Конфуцианство - даосизм

                КОНФУЦИАНСТВО — ДАОСИЗМ:
                КВАНТОВЫЙ УНИВЕРСУМ               
                ЕДИНСТВА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ
                (ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ)

     ВСТУПЛЕНИЕ
    
     Конфуций и сверхлюди — даосы... Все они великие, потому что они китайцы, яркие представители древнейшей культурной нации. Вполне естественно, что, чем древнее нация, народ, тем ближе они к состоянию чистого, природного сознания, универсально сознательной природой и порожденного. И тем меньше это сознание детерминировало создание предметов сгущения. Сгущения чего? Вселенской пустоты, которая и лежит в основе мироздания. Поэтому китайцы и прежде всего их продвинутые в беспредельность божественной пустоты представители просветленно жили и учили (что актуально и сейчас) в квантовой, истинно реальной модальности. Равностной, гармонично синергетической модальности, в которой эти представители были самодостаточно мотивированы и аттрактированы пустотой. А в этом заложено самое важное — побеждающая разные виды коллапса энергия распространения и конфигурирования в мироздании квантов-волн (волновой функции в физическом и метафизическом аспектах). И в первую очередь это относится к энергии квантов-волн человеческого сознания, свободного или стремящегося освободиться от всех форм коллапсирующего сгущения как многообразных видов ограниченности и мелкомасштабности стремлений и помыслов. Китайцы великие потому, что искали истину не в быту, не в личном комфорте, довольстве и самолюбовании на пути потакания своим все более капризным желаниям, а в Служении, духовной самоотдаче. И вот в этом они уже едины, братья по бытийному, антителеснонизовому разуму. В противовес ему телеснонизовой «разум» - это и есть удобное для массы средство создания предметов пустоты — как психоэмоциональных, так и материальных: многочисленных твердынь раболепия, идолопоклонства и в конечном итоге деградации, невидимой, обыденной, повседневной и удобной для всемирных дней сурка. Единственный выход из этих черных дыр обезличивания — квантовые скачки в мир чистого сознания, просветления, автопоэзиса (самопостроения как творчества в отношении себя). Далеко не все были способны к этому, а только странные чудаки, люди Пути (Дао) — даосы и, как ни странно для поверхностного понимания (недопонимания), конфуцианцы.

     Конфуций, видимо, попал в само онтологическое пространство-время квантовой экзистенции, когда глубоко проникся драмой своей весьма населенной родины. И он принял личную ответственность за то, чтобы позитивно отрегулировать жизнедеятельность общества с грандиозными людскими ресурсами. Квантовая экзистенция Конфуция — явление уникальное. Она, вероятно, зародилась в сущностном единстве мироздания — универсальной пустоте, которая везде и непостижима. Единство мира проецировалось в сознание Конфуция в формате глубоко драматического переживания в отношении тяжелого существования каждой китайской семьи, каждого китайца. Эта глубинная эмоция — не что иное, как квантовая экзистенциальная эмпатия. Она и энергизировала в ментальности Конфуция квантовую волну в виде волевого скачка к преодолению гибельного хаоса перенаселения. Великий учитель-государственник осознал, что должен детерминировать в огромном народе энергетический старт массовых квантовых скачков от беспросветного и беспорядочного деторождения к масштабному — в интересах государства — благородному образу жизни, преодолевающему темный, грубый эгоцентризм. Учитель задался стремлением внушить народу мысль о безупречной, бескорыстной государственной службе, заботе об общем благе как благе и для каждого. И ведь это произошло на заре цивилизации, где-то на востоке, вдали от Европы, которой самой еще было далеко до «Европы». О чем это говорит? Во-первых, «заря цивилизации» - это выражение из лексикона гиперэгоцентрического Запада: цивилизация имеет отношение только к нему. Во-вторых, время Конфуция для китайской истории — древность. Это и была заря китайской, в большей степени духовной, культуры. Эта культура бала гораздо ближе Запада к великой пустоте, не загромождена, в отличие от Европы, техническими и обиходными предметами сгущения. С подачи Конфуция, служение государству — это не сгущение по типу карьерного роста, а проявление альтруистско-эмпативного отношения к своей родине, беззаветной любви к великому Китаю. И большинство китайцев пришло в это удивительное состояние энергетического квантового скачка от бездуховной и безнадежной тьмы к просветлению каждого для просветления всех в масштабе государства.

