрьский воздух, слушая гул проводов и наблюдая за танцем снежинок, которые, как и она, однажды исчезнут, оставив после себя лишь воспоминание. Но это воспоминание, как и сама Чукотка, будет вечным.


Рецензии