     Но тут над деятельностью Конфуция стали свысока посмеиваться некие даосы. Еще бы! Ведь они открыли Дао — великий Путь, ни с чем не сравнимый, не подвергаемый называнию, дефиниции, открываемый только личностным, глубинным «я», принадлежащим великому Небу, и осознаваемый только в духовном озарении. Это Путь для интуитивного вчувствования, когда ты живешь по принципу «вэй ву вэй» - «действуй, не действуя», ничего не желая, не стремясь, выскочив из суеты сгущения, достижения чего-либо, без желания кого-то обгонять, без тактики и маневрирования, но с сохранением самости и погруженности в собственное мистическое, эзотерическое «я», чтобы открыть божественную запредельность. Из этой запредельности по-новому видишь, понимаешь принцип «вэй ву вэй». Запредельная для разумных усилий пустота «предлагает» интуитивно воспринимать неделание как нестремление, недостижение, неумение взращивать в своей натуре эгоцентрическую амбициозность — сгущение весьма глубокое. От этой амбициозности очень сложно освободиться: она негативно аттрактирует и даже порабощает индивида. Панацея в этой ситуации — не что иное, как квантовые скачки к равностной, подчас медитативной альтернативе. Тем более что есть показательный опыт этих же самых даосов, которые, возможно, не заимствовали жизненный принцип Пути — Дао, - а сами возникли в процессе квантового скачка-волны к нему. Вероятно (все в мире вероятно), этот скачок был энергизирован самой великой пустотой, свободной от самосгущения и поэтому обладающей огромной энергией, воспринимаемой людьми типа даосов в качестве духовной.

     Как исследователь я, сопоставив даосов и конфуцианцев масштабно, без деталей каждодневной самореализации, осознал, что даосы, естественно, не могли принять направленность последователей Конфуция. Пилигримы Пути совершенно не воспринимали любой государственности с ее атрибутами регламентированности, социальной субординации, принижения личностного начала. Но опять же как исследователь я попал в бассейн аттрактора фрактальности конфуцианства и даосизма, в бассейн странной аттракции и странной фрактальности. И этот аттрактор призывает меня - в квантовом аспекте - странно, но увидеть общее, родственное, подобное в бытийных, в той или иной степени метафизических интенциях конфуцианцев и даосов. Это и есть цель, основная мотивация данной работы.

     Мысленно проникая в древние века активного поиска смысла бытия конфуцианцами и даосами, в итоге приходишь к смежности и пересекаемости или взаимодополнительности их миропонимания. Или даже к их квантовой запутанности как необходимости сосуществования, интроекции и интроспекции по отношению друг к другу по типу метафоры рассматривания себя в зеркале. Взаимодополнительность даосизма и конфуцианства исходит именно из структуры сущностного квантового мира. Фитьоф Капра (Капра Ф. Дао физики: «ОРИС» «ЯНА — ПРИНТ», 1994) выделяет два основных принципа квантовой реальности. Это, во-первых, принцип симметрии, распространяющийся на соотношение частей микромира. Так, любой отрицательной частице соответствует положительно заряженная частица (например, электрон — позитрон). Можно, конечно, усомниться: макромир совершенно иной. Но дело в том, что на самом деле не существует четкого разделения на микро- и макро-. Мир един. Все макрообъекты, в том числе люди, состоят из частиц и пустоты между ними (хотя пустота относительна). Поэтому симметрия в определенных пределах противоположностей распространяется и на соотношение даосов и конфуцианцев. Например, конфуцианцы — государственники, даосы — нет (при условной, грубой интерпретации, не учитывающей конечную неопределенность). Во-вторых, это структурный принцип взаимосвязи и взаимодействия всего со всем. Современная квантовая физика (с огромным философским потенциалом) утверждает даже, что частиц по большому счету нет, а есть лишь сложные, нелинейные паттерны взаимодействий в любом аспекте бытия. Именно поэтому даосизм и конфуцианство дополняют друг друга, действенно, энергетически комплективны. Они зеркальны в том смысле, что не существуют друг без друга. Нет отражения в зеркале — нет и объекта отражения. Дело в том, что они положительно запутаны («нетоксично»). И получается, что вполне можно сказать, следуя вектору времени из будущего — нашего настоящего: это грани одного целого.         

      1. ИСТОКИ

     Если задаться вопросом об истоках, генезисе двух учений, то ответом будет шедевр китайской философской литературы «Чжоу и». Это произведение оказало фундаментальное воздействие на всю культуру древнего Китая, а именно Дальнего Востока и юго-восточной Азии. В равной степени — на конфуцианство и даосизм. Название можно перевести как «Легкие всеохватно-круговые метаморфозы, или перемены». А эти метаморфозы, в свою очередь, рассматриваются как конкретные воплощения инь и янь во всех сферах бытия. Смысловая доминанта труда заключается в восьмеричном наборе универсалий. Уже в них — корень родства рассматриваемых учений. Возьмем, например, триграммы - универсалии цянь ||| и кунь ||| |||. Первая означает «творчество, небо, отец», вторая - «исполнение, самоотдача, земля, мать». Цянь, как первейшая всеохватность, была креативной аттракцией жизненного пути как конфуцианцев, так и даосов. Это именно творческий, преобразующий подход к бытию, назначению человека, личности — выйти за рамки потребностей своего телесного низа, стать ближе к Небу, отдать себя Служению. А вот тут уже конфуцианцы предпочли, причем с исторической необходимостью, служение социуму, государству и государю, а даосы  - великому, божественному, запредельному Пути в целях самосовершенствования, пробуждения в себе микрокосма. Встав на путь цянь, с необходимостью и радостью переходишь в состояние кунь — самого процесса служения, исполнения, глубокой самоотдачи.

     Давайте посмотрим на современный Китай. В нем интенции цянь и кунь гармонично сочетаются. Скорее всего, они уже давно генетически синтезировались в большинстве китайцев. И вот он — во многом процветающий Китай все с тем же (и гораздо большим) населением. Но когда-то, в эпоху даосов и конфуцианцев, нужно было совершить квантовые скачки в метафизическую модальность, предварительно, хоть и неосознанно, погрузившись в квантовую реальность. А такое бывает в эпохи кризисов — и социально-бытовых, и духовных. Даосы и конфуцианцы, ощутив себя в этой квантовой модальности, восприняли свободу выбора из множества потенциальных возможностей. И те, и другие оказались на своей траектории и даже в своей вселенной. А отправная точка была одна. Это назревшая флуктуация - «случайное» отклонение от невыносимых условий давящего быта и исторической ситуации. Даосов флуктуация привела к скачку — витку самоорганизации на великом Пути духовного совершенствования, просветления, далекого от всякого рода диктуемых ограничений. Конфуцианцев — к государственному, по сути альтруистическому служению. Не будем подбирать философские и логические аргументы, подтверждающие глубинную близость даосов и конфуцианцев. Мир един. Существует соотношение их с поведением частиц в микромире. Частица в эксперименте пролетает сразу через две щели. Она одна, но находится одновременно в разных локациях пространства, и затем ее траектории интерферируют. Не напрашивается ли сущностная аналогия в аспекте единого мироздания? Даосы и конфуцианцы — грани одного целого. Они, конечно, разделились. И причина этого - «узкие щели» их самоограничения, взаимного отталкивания, эгоцентрического по сути, да-да, сосредоточения на себе, своих установках. Однако по существу они одно целое и у них один путь — к интерференции, к взаимной, только усиливающей все положительное в каждом учении дополнительности, комплективности.

     Пока же, в исторической ретроспективе, их пути как бы резко расходятся по двум направлениям: лаконично скажем, а) «действуй усердно» (конфуцианцы) б) «действуй, не действуя» (даосы). В первом случае китайский служащий ставит превыше всего  интересы государства, то есть государя. Государь — это и есть государство, закон для подданных. Служащий забывает о личных целях (их и нет), желаниях, потребностях. Если же он стремится повышать уровень образования, профессиональных навыков и способностей, то только в интересах социума, опять же мотивированного служением данной Небом власти. С квантовой позиции так и напрашивается сомнение: не утопична ли эта программа личностного роста?.. Во втором случае даосы эволюционировали от полного отшельничества, ухода в природу для открытия в себе Пути (Дао) — личного совершенствования вплоть до отказа от своего «я», своего «эго» - до возвращения в социум, выполнения всех полезных дел, обязанностей. Но! Без всякого напряжения, безоглядного вовлечения, без ожидания какого-либо вознаграждения, карьерного роста и т. п., а главное — с сохранением ясности, чистоты сознания, покоя и следования Пути. И это не утопично, а вероятностно — с квантовой точки зрения. И насколько реально деятельного служащего, трудящегося обретают тогда социум, государь? Вопрос…

     Комплективностью по символической семантике обладают и триграммные универсалии чжэнь (//| - возбуждение, подвижность, 1-ый сын) и сюнь (||\ - утончение, проникновение, 1-ая дочь) — модификация взаимодействия инь — ян. И для конфуцианца, и для даоса это означает, во-первых, начало активизации личностных устремлений, осознание своих жизненных ценностей, во-вторых, - при вступлении на путь эволюции «я» - активное самосовершенствование (утончение), стремление проникнуть в сущность своего предназначения. При этом конфуцианец стремится повысить уровень образования, профессиональные навыки, моральное состояние. Даос не отвернется от своих обязанностей, полезных дел, но отрешится от своих желаний, потребностей. Если это ученый, - то от чрезмерного околонаучного честолюбия, «зуда». Вверит себя запредельному, но всеприродному Пути — Дао, который и совершит в служащем (Служителе) эволюционную трансформацию, раскроет его истинное, космическое «я». Для первого космос  - это социум, государственные дела, родственный Небу (вселенной) государь. Для второго — это мир запредельный, тончайший, стоящий далеко за всей вселенной. Это Дао, порождающий все в радостной, веселой игре — смене, чередовании универсалий, - вдохновенно творящий. Вечный сменный процесс… А это и есть пустота, антропоцентрично — истинная свобода.

     2. КОНФУЦИАНСТВО VS ДАОСИЗМ

    Сразу заметим, что и конфуцианец, и даос подобно друг другу в принципе отрекаются от своего «эго», доминирования частных стремлений и желаний.  Их внутреннему миру, как воздух, нужно Служение. Что же общего у них в этом Служении? Для даосов это в первую очередь отрешение от своего эгоцентрического «я», что позволяет, преодолев ограничения (сгущения великой пустоты — на языке квантовой реальности), идти к истинно сущему — единству мироздания. Шаг за шагом преодолевать все свои психофизиологические отклонения  в сторону приобретательства, тщеславия, самолюбия, а особенно препоны человеческой прагматической логики. Зачем? Чтобы открыть в себе способности интуитивного проникновения в процесс бесконечно открывающейся пустоты, то есть полной свободы от всех ограничений, стереотипов. Путь (Дао) к этому бесконечный, но, главное, не тупиковый. Вот  и возникает вопрос: чем такая программа совершенствования не адекватна истинному конфуцианцу? Если успокоить в себе уже стереотипный даосско-конфуцианский антагонизм, то получается, что ничем. Просто нужно продолжать развивать в себе установку «делать, не делая», по-конфуциански — трудиться не для себя, а для государства. А это не что иное, как Поднебесная (!), близкая к великому и разумно-гармоничному устройству космоса.               

     Попытаемся осознать глубинное подобие интенций даосов и конфуцианцев на основе положения даосской практики, изложенного в трактате «Дао До цзин». В 19-м чжане этого труда на поверхностном уровне разворачивается полемика с конфуцианцем, а на эзотерическом уровне осуществляется обучение аннулированию в себе дискурсивного мышления и дифференцирующей объекты реальности мысли. Утверждается императив: «отбросить ученость и мудрость» и прийти в идеальное состояние сознания в модальности гармоничной природы, то есть простоты, тишины, спокойствия, умиротворенности и пустоты. Однако заметим, что истинный конфуцианец, хоть и погружен в социум, в дела всегда имеющие для него государственное значение, в первую очередь всегда является человеком радостного, бескорыстного служения, жертвующим личными интересами ради государственных. А именно для приобретения такого психологического состояния и органичны простота, тишина (уход от всяческой «громкой» меркантильности), спокойствие и пустота как отсутствие суеты, тесноты мира вещей соблазняющей цивилизации.   

     Императивным является и положение о необходимости избегать состояния «великой беды», усиливающее первый императив. «Великая беда» - это превращение индивида в псевдоличность. Преобладание в нем эго-самости, сосредоточенности на индивидуальных стремлениях. Беда — это когда старания для блага государства на самом деле, может и неосознанно, преследуют личную выгоду. Это состояние вымещается отрешенностью от «я» как преобладающей индивидуальности.

     Вот здесь-то и прав З. Фрейд, говоря о том, что вымещение невозможно без замещения. В аспекте квантовой реальности замещение может состояться лишь при квантовом скачке к иному образу мыслей и, главное, действий. Перейди к поведению наперекор привычному, устоявшемуся, без усилий воли! Индивид, почувствуй радость и комфорт от неделания! Стоп-стоп… Неделание как действия, поступки ради них самих, их полноты, красоты, гармоничности, соответствующей гармонии вселенских процессов. И при этом учись исполнять роль наблюдателя над тем, как исчезают чувственные стремления к превосходству над другими, к нарастанию честолюбия, важности своей персоны. Можно сказать эмоционально: твоя персона — это бельмо в глазу, не дающее видеть всю красоту окружающего мира, кроме «красоты» бельма! Если наблюдатель зафиксирует все эти перемены, то его альтруистическая энергетика возрастет. Это и приведет к тому, что его волновая траектория трансформируется в сторону увеличения частоты и амплитуды волны. Вполне вероятно, что такая траектория будет аттрактировать подобные волны единомышленников. И тогда вероятна их интерференция, гиперинтерференция, обусловленная массовостью подобных метаморфоз. Именно на этой основе возможно возникновение общественного движения реальных конфуцианцев, что актуально для любого времени. Общество перейдет на новый уровень именно прогресса, эволюции, а не движения к тупику схлопывания и коллапса волновых функций.

     Далее следование положению о постепенной редукции чувственного восприятия и трансформации уже неограниченного «я» в великое «Я» Вселенной. Это превращение индивида в Дао-человека (процесс «+ бесконечность»). Вариант удачной редукции — это визуальное и аудиальное погружение в вечную природу с осознанием мелочности своих забот, тревог, глупых страстишек по сравнению с ней. Для конфуцианца «великая беда» - не что иное, как главная драматическая преграда на пути бескомпромиссного служения интересам государства, общества. Поэтому даосская практика истинному конфуцианцу принципиально будет полезна, как и последующее превращение в великое «Я» вселенной. Конечно, для конфуцианца вселенная — это Небо, основа порядка на земле, в государстве, и чистоты в душах людей. Но следование Дао как раз и не исключает приоритета порядка, справедливости и абсолютно бескорыстного служения в общественной жизни. Главное — отрешенность, невовлеченность, сохранение цельности, внутреннего великого покоя. Думается, такая отрешенность не противоречит самоорганизации личности конфуцианца, а, наоборот, поспособствует полноценному служению государственным интересам. В конфуцианском мироустройстве упорядочивающая отношения ритуальность должна быть на любом уровне общественной организации, начиная с семьи. В семье отец — конфуцианец - воспитывает детей в духе общественного служения, передает им свой нравственный и профессиональный опыт. Отец-даос, становясь носителем частицы Дао (весь его никогда не познать), передает свой эзотерический опыт познания высшей истины детям своим поведением, образом жизни. Так или иначе, семья — это экспликатор, воплотитель вселенских универсалий всеми своими членами, тем более — детьми.

     Небольшое «лирическое» отступление, но в границах темы.
   Как человек, аттрактированный идеей конфуцианско-даосской фрактальности, автор данной статьи был поражен именно максимальной универсальностью триграмм чжэнь (// |) и кань (/ | \). Первая, напомню, - это возбуждение, подвижность, даже гром (1-ый сын). Вторая — погружение, опасность, вода    (2-ой сын). И именно дети автора этой работы в младенчестве были яркими носителями данных универсалий. 1-ый сын с рождения постоянно находился в состоянии возбуждения, чем возбуждал и своих родителей. Первым его словом было не «мама», а «авария», что вполне ассоциируется с громом. В дальнейшем его возбуждение перешло в абсолютно позитивную активность. 2-ой сын с раннего детства воевал с водной стихией. В наших походах он время от времени погружался и тонул, сигналя криком об опасности. И отец, выполняя свою универсальную миссию, всегда успешно спасал его для яркого и достойного будущего. А в этом будущем в ментальности 2-го сына произошел квантовый скачок в состояние чжэнь. Один процесс плавно перешел в другой — в активность, устремленность, постоянное развитие как образ жизни, а не результат.

     Вероятно, триграммы были восприняты китайским мудрым сознанием от самой великой пустоты. Ведь они представляют собой символику единства противоположностей. Не в смысле схлопнутых антагонистических состояний, а переходящих друг в друга процессов. Эти квантовые процессуальные скачки взаимно гасят друг друга, что означает торжество равностности. А значит, они близки пустоте.

     Что касается сыновей автора, то, полагаю, они находятся в квантовом энергетическом мире активно идущих и переходящих друг в друга процессов автопоэзиса. Его главная интенция — воплощение пустоты, постепенное и бесконечное. Конец же может означать коллапс их волновых траекторий, что, уверен, невозможно.   

     Все бы хорошо, но, возвращаясь к конфуцианцам, стоит насторожиться. Ведь ритуализация ежедневного, ежечасного поклонения высшей поднебесной власти способна уничтожить главное — свободу человеческого выбора, квантовую свободу спонтанности и доминирование вероятности всего вокруг. (Хотя она в любом случае останется и не раз будет готова поставить кого угодно в конфуз.) А без этого и сам приход индивида к свободному, из души исходящему служению государственности вряд ли возможен. Поэтому:

     3. КАКОВ ЖЕ ДАО КОНФУЦИАНЦЕВ БЕЗ «ИНЪЕКЦИИ» ДАОСИЗМА?

     Конфуцианство — это ни мало ни много концепция школы интеллектуалов, погруженных в свой интеллект, пребывающих в нем самодостаточно. Куда же ведет такой Дао? Начинается он в пункте сосредоточения внимания на высоких целях,  интересах человека, проблемах его положения в мире, главное, на реализации в обществе, развитии его способностей к полезной деятельности. Конфуцианцы решали проблему внесения согласия в массу разнонаправленных стремлений многочисленных китайцев. И решили! Смогли превратить в популярную (и в этом их величие) идею государства как единой семьи. В ней государь — сын Неба, а народу — мать и отец, законодатель. Социальные связи — все равно что семейные связи. Конфуций «изваял величественную статую» нормативного человека — цзюнь цзы (благородного мужа). Это тот, кто познал свое небесное предопределение. Его важная составляющая — почитание ритуальной благопристойности. Конфуций считал, что он должен не  изобретать, а передавать современникам из глубины веков древнюю мудрость. И воцарила в Поднебесной всеобщая ритуализация! (Предписания во всем.)             

     Все бы хорошо, но стоит сразу насторожиться. Ведь эта ритуализация ежедневного, ежечасного поклонения высшей поднебесной власти способна деформировать главное — свободу человеческого выбора, квантовую свободу спонтанности и вероятностности. А без этого и сам приход индивида к свободному (исходящему  из души) служению государственности невозможен.
Так как же было возможно поддерживать постоянное, неукоснительное исполнение ритуалов? Конфуцианцы обратились за помощью к легистам, с которыми захотели отыскать компромисс. Легизмом (от лат. lex – закон) в европейской науке обозначили учение школы фа цзя (законников), основополагающим в котором явилось  главенство единого юридического закона фа в жизни государства. Да и здравствует законопослушность? И ритуалы будут  соблюдаться? Все бы хорошо, однако каков же по сути этот единый фа? Источником универсального закона, его создателем должен быть верховный правитель, ведь он — от Неба! Поэтому никаких ограничений для него не может быть. Вспомним, что для даоса в этом пункте совсем не источник закона, а нравственный ориентир — великий Дао, путь автопоэзиса, причем для каждого индивидуальный. Государь же все свое правовое рвение направляет на социум, и поощряет,  карает. Так, с одной стороны, чиновники у него назначаются, получают ранги, жалование и привилегии за конкретные заслуги, а не имеют это на основе наследования. С другой стороны, заслуги эти строго нивелируются жестким контролем над чиновниками. Это целое учение шу, которое базируется на учении ши о власти как насилии, гарантирующем управление на основе закона. Жестко, тем более что шу и ши дополняются до уровня своего «совершенства» неусыпным наблюдением над образом мыслей подданных, цензурным надзором, системой групповой поруки и ответственности. Да, товарищ Сталин порадовался бы, увидев в легистах своих единомышленников. Но вопрос заключается в следующем: выживет ли в таких условиях личностное стремление к благородному служению обществу и государству, столь дорогое для Конфуция и его адептов? К этому вопросу-проблеме, думается, неизбежно приводит поиск компромисса с легизмом, напоминающим коварный айсберг, который ловко скрывает свой коварный низ. Вот и выходит, что синтез с легизмом означает для конфуцианцев погружение в негативную и тупиковую психо-социальную коллапс-модальность. В этой ситуации как раз и необходима «инъекция» даосизма — другой, более масштабной размерности духовного бытия. Перелетев мысленно через века, отметим, что современные во многом конфуцианцы (китайцы) неформально, то есть для души, почитают учение о великом Пути — Дао — запредельном, вселенском «Я».

     Лишение разделения, разграничения между даосизмом и конфуцианством — это квантовый взгляд на их не то что соотношение, а на взаимодействие. Взгляд из Великой Пустоты, стирающей все границы и препоны.